Лунный Убийца.

      Ганнибал вернулся домой под утро, немного недовольный и расстроенный. Пять часов он просидел в своём пластиковом костюме у Аланы дома, но эта ветреная женщина так и не явилась ночевать. Около часа ночи он даже вернулся домой, чтобы сделать ей звонок — телефон он с собой на такие дела не брал, опасаясь биллинга, — но её аппарат оказался не в сети. Куда её понесло, Лектер не имел ни малейшего понятия, но страховочный план по её похищению в качестве залога от шантажа со стороны Уилла Грэма пока пришлось отложить.       В гостиной до сих пор стояла неубранная посуда, и Ганнибал принялся за генеральную уборку. Несмотря на вторую бессонную ночь, спать ему совершенно не хотелось — сказывался шок от пережитого потрясения на собственной кухне. Все объедки полетели в мусорный мешок, а тарелки в посудомоечную машину. Он не был крохобором, и никогда не собирал даже нетронутую еду с основных блюд, но в этот раз он еле сдерживался, чтобы не отправить в помойку и всю посуду со стола. Ужасно хотелось стереть весь сегодняшний вечер из памяти, но мысли упрямо возвращали его обратно.       Вот он такой спокойный и вальяжный, умничает перед помятым профайлером, а через несколько минут его нагибают, как мелкого карманника, и тыкают ножом в яйца, легко распарывая не только тканевый, но и человеческий костюм, заглядывая внутрь и рассматривая его подноготную. Ганнибал не мог так просто забыть, как позорно он застыл перед Уиллом, охваченный странным вожделением и страхом, не в состоянии пошевелиться и дать отпор, и это пугало его сейчас больше всего. Уилл Грэм сломал и прогнул его за минуту, демонстративно испортил его брюки, дав понять, что он способен и на большее, но дальше копать не стал, а просто ослабил хватку.       Отпустил. Напугать и отпустить, таков был его замысел? Он не мог и представить, что сейчас бросится в бега, так и не получив ответ на этот вопрос.       К шести утра он добрался до своей спальни, сбрасывая пропотевшую в пластиковом костюме одежду, и завалился в постель голым, считая, что это его самое лучшее решение. Лектер скинул сегодня с себя все свои костюмы, и ему надо было хорошенько подумать. Усталость взяла своё, и проваливаясь в сон, он вспомнил русскую пословицу: "Утро вечера мудренее", — в надежде, что свежая голова даст ему ответы на сотню вопросов, которые роились у него голове.       Чего добивался Уилл, открываясь перед ним? Узнал вкус и происхождение мяса, и тут же рассекретил свои знания вместо того, чтобы затаиться и начать его выслеживать. Откуда, вообще, профайлер мог это узнать? Теперь в ФБР обучают и этому? Хотел точно узнать, кто перед ним, и проследить за реакцией? Поддался и тут же напал. Почему не заорал в голос, что за мясо на столе? Ганнибал, конечно, на многое способен, но ему бы не удалось отбиться от десятка агентов с табельным оружием. К своему стыду он понял, что был совсем не готов к раскрытию своей личности. Его подвал полон странных инструментов, и при желании там можно найти доказательства его второй жизни. Столько вопросов, и так мало ответов.       Уилл не заставил себя ждать и явился к нему во сне. Они так же были на кухне и почти в том же положении, что и в реальности. Грэм крепко сжимал его за волосы, держа нож у горла, заставляя прогибаться перед ним всё ниже и ниже, пока Ганнибал вообще не упал на колени. Уилл сверлил его бешеными глазами, открыто скалился и наслаждался своим превосходством, а Ганнибал не мог оторвать от него глаз, любуясь таким совершенным безумием, и тянул к нему дрожащие руки, мечтая прикоснуться к этому величию. В какой-то момент в их противостояние опять ворвался сексуальный подтекст, неся возбуждение и жажду поцелуя, и Лектер сам убрал руки за спину, падая на пол, готовый покориться этому странному хищнику. Ещё. Ему хотелось ещё.       Ганнибал проснулся внезапно, чувствуя горячий дурман и жар во всём теле, и резко отбросив одеяло, хмуро уставился на свой гордо стоящий член. Он вцепился в простыни, чтобы не опуститься до унижающей его мастурбации на спятившего профайлера, и обречённо закрыл глаза. Его начала охватывать ненависть.       Доминирование? Правда, что ли? Что же это происходит, многоуважаемый доктор Лектер? Наслаждаешься принуждением?       Это всегда был его конёк. В юности он попал на один благотворительный бал, где от баронов и графов проходу не было, и именно там он познакомился с одной удивительной женщиной. Это была далеко не молодая и обнищавшая маркиза, но то, как она преподносила себя обществу, практически подавляя его своим величием, и стало основой его поведения в дальнейшем. Вокруг все были равны, сплошная верхушка общества, но эта женщина смогла заставить всех окружающих заткнуться и с благоговением смотреть ей в рот, пытаясь поймать её благосклонный взгляд. Уже через час Ганнибал, в обществе ещё десятка мужчин, сидел на подушках около её ног, наслаждаясь её плавной речью и гордо поднятой головой. Его занимали мысли: как в абсолютно равной компании можно так доминировать над всеми остальными, независимо от богатства, возраста и титула окружающих? В тот вечер он не попал к ней в будуар, был слишком молод и неопытен, но зато он многое для себя понял.       Такое поведение стало частью его личности. Впервые попав на конференцию врачей, он оказался в нереально разношёрстной компании. Кто-то постоянно смеялся, кто-то напивался, позволяя себе вольности, кто-то открыто отстранялся, но Ганнибалу удалось выделиться в этой огромной толпе. Никаких тупых шуточек, грязных воротников, неуместных подколов и идиотского смеха. У него получилось возвыситься над равными себе. Он оказался в центре внимания благодаря правильной подаче самого себя, и на данный момент размах его доминирования над коллегами действительно впечатлял.       Его считали блестящим профессионалом почти в любой области, никто не видел его пьяным, грязным или вульгарным, кроме Уилла Грэма, который заставил его сидеть перед агентами ФБР в драных штанах, с поджатыми от страха яйцами. Лектер был не из тех людей, которые закрывают пятно на скатерти тарелкой с салатом. То, что дыра была закрыта фартуком, не сделало её несуществующей. Огромное количество эмоций, от вожделения до злобной ненависти, кипело сейчас в нём одновременно. Открытие, что он не хочет просто убить Уилла, а желает снова спровоцировать его напасть на себя, сделало его каким-то слабым и беспомощным.       Ганнибал открыл глаза и снова посмотрел на свой возбуждённый орган.       — Нет. Ни за что, — строго сказал он своему члену, который на его слова печально дёрнулся и призывно капнул ему на живот. — И так мозги поплыли, ещё ты мне будешь указывать, что делать.       Он быстро выскочил из кровати и залез под холодный душ, пытаясь смыть с себя вчерашнее фиаско и позорное желание упасть на колени перед парнем, за пару минут разорвавшим в клочья все его костюмы, оставив Ганнибала обнаженным перед ним.       Уилл "раздел" и поцеловал не галантного доктора Лектера, а Чесапикского Потрошителя, прекрасно зная, кто перед ним, и это было самым крышесносным в произошедшем. Не удивительно, что он хотел ещё и, желательно, побольше.       Общий сбор у Джека в офисе был назначен на одиннадцать утра, и он с завидным упорством поехал к назначенному времени, теряясь в догадках, что день грядущий ему принесёт. Зайдя в кабинет, он увидел Уилла, уткнувшегося носом в стаканчик с кофе, и слегка нервного Кроуфорда, висящего на телефоне. Джек сразу же бросил трубку и раздраженно уставился на доктора.       — Доброе утро, Ганнибал, — сходу начал большой босс, обессилено наваливаясь на стол и заглядывая ему за спину. — Успокой меня, и скажи, что Алана с тобой.       — Алана? - искренне удивился Лектер, снимая и складывая пальто. — Нет, с чего бы это ей быть со мной?       — Разве вы... ну, разве вы не встречаетесь?       — Уже почти нет, — уклончиво ответил Ганнибал, усаживаясь на стул и бросая быстрый взгляд на Грэма. — Иногда, но разве она вчера не уехала вместе с вами? Что-то случилось, Джек?       — У неё была назначена лекция на девять утра, но она не явилась, и никого не предупредила. У меня была надежда, что она у тебя и придёт хотя бы на наше собрание.       — Действительно, странно, и совсем на неё не похоже, — задумчиво сказал доктор, доставая телефон. — Вы пробовали до неё дозвониться?       — Ну конечно, — Джек нервно махнул рукой, вставая на ноги. — Телефон не в сети. Куда она могла ещё поехать вчера?       — Этого я не могу знать, прости, — усмехнулся Лектер, но быстро очнулся, перевоплощаясь в обеспокоенного и влюблённого мужчину. — Я попробую обзвонить всех знакомых, хотя я набирал ей вчера, примерно около часа ночи, чтобы пожелать спокойной ночи, и телефон уже был выключен. Возможно, она заночевала у какой-нибудь подруги и просто проспала. Причин для паники пока нет.       Игнорируя недовольное ворчание Джека, Ганнибал вышел из кабинета и начал обзванивать всех коллег и знакомых, пытаясь отыскать Алану. Прогул и опоздание — это точно не её, и такое внезапное исчезновение как минимум странно, если не сказать больше. Выслушав десятки вежливых и обеспокоенных отказов, он вернулся в кабинет, растерянно пожав плечами.       — Её ни у кого нет, — печально сказал Лектер, снова натягивая пальто. — Я поеду к ней домой и попробую что-нибудь разузнать.       — Да, спасибо, Ганнибал, — Кроуфорд снова вскочил на ноги и благодарно потряс его руку. — Мы с Уиллом займёмся камерами слежения, может, сможем что-нибудь обнаружить. Держи нас в курсе.       — Обязательно, — кивнул доктор, вспомнив, что даже не поздоровался с Уиллом, поэтому решил и не прощаться. — И вы сразу звоните мне, если появится информация.       Лектер быстро покинул офис и направился к своей машине, задумчиво соображая, что же произошло. Вчера, собираясь похитить Алану и отправить её к Мириам Ласс, он уже планировал свою растерянность перед коллегами, но её реальное исчезновение по-настоящему сбило его с толку.       "По ходу, быть растерянным и не понимать, что происходит, начинает входить у меня в привычку, — рассерженно думал доктор, заводя машину. — Где её черти носят?"       К вечеру уже всем стало понятно, что с Аланой что-то произошло. Её не смогли найти нигде — ни у родителей, ни у друзей, ни у бывших сожителей. Получив доступ к камерам на перекрёстках, Джек смог засечь машину Блум. Она сидела за рулём, но был ли с ней кто-нибудь рядом, выяснить так и не удалось — угол камеры не позволил увидеть левую сторону машины. Обеспокоенный Ганнибал напросился оказывать любую помощь, и они с Кроуфордом до утра просматривали остальные камеры, пытаясь засечь машину Аланы, но их ожидало разочарование. Уилла он больше так и не увидел, вечером его в ФБР уже не было.       Собрание по поводу Лунного Убийцы как-то само по себе отошло на второй план, заглушенное поисками пропавшей женщины. На второй день все ещё чего-то ждали, а на третий уже впали в истеричную панику и начали копать по-настоящему. Вся команда занималась опросами соседей и поисками машины, подключив полицию и всех свободных агентов, а Лектера отправили домой, стараясь не ранить его тонкую душевную организацию. Этому внезапному отпуску он был даже немного рад.       За неделю с исчезновения Аланы он встретился с Уиллом Грэмом лишь дважды, не считая их неловкой встречи на следующий день, после его званого ужина. Оба раза они так и не оставались наедине, находясь в окружении агентов, и им так и не удалось пообщаться. Профайлер здоровался с ним, приветливо кивал и небрежно жал руку, но глаза, неожиданно спрятанные под очками, всегда смотрели куда-то в сторону, старательно избегая зрительного контакта. После таких встреч Ганнибал чувствовал себя брошенным и странно отвергнутым. Неужели Уилла совсем не волновал Чесапикский Потрошитель? Так, мелкая сошка? Ему захотелось кого-нибудь выпотрошить, чтобы привлечь к себе его внимание, но он, наоборот, был всю неделю занят совсем обратным.       Чувствуя дыхание опасности на затылке, Лектер принялся за зачистку своего дома. Четыре дня у него ушло на то, чтобы ни в доме, ни в подвале не осталось ни одной молекулы ДНК, способной подтвердить его причастность к Потрошителю. На абсолютно чистой машине — своими он пользоваться побоялся, остерегаясь жучков — он вывез все пилы и орудия пыток из своего подвала, и переправил всё это в свой левый дом, где чахла Мириам, старательно сходившая с ума. Все холодильники и морозилки были отмыты и обработаны специальными растворами. Художественные наброски, скальпели и неуместные лекарства Ганнибал убрал в первую очередь. Он вызвал специалистов по грызунам, чтобы они ещё раз обработали его подвал, и, когда всё было отмыто и почищено, Лектер впервые нормально заснул.       Теперь он не боялся Уилла Грэма. Доказательства были уничтожены, его дом был чист, и профайлер упустил свой шанс поймать Чесапикского Потрошителя. Доктор широко улыбался, думая об этом, старательно отгоняя от себя мысли, что именно этого и добивался от него Уилл Грэм.       Всё это время Джек приезжал к нему по вечерам, уничтожая дорогой виски и уже не скрывая свой испуг. Из его стойла пропала уже вторая лошадка, доверившая ему свою жизнь, и он, поливая грязью всех извращенцев Америки, выплёскивал свои волнения на Лектера, стараясь не потерять лицо. Ганнибал воспользовался его состоянием, чтобы расспросить побольше об Уилле Грэме.       — Уилл? — переспрашивал Джек, грустно таращась в горящий камин. — Я плохо его знаю, хотя много о нём слышал. Он не совсем здоров.       — Я это заметил.       — Ганнибал, ты ведь знаешь, кто такие аутисты? Их мозг очищен от многого ненужного хлама, и есть сотни реальных историй об их удивительных способностях. Один разгадывает шифры, второй рисует по памяти весь город, рассматривая его до этого всего десять минут, третий — наигрывает симфонию Баха, услышав её всего лишь раз.       — Я всё это знаю, — качнул головой Лектер. — Но я бы поставил ему диагноз эмпатия, а не аутизм. Аутисты не разговаривают и не могут спокойно находиться в обществе других людей.       — Это так, но у него эмпатическое расстройство, близкое к аутизму. Его мозг замечает и анализирует любые мелочи, складывая всё это в одну картинку и делая потрясающие выводы. К сожалению, для него всё это не проходит бесследно. Частая усталость, потеря памяти, отторжение посторонних, к нему невозможно прикоснуться без его ведома. Чтобы наладить с ним контакт, потребуется время, и я его не дёргаю сейчас, когда мы заняты поисками Аланы. Она была его врачом, и он очень сильно переживает из-за случившегося.       — Я не думаю, что он такой хрупкий, каким тебе кажется, Джек, — чуть заметно улыбнулся доктор, вспоминая их "контакт" на кухне. — Возможно, ему действительно неприятно большинство людей, и такое поведение — один из способов огородить себя от них. Потеря памяти, ты сказал? Это часто бывает?       — Так говорят, — пожал плечами Кроуфорд, без спроса доливая себе виски. — Ты же знаешь, я пока не успел с ним поработать.       — Понимаю. Если ему понадобится помощь психолога, то я с радостью заменю ему Алану.       — Правда? — даже обрадовался Джек, не скрывая своё облегчение. — А я не знал, как тебя об этом попросить. Подумал, может, сейчас ты не готов к такой работе...       — Никаких проблем, — Лектер ободряюще сжал плечо агента. — Считай, что у тебя есть моё согласие.       Ганнибал отхлебнул виски и рассерженно уставился на огонь. Потеря памяти? Это возможно, чтобы Уилл забыл, что произошло между ними на кухне? Его бездействие напрягает больше, чем если бы он его преследовал и угрожал. Доктор так и не понял, радует ли его мысль о возможной амнезии профайлера, или наоборот, печалит.       На восьмой день он решился на открытый разговор с Уиллом. Добыв его адрес, он отправился к нему домой, но дверь ему так и не открыли, а лишь облаяли в десять глоток. Количество собак явно превышало допустимые нормы, уже указывая на проблемы с психикой. Лектер так ни с чем и отправился к себе в офис. У него сегодня было два постоянных пациента, и один новый, назначивший встречу по телефону и сразу оплативший два часа.       Ганнибал рассеяно слушал грузного мужчину, который очень любил свою кошку и проклинал несправедливость во всём мире. Пациент был против любых вмешательств врачей, и не мог спокойно смотреть, как его кошечка мучается от течек, и постоянно спрашивал у Лектера, почему не изобрели фаллоимитаторы для несчастных животных. Под конец сеанса, Ганнибал уже был близок к насилию.       Его ожидал ещё один раздражающий факт — новый клиент не явился на встречу, но и покинуть кабинет доктор не мог. Его время было оплачено, и он просидел два часа в своём кабинете, рисуя и читая книги.       Добрался домой он только к девяти вечера, и едва зайдя в прихожую, сразу почувствовал, что что-то не так. Странный запах смерти окутал его с головы до ног, и дойдя до гостиной, он распахнул двери и тупо застыл на месте.       На большом столе лежала Алана, голая и с распоротым животом. Медленно подойдя к мёртвой женщине, доктор не притрагиваясь осмотрел её повреждения. Грубоватый разрез полностью раскрывал бедную Алану перед ним, а залитый кровью живот был пуст. Все органы были вытащены, завораживая Ганнибала пугающей пустотой и заставляя его наконец-то понять, в какую игру он ввязался. Он почти не удивился, услышав, что кто-то ломает его дверь и в комнату вваливаются агенты ФБР, больно ударяя его прикладом между лопаток, заставляя опуститься на пол.       Гостиную наводнили какие-то люди, бегая туда-сюда и что-то крича в рации, не обращая внимания на доктора Лектера, стоящего перед мёртвой Аланой на коленях. Появился Джек, поражённо кидая перед ним найденные в его тумбочке фотографии жертв Лунного Убийцы — таких работ, которых не было в открытом доступе. Беверли принесла с кухни несколько замороженных человеческих сердец, найденных в его морозилке и, не сдерживая себя, плюнула Ганнибалу прямо в лицо. Кроуфорд не знал, в какую сторону ему кидаться, вспомнить о дружбе, или смириться, будучи погребённым под стопроцентными фактами, что доктор Лектер и есть Лунный Убийца.       Его странные статьи, слегка навязчивый интерес именно к этому делу, фотографии из личной коллекции, человеческое мясо в морозилке, труп Аланы на столе — всё это придавало уверенность, что лунный маньяк пойман.       Ганнибал молчал, равнодушно глядя перед собой и не пытаясь чего-то доказывать — сейчас это было бы бессмысленно, да и бесполезно. Он уже понял, что будет дальше. Ему сковали руки и ноги за спиной, позволив наблюдать за обыском его дома, и услышав лёгкие неуверенные шаги из прихожей, он жадно уставился на дверь.       Уилл Грэм боязливо оглянулся по сторонам и неуверенно подошёл к доктору Лектеру, всё ещё стоящему на коленях. Они встретились глазами. Зрачки профайлера расширились, снова делая его взгляд бешеным и злобным, пакостная улыбка перекосила лицо — он откровенно любовался униженным Ганнибалом, и немного наклонившись, Уилл нежно поправил ему чёлку.       Сердце Лектера отчаянно стучало, практически оглушая и парализуя его сознание. Он не мог оторвать глаз от человека, так красиво поимевшего его. Ему даже пришла мысль в голову, что если бы у него был хвост, то тот сейчас бы истерично вилял в разные стороны, громко стуча по полу. Ганнибал неосознанно потянулся за рукой Уилла, пытаясь поймать его прикосновение.       "Кто ты, кобра?" — спросил его профайлер тогда на кухне, и они быстро разобрались с этим вопросом, а вот кто ты такой, Уилл Грэм, провернувший такую грандиозную подставу? Вопрос отразился в его глазах, и Уилл открыто рассмеялся, ослепив его белоснежными зубами.       — Попался? — вполне невинно спросил профайлер, и снова став блеклым парнем, нервно развернулся и отошёл к Джеку Кроуфорду.       Попался. Ганнибал закрыл глаза, судорожно выдохнул и счастливо улыбнулся.