Широяша

      Пробуждение случилось с резким вздохом, а затем ознаменовалось давящей болью в голове. Открыв глаза, было совсем не понятно где и когда, а также, что было до. Память не хотела подсказывать, а уж тем более возвращаться. Лицо что-то стягивало. Что-то, что покрыло левую сторону стягивающей коркой. Также можно было бы подумать, что и зрения нет, но редкие просветы были видны отчетливо, как и пыль, кружащаяся вокруг этих просветов. Кроме них ничего не было видно. Лишь чувствовалась кожей древесина пола. Старая, так как заноза впилась в палец, когда рука прошлась по ней. 2 суток назад — Кира, давай только без фокусов. Мы, конечно, тут не тайно… — начинает наставления Марко.       Они стоят около трапа в порту какого-то острова в Новом Мире. Кира не вдавалась в подробности после того, как услышала, что тут сегодня проходит какая-то ярмарка. А это значило, что можно купить какие-нибудь красивые безделушки, поесть сладостей и увидеть что-нибудь необычное. Например выступления артистов. — Пф, с твоей-то куриной рожей, тут никакая тайна не сработает, — фыркает альбиноска.       По мнению самой альбиноски, в их случае быть где-то тайно просто невозможно. Листовки с лицами капитана, комдивов и еще парочку отличившихся из их команды, завешаны в каждом отделении Морского Дозора и островной стражи. В общем, их знает каждая собака.       Но также и волнение старпома тоже понятно. Она то не отличившаяся и на ней даже татуировки со знаком пиратов Белоуса нет. Так что вполне может попасть в лапы работорговцев или еще хуже, напрямую к Тенрьюбито, а те и вовсе разбираться не будут. Для них все, кто не живет на Мариджоа второй сорт. Нелюди, чьим воздухом позорно дышать и можно ради веселья убить. — Монки Д. Кира, я тебя лично сдам твоему дяде… — раздражённо говорит ей старпом.       Если правая рука капитана начинает раздражаться, то дело пахнет порохом. Для этого нужно разрядить обстановку. По-женски. То есть ляпнуть какую-нибудь фигню с видом обидевшегося человека. — Что, все, взашей гонишь? — с мрачным лицом спрашивает альбиноска. — Вот только свои штучки на мне не практикуй, манипуляторша. Кира, будь осторожна. Татуировку мы тебе не делали еще и о том, что ты в родстве с Дофламинго и Красноволосым никому неизвестно. Поэтому вдвойне будь осмотрительна.       Кира чуть опустила голову, чтобы Феникс не увидел победную улыбку девочки. Чье-то волнение за нее саму чертовски приятно. — Командир, ты прямо как курица-наседка. Мне уже тринадцать. Я могу за себя постоять, — закатив глаза. — А намазаться кремом забываешь, а также свои очки снова не взяла, — скептически смотря на свою подопечную, скрестив руки на груди.       Естественно, быть альбиносом значит защищать кожу и глаза всегда. Отслеживать любые веснушки на теле. Одеваться так, чтобы не обгореть. Сами по себе светлые глаза страдают от яркого света, а уж лишенные пигмента, так это вообще катастрофа. Впрочем, у нее итак аномалия со зрением, так как оно в порядке. Но лучше перестраховываться и не испортить его. — Как забыла?! — руки взметнулись к голове и начали ощупывать её, тем самым взъерошивая белые волосы.       Марко молча протянул ей ее солнцезащитные очки. Покраснев, Монки Д. взяла их и надела. — Между прочим, я намазалась кремом и даже с собой взяла, — надувшись, сказала альбиноска. — Все, я пошла, прогуляюсь, а вы делайте что хотите. Но, если я увижу тебя в компании какой-то шалавы, я буду жаловаться на тебя Отцу.       Старший помощник, да и не только он, и не только в их команде, славился походами по женщинам легкого поведения. Долгое пребывание вне суши и в замкнутом механизме команды состоящей в большинстве своем из представителей мужского пола, а из женщин там медсестры, которые уже либо разобраны членами команды, либо сами не дадут тебе. А Кира вообще в категорию женщин еще не входит и связь с ней обеспечит клеймо «педофил» или прогулку по доске. Поэтому выхода было два. Завести себе подружку на суше либо сходить в бордель.       Конечно же, Монки Д. вообще не нравилось видеть Марко в компании какой-нибудь девицы, которая до самого Феникса обслужила черт знает сколько мужиков и неизвестно что получила в подарок от них. Да и вообще такие «бабочки» вызывали омерзение. Продавать себя это еще хуже чем украсть у ближнего своего. — Какая тебе разница, как я провожу свое свободное время? Ты что, ревнуешь? Не влюбилась ли ты часом? — насмешливо спрашивает Феникс. — Пфф, размечтался старпёр. Я с чисто медицинской точки зрения. Кто знает, какую заразу они в себе носят, — вздернув носик вверх, изрекла Кира. — А это уж, оставь моим делом. Иди уже гуляй. И чтобы вернулась к полуночи, — разворачивая за плечи. — А иначе ты начнешь меня искать? Я так тронута командир. А может это ты в меня влюбился? — ухмыляясь. — Слишком много чести, белёк, — взъерошив волосы девочки, фыркает блондин. — Хватит флиртовать уже, мы пойдем или нет? — вклинивается в разговор Ло.       Трафальгар был в нетерпении пойти на ярмарку, чтобы увидеть полярного медведя. Кира увязалась за ним, и поэтому он ждал, пока эти двое закончат разговор. — Лошечка, никуда твой полярный медведь не денется, — махнув на прощание и поворачиваясь к брату. — Не называй меня так, и идем уже быстрее, — раздражается Ло. — А как? Лошара? — гаденько улыбаясь. — Кира!!! — покраснев от злости. — Поняла, поняла. Тебя зовут Ло. Но вот помяни мое слово. Появится в твоей жизни еще одна девушка, что исковеркает твое имя, и ты на ней женишься, — подняв указательный палец вверх, и назидательным тоном изрекла Кира.       Девочка очень любила выводить людей из себя. В момент вспышки гнева, она могла увидеть истинное лицо человека перед собой. Помимо этого, она и по-другому искала истинное лицо. В такие моменты она задавала наводящие вопросы или ходила попятам, наблюдала. После того, как она узнавала человека, Кира вступала на дорожку манипулирования, чтобы получить от него то что ей нужно. Сам Белоус однажды сказал, что из нее растет Дофламинго номер два. Хорошо это или плохо, альбиноска не поняла. — Да не в жизнь. — Никогда не говори никогда, — самодовольно говорит Кира и, ускоряясь, уходит из порта в сторону главной площади острова. Настоящее       Подняться удалось не сразу. Тонкая кожа заработала еще пару заноз, которые вынимались с шипением. Голова закружилась. Поэтому вытянув руку вперед, Кира нащупала стену.       Стены были тоже деревянными и, не желая больше зарабатывать еще щепок в пальцы, девочка едва касалась досок. Вскоре под руку ей попала определенно дверь. Рука опустилась ниже и наткнулась на ручку. Ручка поворачивается, и дверь отворяется, ослепляя открывшимся ярким светом. Монки Д. зажмуривается и прикрывается рукой.       За дверью оказывается свежий воздух. Оглядевшись, после того, как глаза привыкли к яркому свету, Кира видит, что то место, где она очнулась, стоит на краю скалы. Скала была высокой. Немного пройдясь, альбиноска понимает, что очнулась она в маленьком домике, похожим на сарай. За домом лес из очень больших деревьев, напоминающих сосны. Никого поблизости не было.       Подступающую панику, пришлось давить, так как это состояние у Киры вызывало удушье. Само же удушье бы вызвало еще большую панику, так как это был самый большой страх. Сжав трясущиеся руки в кулаки, закрыв глаза, дочь дозорного сделала несколько глубоких вздохов, а потом почувствовала тошнотворный запах. К горлу подступила желчь. На этот раз пришлось уже давить приступ тошноты и идти по запаху. Обойдя дом, девочка увидела железные двери, ведущие в подвал. Вонь исходила оттуда. Взявшись за ручку одной из дверц, она потянула ее вверх. Усилившийся смрад заставил расцепить руки, и дверца с грохотом упала, закрывая подвал. Желудок напомнил о себе усилившейся тошнотой, которую терпеть не удалось и все содержимое попросилось наружу. Содержимым оказалась одна желчь. Прочистив желудок, Кира снова взялась за ручку и на этот раз открыла дверцу, а затем следующую, впуская свет в подвал. — О, черт… — прикрывая рот и закрывая слезящиеся глаза.       Разлагающиеся трупы лежали сваленными вместе. Преимущественно дети и подростки. Это и было причиной запаха. Ноги Монки Д. подкосились, и она упала на траву, притягивая к груди ноги. — Мамочки… Где я?.. Что происходит? — судорожно вдыхая.       Сверху лежала девочка, примерно семи лет. Кира ее вспомнила. Девочка, как и тогда, была в милом синем платьице в белый горошек, с белым пояском, завязанным в бантик. На ножках синие туфельки и белые гольфы. Она видела ее на ярмарке. Той самой ярмарке, на которую она пошла с Ло, который хотел посмотреть на полярного медведя. Постеры с этим медведем были обклеены во всем порту, где пришвартовался Моби Дик. Только вот кожа и волосы девочки выглядели ужасно. Кожа вокруг рта и носа была в засохшей крови. Также на открытых участках кожи были где покраснения, где очаги с волдырями, где язвы, а где и вовсе кожа почернела от некроза. Были и участки, где кожа весела ошметками. На голове практически не осталось волос. 2 суток назад — Почему именно медведь? — шагая рядом с парнем в неизменной пятнистой шапке, спрашивает Кира, заправляя одолженную на время, и так и не возвратившуюся к Марко, белую футболку в свои белые шорты, а неизменная красная шапка была повязана на манер платка за помпоны. — Я просто хочу посмотреть на белого медведя, — говорит парень оглядываясь по сторонам, в поисках того самого медведя. — Чем он тебя так привлекает? — спросила альбиноска. — Они непривычные. — Ты же родился в Норд Блю. Ты должен был их видеть, — засматриваясь на сладкую вату. Площадь города была заполнена народом. Взрослые пытались уследить за своими детьми, а дети ходили от ларька к ларьку в поисках сладостей и вкусностей. — Луна, не убегай далеко, а то потеряешься! Кира отвлеклась от разговора с Ло. Ей на глаза попалась милая девчушка с хвостиками завязанными бантиками белыми лентами. На ней было синенькое платьице в белый горошек, синие туфельки и белые гольфики. Она бежала вслед за улетающем шариком. — Луна! — кричит женщина, похожая на саму девчушку.       Пока Кира наблюдала за тем, как мать, а это, скорее всего, была именно мать, догоняла свою дочь, она не заметила, как Ло исчез из поля зрения. И именно в этот момент интуиция заставила замереть. Также замерла и природа. Неизвестное чувство тревоги заглушило гвалт, творящийся на ярмарке. Кира только сейчас заметила, что Трафальгар пропал. Настоящее       Марко стоит посреди разрушенной площади и смотрит на красную шапку в руках. Он молчит, а Ло стоит с чуть опущенной головой. Парню страшно. Он боится снова потерять близкого человека. Хочется накричать и прогнать прочь того самого полярного медведя, что оказался минком. Медведь стоит рядом и все время извиняется. Этим он раздражает сильнее и самого Ло и Марко.       Трафальгар, увидев вывеску с медведем, забыв обо всем, пошел туда и сейчас он корил себя, что не взял с собой в шатер эту неугомонную. Но парень забыл о ней. И виной тому Бепо, медвежонок минк, которого держали на цепи, словно он обычное животное. — Перестань винить себя. Ты не виноват, — сжав руку и смяв шапку, говорит Марко и оглядывается. — Расскажи, что произошло. — Я лишь слышал взрыв. Потом началась паника. Люди забегали. Я под шумок снял Бепо с цепи. Все это произошло за минуту. И тут я вспомнил про Киру. Я выбежал из шатра. На площади была такая же паника, точнее еще сильнее. В воздух поднимался дым и пыль из центра площади. Я оббегал все, но Киры нигде не было… Только ее шапка, да разбитые очки, — нервно пересказал Ло. — Командир, я забыл о ней из-за Бепо! — Простите, — понуро сказал медвежонок.       Медведь выглядел таким забитым и виноватым, что его было жалко. Белая шерсть была грязной и где-то скатавшейся. Одежда представляла из себя майку и шорты. Она была в дырках и из-за грязи и пыли, было невозможно узнать, какого она была цвета изначально. И никакой обуви. Минк постоянно извинялся. А еще никуда не отходил от Ло. — Бепо, ты то тем более не виноват. Прекрати уже извинятся. Парни, сбегайте-ка к кораблю и позовите Изо и Сатча. Если еще и Харута с вами пойдет, не помешает. Не нравится мне все это.       Парни кивнули и побежали к порту. А Марко продолжил хмуро оглядывать площадь. Это был самый настоящий теракт. Но из-за чего пропало порядка двадцати, а может и больше, подростков, было не понятно. Связано это или нет, тоже вопрос. Прошло двое суток, а в газетах только сегодня напечатали статью. На первой полосе две большие фотографии. На первой была Кира, а на второй последствия теракта. А также некоторые фотографии пропавших детей. Скоро об этом узнают Дофламинго, Красноволосый, Драгон и Гарп. «Отличный» выходной у них произошел.       Весь остров гудел. Где-то слышался плач матерей, у которых пропал ребенок. Уносили тела погибших. Скоро прибудет Дозор. По-хорошему им нужно уплывать с острова. Но Кира их накама и бросить ее они не могут. Тем более она еще ребенок. Вот только с чего начать поиски? В панике никто ничего не заметил. Дети и подростки попросту испарились. 2 суток назад       Монки Д. пошла к центру площади. Там она видела ларек с сахарной ватой. Чувство тревоги не покидало, но девочка отмахивалась от него. Она не хотела думать о плохом. Хотелось веселья. Но дойти до ларька она не успела.       Все произошло слишком быстро. Грохот, а потом ударной волной ее откинуло и она полетела на землю. Следом темнота. Девочка уже не видела, как началась паника и давка. И тем более не почувствовала, как ее кто-то подхватил. Настоящее       В страхе Кира вскочила и побежала в лес. По щекам текли слезы. Кира вытерла их и только сейчас поняла, что стягивало кожу. Это была засохшая кровь. Девочка не понимала, что происходит и как тут оказалась. А также куда бежит.