Снафф-видео

      Этой ночью Хэнк спал отлично, такого крепкого сна он не мог припомнить, пока проводил утренние процедуры, в число которых входило и бритье, но которое он вновь пожелал пропустить. Несмотря на то, что вставать пришлось аж в семь утра, он чувствовал себя полным сил, будто проспал целые сутки. Этому точно поспособствовал тот факт, что он не отдыхал долгое время, и, конечно же, возраст, но о последнем он старался не задумываться. Больше внимания Хэнк уделял другому: он позволил Коннору лечь рядом с собой в кровать. Трудно было сказать наверняка, что именно его сподвигнуло на такой поступок, но он мог с уверенностью сказать, что в первую очередь сделал это из желания утешить Коннора, быть рядом, помочь ему, что, судя по результату, действительно имело смысл. Если вчера, когда оба общались исключительно взглядами и обоюдно согласились провести ночь вместе — так невинно и душевно, — Хэнк видел в его глазах тревогу, то сейчас можно было наблюдать некоторую одухотворенность. Коннор словно за мыслями о бытие пришел к какому-то обнадеживающему выводу и очень нежно улыбнулся Хэнку, когда тот, покинув ванную комнату, присоединился к нему на кухне за столом. Коннор даже попросил прощения за то, что не смог ничего приготовить из-за повреждений, а Хэнк чуть ли не ударил себя ладонью по лбу и принялся уверять парня никогда больше не говорить так и не извиняться за то, с чем ничего не может поделать. Коннор вроде как воспринял это с пониманием, оставалось только надеяться, что он впредь будет помнить об этом.       Они не разговаривали о вчерашнем и о том, что происходило ночью, Хэнку было легче думать, что в этом поступке не было ничего пошлого. Да, собственно, оно так и было. Практически. Зато Коннор не выглядел таким несчастным, как вчера, а это неимоверно радовало Хэнка, заставляя его сердце трепыхаться в необоснованном восторге.       После того, как Хэнку удалось позавтракать подножным кормом, они поехали в участок, к Коннору должен был приехать механик из «Киберлайф» и наконец починить его. Скорее всего заменять будут целые предплечья на новые. Хэнку совсем не хотелось представлять себе этот процесс, он старался думать, что Коннор просто пообщается с хирургом, и тот поставит ему укол — и все. Но это попытки оказались тщетны: забыть, кем является Коннор, запрещало его собственное уважение к этому парню, и еще некоторые чувства, которые все еще теснились в сознании. Он пока не смирился с их присутствием, все еще упрямился принять, но чувствовал, что, сколько бы времени ни потратил на самоотрешение, сам первого шага сделать никогда не сможет. Ему нужна помощь Коннора в этом, но решится ли тот?.. С каких пор он стал таким малодушным? И было ли это малодушием? Во всяком случае Хэнк твердо знал одно: если в ближайшее время никто из них ничего не сделает, то все останется как было — и это только в лучшем случае. Были еще варианты, в которых они разбегаются и даже не работают вместе, но их Хэнк не рассматривал. Он много времени об этом думал, особенно сейчас.       Мужчина, представившийся механиком компании «Киберлайф», пришел вскоре после девяти утра, когда Хэнк с Коннором только-только обустроились на своих рабочих местах. Мужчина назвался Стэном, и выглядел он как обычный представитель рабочего класса — среднестатистический, с заметной щетиной на лице, чуть пухлым лицом и телосложением, совсем не привлекающим внимания. Карие глаза Стэна глянули на Коннора довольно безразлично, хоть он и отметил, что модель этого андроида — самый настоящий эксклюзив, но уверил, что проблем с заменой рук возникнуть не должно. Хэнк радовался, что и Коннор на мужчину отреагировал прохладно. Впрочем, как и на других. Хотя Хэнк остро чувствовал любые изменения в его поведении, особенно, когда тот общался с людьми, которые проявляли к нему интерес. И не получалось сказать точно, когда его это стало так волновать.       Коннору еще не помогли, но он уже сейчас выглядел чуточку счастливее, чем вчера. И Хэнк догадывался почему. Вспоминая грустный и доверчивый взгляд, который потеплел в момент, когда его рука коснулась мягкой кожи на щеке, ему тоже становилось счастливее… Когда же Стэн разговаривал с Коннором, тот выглядел более отрешённым и незаинтересованным, чем в общении с Хэнком, и это последнего весьма радовало. Да только много ли это говорило? Хэнк так и не спросил, какое у Коннора самочувствие, возможно, на его поведение все еще оказывало влияние то, что передала ему та девушка-андроид, а может и то, что сказал вчера Картер, из-за чего он такой. Но это простые догадки.       Хэнк не стремился принимать участие в осмотре Коннора этим механиком. Его преследовало чувство, будто этот мужик пришел чинить компьютер, а не его напарника, на что, собственно, прямо намекнул Гэвин, услышав их разговор. Наверняка, это звучало остроумно, но ничего смешного в этом Андерсон углядеть не смог, потому начал перепалку, чуть не доведя все до драки. Но ее успешно предотвратил взгляд Коннора, просящий успокоиться, а еще тот факт, что о его повреждениях никто не знал в участке, кроме них самих и Фаулера. Хэнку пришлось убавить агрессию, но не показать средний палец Риду не смог, на что в ответ получил неприятную усмешку. Гэвина лишь рассмешили потуги Андерсона, это ясно читалось в темных, недружелюбных глазах, и поделать с этим ничего нельзя. Хэнк на него махнул рукой. Хорошо еще то, что Рид быстро потерял интерес к происходящему, хотя Хэнк заметил, как тот прислушивается к ним, делая вид, что в его телефоне куда интереснее.       — Прямо здесь будем смотреть? — спросил Стэн, оглянувшись.       — Нет! — возбужденно отказал Коннор и, смутившись, посмотрел на Андерсона. — Лучше, чтобы этого никто не видел, — сказал он негромко.       Стэн вздохнул так, словно уже устал от работы, хотя день только начался.       Деваться им было особо некуда: медицинский кабинет находился в ремонте, кабинет штатного психоаналитика закрыт, а ключ им могут и не дать, оставалось только…       — Ладно, — поднялся Хэнк со своего места, — пойду, попрошу Джеффри провести… «осмотр» у него.       Коннор посмотрел на него с благодарностью, но немного взволнованно; он ничего не сказал, просто молча проводил Андерсона взглядом. Хэнку не понадобилось много времени, чтобы договориться с Джеффри, но тот согласился все равно без удовольствия, сказав, что у него много работы и только для Коннора сделает одно-единственное исключение. Стеклянные стены кабинета имели свойство становиться непроницаемыми, сквозь них уже ничего не получится рассмотреть. Эта технология старая, но Хэнк до сих пор не знал, как она работает.       — Это не должно занять много времени, — буднично произнес Стэн, наблюдая, как Коннор, взяв стул, присаживается на него.       — Хм, — вздохнул Хэнк, чувствуя себя некомфортно, — я тогда у себя тебя подожду.       — Хэнк, — позвал его Коннор, — пожалуйста, останьтесь.       Андерсон замер в замешательстве, бросив взгляд на Джеффри, который тоже все ерзал на стуле, не понимая, оставаться ли ему тоже или все-таки уйти.       — Простите за неудобства, капитан. — Коннор попытался улыбнуться.       — Забудь, — качнул головой Джеффри, уставившись в компьютер.       Хэнк так и остался стоять у двери, не имея понятия, куда себя деть, и просто смотрел, как сначала Коннор снял пиджак и закатал рукава белой рубашки чуть выше локтя, а потом, как механик принялся его чинить. Это смотрелось так сюрреалистично, завораживало и напрягало, особенно тогда, когда Стэн, глянув на повреждения, попросил деактивировать скин. Кожа на его руках заблестела и побежала вверх к плечу. Джеффри смотрел на это с подозрением, а потом продолжил работать. Стэн, взяв Коннора за руки, бегло осмотрел одну и вторую.       — Все нормально? Это не так страшно? — спросил Хэнк.       Коннор поднял на него взгляд и по лицу понял, что обращались не к нему.       — Видал я случаи и похуже, — ответил механик голосом профессионала с многолетним стажем. — Будем заменять.       То, что происходило дальше, описать было просто невозможно, да и смотреть на то, как Коннору отвинчивают руки, Хэнку не хотелось, он старался смотреть больше, как работает Фаулер. Последний видел, как Андерсон старательно не пялился на Коннора и то, что с ним делают, но помочь мог лишь одним:       — Будет рапорт о вчерашнем допросе? — спросил он.       — Если готов протокол, то будет.       — Я сделаю, — тут же вмешался Коннор. — Протокол уже на сервере, я составлю рапорт в ближайшее время.       Коннор в своем репертуаре. Не изменял себе, даже когда правая рука отсутствовала полностью, даже когда в его голове жили чужие воспоминания о мучениях и смерти, даже когда знал, что его напарник к нему неравнодушен, из-за чего не всегда может сдержать на себе его проникновенный взгляд. Он продолжал оставаться самим собой. Это было в какой-то мере удивительно. Всегда восхищало Хэнка.       Фаулер не многозначно посмотрел на Андерсона и увидел, как тот в ответ ему почти незаметно пожимает плечами. Он покачал головой и вернул внимание к своей почте, на которую за сегодня уже пришло свыше двадцати писем. Хэнк присел рядом с его столом и ждал, пока Коннора починят, думая над тем, почему его напарник захотел, чтобы он остался с ним. Это была решаемая загадка, но ему все равно не удавалось сконцентрироваться на ее решении, так как взгляд постоянно останавливался на этом «ремонте»; все это доставляло дискомфорт. Коннор об этом хорошо знал и сейчас, по всей видимости, стыдился своей просьбы. Глупый ты андроид…       Спустя около получаса видеть целые — идеальные — руки Коннора было так приятно. Теперь не было этих жутких вмятин, испорченной кожи, движущейся самой по себе, теперь это были человеческие руки — руки молодого мужчины. Коннор, проведя калибровку, сообщил, что все исправно и ему стало намного лучше. Он легко улыбнулся, и от этой улыбки словно светлее стало в кабинете, хотя несколько диодных лампочек прекрасно справлялись со своей задачей, только они и десятой долей не обладали того тепла, которым делилась эта улыбка. Хэнк тоже ему улыбнулся. Стэн довольный собой хмыкнул, мол, а по-другому быть не могло, ведь он классный мастер. Его самолюбие все встретили с терпеливым безразличием. Вскоре он ушел, а оплату произведет Департамент, как только «Киберлайф» выставит счет. Этот этап остался позади и можно было на мгновение отдохнуть, чтобы снова вернуться к работе. Оставалось еще так много нерешенных вопросов, приниматься за которые совсем не хотелось. Их дело принимало серьезные масштабы, и Хэнк не был уверен, что им стоит заниматься им дальше. Но высказать свое мнение на этот счет не смог, так как Джеффри сразу выставил их за дверь. Коннор задумчивым взглядом смотрел на Андерсона, ожидая, пока тот пойдет первым. Хэнк не стал упрямиться и послушался приказа Фаулера. Они покинули кабинет и могли вернуться на свои рабочие места.       На лице Коннора Хэнк заметил легкое удивление и заинтересованность, когда он пошел в кафетерий, а не к своему столу.       — Я бы пожрал что-нибудь, — объяснил свои действия Хэнк.       Коннор кивнул, и в его глазах мелькнуло что-то смахивающее на вину.       — У меня не было возможности сделать для вас что-нибудь сытное на завтрак, но, может, в следующий…       — Так, — остановил его Хэнк, — хватит париться из-за этого, жестянка, ты не обязан ничем таким заниматься. — Он неловко отвел взгляд. — Ты мне не прислуга.       — Я знаю, — улыбнулся Коннор. — Просто я хотел отблагодарить вас за помощь.       Они зашли в кафе, располагающееся напротив участка, в который часто заходили полицейские, тут даже устраивали конкурсы соответствующей тематики, а всем тем, кто имел звание от лейтенанта и выше, давали дополнительные скидки. Хэнк был знаком с владельцем этого кафе, когда-то они даже выпивали вместе, но сейчас все обходилось только одними приветствиями и пожиманием рук.       Коннор молча наблюдал, как Андерсон, остановившись у прилавка, выбирал себе что-нибудь на закуску и оставил без комментариев его выбор, что, наверное, было своеобразной платой за помощь. Хэнку нравилось его присутствие, Коннор практически всегда сопровождал его на обеде, хотя сам никогда не ел по понятной причине, в этом было что-то личное, даже интимное… Оплатив заказ, они присели за столик в углу. Хэнк, принявшись за трапезу, еще немного слушал тишину, а вскоре сам же ее нарушил:       — Не нужно тебе ни за что меня благодарить, я ничего не сделал.       — Вы сделали самое главное, лейтенант, — не бросили меня. — Коннор нежно с искренней благодарностью улыбнулся.       Хэнк был сражен. Если эффект, который только что произвел этот андроид своими словами и розовыми улыбающимися губами, можно было сравнить со стреляющим револьвером, то только что Хэнку произвели контрольный выстрел в голову. Он поспешно отвел взгляд и просто уставился на сэндвич в своей руке. Хорошо, что он не подавился от смущения, а то и так положение вещей порой напоминало собой ситком, только смеха на фоне не хватало.       — И я хочу сказать вам спасибо, — поблагодарил Коннор.       — Пожалуйста, — сразу ответил Хэнк.       Он не поднимал глаз на андроида, но все равно знал, как тот на него смотрит. Коннор сидел достаточно спокойно, лишь иногда менял руки, осматривался по сторонам, обращал внимание на других полицейских, заходивших за кофе или пряным чаем, и других посетителей. Он поднял руки, осмотрел их, сжал и разжал пальцы. Хэнк наблюдал за этим действием, пока разжевывал бутерброд, который, по его мнению, оказался не так плох, но почему-то он не чувствовал вкуса. Коннор достал из кармана монетку номиналом в пятьдесят центов, которую Андерсон не видел в его руках очень давно, и принялся ее катать между пальцев. У него получалось как всегда идеально.       — Ты как, нормально? — спросил Хэнк, указав глазами на руки андроида.       — Все системы исправны, — ответил тот. — Я чувствую себя хорошо.       — А что насчет вчерашнего? — Он пригляделся к его глазам. — Как все прошло по-твоему?       Коннор несколько растерялся и, опустив взгляд на монетку, которую продолжал катать пальцами уже заметно медленнее, приоткрыв рот, собрался ответить, но плохо подбирал слова.       — Прошло неудачно, — признал он и, еще недолго покрутив монетку, убрал ее обратно в карман. — Мистера Грэмма…       — Не называй этого придурка мистером, — поморщился Хэнк, отпив из чашки кофе.       — Картера, — поправился Коннор, — оказалось сложно просчитывать. Люди более непредсказуемые, чем я полагал, с андроидами проще… Но все же это очень полезный опыт, — улыбнулся он. — Теперь я смогу проводить будущие допросы с большей эффективностью. Если мне позволят, конечно.       Коннор скромно отвел глаза, обращая внимание на сэндвич Хэнка, явно отмечая про себя его калорийность. Андерсону не хотелось, чтобы его напарник допрашивал людей, и это неодобрение легко читалось в его глазах.       — Ты же был разработан для работы с девиантами, — произнес он и сам поморщился от собственных слов, — ты в этом профи.       — Да, вы правы. — Коннор, видимо, не обиделся, что очень порадовало лейтенанта. — Возможно, мне стоит и дальше совершенствоваться в этом, но…       Он замолчал, смотря на руки Хэнка, и поджал губы, улыбнувшись. Хэнк узнавал этот взгляд, он его понимал. Коннору не нужны рамки, они плохо на него влияют; он молод, талантлив и перспективен, ему нужна свобода и тогда он сможет раскрыть весь свой потенциал. Коннор уже просил об этом, Хэнк помнил.       — Если ты хочешь, то это можно будет устроить. — Он кивнул на собственных словах. Да, так будет правильнее.       Коннор просиял так, будто солнце выглянуло из-за облака. Он по-детски улыбнулся — озорно и приятно.       — Правда, вы не шутите? Это здорово!       Хэнк усмехнулся, не выдерживая радостного лица напарника, он был сейчас так сильно похож на ребенка.       — И чего это тебя так радует? С головорезами разговаривать придется.       — Этот опыт поможет мне в работе, я смогу повысить свою профессиональную квалификацию. И смогу лучше понимать людей.       — О, ты и так все знаешь.       — Нет, лейтенант, вам так кажется. Да, у меня есть доступ к большому количеству информации, но на самом деле я многих вещей не могу понять, только прочитав о них. Большинство положений об окружающем мире строятся верификационным методом.       Хэнк нахмурился и с вопросом в глазах посмотрел на Коннора.       — На основе опыта, — пояснил тот. — Проще говоря, мне мало одних определений в базе знаний, мне тоже нужно действовать, совершать ошибки и учиться на них.       Он улыбнулся, сложив перед собой руки.       — Ясно, — качнул головой Хэнк. — А ты можешь в следующий раз выражаться попроще? А то я в твоей терминологии ни хера не понимаю.       — Конечно, хорошо.       Хэнк вздохнул, понимая, что Коннор этого не сделает. Уже который раз он просит об одном и том же, но все без толку. Он уже начал привыкать к умным словечкам напарника и к тому, что постоянно просит его выражаться простым языком, без этого, наверное, ему будет скучно. Да, наверное.       Хэнк видел, что Коннор чуть ли не в рот ему заглядывает — так внимательно он за ним наблюдал. Хэнк откинулся на спинку кресла.       — А как у тебя с..? — Он ткнул пальцем в собственный висок, где у Коннора располагался диод.       — О, — оживился парень, — все оказалось лучше, чем я опасался… Эта не была вирусная программа, а потому избавиться от посторонних файлов было просто. Почти…       — А поподробнее? — Хэнк с подозрением взглянул на него.       — Все в порядке, вам незачем волноваться.       — Коннор.       — Вы сами просили выражаться проще, вот я и выразился. Все в порядке.       Хэнк сдался. Окей, если все нормально, как он говорит, значит, это так и есть. Ему можно верить на слово. Зачастую можно.       Хэнк вновь увидел, что Коннор смотрит на него с каким-то волнением во взгляде, чуть отведет его в сторону и вернет обратно, как будто хотел что-то сказать, но смущался. А Андерсон имел представления, чего тот хочет.       — Хэнк, мы можем поговорить?.. — Коннор склонился над столом, понизив голос. Это было очень опасно. Хэнк запаниковал. Он себя почувствовал пугливым подростком, на которого обратила внимание самая красивая девочка школы. А, может, все было ровно наоборот. Как бы то ни было, Хэнк быстро поднялся и, отмахиваясь, сказал, не смотря в глаза андроида:       — Мы и так хуеву кучу времени потратили, у нас работы до хера, а мы тут… болтаем… — Хэнк прибрался на столе впервые за последние годы. — Пошли работать.       Коннор поднялся следом.       — Меня радует ваше рвение, — произнес он, отводя взгляд.       Ага, конечно! Отлично видно по его «веселой» мине, насколько он рад. Хэнк начал искренне себя ненавидеть за малодушие. Такими темпами он рискует свалиться от инсульта. Нет, он крепкий и еще поборется со смертью, но все же выдерживать нападки собственной фантазии и взгляды напарника становится трудней и опасней для здравомыслия.       Они вернулись в участок как раз тогда, когда часть сотрудников собралась на обед. Отделение не пустовало, но помещение все равно казалось бедным и каким-то холодным, хотя на улице была весна, даже практически лето, только погода последние дни начинала портиться: поднимался ветер, крапал мелкий дождь, дни становились серыми и унылыми. Как же это сочеталось с душевным состоянием Хэнка. Хотелось харкать и материться, что почти он и сделал, когда садился за свой стол. Коннор предложил им пройтись по материалам дела и попробовать предположить, кому подобная деятельность приносит пользу.       — У нас нет ни одной зацепки, — буркнул Хэнк. — Ни одной чертовой улики, только несколько трупов и людей, которые ничего не видели и не слышали. Как сговорились…       — Вы же проводили опросы жителей дома, может, кто-то из них сказал или сделал что-то, что пригодится нам в расследовании? — спросил Коннор, шатаясь у стола Андерсона, слишком сильно привлекая внимание своей походкой.       — Ничего, — напряженно ответил Хэнк, окинув его глазами.       — Жаль, что мне не удалось быть с вами во время этого, — Коннор досадно улыбнулся, — возможно, я бы смог заметить что-нибудь.       — Я не настолько бесполезен, как ты думаешь, — начал Хэнк уверенным тоном.       — Я вовсе так не думаю, лейтенант.       Хэнк остановил его, махнув рукой.       — Я знаю. Там было кое-что, на что я обратил внимание.       Коннор внимательно его слушал, распахнув свои наивные глаза. Хэнк аж поежился и чуть было не начал опять злиться на самого себя за свою реакцию. Хорошо, что он хотя бы не краснел. Правда, Коннору увиденного и так было достаточно. Он прекрасно видел, как ведет себя Хэнк, почему он так делает и что нужно предпринять, чтобы справиться с этим. Если он решится, Хэнку будет нечем отбиваться, кроме одного — он, блядь, никогда не заглядывался на мальчиков да к тому же андроида, а теперь… Он сам себя не узнавал.       Хэнк вздохнул, приходя в себя, припоминая, что хотел сказать. Он глянул на Коннора, в его глаза, огладил взглядом скулы, впалые щеки, губы, ямочку на подбородке, и еще раз вздохнул. Коннор смотрел на него с пониманием. Андроид знал, о чем думает Хэнк, очень хорошо знал.       Почему-то стало неловко, Хэнк почувствовал, как разогрелись щеки. Он начал говорить, старательно справляясь с чувствами, взволновавшими его кровь который раз за день:       — Каждый из них упоминал о каких-то подростках, которые любят зависать на одном из этажей, курить, развлекаться, устраивать драки и прочую херь. Нам надо найти хотя бы одного из них, чую, кто-то да видел наших преступников. — Хэнк покивал, откидываясь на спинку кресла, а Коннор странно следил за ним, вытягивая к нему шею. Смотрел с вниманием самого послушного и любопытного пса.       Любознательность — плохая черта даже для людей, а для андроидов это просто опасно. Коннор был очень любознателен по своей природе, хоть и в последнее время из-за Хэнка и его проблем с головой вел себя более сдержано, даже можно сказать опечаленно. Наблюдать за ним, когда он в таком настроении, крайне неприятно, но, с другой стороны, видеть его настолько открытым, с такими превозносящими тебя глазами было просто совестно. Хэнк был уверен, что не достоин Коннора. Если тому хватит мощи в его электронных мозгах — он это поймет и тут же свалит в закатное солнце. Ну, да, конечно, это же очевидно, прям в глазах написано это желание… свалить? Желание?       Хэнк яростно толкнул стол, отчего Коннор вздрогнул, отстраняясь. Он молча наблюдал за злобными глазами Хэнка, а вскоре сказал:       — Кажется, нам все же стоит поговорить, лейтенант…       Он произнес это осторожно, словно озвучивал ненужную информацию, как он иногда делал, когда сообщал, какая погода на улице, которая была очень плохая. Хэнк на это не отреагировал, смотрел прямо перед собой без единой мысли в голове. Только чувства владели им сейчас. Коннор подошел поближе и осмелился коснуться его плеча ладонью, привлекая внимание. Хэнк стряхнул его руку.       — Тебе кажется. — Он поднялся. — Я сейчас вернусь.       И направился в туалетную комнату. Ему захотелось срочно набрать в ладони ледяной воды и окатить себя целиком. Может, это хоть как-то ему поможет.       Наверное, вода была недостаточно холодная, потому что облегчением произведенный эффект едва ли можно было назвать. Было просто мокро, мерзко и зябко — и больше ничего. Проблема оставалась нерешенной, его чувства ощущались столь же остро, и он ничего не мог с ними поделать. Ему нужно было наконец-то собраться с мыслями и решить проблемы, а не бегать от них, как несовершеннолетний мальчишка от родителей, пряча за пазухой порно-журнал. Он посмотрел на свое отражение и увидел замученного старика. Его самооценка никогда ему не помогала. Он раздраженно фыркнул, с силой вырвав несколько бумажных полотенец, и принялся вытирать лицо.       Дверь в туалет открылась. Он этого боялся, но частью души ждал: на пороге появился Коннор, его глаза смотрели так твердо и целеустремленно, он напоминал ястреба, пикирующего на добычу. Да, Хэнк ощущал себя именно как легкую добычу. Коннор направился прямо к нему, Хэнк не собирался ничего обдумать, ни удивляться, ни возмущаться, он просто знал, что сейчас произойдет. Коннор остановился всего в одном шаге от него и на секунду замер, всматриваясь в глаза напротив, пытаясь отыскать в них ответ на один-единственный вопрос: «Можно?»       Ему было можно. Можно все и всегда. Это Хэнк себе ничего не позволял, загонял себя в рамки, всеми силами запрещая себе даже мечтать, сам не до конца понимая, зачем это делает и что ему мешает.       Руки Коннора скользнули по его плечам так же, как вчера, но только если вчера он просто обнял его, то сейчас он не прятал лицо в плече, а подался вперед и прикоснулся к нему губами. Хэнк не мог сопротивляться, ему и не хотелось этого, только погибающий где-то там здравый смысл приглушенно вскрикивал, напоминая ему, что он делает. Коннор целовал его слишком аккуратно, целомудренно, а ведь мгновения назад выглядел таким решительным, готовым крушить стены на своем пути, но, когда дело дошло до самого главного, оробел, как неопытная любовница. И уже Хэнк сам решил довести дело до конца, он взял лицо Коннора в руки и, больше не думая, крепко поцеловал его. Коннор ощутимо дрогнул, прикрыл глаза, обхватил ладонями руки Хэнка, держащие его, и тихо застонал.       Это было невозможно. Хэнк не думал, что реально делает это, и лишь усилил напор. Коннор открыл рот, впуская его, отвечая с такой же мощью. Хэнк шумно дышал через нос, он не мог остановиться, крепче держал лицо Коннора, прикасаясь к коже, наслаждаясь ее мягкостью и тем, насколько она горячая. Он не хотел бы останавливаться никогда, но первый порыв чувств постепенно прошел, и мало-помалу здравомыслие возвращалось к нему. Усилием воли Хэнк заставил себя оторваться от губ Коннора и посмотреть на него. Одурманенный тот зачарованно смотрел в ответ, блаженно приоткрыв рот. Он был прекрасен. Лучше, чем когда-либо раньше. У Андерсона сердце сбивалось с ритма от этой картины.       — Что ж ты со мной делаешь, Коннор? — прошептал он, поглаживая пальцами щеки парня, заглядывая ему в глаза.       — Вы уже спрашивали об этом тогда, — ответил тот спокойным тоном. У него, в отличие от Андерсона, не сбилось дыхание, тем не менее выглядел он взволнованно. — Только я не смог вам ответить, потому что вы… поцеловали меня.       Хэнк хмыкнул.       — Хотите отвечу? — Бровки Коннора приподнялись, а губы кротко улыбнулись.       — Умеешь же ты обосрать момент, — произнес Хэнк негромким хриплым голосом. Он улыбнулся в ответ, почувствовав себя впервые за последние месяцы по-настоящему свободным. Ему было так хорошо, пока не послышался голос Гэвина…       — Уж в сортире это очень просто.       Хэнк сразу убрал руки и напряжённо замер, а Коннор вопросительно взглянул на Рида, сделав короткий шаг назад. Гэвин смотрел на них с унизительной и наглой усмешкой, он, выходя из кабинки, в которой, очевидно, все это время и сидел, облокотился на дверцу. Его взгляд прошелся по Коннору сверху-вниз, а потом сосредоточился на Андерсоне.       — На старости лет на мальчиков потянуло, а, Хэнк?       — Рид, заглохни, — твердо и практически безэмоционально произнес Хэнк.       — Должен заметить, — сказал Коннор, — что я не человек, и, стало быть, не имею пола, а лейтенант…       — Да-да, давай, ведро с гвоздями, придумывай отговорки, чтоб ему легче стало. Посмотри на него, он же сейчас приступ схватит.       Хэнк не находил слов, он словно потерял почву под ногами и завис в воздухе — беспомощный и злой. Коннор был готов их защищать и уже собрался возразить Гэвину снова, но Хэнк его остановил.       — Не надо, Коннор, он все равно не поймет.       — Ну, да, ведь это так сложно. Может, скажешь почему, Хэнк? Втюрился, что ли?       — Лейтенант? — Коннор посмотрел на Хэнка, ища поддержки или объяснения, как действовать в такой ситуации. Судя по его реакции, он не беспокоился так, как Хэнк, ему было проще, он не испытывал стыда, а вот Андерсону было настолько неловко, что едва получалось поворачивать язык.       — Иди на свое место, я скоро приду.       Рид громко хмыкнул. Коннор немного постоял и, вскоре кивнув, направился на выход, посмотрев перед этим на Гэвина, который смотрел на него как-то странно — и заинтересованно и пренебрежительно одновременно. Он никогда не был высокого мнения об этом андроиде. Хэнка это еще сильнее бесило, но он хорошо себя контролировал, чему сам же удивлялся. Теперь Рид обратил внимание на Андерсона, не принимая на свой счет угрожающий взгляд последнего. Он подошел к раковине и, включив воду, принялся мыть руки.       — И как это было? — спросил он с усмешкой. — Эта кукла хорошо целуется? Знаешь, здесь отличный звук, эти чмоки я не скоро забуду.       — Рид, давай поговорим по-взрослому.       — Будешь угрожать? Да, это так «по-взрослому», только ты здоровье побереги, а то свалишься еще с давлением, — жестко парировал Гэвин, тряхнув руками, разбрасывая брызги так, что они попали на Хэнка.       — Ты правда собрался бежать, рассказывать всем, как Андерсон сосался с роботом? Валяй. Только не удивляйся, когда в зеркале вместо лица увидишь здоровенный синяк.       Гэвин посмеялся.       — О, сдаюсь, умыл, старина.       Они замолчали и просто смотрели друг другу в глаза. Хэнку очень хотелось его треснуть кулаком по виску, но только за что? Рид не виноват, что они с Коннором выбрали такое «удачное» место. Точнее — Коннор выбрал, а Хэнк просто позволил себе уступить своим иррациональным желаниям. Он чувствовал себя отвратительно, как препарированная лягушка, которой вспороли брюхо и изучали внутренности. Самое важное, что Хэнк был готов прятать даже от себя самого, увидел Гэвин, и он просто не знал, что теперь делать.       Рид снова скривил губы и, не сводя глаз с Хэнка, пошел к дверям на выход, но тот его остановил.       — Только попробуй тронуть Коннора.       — Мне на хер не сдался ты и твоя кукла, — прошипел Гэвин и, толкнув Хэнка, пошел дальше. В самих дверях он стукнулся с Коллинзом.       — О, здорово, — поприветствовали их.       — Ага, — фыркнул Рид и ушел.       Коллинз подошел к писсуарам, окинув Хэнка оценивающим взглядом, и больше не обращал на него внимания. Хэнк глубоко вздохнул, совладая с ненавистью ко всему происходящему. Он проклял тот момент, когда услышал противный голос Рида, издевающийся над ними.       Андерсон какое-то время боролся с самим собой, а потом немного успокоился. И как только что-то похожее на самоконтроль одержало верх над чувствами гнева и стыда, он отправился к своему рабочему столу. Коннор смирно стоял там и ждал. Увидев его, Хэнк ощутил смешанные чувства, одно из которых легко получалось распознать. Это была… симпатия. Это самое смелое слово, которое он мог признать. Хэнк был рад видеть Коннора: эти заинтересованные глаза, смутившиеся, когда они нашли его собственные. Теперь он стесняется? А когда рядом находился Рид, который слышал, как они целовались, он не беспокоился?       Коннор, бросившись навстречу Хэнку, виновато произнес:       — Я хотел попросить прощения…       — Не сейчас, Коннор, — остановил его Хэнк и сел в кресло.       RK800 повержено кивнул и вернулся за свой стол. Больше они не стремились общаться, им обоим нужно было подумать; обеденный перерыв кончился, и в участке с новой силой возобновилась работа. Взять в руки дело и сосредоточиться на нем было просто невозможно. Мысли направились совсем не на то, а настроение менялось с ярости на апатию слишком стремительно. Хотелось и смеяться, и ругаться. Все это было так нелепо и сказочно, что с трудом удавалось признать реальность произошедшего. Хэнк размышлял об этом, пока хватало терпения, уберегая себя от воспоминаний о поцелуе, который был самым лучшим моментом, происходившим с ним за последние несколько лет. Ему хорошо было видно Коннора со своего места, но он смотрел на него лишь иногда, бросая взгляды исподлобья и сразу возвращая их к терминалу, который в свою очередь смотрел на него с упреком, показывая рабочий стол без единой открытой программы.       Ну, хоть бы сделал вид, что работаешь, в самом деле!       Хэнку было откровенно насрать. Иногда он замечал, как Рид мелькал в коридорах, чем-то постоянно занятый, наверное, у него произошел приступ работоспособности, порой такое с ним случалось, в такие дни его часто хвалил Фаулер. Не такой-то он бестолковый, как о нем думала половина участка, но быть говнюком он не переставал никогда. Когда их взгляды встретились, ненависть друг к другу будто заново возродилась, а Гэвин просто смеялся над Хэнком, и раздражающая лыба не сползала с его морды. Но когда он испарялся из поля зрения Андерсона, у того оставалось только одно чувство — жалость к себе. Как он бы хотел, чтобы Гэвин никогда этого не видел, чтобы его не было в тот момент в туалете. Хэнк бы тогда не стал заниматься отрицанием очевидных фактов снова, а теперь ему вновь кажется, что не стоит сближаться с Коннором; он уже не в том возрасте, чтобы страдать романтическими порывами, мозги в которые не вкладываются вообще. Но он не хотел этого делать. Не хотел.       Мысли о том, чтобы напиться, начали преобладать над всеми прочими, и неприятно зудели в подкорке. Их прервал голос Коннора, прозвучавший спустя, наверное, часа два-три после небольшого инцидента в туалете.       — Лейтенант, — позвал он Хэнка, пожелавшего не смотреть в его глаза, — помните, вы говорили о своих подозрениях, имеющие отношения к месту преступления, о том, что там могут собираться подростки, которых было бы целесообразно опросить… Возможно, нам стоит поехать туда и…       — И караулить их круглосуточно? — Хэнку эта идея не пришлась по вкусу. — После того, что случилось, они вряд ли сунут свой нос в тот дом, особенно, если имеют к преступлению какое-то отношение, потому что побоятся копов. И я не собираюсь просиживать задницу, не спать и жрать по-человечески в надежде, что кто-нибудь из них вдруг объявиться. Это… это тупо!       Хэнк сложил руки на груди и нахмурился, он старался смотреть перед собой, а не на Коннора, который задумался после сказанного.       — По статистике подростки гораздо чаще, чем взрослые, возвращаются на место собственного преступления, и вдвое больше любят изучать такие места, к которым не имеют отношения. Вероятность того, что кто-нибудь из них захочет побывать в том доме, достаточно велика.       Хэнк промолчал, не слишком впечатленный услышанным.       — И если вы не хотите ждать, то это могу сделать я.       — Чего? — Хэнк с возмущение и непониманием посмотрел на андроида.       — Мне не нужно спать, есть, справлять нужду, я смогу ждать столько, сколько потребуется.       — Ты понимаешь, на что подписываешься? Тебе не лень столько времени тратить впустую?       — У меня есть преимущества, ими стоит пользоваться. Просто если вы не хотите сами… Вы сможете заняться другими делами, пока я…       — Нет, Коннор, это плохая идея. А если на тебя снова кинется какой-нибудь дефектный андроид и закачает в тебя какую-нибудь дрянь, что будешь делать один?       — Я не буду вступать с ними в телесный контакт.       — Ну да. Просчитаешь их и все такое. Ну а если это будет человек? Что тогда? Забыл, у нас толпами андроидов крали какие-то психи, которые потом разбирали их по запчастям и снимали кино. Тоже поучаствовать хочешь?       Хэнк был неумолим в своем мнении. Коннору запрещено шататься в том районе одному, как бы умен и силен он ни был, справиться с теми людьми он вряд ли сможет. Об этом даже думать не хотелось.       — Нет, — растерянно опустив взгляд, произнес Коннор. — Но других вариантов я не смог найти, у нас больше нет улик. Совсем.       Хэнк не знал, что сказать, он лишь пожал плечами.       — Я мог бы провести повторные опросы, может, что-то новое смогу узнать. — Коннор всматривался в лицо лейтенанта, ожидая вердикта, который так и не последовал. — Времени слишком мало, чтобы искать альтернативы, капитан Фаулер сказал, что нас могут просто отстранить.       — И зачем тогда стараться, — Хэнк хмыкнул.       — Это халатность, лейтенант, — строго одернул его Коннор.       — Я пошутил, — оправдался Хэнк. — Мне не меньше тебя хочется арестовать этих ублюдков.       Тот коротко кивнул несколько раз, осознавая свою ошибку и несколько смутившись, а потом снова вгляделся в глаза Хэнка, который просто не мог задержать на нем взгляд и пялился в терминал напротив.       — Так… что скажете? — поинтересовался Коннор.       — Я скажу «нет», — ответил Хэнк и взглянул на него, а тот потерялся на этих словах и озадаченно потупил взгляд. — Но раз других вариантов нет, то придется действовать так, только я поеду с тобой и только попробуй угодить в какую-нибудь передрягу, а то я тебя ударю.       Коннор еще немного подумал, а потом улыбнулся.       — Я очень рад, что вы будете рядом, лейтенант, — сказал он.       В очередной раз прозвучал контрольный выстрел, но в этот раз — в сердце. Хэнк почувствовал себя вдруг счастливым. Пришлось прятать улыбку от окружающих, которые в той или иной степени их слышали. Теперь даже Рид с его усмешкой перестали напрягать. Правда, на время. Когда они с Коннором пошли на выход, в спины им донеслось глумливое пожелание от Гэвина:       — Приятного вечера, голубки.       Его оставалось только игнорировать, да и на его ужимки никто не обратил внимания. Хэнк слегка напрягся поначалу, но, взяв пример со спокойного Коннора, попытался справиться с этим. Его напарник выжидательно наблюдал, пока Андерсон готовил машину. Хэнку хотелось его поцеловать, и это желание усиливалось с каждым взглядом, но он вздохнул, успокаивая себя. Не сейчас. Не здесь. Они еще успеют. Теперь уже Хэнк не сможет дать задний ход и делать вид, что ничего не испытывает к андроиду. Он принимал свои чувства такими, какими они были, и в глазах Коннора сверкнуло понимание этого. А, может, это был блик от луча солнца, вдруг выглянувшего из-за облака.