Душит твой запах … Убивают глаза … Вот он ты, рядом … Но прикоснуться нельзя … Кровью стекает … Желанье моё … И в рассвете остались вдвоём … Мир умирает … С нами, втроём …
pov Шинджи
Близнецов не было, а значит и джипа тоже, я решил ехать на своей спортивной тачке. Она мне нравилась по виду, я даже в душе не ебал, что это за модель, как-то не было на эту хрень времени. Обычные парни интересовались бабами, играми и машинами, я же в это время заключал миллионные сделки и убивал людей, ахуенный контраст. Я даже не сказал близнецам, что собираюсь приехать, так что для них это будет офигенный сюрприз, как и для Иори. Главное, не сорваться и не засосать его по самые гланды. Оуядзи-сан, конечно, понимающий мужик, но уж слишком охрененный сюрприз, для него, а потом к нам всем придёт грёбаный писец, если узнает Кумитё. Ехали мы, молча, я не очень настроен был на разговор, меня прям плющил напряг, мать его, я даже мысленно прокручивал то, что буду говорить или делать. Сейчас мне уже не казалось блять отличной идеей, притащить Оуядзи-сана к Иори, очко играло не по-детски. Я пытался собраться, но только больше бесился и начинал думать, что я и, правда, хренов псих, что затеял такое. Вот только отступать было поздно, да и не в моих правилах отступать, тем подозрительнее буду выглядеть, если я внезапно скажу, что уже не нуждаюсь в его услуге. Старик тоже молчал, что было странно, обычно он всегда пытался пообщаться со мной, сейчас же, он блять выглядел, как маленький сопляк на прогулке, таращась на прохожих в окно. Хотя, он действительно давно не покидал клан, находясь всегда только на территории дома, но его добродушная внешность весьма обманчива, мне ли этого не знать. Заехав в ресторанчик Такаши, где постоянно берём пожрать, мы много накупили, заскочили и в магазин сладостей. Я особо их не любил, но знал, что близнецы будут слюнями давиться только от их вида. Представляя это я умилялся и одновременно тянуло блевать, слишком сильно я походу вляпался в эту розовую херь. Через десять минут, мы уже заезжали на подземную парковку высотки, которая стояла почти в центре Токио. На этаж тоже поднимались, молча, да и в квартиру зашли тихо. Я прислушался. Со стороны спортзала орала громкая музыка и звучали еле слышные голоса, грёбаное сердце пропустило пару ударов. Оставив всё в кухне, я направился туда, Оуядзи-сан тоже поставил свои вещи и пошёл за мной.Сердце стучало … Не продохнуть … Смерть моя рядом … Шаг, и ещё чуть-чуть …
Дверь была открыта и, подойдя к косяку, я облокотился на него плечом, старик встал позади меня. Там было на что посмотреть, Акиро и Макиро оба нападали на Иори, а он с лёгкостью уклонялся, либо вдаривал им с нехилой силой. Гибкий, быстрый, сильный, конечно, но ему конкретно перепадало от обоих, я и не заметил, как на лице у меня вылез оскал. Казалось, что во мне закипела кровь, я хотел сам его испытать, хотел почувствовать его силу. — Не плохо, а со мной не хочешь смахнуться? — скинув куртку на пол, я шёл к охреневшим парням, которые почти замерли на месте от звука моего голоса, и смотрели на меня. — Хм … Думаешь надо, силёнок то хватит? — Иори включился в игру, ехидно улыбаясь и приподнимая одну бровь. — И когда это ты таким борзым стал, Иори, — я отвечал тем же, ехидной улыбкой и подъёбами, подходя к нему вплотную. — Я привёл человека из клана для тебя, так что трахну тебя только тогда, когда он уйдёт, попробуй не запалить нас, — было трудно находиться рядом с ним так близко и не иметь возможности прикоснуться друг к другу так, как хотелось, после такой долгой разлуки. — Понял, — почти шёпотом он ответил мне, кладя руку на плечо, как бы обнимая меня. — Ну, потанцуем? — резкий удар кулака пришёлся чуть ниже солнышка, но я успел напрячь мышцы, чтобы его смягчить. И понеслась, это был лёгкий, но жестокий спарринг, хотя я больше хотел его трахнуть, чем ударить, но и это было ахуенно. С ним я забыл о шрамах, что постоянно болезненно тянули спину, Иори и, правда, танцевал. У него действительно был своеобразный стиль боя, обманчиво грациозные движения, становились резкими и точными, гибкие уходы от ударов. Сердце скакало как бешеное, адреналин зашкаливал, он стал охрененно сильным, это кружило блять голову, но пора было остановиться. — Заебись, на сегодня хватает! — остановившись, я поймал его кулак, летящий мне прямиком в челюсть. Он не набрал особо вес, но его тело приобрело рельеф, даже под просторной футболкой и широкими штанами, я будто видел это, начиная заводиться. В штанах становилось чертовски тесновато, но я пытался сдерживаться. Весь вспотевший, с слегка растрёпанными волосами и каплями пота на теле, он выглядел сексуальней любой бабы. Грёбаная пытка, которую я сам себе создал, а ведь мог и завтра привести Оуядзи-сана, теперь только терпеть блять. — Хорошо, как скажешь, Босс. Ты познакомишь меня с нашим гостем? — Иори с напрягом в упор смотрел на старика, а тот ему добро улыбался. Вот только воздух стал тяжеловат блять, походу он понял, насколько его внешность обманчива с первого взгляда на него. Хотя, одно только упоминание того, что он из якудза, моего клана уже было достаточным аргументом. — Да, сходи в душ и перекинься в ту юкату, что я тебе давал. Мы будем в гостиной, я купил нам пожрать, заодно и поговорим, — я старался не смотреть ему в глаза, и вообще на него, я сейчас слишком разгорячён. — Слушаюсь и повинуюсь Вакагасира-сама. — с ехидной улыбкой пафосно поклонился Иори и ушёл через вторую дверь. — Какого хуя, а? Вы чему его тут учили блять? — я был в ахуе, у него и так был довольно бесящий характер, а теперь так вообще пиздец. — Ай, блять! — хором произнесли братья, когда я им отвесил нехилые подзатыльники. — Мы его не учили, он сам бля такой, думаешь, он только тебе дерзит? Бесит гадёныш, будто нам тебя мало … — они и возмущались хором бля. — Хотя, ему это пригодиться, когда он начнёт ездить с нами, сам знаешь, мы не всегда вежливые парни. — Аки пялился куда-то в пол жутким взглядом из-под полупрекрытых глаз. — Мы тоже пойдём в душ, — отозвался Маки, поклонившись Оуядзи-сану, они ушли. — Так это тот мальчик, которого ты принял в семью, Шинджи?! Внешность и характер контрастируют, сильный боец, внимательный, — старик не просто хвалил его, он явно был заинтересован в Иори, как в новом человеке рядом со мной. Зная меня с детства, он прекрасно понимал, что я не подпускаю к себе людей близко просто так. Я опять начал сомневаться в правильности их знакомства, Оуядзи-сан опасный человек и очень предан клану. — Да, он. Новый брат и соперник для Акиро и Макиро и ещё одна защита для меня, в виду нынешнего положения с кланом Ода. Пойдёмте в гостиную, скоро они соберутся там, — промокнув лицо и шею полотенцем от пота, я направился в гостиную, прикуривая на ходу сигарету. — Расслабься, Шинджи, я и без твоих слов вижу, что он предан тебе, как никто другой, а причина мне не важна. Главное, я знаю, что он умрёт за тебя, и глазом не моргнув и этого достаточно, чтобы считать его новым членом нашего клана. Этот мальчик многое пережил и сейчас наконец-то дома, среди семьи, которой он достоин, — его голос был спокоен, но холоден как лёд, и это блять наводило меня на мысль, что он что-то знает. Вот только было не подходящее время спрашивать, да и в лучшем случае старик просто промолчит. Почему мне блять кажется, что это как-то затрагивает его тёмное прошлое, до того, как он стал членом нашего клана. Блять, какого хуя-то все такие загадочные? Бесит, ведь я так ничего и не узнал об Иори, сам он не скажет, но я хочу раз и навсегда покончить с ним, ведь он теперь мой. В итоге, обед прошёл в лёгком напряге, хотя Аки и Маки пытались разрядить обстановку болтовнёй, но только ещё больше бесили меня. От бесячки напоролся так, что трудно было дышать, а когда близнецы принесли чай и сладости, начало мутить. — Так как вас зовут? — Иори с интересом смотрел на старика, напряжение между ними не ушло, а вот я поперхнулся дымом, так как совсем сука забыл их представить. — Я Оуядзи Масамуне из клана Хаширо, являюсь мастером татуировки в этой большой семье. А как зовут тебя? — старик с какой-то нежностью посмотрел на Иори, я аж занервничал. — Игараси Иори … брат Акиро и Макиро, слуга Вакагасиры клана Хаширо, Хаширо Шинджи. Значит татуировки у него и братьев, это ваша работа? — мы с братьями ошалели немного от его представления Оуядзи-сану, но промолчали, по сути, он сказал правду, а после последнего вопроса, глаза Иори блеснули, будто он сопляк, перед которым лежит желанная игрушка. — Да, нравятся? — старик от умиления заржал, ведь Иори с таким восторгом закивал. — Хочешь и себе такие, я сделаю, для этого я и здесь, — кажется, старик им тоже уже очарован. Блять, как-то я этого сука не планировал … — Да, пожалуйста! Для меня это будет честью, носить именно ваши шедевры! — Иори неожиданно поклонился мастеру, а тот только радостно ржал. — Конечно, мальчик мой! Пора и рисунки обсудить, ты ведь выбрал их, Шинджи? — Оуядзи-сан повернулся ко мне. — Да, сходи, распечатай, — вытащив из кармана джинс флешку, я сунул её Маки и тот пошёл в кабинет. Было по идиотски, но я блять начинал ревновать Иори к старику, уж слишком он на него благоговейно пялился и сиял от каждого слова. Дерьмо … Эта сраная любовь уже выворачивала меня на изнанку, но я не имел и шанса отказаться, всё, что мне нужно было — Иори. Я старался не показывать этого при старике, хотя, это было пиздец, как трудно, ведь я столько ждал, столько бредил этим парнем, что казалось, уже сходил с ума. Прикурив сигарету, я старался унять злость и возбуждение, дрожь в пальцах, которые так хотели коснуться его кожи, сжать его длинные волосы в кулаке. Взглянув на него, я блять только сейчас заметил тонкий, но большой шрам на его шее, сбитые костяшки пальцев, синяки и ссадины, мелкие порезы. Это остудило мой пыл, в груди сука что-то сжалось, не только мне было тяжело и хреново, он тоже страдал блять и может сильнее меня. — Держи. — Маки уже вернулся с распечатанными рисунками, и я решил, что сейчас надо заняться этим, а уж после, я попрошу у него прощение. — Да, давай, — ещё раз просмотрев эскизы, я отобрал несколько вариантов татух и разложил на столике, сдвигая все чашки в сторону. — Выбирай понравившийся, — я посмотрел на Иори, и он придвинулся, с интересом рассматривая их. — Хм … интересный выбор … — старик как-то ехидненько мне улыбнулся, я напрягся, он прекрасно знал, что значит именно эта татуировка. — Но для начала, сделайте ему герб нашего клана, правая сторона шеи подойдёт, место видное, — твою мать, кажется, я копал сам себе могилу. Это было ебаное ребячество, но я хотел, чтобы герб был именно на его шее, с противоположной стороны от моего, будто отзеркаленный. Как какой-то влюблённый идиота кусок, я хотел что-то типа парной татухи, одинаковый рисунок на одном и том же месте, что и у твоей пары, и хер с ним, что это герб нашего клана. Для Оуядзи-сана это было слишком очевидно, это направление в Европе было очень модно, какое-то время назад, а старик следил за трендами татуировок, хоть и делал только традиционные рисунки. Он охренел, но молча, согласился, может он посчитает, что я об этом не знаю, и просто так это предложил. Хотелось пулю себе в лоб пустить, какой я дебил, ведь даже Аки и Маки охреневши на меня посмотрели. Потому, что тоже поняли, ну, хорошо блять, хоть пальцем у виска не покрутили, а лучше б сразу дулом. Кажется, я знатно отупел, вот только по башке то вроде не шарахали или мозги все в член перетекли? Я сам нам смертный приговор подписывал и только взбесился ещё больше, аж глаз задёргался сука. — Шин, а почему здесь только лисы с девятью хвостами? — минут через десять, Иори озадаченно смотрел на меня. Приплыли блять … И чё я ему должен сказать? Я и сам до конца не догонял, почему выбрал именно это священное животное, хотя и среди лис были плохие парни, вроде нас. По якобы древним поверьям, девятихвостая лисица являлась воплощение священного зла. Это была женская сущность с намёком на сексуальные блять извращения. Хотя, так же древние считали, что лиса символизирует защиту угнетённых, и никто больше негатива в ней не видит. Тупо пялясь на всех, я только почесал в затылке, нахмурился и прикурил, думая, что же сморозить, эти пристальные взгляды меня бесили уже. — Тебе не нравиться лисы? — решил зайти с простого стороны. — Да нет, вот этот вроде ничего, клёво смотрится …. Шинджи, а можно я ещё предложу один вариант, хочу это на руки себе, — я дымом поперхнулся, но кивнул. — Я хочу, чтобы мастер Оуядзи-сан набил мне ветви сакуры, будто они растут из плеч и чтоб ветвь-руку обвивала змея, башкой к запястьям, можно? — я блять и не знал что ответить. — Хорошее сочетание ты выбрал, мальчик мой. Глубокий смысл, вычитал где, или сам решил совместить? — старик прям нарадоваться не мог на Иори, и почему-то меня это бесило ещё больше. — Цветение сакуры означает саму жизнь … Как только цветки падают с дерева, их уносит ветром и дождём, и они исчезают с земли, — глубоко затянувшись, я смотрел в панорамное окно, на сереющее небо, странное ощущение безысходности грёбаной жизни. — Змея — это воплощение хорошего здоровья и способности восстанавливаться, так же она означает проведение, мудрость и силу, а иногда плохие вести, — договорив, я посмотрел на слегка прифигевшего Иори, запрещать ему ничего не собирался, эти татуировки в определенных смыслах ему подходили. — Будет заебись смотреться. — Значит, решили, и можно приступать. Это весьма долгий процесс, работы много, но думаю, что за пару дней, я всё это сделаю. — Оуядзи-сан прикурил сигарету и расслабленно облокотился на спинку дивана. — Чё блять, серьёзно два дня? Старик, ты монстр что ли? — близнецы присвистнули синхронно, а Иори стал серьёзным, кажется, и для него это было так же важно, как и для меня. — Ладно, к татухе с лисой добавишь лотосы с пионами, так красивее будет, — в очередной раз захотелось пулю себе в лоб пустить, ещё два сраных дня я не смогу к нему и прикоснуться. Маки и Аки начали убирать со стола, у них и так было куча дел и так как, я был здесь, они могли валить разгребать их. Место, где будут набиваться татухи выбрали особо не раздумывая, их личный кабинет с кушеткой отлично подходил. Оуядзи-сан, начал подготавливаться к работе, Иори сидел, курил и внимательно следил за ним. Я же упал в кресло за столом и тоже начал на них пялиться. Хренова прерогатива провести так два дня, нихуя мне не нравилась блять, но выбора у меня не было. Смотреть, только смотреть, но не трогать, адище блять. Вот только я хотел это видеть, хотел наблюдать за тем, как рисунки начнут покрывать его тело. — О, а я думал, что традиционную татуировку набивают, вручную вводя чернила под кожу, разве нет? — Иори удивлённо пялился на машинку для татуировок. — Да, ты прав, но, видишь ли, есть одна проблема, у меня нет руки, поэтому, теперь такой способ мне не доступен, — старик как-то печально слегка улыбнулся, глядя на то место, где когда-то была его кисть. — Простите … — Иори опустил взгляд и виновато замолчал, какое-то странное напряжение блять продолжало витать вокруг них. — Да ничего страшного, сейчас уже ничего не изменить, так что и извиняться незачем, тем более, ты в этом не виноват. Осаму-сама сделал мне послабление, только благодаря этому, я всё ещё жив и могу облагораживать тела достойных членов клана Хаширо. — глотнув чая, из кружки, которую притащил с собой, я снова закурил. Без лишних слов, старик обработал место на шее Иори именно в том месте, где и нужно было, начиная набивать герб нашего клана. Он не использовал трафареты и не рисовал на коже эскиз, его профессионализм этого не требовал, лишь взглянув на рисунок, он мог его в точности воспроизвести на коже. Иори даже не вздрогнул и не поморщился, испытывать боль было для него привычным мать его делом, хоть она и не сравниться с той, что ему причиняли когда-то. Прошло всего полчаса и герб был готов, малой серьёзно рассмотрел в зеркало на работу, поклонился в знак признательности и старик намазав какой-то заживляющей мазью, заклеил лёгкой повязкой. Пять минут перекура, и левая рука стала первая на очереди, всё та же обработка кожи и бесящий жужжащий звук машинки опять впивался в мой мозг. Только вот мысли были совсем блять о другом … Стоило Иори скинуть с плеч юкату и оголиться по пояс, у меня тут же встал колом. Я просто впивался в его тело взглядом, всё такой же худой и на вид хрупкий пацан, но постоянные тренировки придали его телу и мышцам рельеф. Казалось, я почти чувствовал их под своими пальцами, это было ебанутство, херово наказание блять, но не возможно было на него не смотреть. Возбуждение в разы возросло, когда из-под полуопущенных ресниц этот гадёныш посмотрел мне прямо в глаза, ехидно улыбаясь, он прикусывал нижнюю губу. Мать твою!!! Перед глазами всё на мгновение поплыло, яйца болезненно тяжелели, а член, пульсируя, оттопыривал ширинку слегка просторных джинс. Не глядя, тыкнул на кнопку пульта от телика, что весел на стене. Огромная плазма засветилась, я пытался отвлечься и унять грёбаное возбуждение, щёлкая по каналам, но получалось херово. Оставив канал с каким-то юмористическим по их блять мнению шоу, я прикрыл глаза, облокачиваясь на спинку кресла. Вздрачнуть я тоже не мог, и рассаживать мимо них с таким стояком было хуёвой затеей, пришлось с силой сжать свой стояк, член уже болезненно ныл. Маки позвонил часа через три с половиной, старик уже дошёл рисунком до локтевого сгиба на руке Иори. Мы обсудили дела, порешали небольшие проблемы, что нехило меня отвлекло от моего члена. Потом и у них был перекур, Оуядзи-сан ходил по кабинету, разминаясь от долго сидения, Иори тоже размял позвоночник. А дальше, он завалился на кушетку, и старик опять продолжил свою работу, а я старался отвлечься, чем блять только мог. Оставлять их наедине, я не решался, мне казалось, это попахивает пиздецом, в нехилых таких масштабах, а чутьё меня никогда не подводило. Прошло ещё три с половиной часа, и первая рука была закончена, просто ахуенная татуировка. Казалось, что ветка сакуры и змея на ней настоящие, вряд ли где-то можно найти такого же мастера от бога, ну, или от дьявола, скорее всего. — Может, вы хотите чаю и передохнуть? — Иори, снова поклонился старику, выражая благодарность, после того, как старик наложил лёгкую повязку на всю его руку, начиная от плеча. — А что, было бы не плохо. Можно сделать и небольшой перерыв. Чай со сладостями, будет кстати, — он кивнул и ушёл на кухню. Мы остались одни, я прикурил сигарету, следя за тем, как однорукий мастер чистит свою машинку, аккуратно складывая всё, на одном месте, небольшого столика, стоявшего рядом с кушеткой. Он был расслаблен, а вот я становился всё дёрганей и дёрганей, хотелось напрямую спросить старика об Иори, но я лишь делал глубокие затяжки и молчал. — Ты во мне дыру прожжёшь, Шинджи. Слишком напряжён сегодня и лицо, будто хочешь кого-то убить, надеюсь это не я. — ухмыльнувшись, Оуядзи-сан сам посмотрел на меня стальным взглядом, по хребту прошёл грёбаный мороз. Он умел смотреть так, что сразу становилось понятно, он смертельно опасен, только я его не боялся. Старик это знал, но иногда, будто спецом так смотрел мне прямо в глаза, пытаясь заметить там хоть мимолётное чувство страха, но, увы, не судьба блять. — Не вы, вас я слишком уважаю, да и вряд ли вы когда-нибудь передадите клан или моего отца, не в ваших правилах предавать свою семью, — ухмыльнувшись, я затушил окурок в переполненной пепельнице. — Да, семья это святое, до тех пор, пока она сама меня не предаст, — кажется, это и было причиной его прихода в наш клан, его предала семья. — Не напрягайся так, Шинджи, я ничего не сделаю и не скажу этому мальчику. Ты ведь поэтому, не оставляешь нас одних, он тоже напряжён, хотя, это и понятно. Я первый, кого он видит из нашего клана, помимо тебя и братьев, а если учитывать то, что я близко знаком с Осаму-сама, это только добавляет напряжения, — старик потянулся, прикурил сигарету, садясь на мягкий диванчик, который стоял перед моим столом, расслабленно откидываясь на его спинку. — Просто я слишком хорошо вас знаю, а он нет, — сказать блять больше было нечего, это было действительно мать его так, но чуть пиздецовий, чем он описал, учитывая истинное положение дел. Да, я действительно не хотел, чтобы они оставались одни, хотя и сам не мог толком сказать почему. Возможно, я просто хотел быть с ним, после охрененного количества времени, что не видел его. А может, я боялся, что старик причинит ему вред или убьёт, я никогда не знал, что у него твориться в этой седой башке. Если он нас раскроет, я возможно и останусь жив, но только до того момента, как попаду к Кумитё, а вот парням и Иори возможна только смерть. Я даже блять представить себе не могу, как Оуядзи-сан может отреагировать на такое положение дел, его преданность клану, традициям и обычаям иногда граничит с одержимостью. — Возможно и так … — старик явно что-то не договаривал, это напрягало ещё больше, но я и рта не успел раскрыть, как в комнату вошёл Иори с огромным подносом. — Ты ведь будешь пить с нами чай? — он утвердительно на меня посмотрел, будто и не спрашивал, а утверждал, но я и не был против, сушняк меня мучил уже часа как два. — Ага, наливай, — пришлось выползти из своей засады и упасть на диван напротив старика. Иори разлил чай по чашкам и сел на мою сторону, беря какую-то зелёную пироженку, кажется такие сейчас популярны, со вкусом зелёного чая и какими-то орехами. Я тоже сожрал от нервоза пару штук, но даже не прочухал их вкуса, нахождение его в полуметре от меня выбивало меня из реальности блять. Перерыв быстро кончился, и они опять перешли на кушетку, я скурил сигарету и вернулся за стол. Опять звонили близнецы, решали дела, отвлекался ковырянием в бумагах, что лежали на столе. Время тянулось, отвратный звук долбанной жужжащей тату машинки, меня на нет выбешивал, будто дрелью ввинчивался мне в череп. Но вот и вторая рука была в повязке, часы показывали за полночь, все были заёбаны в хлам и морально, и физически. Без единого прикосновения, мы разошлись по комнатам, я отвёл Оуядзи-сана в гостевую комнату и сам направился в такую же, ведь Иори занимал мою. Скинув шмотьё, я долго торчал под душем, пару раз вздрачнул и часа два бесился, пялясь в потолок. Я не мог пойти к нему, слишком опасна была эта затея, я не мог блять сам всё похерить. Ночь выдалась, мягко говоря, отстойней некуда, нихрена не выспался, так как спал какими-то кусками, да и вообще не понятно спал ли блять. Встать решил, чтобы не мучить жопу, раз выспаться мне не судьба, да и за окном уже рассвело, а у меня было дикое желание кого-нибудь запиздить до смерти. Накинул спортивные свободные штаны и бесформенную майку с косым вырезом ворота, так что это дрянь постоянно сползала с одного плеча. Это было единственное шмотьё, сейчас доступное мне и то, не моё, мне прям мать его интересно, это херня Аки или Маки? Я решил замутить себе кофе, чёрный блять как моя жизнь в последние лет пятнадцать. На плите уже стоял горячий чайничек с чёрным кофе, значит, кто-то уже тоже зомбячил в такую рань. Из спортзала играла тихая музыка, и я направился туда, но на входе притормозил, смотря, как Иори тренируется, на износ, до изнеможения, один, но будто с кем-то, кого видит только он, это наводило жути блять. — Старательный мальчик, уже три часа без остановки скачет. Он вырастит из себя поистине свирепого и жестоко монстра, преданного тебе и семье, — я знал, что старик где-то поблизости, его присутствие я сразу же улавливал, как будто на подсознании. — Три часа говоришь … И вы всё время за ним наблюдаете? — меня напрягала всё сильнее и сильнее его заинтересованность в Иори. — Да, я быстро высыпаюсь, а делать тут нечего, да и Акиро с Макиро как раз пришли в это же время, шумные ребята. Смотря на него, я вспоминаю себя, когда-то, я тоже был одержим желание стать сильнее, в точности, как и он сейчас, — старик явно многое скрывал в своём прошлом, сомневаюсь, что Кумитё знает хоть половину всего им пережитого. — Ясно, — отхлебнув уже подстывший кофе, я сомневался, что его наблюдения за Иори, это чисто ностальгические моменты собственных воспоминаний. Меня напрягала эта тяжёлая обстановка, аж плечи ощутимо ломило от какого-то сраного не видимого груза, ни минуты, чтобы расслабиться. Мне уже казалось, что я сдохну сегодня, если хоть раз к нему не прикоснусь, меня ломало, но я старался не сорваться. Сейчас, я начинал сомневаться в себе, и, наверное, жалел, что я родом из семьи якудза, это только охрененно усложняло мне жизнь. — Я приготовлю завтрак, раз вы уже встали, только в душ заскочу, — я прикуривал сигарету, когда услышал его голос почти рядом, на мгновение замерев. — И как давно ты нас заметил, мальчик мой? — Оуядзи-сан с удивлением смотрел на Иори. — Ну, вы-то тут почти с самого начала моей тренировки, а вот Шин пришёл минут пятнадцать назад. То, что я вас не видел, не значит, что я не знал, что вы там есть, — он весьма серьёзно посмотрел в глаза старику, а тот только довольно ухмыльнулся. — Пожалуй да, ты молодец. А завтрак действительно не помешал бы, если тебе это не в тягость. — Оуядзи-сан развернулся и потопал в гостиную. — Нет, не в тягость, через десять минут начну готовить. — Иори вышел из спортзала, проходя мимо меня, еле слышно сказав. — Ещё один день и я полностью твой, терпи, — я замер, смотря, как он уходит и понимал, что не я один, жду того момента, когда останусь с ним наедине. Хотя, я и так это знал, видел, чувствовал, как бешеного бьётся его сердце рядом со мной, как его взгляд украдкой скользит по мне. Это будоражило сознание намного круче какого-то паршивого кофеина, я тоже решил засесть в гостиной. Старик развернул со мной бурное обсуждение последней и самой весомой татуировки, которая будет занимать всю спину Иори. Цвет лисы тоже имел значение, красновато-коричневый — считался обычным цветом духа лисы до ста лет. Чёрная лиса воспринималась, как доброе предзнаменование, как бы абсурдно это блять не звучало. Золотистая — олицетворение добрых намерений, но и она нихера не вписывалась в мир кровавых якудза. А вот серебристая лиса, как раз подходила Иори, она означала охранник, служитель. — Серебристая лиса, самое то, что нам нужно. Ещё не помешает сделать вокруг неё канат с чёрными черепами, что будет означать связь со смертью и миром преисподней. Ну, и можно усилить значение тем, что она будет стоять на большом чёрном черепе, что значить почти тоже самое, — прикуривая очередную сигарету, я мельком поглядывал, как пришедший Иори, развел на кухне бурную деятельность, вспоминая, что когда-то он и этого не умел. Внезапно в глазах потемнело, я, будто снова увидел его избитого в хлам, стоящего на пороге моего школьного "кабинета". Желудок моментально скрутило, злость и ненависть подкатила к горлу, я был просто обязан отплатить всем, кто делал его таким. Просто убить — слишком мало, я хотел, чтобы все эти ублюдки страдали не меньше его, когда я буду отрезать части их тел. — Да, думаю, выйдет неплохо, добавим цветы, и картина будет полной, говорящей всё за себя. Есть ещё один вариант, череп делается и на голове лисы. Когда Кицуне наступает сто лет, она может превращаться в человека, но для этого, ей нужен череп или лист на макушке. Это означает, что у неё за плечами столетняя мудрость, а у него таковой нет, но он будет расти, — голос старика вырвал меня из этого мерзкого состояния слепой жажды крови. — Да, ему до столетней мудрости ахуеть как далеко … — я смотрел на него и не понимал, чего во мне сейчас больше, любви или вины. Можно сказать я его спас, но я же его могу и убить, сраные законы и кодекс чести, традиции якудза, могут отнять его жизнь, и виноват в этом блять буду только я. У меня уже крышняк ехал не по-детски, всякая херь лезла в череп, это был какой-то грёбаный пиздец. И как только я затушил окурок в пепельнице и уже собирался встать с дивана, появились эти блять мега шумные близнецы. Аки в наглую повис на шее Иори и вопил, какие ахуенно крутые у него татухи на руках. Маки трепал по голове, и радостно скалился, пялясь на герб нашего клана у него на шее. Эти мудаки нагло его тискали и ржали как кони, но Маки обернулся, увидел меня и, дёрнув Аки, шепнул что-то. Парни притихли и отвалили от него, но ко мне подходить не стали, зассали пиздюки. Психанув, я перевернулся на диване и уткнулся рожей в подушку, пока Иори не накрыл на стол. Жрали все молча, пялились в телик, потом близнецы и Иори дружно убрали со стола, и даже посуду отдраили сразу, он не плохо их надрессировал. Братья быстро свалили, а мы вернулись в их кабинет, Иори стащил с себя футболку, а длинный высокий хвост намотал на его основание, сделав на башке почти блять башню Токио. Прошло часов шесть, когда они первый раз прервались на перекур, у меня глаз уже к херам издёргался от бесячего звука этой машинки. Иори разминался и курил, старик делал тоже самое, большая половина его спины уже была забита и это выглядело просто ахуительно, другого слова блять и не подобрать. По его спине струилась сукровица вперемешку с кровью, это будоражило что-то внутри меня. Я хотел прикоснуться, размазать кровь по его телу, лицу, губам, а потом слизать её с них. Я чувствовал запах его крови, и он сводил меня с ума блять. Как и в тот наш первый раз, как и в кабинете у дока, как и тогда в ванной, когда я вдыхал запах его крови, его тела со своей рубашки. — … что за ебаный пиздец … — со стуком уткнувшись лбом в стол перед собой, я пытался поставить остатки мозгов на нужные места, шепча еле слышно это себе под нос. Нежданчиком завались парни, притащив кучу жратвы, и было решено сделать перерыв, только мне кусок в горло не лез. Акиро и Макиро восторженно вопили, я уже начал подумывать пристрелить их, но перерыв был окончен, братья так же быстро свалили. Общий перекур и Иори опять повис на высоких подушках, а старик склонился с машинкой над ним. Идти на это уже пиздец как заебавшее меня кресло, я не хотел, просто воткнул в уши наушники и упал мордой в диван. Сил моих сука не было уже слушать этот звук, уже и не знаю, как я нахуй буду его терпеть, когда Оуядзи-сан будет исправлять моего дракона. Очнулся я часов через пять, повернулся, приподнявшись и обессиленно опять рухнул мордой в диван, они всё ещё её сука не закончили, но на первый взгляд, мне показалось, что осталось не больше пары часов работы. Так и вышло, я перевернулся на спину, не снимая наушников, лежал, пялился на них, и курил, почти не переставая все эти два часа. Готовая татуировка просто блять поражала, настолько чётко, ярко, да она блять была как живая. Старик аккуратно обработал специальной мазью его спину, заклеил повязкой, предварительно сфоткав татуху на мобильник для Иори, видать мелкий хотел показать её своим неугомонным братьям. Стоило блять только вспомнить о них и они вломились в кабинет, лучезарно сияя бесящей улыбкой. Оказывается в гостиной уже был накрыт просто ахуеть какой шикарный и дорогой стол, а рядом стоял ящик дорого элитного розового саке. Все уселись за стол, Маки и Аки разлили по чашкам алкоголь, и воцарилась неожиданная тишина. — Игараси Иори, я как один из членов клана Хаширо, официально принимаю тебя в нашу большую семью. Ты за эти два дня доказал свою стойкость и решимость войти в наш клан. Принял решение на всю оставшуюся жизнь быть одним из нас, нанеся на свою кожу не смываемый герб кровавого клана Хаширо, чтобы служить его Вакагасире, Хаширо Шинджи! Поздравляю! — Оуядзи-сан толкнул неплохую речь и мы, подняв бокалы, чокнулись, выпивая всё до дна. — Тогда и я скажу, добро пожаловать в клан Хаширо! — следующий тост и поздравление было от меня, хотя основное будет после того, как мы останемся одни. — Добро пожаловать домой, брат! — хором выпалили близнецы, и мы выпили третий раз по полному стакану. А потом, потом всё как в тумане, жрали, пили, ржали, курили, меня накрывало с головой и не только меня. Всё будет хорошо, Я это знаю … Сегодня ты, Стал частью нас … Ни на кого, Тебя не променяем … Наш брат, Умёт всегда за нас …