Трудовыебудни.

***

— Чимин, ну покажи еще разок, — Мин Юнги стоит, прислонившись к дверной кабинке плечом, дергает за ручку, но Чимин хорошо держит оборону, пока крючок в туалетной кабинке его подводить не собирается. Чимин брезгливо сидит на закрытой крышке унитаза, предварительно застелив туалетной бумагой поверхность. Чимин пьян. Юнги тоже. И, кажется, градус повысился, когда начальник увидел Чимина с его лучшего ракурса. — Мне надо убедиться! — Господин Юнги, я не понимаю, что вы хотите увидеть. — Розочку, — скулят под дверью, и, если бы Чимин не знал, что там Мин Юнги топчется, решил бы, что Тэхен требует от главного менеджера Чимина ходатайство вышестоящему начальству на премию накатать, как хорошему работнику. Чимину дурно. Чимин смущен. Начальство розочку разглядело. А пьяное начальство еще и посмотреть ее хочет повторно. Нет, ну Чимин не против теоретически, сам рекламировал. Но. — А мне за это что будет? Мужчина в Юнги хочет ответить, что все, что угодно Чимину будет. Начальник Юнги думает предложить повышение, которое предлагают смазливым секретаршам за минет, ситуация ведь чем-то похожа, не так ли. Юнги чувствует, словно сиськи просит показать, а не родимое пятно на копчике. Что такого? Пьяный Юнги просто начинает злиться и в дверь стучать. — Мне надо сравнить, это очень важно, — икают за дверью, а Чимин нервничает сильнее, думает, размышляет. Алкоголь Чимина смелее делает и решительнее, сулит хорошие плюшки, если Чима дверь откроет. Чимин привык свой алкоголь слушаться. Дверь открывает, вверяя свою безопасность своему алкоголю в крови и начальству напротив. Чимина тут же прижимают к стене кабинки и выдыхают в шею. — Я. Только. Посмотрю. Сравню, — словно себя уговаривает голос Юнги, и сам резко Чимина разворачивает, за волосы на затылке придерживая. Иногда голос алкоголя слушать и учитывать полезно. Чимин не знает, к чему приведет подобная ситуация, но в любом случае все на алкоголь всегда спихнуть и можно. Пить для свершения великих дел можно, Чимин готов это всем советовать. Ведь никогда не знаешь, сколько храбрости понадобится. В Чимине ее в принципе не очень много, но когда выпьет, то смелее всех смелых становится. Сразу и горы с морем по колено, а жутчайшие враги готовы ползать и песок целовать, по которому Чиминка ходит. И штаны с него снимать, ну совсем как Мин Юнги сейчас. А Юнги-то не враг, а как раз наоборот. Вот счастье-то привалило. Чиминов зад внимательно разглядывают, парень даже чувствует, как кожу в районе копчика мягко трогают, словно пробуя на ощупь, осторожно, почти невесомо. Чимину жарко, волнительно, но он стоит, боясь шевельнуться. Зубами собственные губы мнет. Алкоголь ликует в Чимине. Наконец-то смог организовать реальные проблему на задницу носителя, в прямом смысле. Парень почти расслабляется, привыкая к ощущению чужих и таких желанных пальцев на собственном копчике, но знатно тушуется, совершенно внезапно слыша звук чужой ширинки. А своя у него до сих пор не застегнута, значит, звук издавала не она, а та, другая, принадлежащая человеку за спиной. Чимин много раз слышал про насилие на работе, на другой, не его, конечно же. И он, в общем-то, даже не против такого поворота событий. «Прикинь, Тэхен, меня Юнги зажал только что в туалете и поимел!» — уже вертится на его языке, но остатки не опьяненного сознания в Чимине кричат, ругаются и истерят, требуя немедленной капитуляции, как могут пытаются отстоять Чиминову честь в драке с пьяными клетками в его голове. Чимин уже готов повернуться резко, дать начальнику по яйцам. Передумывает, решает, что пощечины для начала хватит, и уже почти оборачивается. Почти. — Охуеть, один в один подходит, — радостно хмыкают сзади. Чимин краснеет густо, размышляя, что, черт подери, подходит там у него. — Пятно родимое подходит, один в один, — поясняют сзади и утыкаются Чимину в затылок легким чмоком, пьяным, но нежным безумно. Чимин плавится маслом на сковородке. — У меня тоже роза, только спереди. В общем… ты собирал когда-нибудь пазлы? В тетрис играл? Они возвращаются к остальным спустя двадцатиминутного марафона поцелуев и пьяных нежностей. Чимин подумал, что знай он подобную вещь о соулмейтах, давно бы нарисовал себе это чертово родимое пятно, даже если бы его не было, только для того, чтобы посмотреть на начальника в таком счастливом настроении. Юнги целуется бешено, словно с цепи сорвался, у Чимина губы горят до сих пор. Они оба взъерошены, но почти не палятся, успев расцепить руки, едва переступают порог помещения. Тэхен косится с подозрением, но молчит, потягивая чистый сок из бокала, видимо, и так без слов все ясно, что и уточнять не стоит. Тайна соулмейтов для Чимина раскрыта. Его половинка найдена. Хотя, все только начинается. Он плюхается к Тэхену на кожаный диван, сверкая радугой, по которой бегают единорожки от счастья, и берет самую большую креветку с тарелки, отправляя ее тут же в рот, Тэхена в плечо тыча и лыбится как идиот. С начальником в гляделки играют, хихикают, как глуповатые влюбленные школьники выглядят, когда другие пьют и слишком заняты корпоративным весельем. Тэхен Чимина отвлечь пытается, в рот ему сразу две креветки пихает, издевается, по бедру шлепает, что бы не вел себя как идиот. Чимин на Тэхена не обижается, но счастье свое скрыть не может. Нашел ли он сам своего предначертанного судьбой/звездами/богом (нужное подчеркнуть), или нашли его, приняв на работу чудесным весенним солнечным днем, Чимин не уверен, но завтра выходные, а значит у них с Юнги будет целых двое суток только для них двоих, чтобы убедиться наверняка, что их пазл складывается идеально.