Латте для Фрица

Несколько следующих недель прошли, к облегчению Нойза, без происшествий, но в один день, вернувшись домой со школы, он застал Аобу в гостиной — он играл в видеоигры. — Привет! Как дела? — спросил Нойз, наклонившись и поцеловав Аобу в макушку. Тот поднял голову, посмотрев на него, и одобрительно хмыкнул. Аоба всегда так делал, когда видел Нойза в школьной форме — и сам Нойз, как бы сильно ни ненавидел свою чертову форму, не мог удержаться от ответного смешка. «Когда-нибудь я попрошу его одеться так же», — пришла ему в голову мысль. Аоба громко выругался — на экране над убитым персонажем высветилась заставка “Game Over” — и выключил игру. Затем он встал с дивана и последовал за Нойзом, который ушел в их спальню переодеваться. — …Короче, работаю я, никому не мешаю, — кажется, Аоба встрял в очередную перепалку, — и тут появляется этот чувак, сраный лузер с наколкой на щеке в виде слезы — слезка, нет, серьезно? В общем, я ему по сути сказал, что думаю о его тупой татуировке, и тут он как принялся мне впаривать, что это метка их рибстерской команды да какая Риб самая охрененная игра во всем мире, а Райм типа для хипстеров, которые любят задротить, но ссут встречаться с противником лицом к лицу… Повесив пиджак, Нойз потер виски и вздохнул: — …Догадываюсь, чем это закончилось… Аоба сделал вид, что ему немного стыдно. — Ну… Я не знаю, как так получилось, клянусь, но в результате мы устроили погром в супермаркете, и администратор разозлился… — Надо же, какая неожиданность, — усмехнулся Нойз. Лицо Аобы снова осветилось улыбкой: — А потом этот рибстер решил извиниться за то, что меня уволили из-за него, и пригласил к себе на работу — выпить и все такое. Вообще он работает в тату-салоне, но там заодно и бар. И, знаешь, он оказался отвязным чуваком, и с ним можно неплохо позависать. «Вот так Аоба и заводит друзей», — подумал Нойз, посмеиваясь. Что ж, по крайней мере, его парень не впал в очередную депрессию, как это обычно бывало после увольнения. Нойз подошел к нему ближе, чтобы обнять — просто на всякий случай. От Аобы разило перегаром и сигаретами. — Послушай, тебе больше не нужно переживать по поводу денег… Можешь просто расслабиться, пока не появится что-нибудь на примете. — Да знаю! Но я чувствую себя бесполезным, когда у меня нет работы. Ты ходишь в школу, усердно готовишься к экзаменам и зарабатываешь в Райм деньги. А я не делаю ровным счетом ничего! И нет, пока ты не сказал это снова, я не собираюсь возвращаться в школу. Если уж я ходячая катастрофа на работе, то можешь представить, какой я образцовый старшеклассник. — Ты мог бы помогать мне со ставками в Райм… Аоба фыркнул: — Этого недостаточно. Нойз вздохнул, признав свое поражение, и упал на кровать, раскинув руки в стороны. Аоба лег рядом, уткнувшись лицом в подушку. Нойз почувствовал на своей руке тяжесть. — Тут чересчур тесно. Может, переставим сюда кровать из спальни твоих предков? — спросил Аоба, повернув голову и заметив, как другая рука Нойза свесилась вдоль бортика. — Ни за что. Родители приедут к Рождеству, и я не хочу, чтобы они видели какие-то перестановки в квартире. — О. Тогда я встречу Рождество с бабулей? — Если не возражаешь. — Не-а. Нойз посмотрел на него, улыбаясь. Он поднял руку и потянулся к губам Аобы указательным пальцем. — Как тебе идея заказать китайскую еду? — предложил он. — Только если ты сначала трахнешь меня, — прошептал Аоба, отчего кожа Нойза покрылась мурашками. — Я собирался принять душ… — простонал Нойз, делая вид, что он вовсе не изнывает от желания накинуться на Аобу. — Нам ничто не мешает совместить приятное с полезным, — заявил тот, проведя языком по шее бойфренда. И затем вскочил с кровати и побежал в ванную комнату, смеясь. Нойз вздохнул, подумав, что иногда жизнь может быть чертовски хороша. * * * После супермаркета Аоба устроился ночным охранником в местном магазинчике. Но жизнь без Райм казалась невыносимой, и вскоре он уже работал помощником на кухне в ресторане. Новое место удивительным образом повлияло на него: Аоба начал готовить дома. Наслушавшись его рассказов о работе, Нойз поначалу решил, что Аоба станет ужасно уставать. Однако его парень выглядел донельзя довольным, объясняя свой настрой тем, что научился готовить много разных блюд. Но Аоба не был бы Аобой, если бы не начались очередные неприятности — как бы он ни старался избегать их. Его мигрень после нескольких матчей в Райм стала еще хуже, а вместе с ней начало портиться и его настроение. Впрочем, его это не останавливало: Аоба был зависим от Райм, как и Нойз. И все же по вечерам его настроение резко ухудшалось, и другие участники старались не пересекаться с ним в игре. Наркотики и вовсе выводили его на агрессию — теперь почти не проходило ни ночи, когда бы они не поссорились с Нойзом. Конечно, сам Нойз был не прочь выпустить пар в драке, ведь все этим обычно и заканчивалось, но он не мог перестать волноваться: в отличие от него, Аоба чувствовал боль. Он познакомился с новым другом бойфренда через пару недель, в выходной Аобы. Вернувшись домой после школы, Нойз застал их за просмотром каких-то роликов на YouTube. Кожа у друга Аобы была очень смуглой, но вот его национальность определить не удавалось. И да, под левым глазом Нойз заметил действительно тупую татуировку в форме слезы. — А, так это и есть твой бойфренд? — спросил тот, когда Аоба их представил. — Да, у тебя какие-то проблемы? — Аоба нахмурился. — Он самый сексуальный парень на всей Мидориджиме, так что будь любезен призаткнуться, если тебе есть что сказать. Парень, которого звали Мизуки, хихикнул. — Конечно, как скажешь… Просто не знал, что ты по малолеткам, Аоба. Аоба фыркнул и притянул Нойза за талию к себе. — Не по всем малолеткам! Мне просто нравится Нойз. И подожди пару лет — готов поспорить, у тебя челюсть отвалится, когда увидишь его! Но будет уже слишком поздно, потому что он мой! Мизуки только громко расхохотался. — Тебе повезло, что он вообще не в моем вкусе! Эй, Аоба сказал, что ты играешь в Райм, но, может, тебе стоит как-нибудь попробовать Рибстиз… — Ни за что, — отрезал Аоба. — Спасибо за предложение, но разбитый нос вряд ли сделает его сексуальнее. — Слушай, мы не банда дикарей, и я могу присмотреть за ним. Но если папа сказал «нет» — окей, я уважаю его выбор. Нойз рассмеялся. — Эй, Аоба, хочешь, чтобы я называл тебя «папочкой»? — спросил он с явной издевкой в голосе. Аоба прищурил глаза. — Хочешь, чтобы я спал в другой комнате? Рискни меня так назвать — и будешь наслаждаться холодными ночами в гордом одиночестве. Нойз и Мизуки усмехнулись, и Аоба улыбнулся вместе с ними. — Вижу, тебе нравится пирсинг, — вдруг сказал Мизуки. — Загляни как-нибудь ко мне в салон, посмотришь эскизы татуировок. Вдруг выберешь что-нибудь. А я сделаю специальную скидку для парня Аобы. — М-м… А пирсинг у вас можно сделать? — Да, без проблем! — Я хотел бы проколоть еще пару мест. Аоба скорчил недовольное лицо. — Серьезно? И что это за пара мест? — Сюрприз, — Нойз похабно и недвусмысленно ухмыльнулся, и Аоба вспыхнул, залившись краской до ушей. В конце концов, они дошли с Мизуки до его салона, как раз к открытию, и один из сотрудников все-таки сделал Нойзу пирсинг — в одной явно очень интимной зоне. Тот наотрез отказывался говорить Аобе, что это за место, наслаждаясь его раздраженным лицом. Он и так узнает, просто при других обстоятельствах. В общем и целом, Нойз признал, что Мизуки — действительно приятный парень, пускай он и не играл в Райм. Он был намного лучше других знакомых Аобы, и определенно лучше той парочки блондинистых фриков. * * * Дни пролетали один за другим, и до Рождества осталось всего ничего. А еще перед Рождеством были экзамены. В этом семестре Нойзу пришлось сильно попотеть над кандзи: для хорошего балла требовалось сдать столько иероглифов, что от их количества голова шла кругом. Даже высокие оценки по остальным предметам не вытянули бы его на нормальный средний балл. К тому же он обещал родителям, что сдаст экзамены на «отлично», как и в прошлом году. Поэтому Нойз начал пропускать матчи в Райм и попросил одного из ребят в команде собирать деньги за прогнозы. Аоба не выглядел особо счастливым, проводя вечера в одиночестве, но он и не думал оставаться дома. И как результат, возвращаться после матчей он стал в намного худшем настроении, чем обычно. В один из таких вечеров он пришел домой довольно рано, застав Нойза корпящим над проектом. После обеда тот сразу засел за компьютер — сначала чтобы собрать нужную информацию, а затем чтобы представить ее в письменной форме, — но это заняло в разы больше времени, чем он рассчитывал. Конечно, у Нойза было еще несколько недель до сдачи, и все же такой медленный темп совсем не мотивировал. Сняв куртку, Аоба наклонился и обнял его сзади. Нойз перехватил его руку и поцеловал в ладонь, позволив себе отвлечься, но затем Аоба нагнулся еще ниже, начав целовать его шею, и каким-то образом все внимание переключилось только на него. Проект ушел на задний план. Нойз потянул Аобу на себя, заставив сесть на колени, и впился жадным поцелуем в его губы. Он сразу почувствовал вкус виски и чего-то горького. Надувшись, Нойз отстранился и убрал руки. — Мне нужно работать, детка. Прости. — Ну так возьми перерыв. Или перенеси на другой день. Тебе же не завтра сдавать, верно? Нойз кивнул. Все равно было поздно — стрелки часов неумолимо двигались к двенадцати. Но вводную часть лучше закончить сейчас, иначе на следующий день он вообще не вспомнит, что собирался написать. Это Нойз и пытался объяснить Аобе, однако тот был под кайфом и поначалу даже отказывался слезать с его колен. А когда все-таки встал, то снова наклонился, обняв его. — Пожалуйста, Аоба, это не займет много времени… Тот раздраженно фыркнул и плюхнулся на диван рядом, лицом вниз. Затем повернул голову и, играя со своими волосами, принялся рассматривать Нойза. — В последнее время ты ужасно скучный, — недовольно заявил он. Нойз тут же напомнил себе, что трезвый Аоба похвалил бы его за рвение к учебе. Но Аоба, который сейчас смотрел на него, был чересчур соблазнителен. — У меня есть еще одна таблетка… — прошептал Аоба своим самым сексуальным голосом. — Съедим вместе, а работа пусть катится к черту. Нойз стал печатать быстрее, ругаясь под нос. — Я не фанатею по наркоте… И не вижу смысла увлекаться этим дома, так что нет, спасибо, — ответил он. Аоба хмыкнул и сел, повернувшись спиной к Нойзу. — Что и следовало ожидать от Мистера Зануды… Он стянул с себя футболку и бросил ее на пол. Под футболкой оказался обтягивающий топ черного цвета, выделяющий его подтянутый торс и красивую талию. Размяв плечи, Аоба низко опустил голову, после чего начал медленно ею вращать, как если бы у него затекла шея. Нойз следил боковым зрением за каждым его движением. Он не мог оторваться от тонкой линии выступающего позвоночника и от изящной формы его плеч. Затем Аоба потянулся, всем своим видом походя на ленивого кота, и снял с волос резинку, чтобы заново завязать их в хвост. Нойзу открылась его длинная прекрасная шея. «Он все просчитал», — прорычал про себя Нойз. И оказался прав: Аоба повернул голову, чтобы посмотреть на его реакцию. А поймав ответный взгляд, он похабно улыбнулся, и Нойз, сдавшись, встал с кресла. Упершись коленом в обивку дивана, он обнял Аобу сзади и уткнулся в его шею, проведя языком по горячей коже к уху. Наградой ему стал соблазнительный стон. — Нойз… — Ты такой горячий. — Съешь таблетку со мной. Нойз прекратил целовать его шею. — Пожалуйста? Аоба развернулся к нему лицом. Нойз почувствовал накатывающее раздражение. — Мне достаточно того, что ты под кайфом, когда мы занимаемся сексом, Аоба… — Что не так? Ты никогда не был против. — Ну потому что это ты, я не хотел читать тебе лекции. Но из-за наркоты ты порой перестаешь воспринимать реальность. Аоба вздохнул. — Это становится проблемой, если лишь один из нас под кайфом. Давай, съешь ее со мной. Только сегодня. Нойз уступил… потому что из них двоих это сделал бы только он. Он съел чертову таблетку, взял Аобу за руку и повел его в спальню. Он медленно раздевал Аобу, целуя каждый участок его кожи, мучительно неторопливо, как Аоба и любил, начиная с его ключиц и груди и спускаясь ниже, пока не встал перед ним на колени, и не расстегнул его ремень, и не снял его, а затем его джинсы, его нижнее белье и его носки. Все это время Аоба не давал ему сосредоточиться, перебирая пальцами его волосы, и Нойз почувствовал, как снова раздражается, поэтому в конце концов толкнул Аобу на кровать. Он окинул туманным взглядом комнату, ища что-нибудь, чтобы привязать его запястья к изголовью. Только когда он перевернул Аобу на живот и уже связывал его руки, до него дошла запоздалая мысль: в трезвом состоянии он бы ни за что не обращался так грубо со своим парнем и не пытался бы ограничить его свободу передвижения. Но Аоба, кажется, был совсем не против такого исхода событий, и Нойз продолжил. Он лег на Аобу и принялся снова целовать и ласкать его везде, губами, языком и руками, иногда в жаре царапая его кожу. На секунду он остановился, наблюдая за реакцией Аобы, но тот только слабо постанывал в ответ на его действия. Отлично. Затем он сжал его ягодицы, впиваясь ногтями в кожу, и наклонился, чтобы укусить за задницу. Когда Нойз провел языком меж его ягодиц, Аоба громко застонал. Нойз начал лизать его анус: так с ним бывало, только когда он хотел сделать что-нибудь пошлое и грязное, как сейчас. Но он знал, что Аоба любит это — и реакция последовала незамедлительно: все тело Аобы задрожало, а с губ стали срываться стоны вперемешку с именем Нойза. Усмехнувшись, он усилил ласки, иногда проникая внутрь, чтобы после снова отстраниться, дразняще обводя языком его отверстие. — Нойз, пожалуйста! — «Пожалуйста» что? Что ты хочешь, любовь моя? — Кончай играться и просто трахни меня! Нойз ухмыльнулся шире. — С чего такое нетерпение? Ты ведь так любишь растягивать удовольствие. — Да похрен, трахни меня сейчас! Нойз устроился между ног Аобы и, пока снимал с себя оставшуюся одежду, любовался им. Он не мог отрицать, что обнаженное тело бойфренда с вытянутыми над головой и привязанными к изголовью кровати руками — возможно, самое возбуждающее, что он видел за всю свою жизнь, и он еле сдерживался, чтобы не сфотографировать Аобу на койл. Однако тот недовольно застонал и вильнул бедрами, напоминая о своем нетерпении, и Нойз быстро зачерпнул пальцами немного лубриканта, нанося его на член поверх презерватива. И тут же приставил головку к пульсирующему и мокрому отверстию Аобы, вырвав у него удивленный вздох. — Подожди… без пальцев? — Я попробую… — произнес Нойз сквозь стиснутые зубы, уже проникая внутрь. — Почти полностью… Детка, тебе больно? — Немного… Ах! Не останавливайся! Быстрее! Нойз усмехнулся. Он вошел глубже, но двигаться начал в чертовски медленном темпе. Аоба весь извивался и громко стонал, подаваясь бедрами навстречу и пытаясь сам насадиться на член Нойза, сильнее, быстрее. Но у него ничего не вышло — в следующий миг Нойз резко сжал одной рукой его шею, пригвоздив к кровати. — Нойз! — голос Аобы был придушенным и хриплым. — Что-то не так, детка? — с издевкой спросил Нойз. Он сжимал не слишком сильно, чтобы не перекрыть доступ к кислороду. А потом вошел в Аобу до самого конца, заставляя его приподнять бедра и прогнуться в талии, и после этого сделал еще несколько резких толчков, получая в ответ приглушенные всхлипы Аобы и опасно поскрипывающую кровать. — Тебе нравится? — спросил он, прерывисто дыша. — …Аоба? — Да-а… Но я хочу больше… — Тогда я дам тебе больше. И Нойз снова резко вошел в него, до самого конца — так, что кровать гулко ударилась об стену, — и начал быстро трахать Аобу, обхватив его за талию одной рукой и все еще сжимая его шею другой. Он весь вспотел, и он чувствовал, как капли пота капают на спину Аобы, но ему было плевать. Все, что его волновало, — это собственное удовольствие, жар, опаляющий его внутри Аобы, окутывающий, как одеяло, и сладкие стоны Аобы в ответ на каждый резкий толчок. Нойз ускорился еще сильнее и вдруг осознал, что он действительно близко и долго не продержится. Поэтому он провел рукой к бедру Аобы и просунул руку под его тело, начав дрочить затвердевший член. — Нойз! В голосе Аобы так ясно прозвучала мольба. Он кое-как повернул голову, переведя взгляд на Нойза. — Сожми мое горло, — простонал он. Нойз замер, ошеломленно смотря на Аобу: это была четкая и ясная просьба. Он колебался не больше секунды, после чего подался вперед, ложась на Аобу сверху, и обхватил его одной рукой за шею, другой опираясь на матрас для равновесия. Приняв удобную позу, он возобновил движения, проникая в Аобу так глубоко, как только мог, делая толчки быстрыми и резкими. Тот уткнулся лбом в простыню и начал подкидывать бедра навстречу, пытаясь поймать его ритм. Нойз выждал немного, пока не понял по его всхлипам и тонким стонам, что Аоба на грани, и только после этого согнул руку в локте, прижимая Аобу за шею к себе и душа его. Его любовник задергался, издав протяжный сиплый стон, и громко всхлипнул, когда Нойз в очередной раз до конца вошел в него, излившись в презерватив и тут же отпустив его шею. Тяжело дыша, он приподнялся, опираясь обеими руками на кровать, после чего развязал Аобу и перевернул его на спину. — Аоба… ты в порядке? Тот хихикнул, лежа с закрытыми глазами, и Нойз не смог сдержать тихий смех в ответ и не поцеловать своего парня. — Ты чертов псих, мать твою, — довольно проворчал он, вздохнув, и аккуратно приподнял голову Аобы, чтобы устроить у себя на коленях. Затем Нойз начал растирать его запястья, украшенные синяками. — Чего это ты вдруг? — Я же говорил, заниматься сексом под кайфом — это охеренно. — Не неси чушь… Ты мог бы попросить. Необязательно накачиваться наркотой, чтобы заниматься в постели всем, чем захочется. Аоба открыл затуманенные дымкой глаза и тепло улыбнулся ему. — То есть ты бы в любом состоянии согласился, попроси я подушить меня? Нойз замешкался с ответом, но в конце концов пожал плечами и снова наклонился, чтобы поцеловать Аобу. — Заткнись. Теперь я знаю твою реакцию, поэтому в следующий раз просто попроси, хорошо? Аоба повернулся к нему лицом и обнял его за талию, все еще улыбаясь. — Хорошо, малыш Фриц.