Реальности

Когда во время реабилитации выясняется, что правая рука Сэёна никогда полностью не восстановит работоспособность, он как будто не обращает на это внимания. У него есть проблемы поважнее, в первую очередь изо всех сил пытающийся умереть брат, и Сэён словно бы забывает о приговоре сразу же, как только его слышит. Позже, однако, он все же заморачивается физиотерапией, но, увы, без особого успеха. Рука слушается его достаточно для повседневных дел, но слишком плохо, чтобы часами работать с клавиатурой, и на одном из свиданий Сэён громко и решительно объявляет, что с хакерством покончено, отныне он будет жить на сбережения и целыми днями ничего не делать. Йонг ни секунды не верит этому заявлению и оказывается права. Дверь открывается с трудом, как будто ей мешает что-то с другой стороны, и, протиснувшись в образовавшуюся щель, Йонг понимает, что именно. Весь пол покрыт равномерным слоем железок. Некоторые из них она может опознать – например, вон там, у окна, горкой валяются материнские платы из старых компьютеров. Некоторых никогда раньше не видела. Посреди комнаты гордо высится некое сооружение, похожее на помесь кофеварки и робота-убийцы из фильма, который они с Сэёном смотрели в прошлое воскресенье. Сооружение гудит и мигает светодиодами; осторожно, стараясь ни на что не наступить, Йонг пробирается поближе. – Что ты такое? – спрашивает она конструкцию, но отвечает ей Сэран. Он, поджав ноги, сидит на диване и читает что-то с планшета; наверняка форум цветоводов, думает Йонг. – Мой дурацкий брат собирает универсального робота-уборщика. Теперь Вандервуд больше тут не живет, я тоже не нанимался разгребать устроенный братцем срач, и он решил, пока мы не заросли хламом по уши, изобрести машину, которая бы убирала вместо нас. – Пока что он сгенерировал только больше срача, – бормочет Йонг, оглядываясь, и Сэран пожимает плечами. – Осторожнее, кстати. Я себе уже все мизинцы отбил, ты тоже побереги ноги. А лучше дождись брата, и пусть разгребет тебе тропинку. "Стой на месте, ты же не хочешь поранить ноги осколками стекла?" Воспоминание такое яркое, что на миг Йонг становится больно. Она не хочет анализировать это ощущение, вообще не хочет его трогать, как не трогает воспоминания того времени, когда Сэран еще был Неизвестным, и, чтобы отвлечься, спрашивает: – А где он, кстати? – Пошел за мозгами для этой штуки. Он пытался воткнуть в нее обычный компьютерный процессор, но это не то. Сейчас вернется. Сэран возвращается к своему форуму, Йонг, лавируя между деталями, пробирается к табуретке и достает телефон. Обычно когда она приходит к братьям в гости, то готовит им что-то вкусное, чтобы они не питались одними чипсами (Сэён), конфетами (Сэран) и мороженым (оба и в совершенно немыслимых количествах). Но сейчас дойти до холодильника нечего и думать; пожалуй, и правда стоит дождаться Сэёна. Она не успевает даже расспросить Зена о репетициях его новой роли, когда дверь открывается и, безжалостно распинывая железки ногами, входит Сэён, держа в руках целую пирамиду коробок. – Йонг! – заметив ее, он сгружает коробки в углу и так же, как она раньше, пробирается между хлама. – Я думал, ты сегодня работаешь! – Шеф меня отпустил пораньше, – отвечает она. – Я решила зайти к вам, а попала в мир хаоса. Сэён подходит вплотную и крепко обнимает ее – так, что ребра трещат. – Не бойся, твой рыцарь со своим верным оруженосцем спасут тебя и вернут во вселенную гармонии! – Кто оруженосец?! Сэён не слушает, он, все так же расталкивая детали ногой, подводит Йонг к своей конструкции. – Пока что он почти ничего не умеет, только отличать упаковки из-под чипсов и складывать в мешок. Но я хочу научить его убирать мусор, сортировать разбросанную одежду, загружать стиральную машину, мыть пол и окна, вытирать пыль, гладить рубашки, мяукать и готовить нам домашнее мороженое. А, и цветочки поливать, – он показывает пальцем на трехэтажный стеллаж, сплошь заставленный вазонами. – Увижу это чудище рядом с цветами, перепрограммирую так, что вместо упаковок из-под чипсов оно выбросит все твои порножурналы, – флегматично обещает Сэран. Сэён не обращает внимания на угрозу, он понижает голос: – В отдельный приватный пакет можем включить услугу массажа и потереть спинку в ванной. За этим, конечно, лучше ко мне, но вдруг меня рядом не будет... Йонг закатывает глаза. Позже, когда Сэён вытаскивает ее на прогулку и они покупают кофе в уличном кафе, он признается в том, что Йонг поняла и сама: – Мне не так уж сильно нужен этот робот, на самом деле, я вполне могу позволить себе настоящую домработницу вместо Вандервуда. Но я не могу сидеть без дела. Это брат созерцатель, он может часами наблюдать, как распускается какая-нибудь орхидея. А я деятель, мне нужно активное действие, чтобы ощущать себя живым. Уж не знаю, чье это – Сэёна, который с детства изо всех сил бил лапками, стараясь выплыть, Севена, отвлекающегося творчеством от тяжелых мыслей, или привыкшего работать день и ночь Люсиэля. – Я думаю, это в тебе от рождения, – отвечает Йонг. – В конце концов, ты всегда был настолько активным, что даже на свет первым появился. Сэён смеется. – И не боишься, что меня занесет не туда? – Нет, с трепетом и нетерпением жду, что же ты построишь следующим. Большой Адронный Коллайдер на коленке? Трансформеров? Септентрионов? Лунный Кит? Искусственный интеллект Жнецов? Сэён хватается за сердце. – Ну нельзя же так, сразу с козырей! Хотя идеи у тебя, как всегда, блестящие, – он притягивает ее к себе, целует – Йонг едва успевает отвести в сторону стаканчик с кофе. – Именно поэтому я и женюсь на тебе. – Тогда сконструируй сначала космическую станцию, на которой ты обещал мне свадьбу, – просит Йонг, и Сэён серьезно кивает.