Дверь в темноте

У Зандра раскалывалась голова. — Для полной силы ей нужно дней пять-шесть, — инструктировал Баунес, расхаживая по гостиной. — Поливайте и ждите. Но помните, что она привыкает только к одному магу. Подзываете, берете в ладонь, она сворачивается, кладете ее в зачарованный карман. Не допускайте до нее никого. В бою она слушает вас, но без присмотра может стать реальной угрозой любому из ваших… друзей. — Давай ты останешься, а? — с тоской спросил Зандр, уткнувшись лбом в стол. — Вы прекрасно понимаете, что я не могу этого сделать, господин граф, — отвечал Баунес. — И так неизвестно, что произошло в Тагире без меня. — Ну, Леонесс со своим отрядом здесь, и в ближайшее время они не успокоятся. — Зато мы теперь знаем, что у него на службе маги. Баунес с каждым часом хмурился все больше, и лицо его становилось все уродливее. Зандр слышал, что у магов бывают предчувствия, но сам никогда не испытывал этого, да и сейчас думать на эту тему не хотел. Баунес заикнулся было и о его возвращении в Тагир, точнее Зандр по смене интонации в разговоре понял, что сейчас тот заикнется, и взглядом пресек все попытки это сделать. — Откуда он их только взял? Кто их обучил? Или… Черный властитель знал и скрывал это от тебя? — Это вряд ли, — усмехнулся Баунес. — Но я слышал байку, будто бы в Ордонских горах есть монастырь, где их обучают. — Ордонские горы… — Зандру вспомнился юноша-монах, стоявший на коленях перед Россиленом. — Захватить бы парочку людей Леонесса и допросить, что к чему… Зандр скользнул взглядом по лицу Баунеса, не сомневаясь, что так и случится. Внезапно дверь отворилась, и вошел Россилен. В облике его не было ничего странного — привычная темная рубашка, брюки, волосы, забранные в хвост, но брел он так, словно ничего не видел, точнее смотрел куда-то непонятно куда. Руки его повисли вдоль туловища. Дойдя до лавки с Зандром, он словно споткнулся о него и тут же поднял руку, Зандр шарахнулся, ударившись головой о стену. Баунес бросился к нему, но Россилен остановил его жестом: — Вылечу. От руки, наложенной на голову, растеклось приятное тепло. Боль ушла в несколько мгновений. Россилен отвел руку, подержал ее перед собой, посмотрел и вдруг принялся ожесточенно тереть ею о подол рубахи. Потом, не глядя, вышел. Зандр и Баунес переглянулись. — Ты что-нибудь знаешь? — спросил Зандр. — Не больше вашего, — отвечал тот. Зандр встал с лавки и хотел было сунуться вслед за Россиленом, но Баунес покачал головой. — Не лезьте в его дела, господин граф. Не сейчас. Лучше подумайте-ка над тем, почему на этот раз защита на вашем приятеле не сработала. — И почему? Ты что-то знаешь? — вскинулся Зандр. — И опять же не больше вашего. Но что вы знаете о нем? Зандр задумался. Яросверт не то чтобы много рассказывал. Точнее рассказывал он как раз много, но сейчас вдруг стало ясно, что рассказывал особым образом — так, что информации за этим «много» на самом деле оказались крохи. Ну маг, ну жил в Марне у дяди, который был то ли антикваром, то ли библиотекарем. Мать вот, оказывается, бежала с Севера. Гмас, да он, Зандр, даже не знал, живы родственники Яросверта или нет. Знал только, что магический дар у того обнаружили еще в детстве и даже отдали в обучение колдуну, только из этого ничего не вышло. Яросверта магия не заинтересовала. До двенадцати лет его вообще ничего не интересовало. А вот в тот год, когда ему исполнилось двенадцать, женился герцог Марны, и по этому случаю из столицы выписали мага-иллюзионщика. И тогда понеслось. Гм. А «понеслось» — это ведь было выражение самого Яросверта. А вот что именно понеслось, кроме канавы и того, что Яросверта в пятнадцать лет бросила дама сердца?.. Ну, в семнадцать, понятное дело, сдавал экзамены в академию, а до того? — Фамилия… — вкрался в размышления Зандра голос Баунеса. — Последних Райбуйаннесов убили при захвате Черной крепости двести лет назад. И я не слышал, чтобы у них остались потомки. Зандр хмыкнул. Он сильно подозревал, что Яросверт, которому нравилось привлекать внимание любыми способами, придумал фамилию сам. Ну в крайнем случае вычитал в каком-то дешевом романчике вроде «Про приключения Рыцаря с разбитым сердцем, коварную леди Драго и кроткую леди Армену». Дядя Яросверта, кажется, был все-таки библиотекарь. Фамилия Яросверта все еще занимала его, когда он вышел проводить Баунеса. Было раннее утро, и по двору стелился, протягивая клочки-щупальца к закопченному порогу, туман. Спустя несколько часов, тропой через лес, собиралась выехать и остальная компания. Конь Яросверта и кони всадников, приведенные Россиленом, всхрапывали на привязи в углу двора. Чуть поодаль жевала желтый цветочек, невесть как пробившийся сквозь намертво утоптанную землю, беременная аладанская кобыла. В груди Зандра шевельнулось нехорошее предчувствие, что кобыла достанется именно ему. Отмахнувшись от нелепого ощущения (в конце концов, коней три, а кобыла будет запасной), он закрыл ворота за Баунесом и оглядел обугленные балки — все, что осталось от дома, выстроенного с такой любовью. Поморщившись от внезапного укола вины, Зандр повернул к старому дому. Он был уже у самого крыльца, как вдруг услышал странные мерные шлепки, доносившиеся из заброшенного сада. Тропинка между старым домом и пепелищем была расчищена. Проскользнув по ней, Зандр заглянул через плетень и давно сросшиеся с ним кусты малины и между старых яблонь увидел Россилена. Тот копал яму, медленно перекидывая вбок комья земли. И было в его фигуре что-то такое, что Зандр предпочел ретироваться. Оставшиеся до отъезда часы он мирно продрых на соседней с Яросвертом койке. Неизвестно, где придется ночевать в следующий раз… В седьмом часу они с Яросвертом уже сидели на конях. Россилен мешкал — возился в доме. Цвет волос Яросверта был на этот раз серый, близкий к нормальному, но Зандру не нравились ни огромные мешки под глазами, ни измученный в целом вид, ни то, что Яросверт то и дело пытался еще больше натянуть на себя плащ, в который и так был закутан под самый подбородок. Теплый плащ. Летом. Это надо уметь. Наконец Россилен вышел из дома и, отойдя от крыльца, кинул в раскрытую дверь горящий факел. Зандр вскрикнул и дернулся слезать с коня, но Яросверт остановил его, удержав худой рукой неожиданно жестко: — Не лезь! Россилен, не обращая на это никакого внимания, подошел к ним, вскочил на коня, взял в повод кобылу и выехал за ворота. Яросверт поскакал за ним. Зандр пристроился им вслед. Его посетила смутная мысль, что он почему-то забыл расспросить Баунеса, что же сказали допрошенные маги и куда вообще их отправили. Он несколько раз еще оглядывался на заполыхавший дом, но вскоре они въехали в сумрачный лес, и Зандр напрочь забыл о доме, увлеченный таким интересным делом, как заставлять упрямящегося и пугающегося коня переступать через коряги. К полудню, когда они выехали на северный тракт, неподалеку от места, где отделялась дорога, убегающая на восток, Зандр проклял все на свете, и его даже посещала мысль, не попросить ли у Россилена кобылу. Тем более что беременные аладанки и вправду считались самыми выносливыми. Вот только сидеть на лошади, раздувшейся в боках… При выезде на тракт конь в очередной раз заартачился. Россилен, который всю дорогу вообще не оглядывался, внезапно подъехал к Зандру и положил руку коню на гриву. Тот сразу же успокоился и ржанул так пронзительно и жалобно, словно совсем по-человечьи, что Зандру стало не по себе. — Скучает по хозяину, — коротко бросил Россилен, убрал руку с гривы и ускакал. Зандр с Яросвертом переглянулись. Яросверт порывался что-то сказать, но Россилен перебил их свистом. Пришлось мчаться за ним. Теперь им то и дело встречались всадники (что заставляло Зандра каждый раз дергаться) и повозки, через полчаса вдоль тракта попался первый постоялый двор, за ним — еще один. Зандр ожидал, что они остановятся, да и Яросверт уже на него оглядывался, явно недоумевая, но Россилен упорно мчался вперед. Прошло больше часа, прежде чем он наконец съехал с тракта к приземистому строению. Над добротной дверью идеально ровно были приколочены четыре буквы: «Грот». В пустом трактире оказалось всего пять столов и ничего на морскую тематику. Зато над залом витал такой аромат, что рот Зандра тут же наполнился слюной. — Похлебка со специями, — подмигнул из-за стойки хозяин. — Жаркое из кролика. Он был еще молод, может быть немногим старше Зандра; круглое и улыбчивое лицо его, наверное, должно было располагать к доверию, однако Зандру оно сразу ужасно не понравилось. Особенно когда взгляд трактирщика упал на Яросверта. Густые брови его поползли вверх, он перекинул через плечо белоснежное полотенце и не вышел — выпорхнул — из-за стойки. — Чем могу служить дорогим гостям? Зандр поморщился. Рубашка в алую клетку, завязанная узлом спереди, открывала полноватый живот и обвисшие бока. В противоположность этому ноги трактирщика оказались неожиданно и неуместно (последний раз Зандр видел такие на выступлении королевского балета) стройными. Россилен бросил на стойку несколько монет. — Похлебку. Жаркое. Вина. — Щас все будет, господа хорошие, — сладкоголосо протянул трактирщик. Он забрал деньги и скрылся за дверью на кухню, напоследок вновь бросив быстрый взгляд на Яросверта. Зандр с подозрением оглядел приятеля — но нет, цвет волос не изменился. Яросверт в ответ пожал плечами, тоже явно не понимая, что происходит, и подсел к Россилену, который опустился на лавку у среднего стола и уставился на сплетенные руки. Зандр устроился напротив, слева от стойки. Трактирщик выпорхнул из кухни не один — с помощницей, с подносами, уставленными мисками, и большой бутылью в оплетке. Зандр присмотрелся: посуда была глазурная, из Шеврана, странно, что хозяин придорожного трактира, куда, судя по чистоте, посетители заглядывали не так уж часто, мог позволить себе такую. Яросверт втянул носом аромат: — М-м-м. Он выпростал руки из-под плаща и, едва миска с похлебкой оказалась перед ним, набросился на еду так жадно, словно не ел несколько дней. Зандр придвинул свою порцию и принялся есть нарочито медленно. Россилен по-прежнему смотрел на руки. Зандр хотел было окликнуть его, но слова отчего-то застряли в горле. Он перевел взгляд на собственную тарелку, стараясь не думать о том, что происходит что-то странное. Несколько минут они с Яросвертом ели молча. Быстро прикончив свою порцию, Яросверт воровато оглянулся на недвижного Россилена и притянул к себе его похлебку. Он склонился над ней так низко, что окунул в нее кончики волос. Зандр усмехнулся вечной прожорливости приятеля и отсутствию в нем всякого стыда, и в этот момент Яросверт выронил ложку. Он с досадой отвел кончики волос от миски, и Зандр сначала было решил, что они просто испачкались, но, присмотревшись, понял, что они порозовели. Мать твою, они еще и трепетали! Зандр оглянулся на трактирщика — заметил ли? И выругался снова. Трактирщик смотрел на Яросверта не отрываясь, и было в его взгляде нечто такое, что Зандру немедленно захотелось дать ему в морду. «Старый ...!» Яросверт поднял голову от миски и снова опустил, щеки его пошли алыми пятнами. И в это мгновение стало понятно, отчего в трактире было так пусто: дверь распахнулась, и в нее один за другим ввалились пятеро дозорных. — Эй, Джосс! — крикнул командир. Покосившись на Россилена, он стащил с себя куртку и бросил ее на лавку в углу. — Мы закончили. Жрать давай и тащи чего-нибудь покрепче! — Да чего ж покрепче, господа хорошие, когда ваши друзья из ночных все выпили? — притворно вздохнул трактирщик, не выходя из-за стойки. — Даже вино все изволили выпить. Сам жду господина Марта, чтобы пополнить запасы. — А это что? — один из дозорных схватил бутыль, стоявшую перед Яросвертом. — Конфискую в пользу государства! — И щелкнул Яросверта по лбу. Зандр закаменел. От Яросвертовых волос столб алого пламени взметнулся в потолок и опал черными тягучими каплями ему на плечи. Бутыль выпала из руки дозорного и разбилась, окатив всех троих брызгами вина. — Ох ты ж е…ный гвурт! — выругался за спиной Зандра трактирщик. Дозорный, с лица которого сошли все краски, отскочил к своим и трясущимися руками принялся шарить по боку. Остальные выхватили шпаги мгновенно. — Россилен! — завопил Зандр. Напрасно. Яросверт сидел за столом ни жив ни мертв, спиной к стражникам, которые готовились его уничтожить. А Россилен даже головы не повернул. Ладно, может, Зандр и был хреновым бойцом во всех смыслах, но кое-как драться его все же учили. С истошным воплем кинув в лица стражников летучих мышей, он бросился вперед, выхватил шпагу из дрожащей руки дозорного и, выставив клинок, вытащил Яросверта из-за стола и толкнул его к себе за спину. — Однако, — пробормотал трактирщик. А в следующую секунду в Зандра полетел нож. Щит сработал безупречно. Обернувшись на возглас трактирщика, Зандр увидел, что нож ткнулся между пивными бочками, вбитыми в стену. Трактирщик округлил глаза и нырнул за стойку. — Трус! — крикнул Зандр, пытаясь одновременно сообразить, что теперь делать. Слева был стол, у которого сидел Россилен, по-прежнему не обращавший внимания ни на что, кроме своих рук. Справа… справа уже заходили двое дозорных. Яросверт, вместо того чтобы помогать, вцепился Зандру в спину. Стряхнув его, Зандр швырнул в стражников стул, но это помогло ненадолго. Гадюки — рука дрогнула — приземлились не на головы стражников, а игривой восьмеркой впечатались в притолоку. Спереди наступали трое, включая командира, и становилось понятно, что оборону не удержать. Следующий нож под визг трактирщика ушел в сторону окна. — Россилен, твою мать! Не подействовало. Миг — и командир бросился на Зандра, шпаги скрестились, Зандр щедрой рукой отсыпал вправо молний, но клинок не удержал. Рука командира схватила его за шиворот, словно нашкодившего щенка, проволокла по винной луже — еле-еле удалось отвернуться от осколков, швырнула на пол около двери и до огненных муравьев перед глазами железными пальцами сдавила шею. В общем, зря. Громыхнуло. Дверь раскололась надвое, левая половина вылетела наружу и приземлилась где-то в двадцати шагах. Все-таки Баунес не зря потратил на его обучение столько лет. Придя в себя после столкновения со стеной, Зандр кое-как встал на колени и развернулся. За белым маревом, которое нещадно ело глаза, не было видно ничего, кроме командира дозорных. Он лежал на полу в самой мирной позе, и можно было бы принять его за спящего, если бы не свернутая шея. Где-то в глубине трактира слышались отборные ругательства стражников и звуки яростной борьбы. Клочки дыма лениво выползали в дыру в потолке. Надсадно кашляя, Зандр вцепился в стену. Комната плыла перед глазами, голова болела так, будто в нее насыпали раскаленных гвоздей. Когда наконец удалось подняться, дым рассеялся настолько, что можно стало разглядеть, что происходит по обе стороны стола. По правую Россилен, в котором в этот миг, казалось, не было ничего человеческого, не замечая того, что происходит в другой половине комнаты, бил друг о друга двух стражников, дергавшихся в его руках. По левую Яросверт с глазами, полными слез, тщетно вырывался из локтевого захвата третьего стражника. Четвертый стражник методично бил его в живот. Зандр наклонился, чтобы поднять с пола шпагу, но снова упал на колени. Руки подламывались. У него не было сил не то что на заклинания, даже на крик, чтобы привлечь внимание Россилена. В этот миг четвертый стражник заметил его и, оторвавшись от Яросверта, двинулся к нему. Зандр закрыл глаза. Слева донесся звук тела, упавшего на пол. «Яросверт». — Спасибо! — глухо сказал Яросверт. Изумленный, Зандр открыл глаза. Яросверт, с полным решительной ярости лицом, цепляясь за край стойки, одновременно делал пассы левой рукой. Около его ног, не шевелясь, лежал стражник. Из-за стойки высовывался трактирщик с вертелом в руках. Четвертый стражник, тот самый, который затеял всю историю, не отрывая взгляда от Яросверта, пятился к выбитому окну. Мгновение — и с потолка на стражника посыпались гигантские пауки. Он заорал и, ударившись несколько раз о стену рядом с окном, перевалился через подоконник и выпал наружу. Еще несколько минут на улице слышался истошный крик. Когда он наконец оборвался, Россилен отпустил стражников, и они грохнулись на пол. Трактирщик вышел из-за стойки с бутылью вина, обошел Яросверта, сдвинул на другой край стола пустые миски из-под похлебки и сел на него. Обвел взглядом зал, задержав его на каждом мертвом теле. Посмотрел по очереди на Россилена, на Зандра, на Яросверта, на дыру в потолке, на окно, за которым скрылся стражник, вытащил пробку из бутыли и сделал долгий глоток.