Гостиница «Mu»

В свете последних событий Лайт уже разучился удивляться. Поэтому, когда войдя в комнату он обнаружил на постели Рюзаки в окружении разноцветных макарунов, то лишь пожал плечами и нарочито небрежно бросил: «Привет». «Привет, Кира», - медленно ответил Эл. Потому, что перед Лайтом был уже не студенческий товарищ, а хладнокровный детектив, внимательно изучающий противника. - Я не Кира! - заорал Ягами. В ответ бровь Эла иронично изогнулась. - Хорошо, я - Кира, но не называй меня так! - взмолился Ягами. - Не назвать? Зачем ты отрицаешь реальность? Ягами вскипел. - Это по твоему реальность?! Меня затянуло в какой то мистический водоворот, где ты живой, хотя ты умер, и ... - Тебя это расстраивает, Лайт-кун? - перед Ягами снова был Рюзаки, трогательно уткнувший подборок в колени. - Меня не ЭТО расстраивает! - гнул своё Лайт. Ты обязан рассказать все, что знаешь, Рюзаки. Мы же друзья. - Мы лучшие друзья, Лайт-кун, - ответил тот и невозмутимо добавил. - Ты приносил цветы на мои похороны? Это стало последней каплей. Раньше лучшему ученику было не знакомо чувство стыда. Он был первый во всем, он был всегда прав. Но сейчас от щемящего чувства досады за собственный неблаговидный поступок после похорон саднило в районе солнечного сплетения. Нервы Лайта уже давно были на пределе и ему требовалась разрядка. Кулак Ягами пришёлся на левую скулу противника. Рюзаки ещё никогда не оставался в долгу и в ответ мгновенно зарядил ногой в живот. Падая, озверевший Ягами успел ухватить друга за ногу и рывком стащил с кровати. Два лучших студента университета Тоодай покатились по полу, колошматя друг друга. В какой то момент Ягами, тяжело дыша, навис над Рюзаки, и, зафиксировав ему руки, упёрся ногой в живот. На лице противника начинал багроветь синяк, его грудина часто вздымалась. - Идём умываться, - решил Лайт. На удивление Рюзаки не стал проявлять характер и послушно поплёлся следом. Плеснув в лицо воды, Лайт намочил полотенце и повернулся к Рюзаки. Тот мирно стоял, опустив глаза, как будто не его локоть совсем недавно оставил значительный синяк в боку Ягами. Лайт осторожно приложил мокрый компресс к пострадавшей щеке противника. Его вторая рука непроизвольное легла на затылок друга, фиксируя голову. Неожиданно это движение показалось Лайту очень интимным, домашним. Он ощущал шелковистость волос Рюзаки, легкий аромат его почти прозрачной кожи. Впоследствии Лайт во всем винил адреналин от недавней драки и покорно опущенные глаза Рюзаки. Иначе чем объяснить тот факт, что он опустил руку с полотенцем и поцеловал приоткрытые сухие губы друга-противника. Глаза Рюзаки в изумлении распахнулись. Лайт замер, боясь, что его сейчас оттолкнут, но вдруг сухие губы осторожно ответили на несмелую ласку.Пользуясь успехом у девушек, Лайт перецеловал немало женских губ, но никогда ещё поцелуй не приносил ему такого удовольствия. При попытке Ягами проникнуть языком глубже, Рюзаки отстранился. Лайт осторожно открыл веки - глаза напротив смотрели на него внимательно и нежно. Ягами хотел что то сказать, объяснится, но Рюзаки, словно читая мысли, опередил его. - Не надо ничего говорить, - тихо произнёс он куда то в плечо, сутулясь сильнее, чем обычно. Ягами Лайт замер на мгновение, а затем осторожно привлёк Рюзаки ближе, обнимая худые плечи. Парни стояли тесно прижавшись друг к другу, на полу валялось забытое полотенце, а капли из незакрытого крана почему то показались Лайту барабанящим по крыше дождем.