Comfort zone

Первое, что услышал Дэвид, когда вернулся домой, было криком. — Чел, беги, — с порога сказал ему Макс, открывая двери. Как можно было судить по его спокойному виду, кричал не он. — Беги, если тебе дорога жизнь. — Что-то случилось, Макс? — сказал Дэвид, удерживая Чарли на поводке и провожая его в ванную. Пёсик оставлял грязные следы на полу, но это не беспокоило никого. Главное, чтобы это не увидел помешанный на чистоте Нил. Но у того явно сейчас были другие проблемы. Макс стоял в коридоре один. — Ты пошёл гулять с собакой и не оставил нам еды. Поэтому Никки сказала, что будет готовить суфле. — Ого, правда? — Дэвид выглядел заинтересованным в том, что из этого может получиться. — Оставляю их тебе, а я пошёл, — сказал кучерявый парнишка, надевая свою куртку и выскальзывая из квартиры. Дэвид же отправился мыть лапы шпица. Пёсик смотрел на рыжего со всей счастливой благодарностью, которую только могла выразить собака. Его когда-то привёл в дом сам Дэвид, и между этими двумя сразу возникла своеобразная связь. Чарли сразу понял, кто из фантастической четвёрки будет больше всех заботиться о нём и играть с ним, поэтому был особенно привязан к старшему из них. Ему нравилось, когда Дэвид выводил его гулять и купал после прогулки. Нравилось, когда Дэвид учил его командам и кормил вкусными жевательными косточками. А ещё в обязанности рыжего входило проверять его здоровье и ухаживать за его шерстью. Но Дэвид Гринвуд был бакалавром по биологии, поэтому его это полностью устраивало. Пусть и не ветеринаром, как он когда-то хотел, но отличить здоровое животное от больного ему не составит труда. И о решении своём не жалел — он любил всю природу и не хотел концентрировать своё внимание на одних лишь животных. Его интересовало всё: от голубых китов-полосатиков и исполинских деревьев до простейших одноклеточных и вирусов. Даже к окружающим его людям он относился с особой внимательностью — будто бы каждый из них принимал участие в особом эксперименте. И имя ему было Жизнь. Вернувшись с умытым пёсиком из санузла, Гринвуд заметил, что следов на полу больше нет. Мимо него прошёл Нил со шваброй, бросив недовольный взгляд. — Я же просил тебя не пачкать полы, — проворчал он. — Сплошная антисанитария кругом. Я еле уговорил Никки надеть косынку и фартук! — Ой, а кто это такой хороший? — девчонка с мятными волосами выглянула из кухни и отправилась к своему четвероногому другу. Чарли с радостью принял от неё порцию поглаживаний, обнимашек и почёсываний. — Чарли-Чарли-Чарлик! — Никки! — отчаянно завопил Нил. Прислушавшись, Дэвид смог определить, что именно его крик он услышал, когда вошёл в квартиру. — Не трогай собаку! Тебе же готовить еду этими руками! Еду для нас! — А что такого? Он же только что из ванны, значит он чистый, да, Чарлик? — невозмутимо ответила Никки, продолжая тискать пёсика. Нил беспомощно посмотрел на Дэвида. Сам Дэвид посмотрел на будущее светило науки с мягкой и успокаивающей улыбкой. — Большинство вредоносных бактерий не выдержит высоких температур и погибнет в духовке, — примиряюще пояснил он. — Я это знаю, — ответил Нил, вздёрнув нос. — Я не тупица. Но каким бы ни получилось это так называемое «суфле», я не хотел бы обнаружить в нём собачью шерсть. — Перчатки? — предложил Дэвид. Его самого часто заставляли надевать перчатки, когда он помогал по кухне. Но Нил со скорбным видом покачал головой. — Она не хочет их надевать, — пояснил он. — Говорит, что еду нужно чувствовать, понимаешь? А пакеты на руках, как она выразилась, сковывают её движения и лишают пальцы способностей к осязанию. Дэвид почти наверняка понимал, что не все только что сказанные слова принадлежали именно Николетт, но вслух о своих догадках решил не говорить. Нил и так выглядел не слишком счастливым. — Так мало того, у нас даже блендера нормального нет, чтобы взбить яичную массу. У нас никогда не получится нормального суфле. — Мне кажется, — сказал Дэвид, — что у неё в любом случае получится что-то вкусное, если она будет стараться. Кулинария — это не всегда точное следование рецепту, в нём есть место и для творческих порывов. — Например, когда ты добавляешь в свой кофе корицу? — спросил Нил, на что рыжий утвердительно кивнул. Они оба любили кофе, но если Нил предпочитал американо с сахаром и двойным эспрессо, то Дэвид всегда добавлял в свой напиток молоко и минимум чайную ложку пряного порошка. Макс лишь возмущённо говорил, что они оба ненормальные, и у них обоих точно никто не будет воровать кофе, потому что в таком виде его невозможно пить. Никки же немедленно опровергала все доводы Макса и пробовала напитки у каждого в комнате, после чего с довольным видом пила свой какао с кофе пополам. — Никки! — Нил вспомнил о своей подопечной и отправился к ней. — Хватит играть с собакой, тебе нужно поставить суфле в духовку! Услышав недовольный полувздох-полустон Никки, Дэвид тихо засмеялся и прошёл в комнату. Одну из двух. Нил и Макс спали в одной комнате, Никки, Чарли и Дэвид — в другой. Именно такое расселение предложил Макс, который терпеть не мог, когда его будили рано утром, а весёлая троица частенько этим грешила. Вспомнив про Макса, Дэвид растерянно осмотрелся. Куда этот парень каждый вечер пропадает? Переодевшись, он снова вышел в коридор — уже как раз к тому моменту, когда темноволосый вернулся. Гринвуду достаточно было принюхаться, чтобы понять, где он был. — Плохая привычка, Макс, — укоризненно сказал он. Парнишка в ответ лишь фыркнул и закутался в кофту плотнее. А Дэвид смутно припомнил, что его новый знакомый тоже держал в руке сигарету. Спустя полчаса Никки объявила о том, что суфле готово. Тут же рядом с девушкой появилось три заинтересованных и очень голодных молодых человека. — Это похоже на запеканку, — сказал Дэвид, пристально осматривая кулинарный шедевр сожительницы, будто под микроскопом. — Потому что это и есть запеканка! — взмахнул руками Нил. — Я же говорил, что вилкой нормально взбить ничего не получится! Но хоть бы кто выслушал! Макс косо посмотрел на Никки. Улыбка девушки стала чуть более натянутой после того, как её поругал Нил. Было не совсем понятно, был ли это удар по гордости мятноволосой или ей было неприятно слышать это именно от Нила. — Да какая, чёрт возьми, разница! — сказал Макс, так же натянуто улыбаясь. — Давайте просто это съедим. К большому удовольствию всех собравшихся, запеканка получилась достаточно вкусной. Как омлет, только запечёный. Николетт могла по праву гордиться своим чуть ли не первым приготовленным блюдом. Обычно за готовку в доме отвечал старший из четвёрки. Когда Дэвид смотрел на эти лица вокруг себя, он был счастлив. Он был рад тому, что он не одинок. Он пробовал жить один — и понял, что это слишком трудно. Угнетающе. Больше Дэвид так жить не хотел. Поэтому он быстро откликнулся на предложение студентов снимать с ними квартиру в долю. Как это произошло? Так уж вышло, что с Максом Дэвид был знаком дольше, чем с Никки и Нилом. И именно поэтому Дэвида не напрягало молчание Макса — он к нему привык. Если Макс молчит и зыркает на всех своими глазами — настолько выделяющимися на тёмном лице, что иногда казалось, что они светятся — то с ним всё в порядке. Вот если он сидит и смотрит в пол, то пора бить тревогу и звать на помощь. Вот только сейчас почему-то в пол смотрел сам Дэвид. Не из-за того ли человека, которого он сегодня встретил? — Какой-то ты тихий сегодня, — сказал Макс, дожевывая свою порцию суфле. Нил в это время с видом знатока заваривал чай — измеряя температуру воды и засекая время заваривания. А Николетт просто выбирала из имеющихся запасов печеньки повкуснее. — Я встретил сегодня кое-кого, — вдруг сказал Гринвуд с таким видом, будто к нему самому только снизошло то самое Озарение. Все присутствующие в комнате тут же отвлеклись от своих дел и повернулись к нему. Даже Чарли прибежал, чтобы узнать, что случилось с Дэвидом, и посмотрел ему в глаза, преданно виляя хвостом. — Вот это событие! — сказал Макс после некоторой паузы. — Серьёзно, Дэвид, ты работаешь официантом, ты каждый день встречаешь каких-то людей. Иногда даже с ними разговариваешь. И, кажется, ловишь кайф от этого, нет? — Да! — с жаром ответил Гринвуд, но потом будто что-то вспомнил и осёкся. — То есть, нет, Макс, я встретил его не в ресторане, а здесь, во дворике. — Стоп, что?.. — Макс замер. — Да, он сидел у нас во дворе, — продолжал рассказывать Дэвид. — У него ещё имя такое… необычное. Его зовут Даниэль. — Может быть, Дэниел? — скептически уточнил Макс. — Или всё-таки Даниэль, пророк при дворе Навуходоносора*, толкователь сновидений, — вдруг подал голос Нил. — Тебя он так впечатлил из-за имени, Дэвид? — Не только, — Гринвуд, казалось, и сам задумался над этим вопросом. — Ещё он был похож на меня чем-то внешне, как мне показалось, только у него были светлые волосы и голубые глаза. Тут Макс и вовсе подавился крошками от омлета. Из-за чего ему пришлось взять у богослова местного разлива кружку с чаем и выпить половину напитка оттуда. Хорошо, что Нил никогда не заваривал листья в кипятке. — Ты ещё скажи, что он курит и одевается в белое, — прохрипел он. — Да, — теперь пришёл черёд Дэвида удивляться. — А откуда ты знаешь? — Блин, потому что я его видел! Сигарету мне стрельнуть дал, но смотрел на меня при этом так, будто он не пророк Божий, а сектант чёртов. Почему-то эта фраза пронзила мысли Дэвида, словно молния. Не может быть. Это не может быть правдой. Такой уверенный в себе с виду человек, практически безупречный, невозмутимо спокойный — и сектант? — Нет, Макс, всё совсем не так! — Дэвид почему-то распалился. — Он вёл себя так, будто… не знал, что сказать? Это ведь не означает, что он в опасности, верно?.. Дэвид вскочил с места и подошёл к окну, чтобы выглянуть во двор. Чтобы снова увидеть человека в белом на лавочке. Убедиться в том, что с ним всё в порядке. Но его там уже не было.