through millennia

      Джош открывает глаза и немного хмурится, недовольно выдыхая и переворачиваясь на другой бок. Он устраивает голову поудобней на плече Тайлера и кладёт ладонь на его грудь. Просто так удобно и хорошо. Тонкое одеяло сползло ночью до пояса, прикрывая лишь таз и бёдра. А большего, в принципе, и не надо. В пустынях слишком жарко, чтобы кутаться в одеяла, хотя по ночам достаточно холодно. Но Джошу тепло. Он всегда жмётся как можно ближе к Тайлеру, если ему холодно. Так что всё прекрасно. Им не нужно второе одеяло.        — Молодой господин, вставайте, — вежливо и тихо просит служанка, появившись в комнате из ниоткуда. Джош морщится и прячет лицо в шее наследника, когда она пропускает солнечный свет в помещение. Тайлер шумно вздыхает, обнимая мальчика за талию и притягивая ближе к себе. Он открывает глаза и первым делом натыкается на красные волосы любовника, которого ласково целует в макушку и гладит по животу настолько, насколько это вообще возможно. — Скоро принесут завтрак, — осведомляет девушка и уходит, сцепив руки под грудью в замочек. Тайлер улыбается.        — Надо вставать, Джош, — тихо и чуть хрипло напоминает его голос. Мальчик отрицательно мотает головой и мычит, прижимаясь к нему ближе. Это вызывает тихий смех у Джозефа, и он зарывается свободной рукой в его волосы, перебирая их и лаская. Джош заметно расслабляется и приоткрывает губы, чуть ворочаясь. Мальчик касается ими шеи наследника и оставляет невесомые поцелуи, из-за которых Тайлер ощущает невероятное умиротворение и спокойствие. — Джош, — тихо зовёт он, понимая, что тот над ним просто-напросто издевается, желая поваляться с ним в постели подольше. — Джош, хватит. — Дан еле заметно улыбается и, уже ничем не прикрываясь, целует его кожу, пару раз позволяя себе провести короткие линии кончиком языка. — Какой же ты… — вздыхает Тайлер и отпускает мальчика, поднимаясь и оборачивая вокруг бёдер схенти. Джош дует губы, приподнимаясь на руках и явно обижаясь на наследника.        — Так нечестно, — бурчит он. Джозеф оборачивается к нему и снисходительно улыбается.        — Нечестно — издеваться надо мной, когда надо вставать, — поправляет он. — Ты же знаешь, что мне надо помогать отцу.        — У него есть куча тех, кто поможет лучше тебя. — Джош подползает к краю постели, чтобы, не поднимаясь с неё, обнять Тайлера, обвив руки поперёк спины, и уткнуться носом в его живот. Наследник гладит красные волосы.        — Это молитва, Джош. Я обязан помогать своему народу. — Мальчик поднимает голову, утыкаясь в кожу подбородком. Он смотрит на наследника снизу вверх и хлопает глазами.        — Если бы я не был рядом с тобой сейчас, то тебя бы это мало волновало, — осторожно тянет Дан. Тайлер усмехается и щёлкает его по носу, из-за чего мальчик морщится.        — Ты прав. — Он наклоняется, освободившись из его рук, и наклоняется, чмокая губы Джоша. — Мне пора. Ты тоже поторопись. Позавтракай хорошенько, ладно? — просит Дана Тайлер и уходит, не дождавшись ответа.       Джош искренне обижен на него.       Поэтому, позавтракав фруктами и парочкой сладостей, отправляется в конюшню, где и проводит большую часть дня, общаясь с новым другом. Как оказалось, у рыжего коня, который был невероятно статным и тонким, словно веточка ивы на ветру, не было имени, так что Джош взял это на себя. А с подачи Тайлера, Джим и вовсе стал его. Так что теперь любимца мальчика не заставляли работать каждый день. А сам Джош, вместо занятий и учёбы, теперь предпочитал проводить время в небольших путешествиях на спине друга, который не упускал ни единой возможности хоть где-то и как-то приластиться к нему. Дана это немного забавляет, но ему нравится. Джим мало того, что спокойный и мирный, так ещё и ласковый.       Да и Тайлер всегда уверен, что с Джошем всё будет хорошо рядом с ним. Это не самый медленный и не самый глупый конь, который есть.       Тайлер отбрасывает папирус в сторону, не в силах сконцентрироваться. Солнце уже почти село, а Джош всё не возвращается, и это ужасно беспокоит его. Раньше он никогда так не задерживался на прогулках.        — Привет.       Наследник дёргается и поворачивает голову ко входу в комнату, и всё волнение канет в лету, потому что перед его глазами находится Джош. Тайлер мягко улыбается ему и встаёт с кушетки, на которой до того изучал всякие письмена, и распахивает руки для объятий, направляясь к нему. Мальчик быстро сокращает расстояние и обнимает его. И Джозеф понимает, что из-за усталости и скоро заходящего солнца он не заметил, что Джош весь влажный. Отсюда следует, что мальчик просто слишком много времени провёл в бассейне и всё с ним хорошо.        — Я заснул, прости, — неловко улыбается Дан, отстраняясь. Тайлер прыскает и взъерошивает его влажные волосы, целуя в лоб.        — Я это уже понял, — кивает он. Джош улыбается и плюхается на край постели, смотря, как Джозеф подходит к столику и наливает для него немного воды в бокал. — Ты ходил к лекарю?        — Нет. Зачем? — недоумевает мальчик. Тайлер присаживается рядом с ним и подаёт бокал, который Дан осторожно берёт из его рук и выпивает прохладную жидкость.        — Потому что надо, — вздыхает наследник. — Даже если мы не делаем это так часто, как могли бы, это необходимо. — Джош опускает бокал и смотрит на Тайлера, закусывая губу.        — Всё нормально. Уверен, если бы было что-то не так, я бы почувствовал, — жмёт он плечами и залпом допивает воду, на что Джозеф смеётся.        — Какой ты невоспитанный. Так пить нельзя. — Джош закатывает глаза. Тайлер знает, что он терпеть не может уроки этикета и поведения где бы то ни было, но всё равно всячески напоминает, как нужно првильно делать то или другое в той или иной ситуации. Это подбешивает, но мальчик уже успел привыкнуть, хотя жил во дворце, рядом с ним, менее трёх месяцев. — Джош, пей не спеша. Вдруг подавишься? Это, как минимум, неприятно.       И забота, которую Тайлер проявлял к нему. Она была такой простенькой и невинной, что порой Дан её и не замечал. Однако это приятно. Особенно перед сном, когда, в попытках уснуть, прокручиваешь в голове весь прошедший день и неосознанно вспоминаешь, как наследник заботится о тебе. Джош не мог сдерживать улыбки, рвущиеся на губы. И он улыбался. Радостно, спокойно, умиротворённо и счастливо.       Даже не вспоминал больше о своей семье и деревне. Хотя иногда такие мысли проскальзывали. Но тех чувств и эмоций, что раньше, уже не вызывали.        — Джош, — тихо зовёт Тайлер, и мальчик поворачивает к нему голову, ожидая, когда тот скажет что-то важное или срочное, что-то, что нужно непременно запомнить. — Все ждут вестей… — Джош склоняет голову набок, недоумевая.        — Каких вестей? — решает уточнить он. Наследник нервно кусает губу и отводит глаза в сторону, что немало пугает мальчика. Тайлер всегда поддерживает с ним зрительный контакт, даже если ему очень плохо или это почти невозможно.        — Во-первых, о моём восхождении на трон, — вздыхает Джозеф. — В последнее время отец совсем плох, — осведомляет он. — Сегодня… он кашлял кровью… — Джош сжимается и ёрзает на месте, опустив голову. Ужасная весть. И если все ждут именно её, то это ещё ужасней. Она омерзительна. — А во-вторых… — Тайлер вздыхает, не зная, как лучше сказать, и нервно заламывает пальцы, кусая нижнюю губу и морщась от привкуса железа на языке. — Во-вторых, скоро я взойду на трон. И многих пугает наличие у меня любовника и одновременно с этим отсутствия новостей о…        — Я понял, — осторожно кивает Джош и понимает, что наследник подвергается некоторому давлению не только со стороны народа, но и со стороны всех тех, кто имеет высокий сан. И в этом отчасти виноват Дан, потому что он просил Тайлера не оплодотворять его. И Джозеф послушно и терпеливо не делает этого. Он ещё ни разу не заканчивал в нём, хотя, Джош чувствовал и чувствует, хочет сделать это. Но вряд ли потому, что хочет ребёнка… — Я всё ещё немного растерян, — вздыхает мальчик, кладя ладонь на живот. — И чувствую себя странно… Меня пугает мысль, что в моём теле будет кто-то… настолько маленький и беззащитный и… Я не знаю… Если честно, Тай, я всё ещё не хочу этого. — Джозеф кладёт руку на его надплечье и ободряюще хлопает по нему.        — Я не прошу торопиться с этим, — мягко улыбается он. — Но прошу быть осторожнее с теми, кто бродит по дворцу. Ты не имеешь здесь особого влияния, так как являешься просто моим другом и любовником. И если ты не будешь крайне аккуратен, то тебя с лёгкостью могут подставить. А мой отец доверяет санам больше, чем родной семье, так что… Будь осторожен, хорошо? — Тайлер с надеждой и грустью смотрит в его глаза, и Джош просто не может отказать. Он накрывает его ладонь своей, сжимая.        — Буду, Тай, — кивает мальчик. Джош действительно обещает. Он не хочет расстраивать Тайлера лишний раз.       Уже больше по привычке, нежели по необходимости, Джош продвигается между улочек небольшого городка с аккуратными каменными домами на Джиме. Дети носятся, размахивая палками и крича несвязные фразы, женщины переносят на своих головах плетёные корзины с фруктами, овощами и мясом и пузатые глиняные кувшины, наполненные водой или молоком, мужчины перетаскивают куда более тяжёлые и неподъёмные вещи. На прилавках сверкают и блещут самые разнообразные товары: от чересчур богатой броши ручной работы до яблока, гниющего уже десятый день. Джош поправляет хиджаб, сползающий вниз, и щурится. Дышать в нём невероятно тяжело, но это лучше, чем спалить свою кожу заживо. Люди, рождённые здесь, более приспособлены к условиям пустыни, чем он, житель северной зоны, которая расположилась дальше Средиземного моря.        — Эй-эй-эй! — распинается купец, размахивая ярко-красным платком из шёлка, блещущего на солнце пустыни особенно ярко. — Подходите! Налетайте! Заморские ткани! Дешёвые да мягкие! Таких никто больше не возит! — Джош закатывает глаза. Кому, если не ему, знать о том, что во дворец привозят ещё более потрясающий набор тканей, который вечно рассматривает супруга фараона и её единственная дочь? Они готовы тратить на это по несколько часов, лишь бы подобрать то, что будет сидеть и смотреться лучше и прекраснее остального добра. Не стесняются втягивать в это и самого Джоша, постоянно интересуясь его мнением и на него тоже примеряя товар. От этого крайне неловко, но ему это даже нравится, в какой-то степени. Не это ли говорит о том, что кто-то, кроме Тайлера, конечно же, его наличие во дворце принимает? — Молодой человек, не проходите мимо! Купите своей женщине хотя бы платок! — подначивает его продавец, доставая из ниоткуда ещё кучу разноцветных тканей. И Джош останавливается, задумываясь. Сегодня он сбежал с урока шитья, который не любил по той единственной причине, что у него все пальцы были исколоты. Обучающая его старушка недовольно фыркала, мол, ему в руки золотые иглы да шелка дают, а он ни черта не делает. А у Тайлера скоро день рождения. На родине Джоша девушки частенько дарили платки юношам, которые им нравились. Даже ему парочка досталась. Только он от них вежливо отказался. Так может, Джош подарит Тайлеру платок с нашивкой, которую сам и сделает? Хотя, зачем ему такой подарок?       Дан вздыхает, прикрыв глаза, и смотрит на холку Джима, дёргающего головой и терпеливо ожидающего его решения.        — Сколько? — спрашивает Джош, опустив ткань с лица, чтобы его лучше расслышали. Купец улыбается и называет цену, которая даже немного расстраивает своей низостью. Мальчик берёт пять разных платков: голубой, больше близкий к синему, белый, красный, жёлтый и чёрный. Купец с лёгкостью складывает все в простенькую шкатулочку из дерева и обменивает на небольшой мешочек из рук покупателя. — Спасибо, — благодарит его Дан, кивая. Он прячет шкатулочку в тяжёлых одеждах и, вернув маску на лицо, несильно ударяет Джима пятками по бокам. Конь, видимо, немножко задремав, дёргается и двигается вперёд, дальше по улочкам скромного, но живого городка.       И Джошу кажется, что его подарок будет самым глупым и бесполезным из всех, которые только Тайлер получит.        — Что с твоими руками? — недоумевает Джозеф, вернувшись вечером за день до своего дня рождения. Мальчик вздрагивает и спешит спрятать ладони за своей спиной, неловко улыбаясь.        — Просто поранился, — жмёт он плечами. — Неудачно слез с Джима, когда вернулся с прогулки, — выдумывает Джош на ходу. Тайлер щурится, не совсем понимая, как так можно было пораниться. Он поджимает губы, напряжённо вперившись взглядом в Дана, и тот чувствует себя совершенно неловко из-за того, что не может сказать глупую правду. Последнюю неделю, которую теперь уже фараон, к слову, отсутствовал, Джош под зорким оком старушки-мастерицы вышивал на уголках разноцветных платков то, что ему приходило в голову. К счастью, он успел. И теперь оставалось лишь дождаться завтрашнего дня и вручить фараону подарок.        — Будь аккуратнее в следующий раз, — наконец вздыхает Тайлер, и Джош чувствует облегчение. Фараон берёт его руки в свои и нежно целует пальцы, окутанные тонкой хлипкой тканью, от которой исходит чуть кисловатый запах металла (это засохшая кровь) и сладковатый — от мази. Мальчик улыбается, наблюдая за Джозефом, и думает, что, наверное, Тайлеру будет плевать, если его подарок будет самым бесполезным и идиотским. Это ведь сделал Джош, своими руками и силами.        — Хорошо, — кивает он и осторожно убирает свои кисти. — Как мне теперь к тебе обращаться? — не сдерживается от смешка Дан, сменив тему. Фараон усмехается и снисходительно качает головой.        — Сын и глаз Ра, правитель песков от Нила до узкого моря, прославленный муж меча, двадцать первый фараон плодородной и богатой земли Тайлер Третий, — называется Джозеф, и Джош хлопает глазами, недоумевая.        — А можно просто Тай?.. — Тайлер искренне смеётся, запрокидывая голову.        — Можно просто Тай, — кивает он, стирая с уголков глаз выступившие слезинки. Джош искренне радуется и, взяв его лицо в ладони, покрывает кожу поцелуями.        — Я скучал, — замечает мальчик, потираясь о его нос своим. Тайлер кивает, соглашаясь с ним, и утягивает за собой на кровать, где крепко прижимает к себе и утыкается носом в красную макушку, вдыхая привычный лёгкий запах тёплого шоколада.        — От тебя вкусно пахнет, — замечает он, к собственному удивлению, полусонно.        — Тобой, — тихо шепчет Джош, прикрывая глаза и прижимаясь к его груди.       И на их улице царит мир и тишина до самого утра, пока Тайлер не просыпается из-за хриплого измученного стона мальчика. Он привстаёт на локтях и осторожно дотрагивается до плеча Дана, дёргая.        — Джош?.. — зовёт Тайлер. Мальчик откликается несвязным мычанием и тихим стоном. Он сгибается пополам, хмурясь, и тяжело дышит, присвистывая. — Ох, Джош…        — Фара… Ох!.. — замирает служанка, зашедшая, чтобы разбудить их. Она кладёт ладони на губы, замирая и не зная, что делать. Тайлер поворачивает к ней голову и хмурится.        — Чего стоишь?! Лекаря! Скорее! — требует он, переворачивая Джоша на спину и стараясь успокоить живот, за который мальчик цепляется, лёгкими поглаживаниями. Дан протяжно стонет и громко всхлипывает, цепляясь за его руки. Тайлер обнимает его, притягивая к себе и в успокаивающем жесте гладя по спине.       Служанка давно унеслась за лекарем, оставив их в покое.       Но Тайлеру, если быть совсем честным, было совершенно плевать на это. Он сам хочет привести Дана в чувства, сам хочет излечить его от чего бы то ни было, сам хочет быть рядом. Только вот его выгоняют из комнаты, как только лекарь прибегает следом за девушкой. И фараону приходится нервно бродить из стороны в сторону, кусая губы и процеживая тёплую воду, потому что горло невыносимо пересыхает.       Тайлер соврёт, если скажет, что не беспокоится и не нервничает. Он желает ворваться обратно и разнести всё в пух и прах от недоумения.       Но лекарь, выходящий из комнаты и славно улыбающийся, поражает его.        — Это прекрасная весть, молодой фараон. Мальчик понёс от Вас ребёнка.