Хочу обратно

Акаши снился очень странный сон. Будто все ПЧ катаются на карусели, а потом начинают забрасывать Момои леденцами. – Кислятина! Отравленные конфеты! – кричали они. Момои завизжала, как заправская сирена, и от ее визга Сейджуро подскочил и проснулся. Оказалось, что это противно затрезвонил будильник над ухом. Но Сейджуро было не до него, он пытался понять, почему все расплывается и ничего толком не видно. "Ослеп", – похолодел он. Но тут же рационально заметил, что во сне посадить зрение нельзя. Тогда в чем причина? Ориентируясь на звук, он таки прихлопнул кнопку надоедливого будильника, сел на кровати и попытался осмотреться. Кое-что привлекло его внимание, он протянул руку и взял очки. Очень знакомые очки... Надел, заморгал, привыкая к четкости, и еще более настороженно огляделся. Спальня однозначно не его. Тоже очень аккуратная, прибранная, довольно просторная и небедная. Но что больше всего бросилось в глаза – полка. Полка с многочисленными, эм, безделушками и необычными предметами. И только лягушка-копилка натолкнула на очень странную и вообще-то невозможную мысль. Сейджуро медленно ощупал себя, осмотрел. "Быть того не может..." Он осторожно встал и подошел к той полке, где приметил ранее небольшое зеркальце. В нем отразилось ошарашенное лицо Мидоримы. – Как это возможно? – пробормотал он. Прикрыв глаза, Сейджуро глубоко вздохнул, возвращая контроль над пугливо заметавшимися в голове мыслями, и направился к столу. Вот только такой рост был непривычен, и он неслабо приложился коленом об незамеченный стул. – Да чтоб... – едва не выругался он. Но зато боль убедила его в том, что это не продолжение странного психоделического сна. – И что теперь делать? Так, надо взять себя в руки и попытаться понять, как это произошло, где теперь Мидорима, то есть его душа, и как вернуть все на свои места. Пока он обдумывал, с чего это могло начаться, прозвучал звонок. С удовольствием отметив, что Мидорима, оказывается, тоже предпочитает классику на звонке, Сей посмотрел на имя звонившего. Странно, Мурасакибара? – Да? – Акаши-кун... Сейджуро отнял телефон от уха, недоуменно посмотрел на него и снова приложил к уху: – Мураса... Нет... Куроко? – Да, Акаши-кун, ты правильно догадался. Мы тоже поменялись, все мы. Получился замкнутый круг. И теперь... – в голосе Куроко (Мурасакибары, но не суть) едва заметно прозвучали панические нотки. – Все поменялись, говоришь? – почему-то Сейджуро вспомнился тот странный сон. – Да. И никто не хочет идти в школу. Впрочем, я с ними согласен, вести себя, как настоящие владельцы тел, мы вот так сходу не сможем. Нас сразу раскусят, Акаши-кун. – Согласен. Придется сегодня пропустить день. Позвони сокомандникам, предупреди, что не сможешь прийти. Не забудь, что я имею в виду сокомандников Мурасакибары. Остальных я предупрежу. Потом встречаемся у... Куроко задумался и предложил: – Лучше, наверное, у Аомине-куна или у тебя. В смысле, у Мидоримы-куна. – Почему не у тебя? – удивился Сейджуро. – У меня бабушка дома, не хочу ее волновать. – Ясно. У Мидоримы вроде тихо дома, возможно, его родители уже ушли. Я уточню и напишу вам. А тебе советую выйти пораньше, Куроко, тебе еще из Акиты добираться. – Я помню, Акаши-кун, уже выхожу. Этот разговор помог ему взять себя в руки и вновь контролировать ситуацию. Поэтому он, не откладывая, написал каждому из чудесатых, чтобы предупредили школьных товарищей, и сам не забыл отправить смс-ку Такао. Тот моментально забросал его вопросами, но Сейджуро все их проигнорировал. Проблема в том, что он не знал, на какой стадии отношений сейчас Свет и Тень Шутоку. Уже тогда, на Зимнем Кубке, Сей замечал, насколько крепко те спаялись. И если они действительно так дружны (если не больше), то Такао враз раскусит Акаши. Потом он прошелся по дому, с облегчением заметил, что один, и, уточнив у Мидоримы, не против ли он, написал всем приезжать сюда. Парни и Момои приехали в рекордные сроки. Даже Куроко умудрился добраться из Акиты одновременно с ними. – Акаши-кун! Господи, это невероятно! – Момои, уже просвещенная, взволнованно смотрела круглыми глазами на него. – Слушай, Акаши, что за херня произошла? И почему я оказался в теле именно Тецу? Теперь я задохлик! – было дико смотреть, как матерится "Куроко", который на самом деле Аомине. – Аомине-кун, перестань ругаться. И не называй меня задохликом, а то я рассержусь, – эти слова из уст гиганта Мурасакибары звучали действительно угрожающе, и Аомине заткнулся, лишь что-то бурча под нос. – Действительно, Аомине, – Мидорима по привычке хотел поправить очки, но вспомнил, что тело Аомине в них не нуждается, – ты и так всю дорогу сюда орал, вот что. – Говорил же, прекращай это свое "вот что", пока ты в моем теле! – Мине-чин, ты ведешь себя как истеричка, – недовольно протянул Мурасакибара, пожевывая что-то. – Мурасакибара-чи... – всхлипнул Кисе, тоскливо смотревший на свое тело, и осекся. – Ой, Акаши-чи... Акаши-чи, я... я не специально... Сейджуро удивленно посмотрел на собственное тело (блин, как жутко смотреть на себя со стороны!). – Ты что несешь, Кисе? Совсем мозги отказали, блондинка? – Аомине-чи! Прекрати называть меня блондинкой! И ничего не отказали, просто... – Заткнулись! – ледяным голосом приказал Акаши, с неудовольствием отметив, что в теле Мидоримы это оказалось куда эффективнее. Все не только заткнулись, но и замерли кто как стоял, даже Мурасакибара перестал жевать. – Предлагаю спокойно сесть и обсудить ситуацию. Мидорима вздохнул, снова попытался поправить несуществующие очки и прошел в гостиную, жестом приглашая остальных. Ребята послушно расселись на диване и креслах и замерли. – Итак... Мы все обменялись телами... Кисе, вместе с сестрами регулярно смотревший различные фильмы, в том числе и про переселение душ, возбужденно перебил Акаши: – Точнее, душами, Акаши-чи. Это, в общем-то, одно и то же, просто есть небольшой нюанс. При обмене телами меняются именно тела, так мы проснулись бы каждый у себя дома, но с чужим телом; а при обмене душами происходит то, что случилось с нами – тела остались на месте, а вот души поменялись. Ой... прости, Акаши-чи. Сейджуро какое-то время смотрел на него не мигая, потом кивнул: – Ладно. В целом, это было полезное уточнение. Так вот, мы обменялись... душами. До сегодняшнего дня все было нормально, значит... И снова его перебили. – Полагаю, в этом виноваты вчерашние конфеты, вот что. Извини, Акаши. – Да, я тоже пришла к такому выводу, – сникла Момои и всхлипнула. – Извините, мальчики, я не знала... даже представить не могла... – Хватит реветь, Сацки, – одернул ее Аомине. – Надо было раньше думать, прежде чем брать непонятные конфеты. – Аомине-кун... – Что, Тецу, хочешь сказать, я не прав? – Но не обязательно же так грубо, Аомине-чи! – Замолкни, Кисе. Акаши нехорошо прищурился, Шинтаро, заметив это, снова вздохнул. – Прекратите, вот что. – Мидорима, я же гово... – Аомине, – предупреждающе посмотрел на того Сейджуро. Дайки замолк, и Акаши продолжил: – Значит, вчерашние леденцы. Вы обратили внимание, что поменялись в точности под цвет тех конфет, которые съели? Некоторые кивнули, тоже уже обдумав эту деталь, остальные недоуменно захлопали глазами. – Я съел зеленую и оказался в теле Мидоримы, Кисе съел малиновую и оказался в моем... – У меня была желтая и кислая, – припомнил Мурасакибара. – У меня фиолетовая, сливовая, – поделился Куроко. – Голубая, – буркнул Аомине. – Синяя черничная, вот что. – С этим разобрались, осталось теперь понять, как вернутся обратно, – подытожил Акаши. – Я уже сходила в тот магазинчик, как только вы мне позвонили, но... – Сацуки развела руками. – Они сами ничего об этом не знают. Говорят, что это обычные конфеты, им часто такие привозят, и никто еще не приходил жаловаться. А! Они недоумевали, что упаковка именно этого пакетика была радужной, тогда как все остальные были разных цветов, но однотонные. А таких радужных им не привозили никогда. – И ты не могла взять любую другую пачку, что ли? – Дай-чан! У тебя память, как у мухи! Я же говорила, что мне дали эти конфетки вместо сдачи, сама я ничего не выбирала! – Прекратите ругаться, Аомине-чи, Момо-чи! Сейджуро кашлянул, все моментально притихли. – Момои, ты уверена, что они ничего не знают? – Да. Я сказала им о произошедшем и умоляла помочь, но они попросту не поверили и хотели уже вызывать психиатров. Пришлось притвориться, что я просто их разыграла, – сокрушенно покачала головой Сацуки. – В таком случае, туда нет смысла идти и с помощью этих конфет обратно не вернуться. Придется искать выход своими силами. Поищи все, что можно, на эту тему, ладно? – Конечно! Я весь интернет перерою! Пока Момои включала принесенный с собой ноутбук, чтобы не терять времени, остальные замолчали и задумались. Пока выход не найден, надо... – Надо на всякий случай рассказать друг другу, как мы ведем себя с разными людьми, – предложил Рёта. – Вдруг понадобится? – Вот ты и начинай, блондинка, – хмыкнул Дайки. Тот взвился. – Прекрати меня так называть, Аомине-чи! – Успокойся, Кисе, – приказал Акаши. – И действительно, начинай ты. – Ну, хорошо, – собрался с мыслями Кисе. – Мурасакибара-чи, с мамой я разговариваю весело, помогаю с домашними делами, когда есть свободное время, но стараюсь не тревожить по пустякам; к отцу обычно не лезу, если он приходит с работы чересчур уставшим, достаточно простого приветствия. С сестрами, Рёко и Рей, мы болтаем обо всем подряд, часто смотрим фильмы – я предпочитаю комедии, фэнтези и приключения, ненавижу ужасы и триллеры, – поем в караоке. – Это слишком запарно, Ки-чин. – Ничего, Мурасакибара, это может пригодиться, мало ли, так что запоминай, – велел Сейджуро. – Так вот... С домом все, теперь школа. С одноклассниками обычный треп ни о чем, девушкам достаточно простой улыбки и приветствия. А вот с командой... С сокомандниками общаюсь дружелюбно, с Хаякавой-семпаем, капитаном, с уважением, пусть даже я почти не понимаю, о чем он постоянно орет. – Пф-ф, как Вакамацу, что ли? – хохотнул Аомине. Кисе вспомнил матч с Тоо и крикливого блондина. – Еще хуже, Аомине-чи. Он не просто орет, он еще и невнятно орет. Но капитан он хороший, на самом деле. Хоть и не такой, как... – тут он кашлянул, слегка смутившись, что с лицом Акаши смотрелось невероятно мило. – Эм, Касамацу-семпай иногда заходит к нам и даже изредка играет. Больше он ничего не сказал, но все и без того прекрасно поняли, что он явно неровно дышит к своему семпаю. Мурасакибара помрачнел так, словно ему сказали, что отныне не будет продаваться ни одна вкусняшка. Такого Кисе он точно не сможет изобразить... – Теперь ты, Мурасакибара-чи, – Рёта поспешил увести разговор подальше от объекта своей влюбленности. – Домой я езжу только по выходным и веду себя так же, как всегда, – нехотя начал Ацуши. Куроко выпрямился. – Иногда помогаю матери с готовкой. Со старшими братьями и сестрой общаемся мало, они работают и им постоянно некогда. Из сокомандников я провожу время только с Муро-чином, с которым мы живем в одной комнате общежития. Тецуя слегка растерялся, но все же решил, что справится, если они в ближайшее время так и не смогут вернуться обратно. – Куроко, – окликнул его Акаши. – Да, Акаши-кун. Дома, с родителями и бабушкой, я не такой... сдержанный. Мы часто разговариваем, я рассказываю о команде, играх. И не ругаюсь, Аомине-кун! Одноклассники меня не замечают, так что с этим проблем нет. С сокомандниками общаюсь вежливо и почтительно, я действительно уважаю семпаев. И не пропускаю тренировки... – Дайки цыкнул, на что Акаши строго прищурился и невольно поправил очки, сползшие на кончик носа. Непривычно-то как... – А еще мы с Кагами-куном часто ходим на площадку недалеко от его дома. – Хм, ну хоть что-то, – проворчал Аомине. – Я-то думал, совсем тоска. – Аомине-кун, даже если ты будешь играть с Кагами-куном, не забывай, что находишься в моем теле, а я не выделываю всякие финты, данки и прочее. Если ты будешь играть, как привык, он сразу же догадается, в чем дело. И даже не знаю, как отреагирует. – Да понял я, понял, прекрати нудеть, Тецу. – Твоя очередь, Аомине, – напомнил Мидорима. – А... С предками я особо не разговариваю, они все время работают. Только ужинаем вместе, и все. Да и с командой делать нечего – одни бездари там. Хотя... Сакурай еще ничего, старается. У всех брови поползли вверх – чтобы Аомине кого-то похвалил... Тот отвел глаза. – И чего вы так вылупились? Парни переглянулись с Момои, едва заметно хихикнувшей, и продолжили. – Тебе будет нетрудно, Акаши, – произнес Мидорима. – Мои родители сдержанные, как и сестра, Шион. И иногда я помогаю ей с уроками. С одноклассниками не общаюсь, кроме Такао. В команде есть привилегия на три прихоти в день, – ребята поперхнулись от неожиданности. Еще одна странность Мидоримы? – Мы с Такао ежедневно остаемся после тренировки, и я оттачиваю трехочковые. Потом мы возвращаемся домой. – На этой рикше? – вспомнил Сейджуро оригинальную конструкцию. – Да, вот что. И в школу тоже ездим на ней. И за талисманами. – Твои талисманы... – Слушай, а вы хоть живете по раздельности-то? – ехидно поинтересовался Дайки. – А то тебя послушать, так вы не разлей вода, парочка женатиков прям. – Заткнись, Аомине! – рявкнул Шинтаро, покраснев. Точнее, потемнев, ведь тело-то принадлежало смуглому Аомине. Но все прекрасно поняли, что он смутился. – О, так я угадал? – Нет, мы просто... друзья, вот что, – через силу признался Шин, снова машинально пытаясь нервно поправить несуществующие очки. – Вот только по тебе сразу видно, что ты... – Аомине, – предостерегающе позвал Акаши. Тот замолчал. – Так, теперь моя очередь. Кисе, с отцом мы ужинаем вместе, разговариваем о том, как прошел день. Застольный этикет ты знаешь? Хорошо. В свободное время я делаю уроки, играю в сеги, или сам с собой, или онлайн. Еще играю на скрипке, но тебе не советую брать ее в руки, иначе все сразу поймут, что это не я. По той же причине тебе придется обходить стороной конюшни, мой конь тебя не примет. В школе отношения со всеми ровные, спокойные, с сокомандниками... Я – капитан, но достаточно дружелюбен с Мибучи-саном. – Акаши-чи? – поразился Рёта. Акаши ведь никого никогда не выделял особо среди сокомандников. Нет, это, конечно, может быть простая вежливость, но Рёта чувствовал, что тут кроется что-то большее. – Пожалуй, все. Момои, есть что-нибудь? Все это время Сацуки активно шерстила интернет в поисках хоть чего-нибудь, отдаленно похожего на их ситуацию, но результаты были плачевные. – Нет, Акаши-кун, пока ничего. – Думаю, нужно просто еще поискать, – Кисе просительно улыбнулся девушке. – Да, но... что если в ближайшее время мы так и не найдем способ все вернуть? – она закусила губу. Парни подавленно замерли. Вот об этом они даже думать не хотели. Конечно, они делились подробностями своей жизни на всякий случай, но это было именно что на всякий. А вот серьезно думать о невозможности вернуться... – Нет, мы вернемся, обязательно! – А если нет, Кисе-кун? – Тецу, смотри не накаркай. – Если действительно не сможем, тогда придется какое-то время и впрямь изображать друг друга, вот что. Момои с сомнением посмотрела на них, а сами парни безнадежно вздохнули. Это полная...