И лишь числа знают ответ..

      Проскользнув в ванную Дон захлопнул дверь и прислонился лбом к ее немного прохладной поверхности. Черт. Черт черт черт черт. Что это сейчас было? С какого перепугу он вдруг ляпнул про ужин? А тут еще Чарли со своим ошалелым счастливым взглядом, будто он был действительно рад его неожиданному предложению. Такой взгляд у него часто бывал в детстве, когда Дон вытаскивал его из душной комнаты на прогулку или приносил ему книгу по высшей математике, которую тот еще не читал. Да, в те времена он видел такую радость гораздо чаще, чем сейчас. Это было поистине прекрасное время, когда они не задумывались особо о поступках, которые совершали, и о желаниях и мечтах, которые порой возникали. Не задумывались до поры до времени.       Все изменилось, когда они с Чарли были в выпускном классе. Именно тогда Дон внезапно понял, что все чаще думает о Чарли не как о младшем брате.. Да, бесспорно, он и до этого любил его, но на последнем семестре он осознал, что уж далеко не братская любовь. Он все чаще стал ловить себя на мыслях, не подобающих нормальному старшему брату. Он мог часами, лежа на своей кровати, рассматривать точеный профиль своего брата, пока тот с жаром и увлечением решал десяти листовую задачу по теории вероятности. Теперь Дону хотелось уже не просто защищать Чарли, но и обладать им, чтобы все внимание тот уделял только ему. Его чертовски бесило, что вокруг младшего все чаще стали крутиться какие-то девчонки, просившие того помочь им с задачей по математике. Чарли, естественно, помогал без всякой задней мысли, но лишь Дон видел, какими взглядами эти вертихвостки одаривали Чарли. Его Чарли.       Он стал раздражительным. Скандалы между ним и братом стали происходить все чаще. Это неведомое чувство, зародившееся в сердце Дона, становилось все отчетливее, и чем яснее оно становилось, тем большее отвращение Дон испытывал к самому себе. В какой-то момент эта жизнь бок о бок с человеком, о котором он даже не имеет права мечтать настолько его вымотала, что он принял решение перебраться в общагу, подальше от этих кучерявых, непослушных волос, больших карих глаз и до одури притягательных губ, искусанных в моменты умственного напряжения. Скинув с себя одежду, Дон шагнул под струю прохладной воды, стараясь забыться в их мерном журчании и приятном ощущении сотен влажных дорожек, которые оставляли после себя капли, стекая по его телу.       Прошли годы студенчества. Казалось, вдали от младшего брата Дону удалось побороть в себе то запретное, но не менее привлекательное чувство. Однако так ему лишь казалось. Вернувшись в родной дом после кончины матери, чтобы поддержать убитого горем отца, он был уверен, что сможет находиться рядом с Чарли, не испытывая при этом ничего, кроме братских чувств. Но совсем скоро он понял, насколько ошибся.       Вместо неопытного, юного подростка, которым он запомнил своего брата, перед ним возник высокий молодой мужчина с копной непослушных кудрей, большими карими, почти черными, глазами, светившимися умом и проницательностью и стройным, подтянутым телом, красоте которого можно было только позавидовать. Все это вкупе с живым характером и широкой, добродушной улыбкой настолько поразило Дона, что старое, полузабытое чувство пробудилось в его сердце с новой силой, не ведомой ему до этого. Теперь это уже было не просто наивное желание быть для брата незаменимым, а настоящее, пугающе сильное желание, сопротивляться которому с каждым днем становилось все труднее. В таком напряжении он прожил ровно год, практически каждый день которого был наполнен осознанием всей плачевности создавшейся ситуации, а ночь удивительно яркими, красочными снами, в которых непременно царил Чарли и только Чарли. Утро после таких снов он обычно проводил в ванне, закрывшись на щеколду и стараясь снять невероятно сильное сексуальное напряжение с помощью правой руки.       Наконец, не выдержав всего этого, Дон снова переезжает в небольшую квартирку, снова стараясь забыть свое чувство, с головой уйдя в работу, которую с готовностью ему обеспечило бюро. И все было бы, возможно, хорошо, избавься он от своих чувств. Но увы, как он ни старался в этом преуспеть, судьба, будто насмехаясь над тщетностью его усилий, снова и снова преподносила ему встречи с Чарли, после которых об избавлении уже не могло идти никакой речи.