***
В первый день голова, будто подсознательно желая вернуться к чему-то привычному, всё ещё пытается выделить какие-то параллели с Алфеей. В частности, сидя на занятии Эдилтруд, Флора пыталась соотнести её с кем-то из уже знакомых преподавателей. На первый взгляд, она напоминала Дю Фор, но лишь на первый. Если в вечно облачённой в красный, так не вторящий её спокойствию, но парадоксально гармонирующий с ней, преподавательнице иной раз проскальзывали лёгкая игривость или лукавость, напоминающая ту, что принадлежит Фарагонде, и время от времени она сдержанно пускала на вид свои чувства, то Эдилтруд лишь являла гладкое спокойствие и нейтральность, овеянные прохладой, но совершенно лишённые какого-либо напряжения. Будто эта прохлада была не специально созданным барьером, как у той же Гриффин, а являлась чем-то совершенно естественным для неё. И Флора наблюдает, как ведьма то и дело скользит по аудитории, так легко и невесомо, будто гладкая тёмная дымка, обретшая свою волю… Девушка немного вздыхает, снова утыкаясь в тетрадь, продолжая шуршать по её бумаге пёрышком ручки и окончательно настраивая себя на восприятие чего-то нового. Одним из первых занятий ожидаемо было принадлежащее Гриффин, и тут уже что-то в районе солнечного сплетения окончательно сжалось в комок. Флора наблюдает за движениями и словами изящной ведьмы напротив, а за её спиной возвышаются ряды с остальными ученицами, расположившимися в большом зале, по которому ясно разносится сильный голос женщины. — Задача этого курса — научить начинающих и наших почётных гостей основам чёрной магии, — произносит Гриффин с какой-то официальной учтивостью, имеющей маленькую долю пафоса, и это выглядит машинальным, но, в то же время, немного чужеродным в её поведении. Флора делает предположение, что за многие годы сотрудничества ведьма, осознанно или нет, переняла эту черту у директрисы Алфеи. Задача первая — просто создать сгусток тёмной энергии и по возможности явить из него что-нибудь соответствующее. — Флора, может, Вы начнёте? Девушка быстро пробегается взглядом по залу, будто стараясь ухватить мысль, выскользнувшую от непривычного хода дела. Да и это официально «Вы» в ту же горстку. — Мы не разделимся на группы, чтобы сначала потренироваться? — привычка всё ещё цепляется за порядок вещей в Алфее. — Группы? — голос Гриффин даже взвивается на пару нот наверх от неожиданности, где-то за спиной Флора улавливает тихое хихиканье девушек, — Послушайте, феи… — начинает директриса с упором, обратив тон к серьёзности, даже слишком, и, видимо, мысленно приложив руку к лицу от всё ещё висящей в воздухе непрояснённости. После небольшого, но ёмкого, пояснения о доверии и предательстве, Флора снова начинает возражение, но всё решает замять его, поставив рядом согласие, и Гриффин проходит мимо неё, поднимаясь к высокой точке зала за сиденьями для наблюдения за действиями студенток. Меж рук постепенно разгорается тёмно-сиреневый, у неё — имеющий оттенок чуть увядших фиалок, комок магии, постепенно принимая ровную круглую форму. Ей сложно его удерживать, но пока что сосредоточение не подводит. Заставить появиться из него что-то, тем не менее, всё же не получается. Гриффин с короткими остановками вновь идёт по лестнице, спускаясь меж учениц, из магии некоторых из которых показываются лапки, ушки или щупальца какой-нибудь хтони, и отдаёт комментарии по поводу того, что видит. Неожиданно хвалит Музу. Хотя, если пофантазировать, её в роли ведьмы фее природы представить легче всего. — …многие наши заклинания требуют тьмы. Это главный источник энергии. Почти сразу после этого один из источников магии за спиной Флоры выталкивает золотящиеся лучи солнца. — Извините, но я не люблю тьму, — звучный голос подруги лишний раз подтверждает то, что и так было очевидно. Девушка не видит этого, но, будто совсем не беспокоясь о своих глазах, директриса лишь наклоняется ближе к источнику света. — Вы понимаете, что Ваши оценки здесь повлияют на Ваши годовые оценки? — А Вы видели мои оценки?.. — тянет солнечная фея, — Ваши баллы прекрасно впишутся. Флора лишает звука смешок, но тут же оборачивается на спину Гриффин, ибо улыбку она скрыть не успела. Она нередко желала покритиковать Стеллу, но любила её за то, что та почти всегда давала причину засмеяться. Вот и сейчас, словно явившись лучиком солнца перед тучей в лице директрисы Облачной Башни. Но этот момент быстро прерывается. — Профессор, если я завершу заклинание, я могу уйти с урока? — фея природы впервые осознанно отрывается от своего колдовства, услышав тон голоса, который ещё и дрожал, Блум. Шар феи огня, в отличие от остальных, тревожно горит красновато-коралловым цветом, неспокойно колыхаясь в воздухе у её рук. — Вы… в порядке, Блум? — с нотой озадаченности конкретной ситуацией, но не ею в целом, вопрошает ведьма. Флора знает, что нет. Да и Гриффин, в общем-то, тоже. — Феи не могут быстро собрать негативные эмоции. — У меня была тяжёлая неделя, — быстро бросает в ответ девушка, ещё более концентрируясь на своём нестабильном творении. Фея природы негромко вздыхает. «Тяжёлая неделя» — это, после отравления порабощающей магией Даркара и собственноручно выполненной передачи ему части Кодекса из Алфеи, ещё мягко сказано.¹ Вернувшись мыслями к самой себе, Флора через какое-то время усиливает хватку, чувствуя, как её шар внутри будто булькнул, отдаляясь от контроля создательницы. В этот момент она даже немного жалеет, что устроилась в первый ряд, да ещё и у прохода. «Соберёшь тут, понимаешь ли, негативные эмоции, когда она стоит рядом с тобой,» — мысленно ворчит девушка, возвращая контроль. Это казалось странным, но, стоило переступить волнение, как близость Гриффин наполняла приятным умиротворением, которым пусть и совсем не пышила сама ведьма.***
По окончании занятий Флора поспешила в библиотеку, которую, даже после объяснения по счастливой случайности встреченной Заратустры, нашла не без мучений. Она оглядела её дверь, вспоминая, как в начале первого курса волею Блум она вместе с девочками оказалась в сокровенном архиве. Если она не ошибалась, хоть точно вспомнить уже не могла, он располагался далековато отсюда. Она поворачивает ручку, открывая наконец-то найденную скромную зеленоватую дверь. На многих из них в Облачной Башне лежат незамысловатые узоры, которые, складываясь в одну картину, отдалённо напоминают лица. И за этой дверью залежами располагается богатство. Она закрывает её, переступив порог, и оглядывается, желая, возможно, увидеть библиотекаря. Фея не сразу, но находит взглядом расположенный в отдалённом уголке стол, очевидно, предназначенный для хозяйки или хозяина библиотеки, но тот пустует. Значит, придётся действовать самой. Сделав в голове пометку взять перед уходом ряд книг для учёбы, она пускается плыть меж многих книжных шкафов, расположенных близ друг друга. Здесь нет длинных стеллажей, составляющих библиотеку Алфеи. И эти шкафы расположены несколько хаотично. Как и источники света. А вот тусклость их свечения — это черта, схожая со школой фей. Здесь прилично пыли, и обладающему на неё аллергией уж точно пришлось бы несладко, но Флоре это, по счастью, не мешает. Она изучает расположения секций книг на разные темы, ища те, что написаны о самой Облачной Башне, жизнь которой она всё ещё ощутимо чувствует. Очень уж эта форма таковой заинтересовала её. И в защите части Кодекса поможет наверняка. Отмечая даже уют этого места, окутанного в приглушённые оттенки зелёного, она наконец цепляется за нужные корешки. Всего несколько книг, разного размера и толщины, но пока и того достаточно. Устроившись за одним из читальных столиков, — найти горсть которых было ещё одной отдельной задачей — она, понимая, что этого хватит не на один раз, с интересом погружается в чтение.***
Дни шли, а ведьмы, те, что в противницах, никак себя не проявляли. Из прочитанных книг Флора тоже не получила информации, которая могла бы практически пригодиться прямо сейчас. В основном, её история и немного о способностях, но о внутреннем устройстве и функционировании… организма, если можно так сказать, — ничего. Но она чувствовала — параллельно с чувствами к Гриффин, показывающимися всё яснее, но всё ещё не могущими оттолкнуть все сомнения, — что энергия замка не является статичной. Она будто всё время куда-то движется. Это ощущение отделилось от остальных, как только она к ним привыкла. И теперь ещё больше старалась понять строение. Параллельно с ней Текна пыталась найти расположение артефакта, для защиты которого они сюда были призваны, но ориентировалась больше на расчёт, а Флора — на ощущение. Выйдя в один из коридоров, она принимает облачение феи и, поднявшись над полом, приступает к медленному облёту как можно бо́льших участков замка, стараясь лететь в соответствии с направлением энергии, движение которой нечётко, но чувствует. Местами фея сбивается, но местами чувствует расхождение потоков энергии в разные стороны, а где-то — её развороты, будто проходящие через какое-то уплотнение. Опустившись на пол, она заглядывает во в том числе свою комнату и радуется, что без лишних поисков застаёт в ней фею технологий. — Текна, — подруга вопросительно поднимает брови, увидев облик Флоры, — У меня есть идея, и мне нужна твоя помощь по поводу Облачной Башни, — фея кивает, — Спасибо. Лучше сразу превратись. На мгновение Текна вспыхивает белым свечением, а после уже встаёт с кровати и направляется к Флоре в волшебном обличии. Разворачивает планер и летит рядом, когда фея природы снова поднимается в воздух. — Я говорила тебе, что чувствую некое течение энергии внутри здания, — начинает она объяснение на лету, направляясь к выходу, — Я постаралась определить движение потоков. Они, если я не ошибаюсь, замкнуты внутри замка. Иногда встречаются узлы. Где-то больше, где-то меньше. Но я не могу определить их чётко. Может, если сейчас получится, я смогу передать тебе информацию, чтобы могла их перенести на свою карту. К тому же, я сама буду наглядно понимать, где они, а то… — она оглядывает коридор здания, строение которого извилисто и хаотично, — Без схемы и сама не скажу потом. Я не знаю, как именно это поможет, но это явно уже хоть что-то. — Отлично, — удовлетворённо улыбается Текна, — Возможно, в одном из этих узлов и расположен Кодекс. Остальные, в таком случае, могут быть созданы для отвода глаз, — она ненадолго возвращается в свои размышления, — Или дело в чём-то ещё. Они вылетают из школы, и Флора берёт направление к подножию каменного возвышения, в которое будто вросла Облачная Башня, либо же из которого выросла. — Её корни, туннели внизу, окружены землёй и камнем, близкими мне. Возможно, если я попробую почувствовать здание, отталкиваясь от них, это даст лучший результат. Феи опускаются на землю, почти полностью застланную туманом. Если просто стоять, то тело скрывается от глаз почти полностью примерно по пояс. Текна зажигает небольшую сферу, дающую искусственный свет, чувствуя лёгкий неуют в этом месте. Этот свет почти ничего не меняет, но с ним всё же немного лучше. За спиной располагается лес, из которого иногда доносится ухуканье одинокой совы, проснувшейся слишком рано. Флора опускается на землю на одно колено и вздыхает, успокаиваясь, после кладёт ладони на камень. Под обеими начинает виднеться неяркий салатовый свет. Фея чувствует, как её энергия сочится по камням, земле и песку, как будто ощупывает тоннели, взбираясь по ним всё выше, к самой высокой точке Облачной Башни, которой может коснуться земля. И, будто глядя снизу вверх, чувствует расположение тех самых потоков и тех самых узлов. Действительно лучше. Сконцентрировавшись максимально, она старается сохранить каждый увиденный элемент и наконец вытягивает из камня маленький плотный комочек энергии. Она скрывает его в полости между сложенными в будто бутон ладонями и, встав, протягивает Текне. Фея технологий оставляет импровизированное светило близ себя в воздухе и обхватывает своими руки феи природы. Закрывает глаза, и вокруг неё какое-то время виднеется свечение магии. Когда оно пропадает, Текна роняет сдержанную улыбку, и после щелчка её пальцев перед феями встаёт зеленоватая схема Облачной Башни, на которой отмечены тёмными пятнами те самые узлы, и стрелками обозначены направления потоков. — Если волшебная энергия движется внутри замка, то это похоже на артерии. Одна из них, уверена, — сердце, но… — бирюзовые глаза поочерёдно вглядываются в несколько очень схожих по размеру пятен, — Пока не знаю. Я постараюсь определить это чётче. Флора, просияв улыбкой, кладёт руку на плечо подруги, зная, что та не особо любит объятия, и искренне наполняет теплотой голос: — Ты молодец.***
Способность превращать растения в нечто наподобие монстриков, сотканных из зелени, которые могут сами защищать себя, а иной раз и кусаться, — это не то что бы верх мечтаний феи природы, но ей так и засела в голову идея попробовать добавить это свойство своим творениям, чтобы её плющи и корни были не столь уязвимы в бою. — Это из третьего курса, — в очередной раз говорит преподавательница, но уже не с тем упорством, — А Вы с подругами едва вытягиваете программу первого. — Ну пожалуйста, профессор Заратустра, — исчерпав все аргументы, не сдаётся Флора, — Можно я буду посещать эти занятия? Можете ставить мне оценки с них в один ряд с остальными, можете… — Я знаю, что я могу и что нет, — почти без недовольства обрывает её женщина. Ведьма обводит взглядом комнату, размышляя, и с выдохом останавливает его на Флоре, приспустив веки. И этот взгляд будто говорит: «Только за тем, чтобы посмотреть, как ты провалишься». Фея расплывается в довольной и благодарной улыбке. — Если одобрит директриса, — Заратустра разворачивается и лениво машет рукой в направлении выхода, — Пойдёмте, — в тоне даже слышится скрипение, будто выражающее сожаление, что сейчас его обладательница могла бы вместо этого отправиться пить чай. Флора в окончательном удовольствии закусывает губу, понимая, что эта тёмная душенька, вечно влезающая в какой-нибудь рискованный эксперимент, — в отличие от Фарагонды — осознанно и с большей подготовкой — скорее всего, не будет возражать. Ибо тут — такая мелочь… Всю дорогу улыбаясь и чуть не подпрыгивая рядом с неспешно плетущейся Заратустрой, она довольно переводит взгляд на двери директорского кабинета, когда они доходят до него. Ведьма стучится, но далее следует лишь тишина. Чуть помедлив, женщина повторяет попытку. — Её нет? — уменьшив улыбку, опускает голову фея, понимая, что разговор, вероятно, переносится. Заратустра смотрит пару секунд на двери, что-то вспоминая, а потом поднимает взгляд куда-то кверху, параллельно делая это. — О… — слышится в тишине коридора, — А который сейчас час? — ведьма уже поворачивается к девушке. — Около половины пятого, — отзывается та и, глядя на преподавательницу, видит, как в тёмных глазах показывается осознание, но и, совсем быстро, промелькивает какое-то нехорошее беспокойство. — Тогда, если она не здесь, значит уже ушла… — тянет женщина, — В межстроенье, она говорила, — уже тихо и быстро бормочет Заратустра и тут же чуть сжимает губы, пожалев, что обронила подробность, — Ну, в другой раз, — через несколько секунд пожимает плечами она и, повернувшись, медленно отдаляется. — Спасибо, — говорит ей вслед Флора, на что слышит задумчивое «Угу» и после сама продолжает путь в сторону, противоположную той, в которую ушла ведьма. Мысленно фея делает пометку, что не отстанет от преподавательницы, пока не состоится заветный разговор, дабы та и не думала якобы забыть о нём. Хотя, если она правильно поняла характер Заратустры, этого, скорее всего, и не понадобится, ибо она, раз уже согласилась, не станет упускать возможности ткнуть её в слишком сложный, действительно или нет, материал. Она не сразу определяет, о каком же месте нечаянно сказала ведьма. Слово «межстроенье» лишь однажды мельком встретилось в тех самых книгах об Облачной Башне, а определением ему была лишь сноска. Это то, как в бытовом обиходе сотрудники замка часто называли ту часть закрытого архива, которая располагалась под этажами, но всё ещё над подземными тоннелями, как бы вклиненная между двумя частями замка. О ней даже не было ничего в разделе о самом архиве, это упоминание произошло в каком-то другом контексте. Оно запомнилось Флоре из-за некоего потустороннего звучания этого слова. Потом они с Текной увидели, что в районе него располагается один из узлов-артерий здания, самый нижний, но там для себя обозначили уже просто как «нижний архив». Дорога до комнаты уже проходит весьма быстро: множество поворотов и коридоров постепенно выстраиваются в памяти в правильном порядке. Однако, открыв дверь, фея тут же испытывает перемену расположения духа. В их комнате собрались все девочки сразу и скучковаоись вокруг уже знакомой зелёной схемы, которая, кажется, на этот раз была несколько усовершенствованной. — Флора, наконец-то, — бросает Стелла, безмолвно приглашая подругу ко внезапному собранию. — Что случилось? — вопрошает фея природы, подходя к девочкам. — То, ради чего мы, похоже, сюда и пришли, — не отрывается от схемы Текна, — настройся на замок. В груди ударяется ещё большее волнение. Она чувствовала, что в движении энергии Облачной Башни что-то изменилось, но всего раз, будучи на границе сна и бодрствования. — Дай мне руку, — она послушно кладёт свою ладонь в протянутую ладонь Текны, — Вторую приложи к стене. Фея делает это и после того, как по телу проходится волна магии подруги, смешиваясь с её, зажмуривается и издаёт тихий стон от внезапно нахлынувших ощущений. Куда более беспокойных и ярких, чем в прошлые разы. Открыв глаза, она поворачивается к схеме, на которой до того шедшие с относительно нормальной скоростью потоки энергии значительно ускорились, а пятна-артерии стали сжиматься не нормальным образом, а болезненно корёжась. Больше всех это происходило с нижним. Она, взглянув на это, чувствует, что её собственное сердце начало сотворять удары сильными и гулкими. На лицах подруг тоже отразились не самые приятные эмоции. — Если это не знак присутствия Трикс, то я не знаю, что, — заключает фея технологий, тоном утверждая, что точно знает, глядя на такой уровень ненормальности картины. — Гриффин сейчас, скорее всего, там, — взглядом Флора указала на на узел, беснующийся и ходящий ходуном так, будто сейчас разорвётся, — Ведьмы, возможно, тоже. За задворках сознания мелькает мысль, что ведьма — и сама директриса, просто обычно не приходилось обозначать этим словом кого-то по свою сторону, и девочки часто оставляли его только для Трикс. — Значит, нам нужно идти туда, — ударяет словами о воздух Блум, даже не спрашивая, откуда у подруги информация. — Нет, это опасно, — тут же обрывает её Текна, — Опрометчиво бросать все силы в одну точку. Мы видим только колебания энергии, но не знаем даже, что именно это обозначает. По-хорошему, нужно проверить все. — Но, даже если мы пойдём по одной, две останутся пусты, — уже в волнении повышает голос фея Огня Дракона, — А я против того, чтобы идти по одной. — Не знаю, хотя бы несколько, — выдыхает Флора, — Эту, эту и, может, эту, — отогнув указательный палец от руки Текны, она, всё ещё держа её, указывает им на несколько более всего волнующихся точек, — Я пойду в нижнюю. Она отрывает руки от стены и руки Текны, и буйная картина пропадает. — Гриффин сможет справиться, — возражает Блум. — Может быть, но помнишь, что случилось в прошлом году? — она примирительно выставляет ладони, но продолжает так же стремительно возражать, — Да, это было с частью твоего Огня, но и ты сама видела, что Даркар дал им больше сил, намного больше. — Она намного сильнее тебя, — не отступает Блум. — Да, но это лучше, чем ничего, — внезапно тихо выдыхает фея природы, понимая к чему клонит подруга, когда в воздухе уже растворяется пара светло-салатовых искр, отлетевших от облачения феи. — Но, если её там нет, ты одна, — громко бросает Текна уже ей в спину. — Если есть, то нет, — кричит, не поворачиваясь, фея, вылетая в дверной проём. Она на лету завершает доставать из памяти маршрут до нижнего архива, пока воздух треплет волосы, сопротивляясь. Она часто дышит, не только из-за волнения, но и из-за того, что крылья трепещут на пределе возможностей. Она не может заставить их нести себя быстрее. Фея природы лавирует, спускаясь в многочисленных коридорах, то делая повороты, огибая сразу несколько близких друг к другу углов, то уходя в пике. Вот она подлетает к узкой лестнице, зажатой в соответствующей ширины коридоре. Архив уже близко. Огибает прямоугольный, каких здесь в подобных местах немного, поворот и понимает свою правоту, когда видит в проёме открытой на этот раз двери розоватые вспышки молний. Потолок в этой комнате низкий, но для драки, как видно, хватает и такого. Залетев в неё, она едва успевает выставить щит, когда видит, как в её сторону летят заострённые льдинки Айси. Неподалёку она замечает Гриффин, что, пригнувшись от одной молнии и в этот же миг защитив себя поднятым от пола щитом от другой, на секунду будто застыла в изящном поклоне, держа перед собой согнутую в локте руку. Она распрямляется, теперь откидывая её в сторону, и параллельно с тем щит преобразуется в атакующую волну, летящую в сторону противницы. «Исполненная благородства даже во время боя,» — проскальзывает в голове у Флоры, которая уже не видит, удачен ли был выстрел, ибо, убрав щит, тут же запускает в ответ россыпь шипов. Пользуясь секундной дизориентированностью Айси, она встаёт рядом с директрисой, но ледяная девушка ждёт недолго и уже вновь замахивается, но на Гриффин, держа в руке мощный сгусток магии, от которого валит холодом. Запястье в тёмной перчатке обвивает и прижимает к стене толстый стебель, тут же деревенея. Атака отлетает куда-то наверх, в угол между потолком и стеной, который тут же покрывается тяжёлым льдом и от которого падает пара сосулек. Фея природы хмурится с тем гневом, который возникает редко. Никто не смеет вредить этой ведьме. Никто. Флора уже набирает в руку магию для новой атаки, заметив, как все три противницы разом выступают из стен, видимо, сочтя удобным нахождение двух мишеней в одном месте, когда вокруг волею Гриффин опускается купол. Ведьма кладёт руку на его стену, и в этой точке становится видно волнения магии, очевидно, напитывающей барьер. Флора пока не понимает, зачем, но упирает свою ладонь рядом с чужой, давая энергию. Она видит, как Гриффин, совсем коротко, бросает на неё взгляд, и замечает в нём слабую и почти безжизненную толику недовольства. Фея поднимает бровь, параллельно с тем чувствует, как на купол сыпется несколько атак, но он выдерживает. Сама попросила о помощи и теперь недовольна, что её оказывают? Естественный оттенок зелёного присоединяется к ядовитому, и вскоре по комнате от купола расходится мощная волна энергии, не задевающая при этом её материальное содержимое. Трикс успевают скрыться в стенах, и пелена зелёного свечения ложится на всю поверхность их, потолка и пола. Лежит так несколько секунд. Потом собирается в один плотный луч, держущийся в стене напротив, и он, кажется, начинает движение обратно к барьеру. А на другом конце скоро против воли показывается заключённая в зелёный свет Дарси, буквально вытащенная из стены. Она противится и пытается вырваться, но всё ещё медленно плывёт к ним. Флора удивляется, что именно эта, будто не ощутимая и вечно неуловимая ведьма угодила в ловушку, а не кто-то из двух других. Хотя, возможно, такая уверенность в этих своих качествах и сыграла с ней злую шутку. Фея заставляет вырваться из пола прочные тяжёлые путы, медленно, но крепко, оплетающие противницу. — Эй, я присоединюсь? — слышится за спиной голос Музы, и изнутри купола летит звуковая сфера в сторону высунувшейся из стены Сторми. Флора оборачивается. — Ты же не думала, что мы отпустим тебя сюда одну? — подмигивает подруга. Она пускает ещё одну атаку в виде звуковой волны, нацелившись на Айси, но в этот раз промахивается. Гриффин, которая, очевидно, уделила момент тому, чтобы почувствовать и пропустить фею музыки, всё так же сосредоточена на Дарси. Ледяная ведьма опускается из потолка и с рычанием злости от проигрыша говорит Сторми: — Здесь ничего нет. Они, переглянувшись, единовременно обрушивают под ноги Дарси потоки магии такой силы, что они будто таранят пространство, и на несколько секунд комната заливается белым светом и будто бы погружается в тряску. Флора даже пугается от этого действия, понимая, что для ведьмы иллюзий оно наверняка не было безболезненным. Когда свет растворяется и всё возвращается в затишье, отсутствуют уже все три ведьмы. Купол всё ещё стоит, но сейчас — лишь в качестве защиты от возможного нежданного удара напоследок. Аналогичное рычание, но куда более тихое и менее агрессивное, теперь коротко слышится уже со стороны Гриффин. Флора, выйдя из комнаты, лишь сидит на полу рядом с ней, облокотившись о стену и смотря в окно, за которым на её глазах уже окончательно сгустилась темнота. Как?.. Она зажмуривается и морщится от досады. Как она могла до сих пор сомневаться в чём-то? Она вновь открывает себе обзор. Почему?.. Почему ей нужно было так упорно подпитывать сомнения в этих чувствах, вплоть до того момента, когда они просто, схватив её за горло, бросили на поле боя, на котором действительно могло оказаться лишь трое и по одной слишком сильных противниц? Она сжимает и разжимает кулак параллельно с судорожным вздохом, и сердце снова пускается в гулкий пляс от волнения, когда она принимает решение. Встав, фея пропускает в лёгкие и выпускает обратно воздух, стараясь успокоиться, а затем растворяется.***
Она материализуется в темени учительского крыла недалеко от нужной комнаты. Надеется, что Фарагонда ещё не спит. Да, впрочем, почти никогда не спит в это время… Осторожно, но с виднеющейся настойчивостью дойдя до квартиры директрисы, она стучит. Неторопливые шаги сменяются звуком открывающейся двери почти не освещённого помещения, и первое, с чем встречается Флора, — лёгкое удивление на лице женщины. — Почему ты здесь? — тихо звучит в её адрес через пару секунд; без претензии, скорее с каким-то мрачным ожиданием. Директрисе стоило лишь взглянуть на девушку, чтобы обзавестись им. Фея природы не хотела скрывать эмоций, да и вряд ли смогла бы. А ещё она иррационально хотела будто хотя бы этой голой искренностью заплатить Фарагонде за то, что сейчас будет. — Я ненадолго, — единственное, что она находит сказать перед основным, мягко переступая порог. Ей свойственны тактичность и умение подобрать слова, чтобы плавно подвести к чему-то, но, кажется, только не тогда, когда речь идёт о чувствах, так яро режущихся наружу внутри неё. — Я хотела поговорить. Вернее, сказать, — быстро одёргивает себя девушка, а Фарагонда уже прикрыла себя напускным спокойствием, ожидая, — Уже какое-то время хотела, на самом деле, — она снова медлит, — В общем… — горло сжимается, на мгновение не пропуская воздух; господи, как же не хочется наносить эту, какого бы размера она ни была, рану фее напротив… она зажмуривается и выпаливает на одном дыхании, — У меня есть чувства к Гриффин, и я не хочу более скрывать это от тебя, тем более, что не испытываю к тебе того, что раньше, — открывает глаза. На один момент спокойствие на лице женщины дёрнулось от услышанного, но к моменту её возвращения в видимость феи природы снова повисло безбрешной пеленой. Флора понимает, что, скорее всего, это было так, и теперь жалеет, что сама отняла у себя эти секунды созерцания правды. Ведь ей ли не знать, как хорошо Фарагонда умеет скрывать то, что хочет… Девушка ждёт, не отрывая взгляда от феи. — А она? — с прохладой и ощутимым контролем произносит Фарагонда. Эти два коротких слова сейчас показались похожими на удары во время пытки. — Я не знаю, — ненамеренно делает паузу Флора, — Да и сомневаюсь, — следующее уточнение вырывается шёпотом, но трепетным, — Я просто хотела сказать тебе… В какой-то момент она осознаёт, что женщина не задаёт никаких уточняющих вопросов. — Почему ты не… — уже было начинает девушка, но так и не заканчивает, не найдя нужного продолжения для формулировки. — Я видела, что что-то изменилось, — поясняет фея, чуть отойдя в свои мысли, — Не знала, что именно. Снова повисает напряжённая тишина. — Что же… — разрывает её Фарагонда вперемешку со вздохом; она поджимает губы и несколько раз проводит взглядом по девушке сверху вниз и обратно, ища слова, — Я рада, что ты сказала, — и не находит ничего лучше, чем примерно повторить то, что озвучила Флора. Та заминается. Что сейчас сделать? Уйти? Просто прийти на пять минут, озвучить это и уйти? При таком намерении её разрывает на части от чувства жуткой незавершённости. Она уже дёргается к двери, но останавливается, оставаясь стоять в пол оборота. Она всё ещё держит взгляд на женщине, то и дело дёргая его в разные точки её образа, будто ища что-то, успевая несколько раз укусить губы. Хочется поставить какую-то точку, хочется что-то сказать, хочется что-то… — Можно обнять тебя? — с деликатностью шепчет она, останавливая наконец взгляд в глазах женщины. Фарагонда сдержанно кивает. Флора быстро подходит и обнимает так аккуратно, в то же время крепко. Так внимательно к каждому тактильному ощущению. Стараясь захватить как можно больше участков тела: одной рукой обвивая плечи, а другую располагая таким же образом ниже, чуть выше талии, понимая, что вряд ли когда-то сделает так ещё раз… Фарагонда обнимает в ответ, но с какой-то формальностью. Не так. Просто располагает руки где-то на уровне окончания рёбер. Флора тихо, но судорожно вздыхает, запечатывая в памяти и, главное, в душе и чувствах эту историю. От Фарагонды тоже слышен вздох. Тяжёлый. Глубокий. Куда более шумный. — Ты прекрасный человек, — решается говорить девушка, сжимая женщину в объятьях чуть крепче, — И… Я рада, что таковой появился в моей жизни, — она аккуратно подбирает слова, желая ни коим образом не испортить этот момент, — Мне жаль, что так вышло, но я благодарна тебе за всё, — шёпот уходит куда-то в белые мягкие волосы, дарящие сладковатый ненавязчивый аромат. Ещё какое-то время, и Флора отстраняется, мысленно благодаря Фарагонду за то, что та не сделала это первой, дав ровно столько времени, сколько нужно. Женщина не отпускает её от себя полностью, беря за руки, поднимая их на уровень солнечного сплетения. — Послушай, — начинает она, гораздо спокойнее, чем Флора, но с долей тяжести, всё ещё смотря на её руки, — Ты не должна винить себя за то, что чувствуешь что-то или не чувствуешь, — несколько секунд мыслей, — Вы обе мне по-своему дороги. И, если у вас получится что-то хорошее, — в процессе произнесения следующего синие глаза наконец-то, плавно, но быстро, поднимаются к зелёным, — я только порадуюсь. Девушка благодарно сжимает тёплые руки под своими. — Спасибо. Отстраняются они, отстраняются руки, и теперь Флора уже точно возвращается к двери. Уже открыв её, слышит за спиной: — Удачи, — всё так же спокойно и чуть тяжело. Оборачивается к женщине. — И тебе, — она так и не переходит более с шёпота на обычный голос в этом разговоре. Поворачивается обратно, переступает порог, закрывает дверь за своей спиной. И, сделав шаг вперёд, на какое-то количество секунд так и остаётся стоять в мягкой темноте коридора Алфеи.