Отчет
Объект «D» прошел первый этап эксперимента успешно. Никаких внешних признаков отторжения. Решено перевести объект на второй этап, после прохождения всех необходимых проверок. В случае успешного проведения всех процедур, будет понятно точно, подлежит ли объект дальнейшему прохождению эксперимента или подлежит утилизации, как не удавшийся объект эксперимента.
Кира бездумно смотрела в потолок. После множества попыток вырваться, девочку накачали транквилизаторами. Поймав ее в лесу, неизвестные люди притащили девочку в это здание, которое оказалось попросту лабораторией. Ее переодели в белое платье ифу с коротким рукавом по локоть, больше похожее на ципао с двумя вырезами по бокам, и черные бриджи шаровары из того же хлопка. У платья был черный пояс, а также окантовка платья была в цвет бридж и черными были пуговицы. Еще ее обули в черные с белой, резиновой подошвой туфли «Мао». Все это сделали так быстро, что Кира даже не успела понять, что происходит и друг или враг перед ней. А потом ее посадили на странное кресло и привязали кожаными ремнями руки и ноги. Девочка стала вырваться из ремней. Начала кричать, выламывать себе руки и выгибаться. Ее пытались успокоить словесно, угрозами, даже ударили по лицу. Но тот, кто это сделал, поплатился рукой, Монки Д. умеет больно кусать. После этого ударили уже не рукой и наотмашь. Кажется, она заработала сотрясение тогда, но даже не заметила, так как продолжила громко визжать и кричать, пытаясь, освободится. Крепление одного ремня, как выяснится позже, все же сломала. Когда всем надоело это, то в шею альбиноски загнали иглу и ввели что-то, что оставило в сознании, но при этом все тело налило свинцом. Она обмякла, и вокруг закружили люди в белых халатах.***
— Ты расслабься, Дозор сюда не сунется, пока Моби Дик здесь пришвартован, — говорит Сатч, хлопая друга по плечу. — Да к черту этот Дозор, даже если он будет здесь. Меня заботит, где Кира. Она из моего дивизиона. И это я ее сюда отпустил, и ее нет уже два дня, а на площадь нас пустили только несколько часов назад, да и объяснили все тоже, — раздраженно скидывая руку со своего плеча и потирая переносицу, говорит Марко. — Марко, ты так говоришь, будто бы ее уже убили. Старпом, ей хоть и тринадцать, но не забывай, она Д., тем более ее семейку вспомни. Да она скорее сама к нам приползет, чем даст себя убить. Так что не раскисай тут, а то мигом места лишишься, — говорит ему Харута. — Надо поспрашивать тех, кто там был. Кто-то должен был что-то видеть, — изрекает Изо, оглядывая площадь. — Боюсь, вы ничего от них не узнаете. Белоусовцы оборачиваются на чуть насмешливый голос. Этот голос Ло узнает с легкостью. Донкихот Дофламинго своей неповторимой персоной. Перьевая розовая шуба, накинутая на плечи, очки, скрывающие глаза. Только вот походка выдавала его состояние. Прямая вместо привычной в развалочку. Значит, он уже знает и даже, скорее всего, больше них самих. — Донкихот Дофламинго, — сощурившись, констатирует правая рука Белоуса. — Марко Феникс, — скалится Дофи. — Доверили вам детей, а вы взяли и потеряли одного. Да еще кого. — Это была ярмарка. И никто не знал, что случится теракт, — встает между ними Ло. — Малыш Ло, а ты подрос, — переключает свое внимание на парня Донкихот. — Защищаешь их. Ну что ж, повезло вам. Думаю, стоит вернуться на ваш корабль и там поговорить. У меня есть кое-какая информация. Резко развернувшись, Небесный Дьявол идет в сторону порта. За ним, чуть погодя, Белоусовцы. Феникс смотрит в спину бывшего Тенрьюбито. Слава у этого пирата была не однозначная. Идущий по головам, жестокий и не прощающий предательства. Как же он простил своего брата за его шпионство, остается загадкой, в которой Марко не собирался копаться, это не его дело. До Моби Дика добрались в молчании, не считая того, что Бепо вечно извинялся, а Ло просил его заткнуться. — За неделю, это третий эпизод. На трех островах, где были ярмарки, произошли теракты, после чего пропали дети и подростки. Никто ничего не видел. И на тех островах никого не нашли. Дети пропали разные, будь то из богатых семей, бедных или вообще сироты. Они будто испарились. На аукционах не попадались, пираты или дозорные никого не подбирали, — положив перед всеми три газеты, сказал Дофламинго. — Кстати, эти острова находятся в дне пути друг от друга. — Скорее всего, их всех похитили и отвезли на какой-то остров. Вопрос в том, далеко или близко этот остров, — задумчиво произносит Изо. Феникс молча читает газеты и не понимает, как они не дошли до их корабля, ведь почтовые альбатросы разносят газеты по всему свету. А потом догадался взглянуть на дату. Эти газеты вышли за три дня. И естественно пиратам Белоуса было не до их чтения. Сам Белоус был зол. Капитан воспринимал команду как свою семью. Каждый член которой, был для него ребенком. А семья - это не просто слово. Это те, кто помогут в трудную минуту, если кто-то из семьи оказался в беде. И сейчас, самый младший из их семьи в беде и никто не знает где он. В порядке ли он. И пускай Кира тот еще персонаж, но не одна она с приветом. — А на площади не было никаких камер? — вдруг спрашивает старпом, нарушая свое молчание и смотря на Ло. — Я… Я не знаю… Но там ходили фотографы, — вспомнил юнга. — Как интересно, фу-фу-фу. Я смотрю, вы вышкодили этого хама, — смеётся Дофламинго. — Я не хам, Дофи-я, — раздраженно пикирует Трафальгар. — Нда, надежда моя разбита. Не стать тебе джентльменом. А я-то думал поженить вас с Кирой? — притворно воодушевленным тоном, продолжил смеяться Джокер. — Ты совсем уже поехал? Сейчас не та ситуация, чтобы смеяться, — прошипел парень. — Каждый справляется со своими тревогами по-разному, мой маленький невоспитанный малыш, — ухмыляется блондин. — Ты это делаешь еще хуже, чем Кира. — Вы перестанете или вас заткнуть? — не выдерживает Марко. Дофламинго продолжает ухмыляться, но при этом замолкает, а потом и вовсе теряет всю свою браваду и обращает свой взор в небо. По нему не удается ничего прочитать. Даже привычная маска где-то теряется. Разряженная обстановка снова наполняется тревогой.***
Отчет
Объекту «D» следует уделить особое внимание, так как по всем показателям она идеальна. Исключение составляет уязвимая бледная кожа. Введенный препарат, для проведения первого этапа все же дал пигмент глазам, от чего те стали более яркими, но остались все такими же красными. Кожа и цвет волос не изменились. Кожа так и осталась уязвимой из-за врожденного альбинизма объекта. По остальным показателям объект идеален для следующей стадии эксперимента.
Сколько прошло времени с момента, когда ее накачали транквилизаторами и взяли большое количество анализов, Кира не знала. Может час, а может и больше. Ее к чему-то готовили. К чему? И где она, черт возьми? Что случилось с теми детьми в подвале и будет ли с ней то же самое? Зачем ее переодели? И почему одежда такая странная для лаборатории? И что значит буква «D» вышитая на груди красными нитками, что выбивалось из цветовой гаммы наряда? Альбиноска попыталась приподнять руку, которая все еще была пристегнута ремнем. Это получилось с трудом, так как слабость в теле все еще была. К тыльной стороне запястья была прикреплена капельница. Захотелось выдрать ее, но ни сил, ни возможности не было. — Марко…где ты?.. — пролив слезы, прошептала она. Кто-то подошел к ней и посветил фонариком в глаза и что-то спросил, но альбиноска не поняла и лишь бездумно оглядывала расплывающееся пятно перед глазами. Постепенно поняв, кто перед ней и наконец, поняв, что у нее спрашивают. Мужчине было лет двадцать пять — тридцать. Брюнет с карими глазами. Обычный. Практически не запоминающаяся внешность. — Да слышу я, слышу, — прерывая грубый голос какого-то врача. — Очухалась, наконец, — расплываясь в ухмылке, сказал этот самый врач и ввел в капельницу, с помощью шприца, какую-то жидкость, которая из прозрачной, постепенно стала голубой. — Что это? — почуяв что-то не ладное, и наблюдая как капает, эта самая жидкость. Жидкость попала в кровь, вызвав странные ощущения. От запястья, вверх по руке начал подниматься жар. По венам с кровью сыворотка устремилась прямо в сердце. — Что это?! — закричала Кира, снова начав дергать руками, чувствуя все усиливающийся жар внутри. Достигнув сердца «лекарство» заставило замереть, а следом закричать. Это была лава, разлившаяся по венам. Ее выкручивало так, что даже ремни не выдержали, и она упала на пол. Там, на полу она извивалась и хрипела, царапая пол и сдирая себе кожу и ломая ногти до крови. Это была агония, с которой не сравнится ничего, кроме как моральная агония от потери отца. В беспамятстве она кого-то звала. Из носа и ушей текла кровь, пачкая пол под ней. Монки Д. даже не пытались поднять или утихомирить. За ней с интересом наблюдал невзрачный врач, сев в кресло и что-то записывая. Кира корчилась от боли. Кричала, звала, хрипела, плакала. И он все записывал, просто смотря с научным интересом. Девочка просила убить ее, чтобы это закончилось скорее. Она даже смогла выдернуть иглу, но ничего не изменилось. Боль не закончилась. Пыталась что-то достать, чтобы самой прекратить эту боль, но тело, скрученное в спазме, не могло ничего сделать. Оставалось только забиться под то самое кресло, с которого она упала и, свернувшись в позу эмбриона, скулить, умоляя, чтобы все прекратилось. Вскоре ее настигла темнота. Кира потеряла сознание.***
Марко уже несколько часов рассматривал различные карты ближайших островов. Думал на каком острове может быть Кира. Боялся даже предположить, что она мертва. Чувствовал вину, что не усмотрел. А сидящий рядом Дофламинго ухмыляясь попивал вино и даже прибавлял чувство вины. Как бы по его поведению нельзя было сказать, что Донкихот сейчас чувствует, чисто логически, Марко понимал, что ничего хорошего. Девочка и ее брат были единственным, что осталось от его младшего брата и терять ни того, ни другого Небесный Дьявол не желает. А первым, кто получит будет, естественно, Марко. И попадет ему не только от Джокера, но и от Красноволосого. А также от Драгон и от ее отца. Монки Д. Кира была всего лишь тринадцатилетней девочкой, но какое влияние имела, просто ужас. Если только от одной ее смерти, могут столкнуться два Йонко. — Я смотрю дети прижились тут, — смотря то ли на самого Марко то ли на Трафальгара, что прижавшись к боку старпома, спал, а может и вовсе на медведя что развалился на ногах Ло. — Да, прижились, — односложно ответил Феникс взглянув на новую карту. Прошла неделя, за время которой они не продвинулись ни насколько. Никто не мог ответить ничего вразумительного. Они облазили вдоль и поперек уже два острова. Осталось проверить третий остров, что значился в списке, где произошли теракты с похищением детей. Где-то что-то должны знать. Такого идеального заметания следов не бывает. — Она в восторге от тебя, — задумчиво говорит пират в шубе из розовых перьев. — С чего ты взял? Она только и делает, что обзывает меня, — не отрываясь от карты, спрашивает белоусовец. — И ты дорожишь ею, — будто игнорирует его Донкихот, допивая вино и ставя бокал на деревянный пол палубы. Марко, наконец, отрывается от карты и смотрит на блондина в очках, который, не смотря на свою ухмылку разгильдяя, говорит уверенно и серьезно с капелькой задумчивости. — Это и спасает тебя Марко Феникс, иначе, я бы убил тебя, не оглядываясь на то, кто твой капитан. Кира бы расстроилась, если бы я тебя убил, — хмыкает блондин, поднимая голову и устремляя свой взор на небо, впрочем, через очки, Марко не видел, возможно, тот и вовсе закрыл глаза. — Наша команда, наша семья и мы за нее хоть войну начнем, Дофламинго. Отчасти я виноват в том, что она пропала, но это была ярмарка, кто же знал, что такое случится, — тянет помощник капитана, возвращаясь к рассмотрению карты, пока еще есть возможность, ведь время идет к закату. — Интересный ты малый, жаль, что тебя не переманить к себе. Мне бы не помешал такой Коразон. — Да, ты прав, не переманить. И да, Кира останется в нашей команде. — А если не захочет? — Захочет. — Какой ты самоуверенный. — Тоже самое могу сказать о тебе, Джокер. — Когда ты спишь, ты милее. — Аналогично. — Вы заткнетесь балаболки-я? — недовольно спросил Ло, не открывая глаз. — Как был невоспитанным, так и остался, хам, — фыркает Дофи. — Аналогично, — скопировав Марко, ответил Ло перебравшись головой на колени старпома и накрылся пледом, а Бепо на его коленях недовольно зафырчал и, не просыпаясь, переполз к другому боку Марко, на что тот закатил глаза, затем снял с плеч плед и накрыл медведя им. — Курица-наседка, фу-фу. — И ты туда же? — недовольно нахмурился Феникс. — У вас что, семейное, называть меня курицей? Я феникс. — Молчу-молчу, цыплёнок, фу-фу. Старпом закрыл глаза, тяжело вздыхая. Видимо о деле, думал только он.***
Отчет
Объект «D» успешно прошла второй этап эксперимента. На протяжении недели ей вводилась экспериментальная сыворотка, и организм объекта принял препарат без каких-либо отторжений. Увеличилась физическая сила, умственная деятельность, а также повысилась скорость регенерации тканей на 10%. Появились и побочные эффекты. Повысилась агрессия. Другие побочные эффекты пока не выявлены.
Кира лежала на кровати в своей комнате-тюрьме, свернувшись в позу эмбриона, вцепившись рукой в простыни и зажмурив глаза, из которых лились слезы. Она скулила от боли. Каждый день на протяжении недели, по утрам, ей делали эти ужасные капельницы. Эффект длился час, после чего боль отступала и ее выводили из комнаты и вели на улицу, где такие же, как и она, дети стояли перед инструктором. Они были в такой же одежде. Единственное отличие — это вышитая красным буква. Дети были измождены и бледны. Альбиноска насчитала, по меньшей мере, человек двадцать пять в первый день. Их построили по буквам и объявили, что их будут обучать боевым искусствам. Беловласая не понимала ничего, что происходило вокруг. Высокий забор, сверху обнесенный колючей проволокой. Охрана с оружием и собаками. Камеры видеонаблюдения. Никакой возможности сбежать. Комнаты запираются электроникой. Утренние капельницы и сами по себе не предают сил к побегу. Двадцать пять детей в одинаковом положении подопытных крыс. На второй день было уже двадцать детей. На третий день семнадцать. На четвертый день тринадцать. На пятый день десять. Вчера на построении было семь. Кире страшно представить, сколько сегодня не откроет глаза детей. Обучение оказалось фактически издевательством, хоть и не таким сильным как утренние капельницы. Из них выжимали все соки. Заставляли бегать по множеству километров. Тех, кто падал посреди бега, избивали и вынуждали бежать дальше под страхом телесного наказания. После бега было сначала скудное обучение приемам рукопашного боя, а после чуть ли не бои на выживание. К седьмому дню, болело все тело. Вдобавок кормление было скудным. Хотелось: есть, спать, и чтобы их оставили в покое. Хотелось закрыть глаза и когда открыть их то, чтобы она снова оказалась на Моби Дике. Хотелось узнать: нашел ли Ло своего медведя, ищут ли ее и нужна ли она им вообще. Хотелось вновь увидеть придурка Марко, да даже вновь пройтись по магазинам с Анной и подоставать Трафальгара. Боль прошла как по расписанию. Щелкнул замок и дверь открылась. В дверях уже ждал охранник. Кира еле как поднялась, обулась и поплелась к выходу. Тело болело. Она поравнялась с рыжим парнем лет шестнадцати. Они молча кивнули друг другу. Его звали Рик. Вчера у него было день рождения. На голове у него была повязка, которая помогала ему с проблемными волосами, которые норовили лезть в глаза без нее. Он был высок, но шибко накаченным не был, впрочем, в таких условиях они все были словно присмерти. Парень был без ума от кораблей и мечтал стать инженером, когда отсюда выберется. Они остановились у еще одной камеры. Только сейчас Кира поняла, что они прошли мимо четырех камер. Рик жил в самой дальней камере. Следом шла ее. Потом камера Волтера. Кудрявого мальчугана лет десяти, который хотел в будущем стать известным пиратом. Затем Мими, девушки лет пятнадцати, которая мечтала о богатой жизни. Камера Карен. В свои тринадцать она мечтала открыть свою пекарню и радовать сладким всех. Камера Картера, парня пятнадцати лет, как и Волтер, мечтающего стать пиратом. И вот последняя камера в их блоке. Камера малышки Сью. Кудрявой блондинки с голубыми глазами, мечтающей стать принцессой в свои семь лет. Она была младшей. Самой младшей из оставшихся. Это значит, что их осталось трое. Всего трое. Кира закусила губу, чтобы не заплакать. И вот девчушка, которая где-то раздобыла вагаса и везде ходила с ним. Во время бега и тренировки, она собирала его и оставляла на траве, ведь зонтик был большим для нее и даже большеват для самой Киры. Альбиноске страшно. Страшно, что завтра эта девочка не проснется. Она же так мала. Ее где-то ждут родители. Надеются, что их малышка вернется к ним. В отличие от нее самой и Рика, Сью всегда выглядела бодро. Она добро улыбалась всем. Глядя на нее, нельзя было сказать, что и ей дают сыворотку. Бледность, конечно же, была, но улыбка будто стирала ее. Охранник провел их на уже снившееся в кошмарах поле, где их ждали мучители. И снова, по кругу. Забег. Кира бежала наравне со Сью. Девочка задавала ей всякие детские вопросы. Показывала причудливые облака. А интуиция Монки Д. все громче и громче начала говорить о том, что что-то грядет. Что-то нехорошее. Все началось с отдышки, а потом бег девочки начал замедлятся. Беловолосая старалась быть рядом. Но вскоре она оказалась впереди, а малышка запутавшись в своих ногах упала. Начался кашель. Кира хотела подбежать, но один из тренеров-мучителей опередил ее. Он начал кричать на Сью. А девочка вся сжалась и продолжала чесать руки до крови. Она сдерживала кашель. Тренер сильно пнул ее, что она перевернулась и упала на спину. Она снова начала кашлять. Кира увидела, что кашель был с кровью, и уже собралась бежать к ней, но ее, прижав к себе, остановил Рик. Тренер снова пнул девочку и приказал ей встать. Но ее затрясло, и начались судороги. Изо рта пошла розовая пена. Это остановило даже тренера-мучителя. — Что вы стоите?! — вырываясь из хватки Рика, от чего тот болезненно шипит, и, подбегая к Сью. Она падает перед ней на колени. Девочка вцепляется в руку Киры, царапая, а потом, сильно выгнувшись, обмякла. Альбиноска смотрела с шоком на мертвое тело, еще несколько минут назад улыбающейся и смеющейся над облаком, которое так похоже на слоника. — Нет… Сью… Нет… Ну почему ты? Почему сейчас, — дрожащим голосом и проводя по ее щеке, спрашивает Кира. Беловолосая поворачивает голову в сторону тренера и ее начинает наполнять гнев. Он один из повинных в том, сколько детей тут погибло всего за неделю. Он один из тех, кто издевался над ними. — Вы заплатите, — начиная хихикать и смотря прямо в глаза мучителю, говорит Кира.Отчет
Эксперимент считаю неудавшимся. Из двадцати шести объектов, «D» была самым перспективным. Реакция ее организма на сыворотку была идеальной. Повысившаяся физическая сила, IQ, ускорившаяся регенерация на 10% перекрывала побочный эффект: усилившаяся агрессия. Но произошла ошибка в расчетах. И то, что мы приняли лишь за агрессию, было больше. Это было безумие. Мы породили демона. Которым невозможно управлять. Это наш последний отчет. Проект «Онивабан» считаю закрытым. Приносим свои извинения, Святая семья Донкихот, за то, что мы не смогли создать для вас сверх людей, которые должны были вас защищать.