Латте для Фрица

Когда следующим утром его разбудил звон будильника, Нойз обнаружил, что лежит в кровати один, и на короткое мгновение его охватил страх, что прошедшая ночь была всего лишь сном. Но, выключив будильник, он заметил новое сообщение на койле: «Меня пригласили на собеседование, нужно бежать. Встретимся сегодня вечером в Райм, и я расскажу, ок?» Нойз усмехнулся: кое-кто выудил его номер и добавил себе в койл, пока он спал, а также кинул в список его контактов свой. Он перекатился на другой бок и уткнулся лицом в подушку, вдыхая запах любовника, а потом еще лежал так минут пять, прижимая подушку к груди. Нойз нашел Аобу в одном из тех переулков, где, по его «предсказаниям», должна была состояться новая игра. Вокруг толпились и другие игроки в ожидании Усуи, которая всегда объявляла первый матч. Аоба улыбнулся и помахал Нойзу. Он удивился, застав Аобу абсолютно трезвым, спокойным и даже в хорошем настроении, прямо как прошлым вечером. Когда Нойз подошел к нему, Аоба рассказал, что начинает работать уже завтра, его ждут в отеле утром, а потому нужно лечь спать пораньше. Оба приняли участие в первых матчах (правда, с другими игроками), выпили по пиву со знакомыми и ушли вместе домой к Нойзу. Этой ночью Нойз раздевал Аобу и был сверху, как он и хотел в прошлый раз, и тот со вздохом уступил ему. Нойз целовал его везде, медленно, почти лениво лаская губами и языком его кожу, каждый уголок его тела, словно исследуя новую территорию и завоевывая ее. После они лежали, обнявшись, сонные и усталые, и разговаривали, пока Нойз не уснул, прижимая к себе Аобу и не веря тому, как он спокойно себя чувствует рядом с ним и как ему удалось отыскать такое сокровище. Его захлестнула волна новой приятной рутины. Утром Нойз шел в школу, днем, вернувшись в квартиру, делал домашнее задание, а вечером играл в Райм. Что же до Аобы, то он, закончив работу в отеле и забежав по дороге к бабушке, встречал его перед началом первого матча. Иногда ему приходилось обслуживать номера в ночную смену, и тогда они не пересекались, а иногда Аоба пропадал на пару дней и потом снова появлялся. При этом он никогда не объяснял причину своих внезапных исчезновений и быстро переводил тему на что-то другое. Случалось и так, что Нойз обнаруживал Аобу уже пьяным вдрызг или под наркотой, когда они встречались перед началом игры, и все, что бы он ни сказал любовнику, выводило Аобу из себя — тогда он говорил Нойзу идти домой без него. Он замечал, что после Райм у Аобы почти всегда разгоралась жуткая мигрень, и подозревал о причинах его скверного поведения. Однако едва ли это могло поднять настроение Нойзу, который чувствовал себя препаршиво от того, что его в очередной раз послал куда подальше его предполагаемый бойфренд. Спустя месяц после их первой совместной ночи он обнаружил Аобу в компании той самой парочки похожих друг на друга блондинов. Нойз тут же нахмурился. Они ему совсем не нравились: он знал, что эти парни всегда дают какие-то наркотики Аобе после матчей, и всегда бесплатно. Аоба сказал, что они «его фанаты», что, впрочем, не сильно успокоило Нойза. Он ясно видел из того, как они смотрят на Аобу, как прикасаются к нему, что они рассчитывают на кое-что большее. И Нойзу не хватало духу спросить своего бойфренда, чем на самом деле он с ними занимался, прежде чем начал встречаться с Нойзом. Он не желал знать, прошлое пусть останется в прошлом, но Аоба теперь принадлежит ему, по крайней мере он хотел бы в это верить, так что та дружная парочка, ошивающаяся рядом с Аобой, ему совсем не нравилась. И то, как насмешливо они улыбнулись, когда Нойз подошел к нему… Что ж. «Без комментариев», — подумал он, стиснув зубы. — Добрый вечер, Нойз-сан! — воскликнул тот, что в очках. Нойз ответил кивком, подошел к Аобе и обвил его одной рукой за талию, наклонившись, чтобы поцеловать. Аоба увернулся от поцелуя, и сердце Нойза ухнуло вниз. — Мы со Слаем собираемся пропустить по паре стаканчиков, ты с нами? — предложил второй. Нойз изучал лицо своего бойфренда: Аоба опустил голову, прожигая взглядом мостовую под ногами. — Мне казалось, Слаю завтра рано вставать… — сказал он, неотрывно смотря на Аобу. — Всего один шот, у наших знакомых есть водка. Пошли! После этого очкарик самоуверенно приобнял прислонившегося к стене Аобу за плечи и потащил вглубь переулка. Нойз застыл, смотря, как его бойфренд уходит с двумя фриками, так ни разу и не обернувшись. Когда он наконец нашел в себе силы сдвинуться с места, то просто развернулся и пошел домой. В горле застрял комок, глаза щипало, но у него даже не получалось заплакать. Уже лежа в постели, он который час переворачивался с одного бока на другой, не зная, как заснуть, и проклинал себя. Он ведь прекрасно понимал, во что вляпался, о да, он понимал… И он осознанно согласился пойти на это, как ни крути. И какая-то часть Нойза пошла бы на это снова, не задумываясь ни на секунду. Но другая его часть — та самая, что проснулась спустя час беспокойного, короткого сна и обнаружила вторую половину кровати холодной и пустой, — начала раздумывать над тем, чтобы порвать с Аобой. Возможно, Аоба просто-напросто не создан для отношений, и Нойз ничего не может с этим поделать. Когда он проснулся в следующий раз, уже от звона поворачивающегося в замке ключа, в окно ярко светило солнце. Он потер глаза и увидел, что Аоба стоит в дверях его спальни, неуверенно глядя на него. Нойз молча смотрел в ответ. Поколебавшись, Аоба разделся, оставшись в одном нижнем белье, залез в кровать и лег рядом. Они смотрели друг на друга с минуту; Аоба явно ждал какой-то реакции от Нойза, но в конце концов сдался и просто прижался к нему. Нойз принял его, прижав к себе, как и всегда. От Аобы пахло алкоголем и сигаретами, а его лицо было усталым и пепельно-серым. Что бы он ни принимал на этот раз, эффект закончился, оставив его вымотанным и совсем беззащитным. Впрочем, ничего нового. Нойз вздохнул. — Ты… ты теперь бросишь меня? — наконец спросил Аоба тихим голосом. И пускай Нойз действительно думал об этом сегодня ночью, прямо сейчас в его руках был Аоба, и он знал, что ни за что не бросит его. Он поднял руку, чтобы пригладить голубые волосы и поцеловать его в щеку. Расслабившись, Аоба продолжил говорить — его голос стал мягче и звучал как будто издалека, словно сон ранним утром, от которого Нойз все еще не проснулся. — Я бы не стал тебя винить… я ужасный бойфренд. Ты бы мог пойти с нами, клянусь, ничего такого не было… Вирус и Трип угостили меня шотом виски, а потом мы немного побаловались таблетками. Без тебя было не так весело. Мне не хватало тебя. «Ты даже не посмотрел на меня, Аоба», — подумал Нойз. Но он слишком устал, чтобы произнести это вслух. — Послушай… Я это я. Я хочу, чтобы у нас все получилось и мы были вместе, ты и я, но мне нужны некоторые другие вещи… Райм и иногда наркотики и алкоголь. Понимаешь меня? Нойз поцеловал его в лоб, все еще не сказав ни слова. В каком-то смысле он понимал Аобу: время от времени и он чувствовал непреодолимое желание саморазрушения. Оно, правда, было сильнее пару лет назад и возникало лишь тогда, когда он испытывал необходимость почувствовать боль. Или причинить боль кому-то другому. Он не мог и самому себе объяснить это. И уж тем более не имел права осуждать другого человека из-за его личных демонов. Аоба, похоже, понял его молчаливое согласие, потому что в следующий момент он обхватил ладонями его лицо и нежно поцеловал в губы. — Я почувствую, если ты уйдешь от меня, Нойз. Аоба со вздохом лег, снова устраивая голову у него на плече. Тишина затянулась, и Нойз было подумал, что его парень заснул, но затем Аоба прошептал: — Так или иначе, все от меня уходят. Сначала это были мои родители — я говорю о настоящих родителях. Они оставили меня в церкви совсем маленьким, я еще не умел разговаривать. Потом мои приемные мама и папа — мы пару лет жили вместе, пока они не уехали… Думаю, моя бедная бабуля тоже с радостью бы уехала в другое место, будь у нее такая возможность. Вместо этого она застряла со мной, так что, наверное, сейчас она счастлива, что может днями не видеть мою надоедливую физиономию. В груди Нойза что-то болезненно кольнуло. Он подался вперед и, не обращая внимания на неприятный запах, жадно поцеловал Аобу в губы. Отстранившись, Нойз погладил его по щекам и стер появившиеся в уголках глаз слезы. — Я никогда не брошу тебя, Аоба, — прошептал он, все еще касаясь губ Аобы своими. — Просто позволь мне заботиться о тебе, и я буду рядом с тобой, всегда. — Нойз снова поцеловал его и повторил: — Всегда. Аоба уткнулся лицом в изгиб шеи Нойза, крепко обнимая его в ответ. Чувствуя, что он плачет, Нойз начал гладить его по спине, пока оба не забылись сном. Аобу все-таки уволили — менеджер отеля нашел его спящим за выполнением обязанностей. Дважды. После этого Аоба пребывал в крайне дурном настроении: приближался его день рождения, а он не хотел становиться восемнадцатилетним лбом без работы. К счастью, через пару дней ему удалось устроиться кассиром в супермаркете, и хандра улетучилась. — Я бы не смог смотреть в лицо бабуле, если бы мне пришлось заявить в свой день рождения, что я снова безработный, — признался он Нойзу. Когда же тот день настал, Нойз пошел к Аобе, чтобы познакомиться за праздничным обедом с его бабушкой. Накануне они ходили по магазинам, чтобы купить ему на день рождения одежду — Аобе действительно не помешало бы что-нибудь поприличнее, и к тому же они неплохо повеселились (правда, их почти поймали за весельем в примерочной — пришлось быстро ретироваться в другое место). И вот сейчас Аоба стоял рядом ним в новой одежде и с собранными в высокий хвост волосами и радостно улыбался, посматривая на него. Нойз подумал, что в последнее время его парень стал выглядеть более здоровым. Он пытался отучить Аобу от привычки есть когда попало, и пускай тот был не в восторге от полуфабрикатов у него дома и ел меньше него, по крайней мере он начал питаться три раза в день. Так что Нойз мог по праву гордиться тем, какое влияние он оказывает на Аобу. Семейный дом его бойфренда находился на южной части острова, недалеко от центра. Это было отдельное двухэтажное здание с палисадником, теснившееся между парой домов повыше. Не переставая широко улыбаться, Аоба толкнул переднюю дверь и прокричал с порога: — Бабуль, мы пришли! Низенькая, словно гном из сказок, женщина с замысловатой прической на голове высунулась из кухни и проворчала: — И совсем необязательно надрывать глотку, чтобы я тебя услышала… А ну иди сюда и помоги мне накрыть стол! Нойзу пришлось признать, что эта маленькая женщина выглядит устрашающе. Они оба так зациклились на том, чтобы одеть Аобу и привести его волосы в порядок по случаю, что никто из них не задумался, как будет выглядеть Нойз или как ему следует вести себя в доме его бабули. Мысленно выругавшись, Нойз признал, что прямо сейчас ему бы не помешала пара советов. Особенно когда женщина придирчиво осмотрела его с головы до ног, явно не впечатлившись, нахмурилась и ничего не сказала. Теперь он прекрасно понимал слова Аобы о том, что у него редко возникает желание чувствовать на себе ее грозный взгляд. Неловкая атмосфера сгладилась, когда они сели за стол, уставленный множеством тарелок с самой разнообразной едой, от которой исходил восхитительный аромат, и Аоба, находясь в хорошем расположении духа, решительно взял на себя все разговоры, умудряясь с довольной улыбкой уплетать наготовленное бабулей Таэ и одновременно рассказывать ей про свою новую работу. Она перестала хмуриться и теперь задавала вопросы о его будничной рутине, так что Нойз просто молча ел и слушал болтовню бойфренда. Однако, удовлетворив свое любопытство в отношении жизни внука, она переключилась на Нойза. Похоже, она имела некоторое представление о его ситуации и потому спрашивала о более практичных вещах: где находится его квартира, нужно ли ему туда что-нибудь из мебели или посуды, подрабатывает ли он в свободное от учебы время… Это не было похоже на расспросы, и Нойз немного расслабился. А вот Таэ расслабленной не выглядела в их присутствии. Когда дело наконец дошло до чая и домашней выпечки, Нойз извинился и вышел, притворившись, что ему нужно в туалет. Закрыв дверь, он встал с другой стороны, чтобы подслушать их разговор. — Ладно, Аоба, — начала Таэ со вздохом. — Ты говорил, что он младше тебя, но я не ожидала увидеть ребенка. — Он не ребенок, — упрямо ответил Аоба. — Ребенок. Сколько ему, пятнадцать? Аоба, ты уже взрослый для того, чтобы незаконно вселяться в квартиру мальчугана и играть с ним в отношения. И кроме того… — Что? — Нойз не мог видеть Аобу, но отчетливо слышал его слабый голос. — …Ты знаешь, какой ты на самом деле, Аоба. Как думаешь, честно ли будет заставлять этого мальчика пытаться ужиться с тобой? Ты разобьешь ему сердце. Или и того хуже. — Бабушка! Я… я стараюсь изо всех сил, окей? Я знаю… знаю, какой я, и он знает тоже. Я в курсе, что я ходячая катастрофа, но именно из-за него я и пытаюсь стать лучше. Нойз сжал руки в кулаки после этих слов, а его сердце болезненно кольнуло. Он громко кашлянул и открыл дверь, заходя на кухню. Расправившись с пончиками, они провели еще какое-то время за игрой в карты, прежде чем попрощаться с Таэ. Когда они стояли в прихожей, она протянула Аобе подарок — новые наушники, которые он принял с восторгом на лице и тут же надел, чтобы опробовать. Потом Таэ повернулась к Нойзу и заявила прямо в присутствии внука: — Если тебе что-нибудь понадобится — двери моего дома всегда открыты. Не позволяй моему внуку сесть тебе на шею. Я не хочу, чтобы он воспользовался твоей добротой. — Бабушка! — закричал Аоба, красный как свекла. Нойз почувствовал себя ужасно неловко. Если его семья относилась к тому типу людей, которые никогда и никому не говорят о своих проблемах, то Таэ была полной их противоположностью. Но почему-то манера, в которой она все это сказала, заставила его улыбнуться и сжать ладонь Аобы в своей. — Конечно! Заходите как-нибудь в гости, если захотите увидеть, как живет Аоба. — Непременно зайду. — Эй, вы двое, может, хватит уже говорить так, будто меня здесь нет?! Аоба был ужасно смешным, весь раскрасневшийся и недовольный, и Нойз не сумел сдержать смешка. Таэ тоже усмехнулась и притянула внука к себе, крепко обняв его. — Прости за это, — извинился Аоба, как только они отошли от дома. Его щеки и уши все еще были темно-розового оттенка. — Она ко всем так относится. Нойз фыркнул: — Все нормально. Хотя было бы лучше, если бы я ей понравился. — Да брось, ты ей нравишься. — Нет. Она думает, что я все еще ребенок. Аоба расплылся в ехидной улыбке. — Но она права… Не то чтобы меня не устраивал твой возраст… И он потянулся к бойфренду, чтобы поцеловать его. Нойз громко выдохнул в его губы: — Да, я ребенок, который выше тебя… Аоба снова покраснел, заметив крошечную разницу в их росте. — Эй! Это нечестно, я старше! Нойз криво ухмыльнулся: — Не то чтобы меня не устраивал твой рост, малыш. И он поцеловал надувшегося Аобу в губы.