Рондо в четыре руки

− Привет, Малфой. Знакомый голос выдернул из оцепенения, возвращая из ниоткуда на землю. Это был всего лишь Гойл. Который стоял в дверях купе и странно смотрел на него. Драко попытался понять, что именно странного было в этом взгляде, но так и не смог это что-то уловить. Мелькнула мысль — они же теперь вдвоем остались, без Крэбба. И запоздалое раскаяние — за столько месяцев не сподобился даже узнать, как Гойлы справились с Министерством. Конечно, свои проблемы всегда заслоняют чужие. − Привет, Грэг. Почему-то обратиться по имени показалось очень правильным. По крайней мере, по имени было не больно. Вроде бы. − Знаешь, Малфой, меня вот уже почти два месяца мучает один вопрос… − Гойл говорил, неприятно растягивая гласные. Драко насторожился. Он вдруг вспомнил, что сам так раньше разговаривал. Всегда. До какого-то момента. Нужное воспоминание почти удалось ухватить. − Как долго ты лизал Поттеру задницу, чтобы заставить его выступить на суде? Драко сначала не почувствовал ничего. Ярость пришла через несколько секунд, когда его палочка черного дерева уже прижималась к горлу Гойла. Драко был немного ниже его ростом, но в этот момент разница почти не чувствовалась. Он заметил страх, мелькнувший на дне глаз бывшего соратника, и рука намертво вцепилась в отвороты чужой мантии, а с губ сорвался холодный шипящий шепот: − Больше никогда, ни при каких условиях, не смей говорить такое… Потому что ты ни черта не знаешь. Никакого понятия не имеешь, что такое быть Пожирателем. Прятался всю жизнь за чужие спины — за отцовскую, и даже за мою. А сам — ничего не стоишь. Поэтому просто заткнись. − Вы, Малфои, как змеи, − проговорил Гойл совершенно спокойным голосом. И куда подевалась это манера растягивать гласные? И сарказм? — Из любого дерьма вывернетесь. Еще один спектакль. Хотя Гойл всегда был посредственным актером. Хотел посмотреть на реакцию Драко? Кажется, Драко его не разочаровал. Ярость куда-то исчезла, сменившись привычной апатией. И стало абсолютно наплевать на все, захотелось побыть одному. Пальцы выпустили дорогую ткань, и, отняв палочку, Драко вернулся на свое место к окну, взял Ясона обратно на колени и принялся поглаживать гладкую шерстку. Это здорово успокаивало. − Малфой, котенок? — Гойл усмехнулся и тут же уселся рядом с Драко, огромная ручища потянулась почесать Ясона под шеей. Драко не возражал. − Нашел его в Косом переулке. Он же маленький еще совсем. Один в куче старого хлама прятался. Я его подобрал. Гойл фыркнул и откинулся на сиденье. − Я тебе сейчас одну штуку скажу. Как другу. Ты послушай внимательно и запомни. То, что я сейчас тебе высказал — это мнение, в принципе, всех слизеринцев. Пока ты прохлаждался у себя в поместье, мы решали проблемы с Министерством. Это вашей семье опять повезло. А мой отец в Азкабане. И отец Забини. И Паркинсоны. И родители Крэбба. И еще очень много кто. А вы выкрутились. Притом, что у вас у всех Метки. Даже у тебя… − Гойл вдруг посмотрел Драко прямо в глаза. — Они тебе так просто этого не оставят. Понимаешь? Драко невесело усмехнулся: − И что ты мне сейчас предлагаешь? Перевестись в Гриффиндор? Или в Пуффендуй? − Я предлагаю тебе быть осторожным. И не доверять всем направо и налево. − Можно подумать, я всю жизнь только этим и занимался… − фыркнул Драко. − Драко, я серьезно. Одно неверное слово, движение... − Спасибо, Грэг, я понял. Может, теперь расскажешь, как ты провел лето? * * * Они с Гойлом так и доехали до Хогсмида вдвоем в одном купе. Никто больше не заглядывал, не учитывая ведьмы с тележкой еды и нескольких старост. На улице моросил дождь, и до карет пришлось бежать, прикрывая голову сумкой, и придерживая Ясона свободной рукой, чтобы он не вывалился из-за пазухи. Незанятую карету они тоже, к счастью, нашли довольно быстро. Драко хотел достать котенка, но тот неожиданно заупирался. Драко еще возился с ним, когда дверца распахнулась и в карету скользнула Паркинсон. − Привет! У вас свободно? — девушка улыбалась, и Драко заставил себя улыбнуться в ответ: − Привет, Панси. Залезай. Девушка устроилась рядом с ним, напротив Гойла. Слишком близко. Он чувствовал через слои одежды тепло ее бедра. Воспоминания хлынули потоком из самых дальних закутков памяти. Драко почувствовал поднимающуюся волну паники. Захотелось сорваться, вырваться и бежать, бежать… Драко глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться, и незаметно отодвинулся. Паркинсон всю дорогу что-то щебетала. Драко слушал ее краем уха, но толком не вникал. Мыслей не было. Только ощущения. Шум дождя по крыше кареты, голос Панси, теплая шерстка Ясона под пальцами, прохладный влажный воздух… Драко не заметил, как они подъехали к самому замку. Мысль о том, чтобы оставить Ясона чужим людям, не посетила его ни на мгновение, и Драко просто взял его с собой на праздничный ужин в Большой зал. За слизеринским столом уже почти не осталось мест, но Драко удалось сесть рядом с Гойлом и Панси. Прямо напротив него сидел Забини. − Привет, Малфой. Как лето провел? — простой вопрос заставил его вскинуться. Забини не сводил с него глаз, и Драко вдруг понял: от ответа будет зависеть все. Вся его дальнейшая жизнь в Хогвартсе. За столом повисла напряженная тишина, кажется, ответа Драко ожидали абсолютно все. Драко сглотнул. Он не знал, что сказать. Как он провел это лето в почти мертвом доме? Где на каждом шагу настигали не дававшие толком вздохнуть воспоминания? Где кошмары преследовали не только ночью, но и днем? Драко усмехнулся. − Забавно. Только никак не могу решить, где мне понравилось больше — в Мунго или в министерском санатории. − Могу поспорить, в Азкабане тебе понравилось бы еще больше… − в глазах Забини мелькнул лед. − Возможно, − кивнул Драко и небрежным движением заправил упавшую на лицо прядь за ухо. — Никогда там не был… − и отвернулся к преподавательскому столу, словно потеряв весь интерес к разговору. Драко почувствовал, как Гойл слегка толкнул его ногой под столом. Ему было плевать на Гойла. Он весь обратился в слух, ожидая реакции Забини. − Ну, разумеется, Малфои настолько скользкие, что умудрились вывернуться даже из цепких лап Министерства… Драко неожиданно развеселился: − Забини, ты готов обжаловать приговор, вынесенный моей семье? Или что? — Он снова повернулся к Забини. От улыбки сводило скулы. Но Драко снова чувствовал себя в своей тарелке. Он может защищаться. И нападать. − Нет, мне просто интересно, сколько вы заплатили Поттеру, чтобы он начал пороть эту чушь на суде… − лениво проговорил Забини. А вот это было уже куда интереснее. − Чушь? — Драко даже наклонился вперед, положив руки на стол. — И что же за чушь он порол? − Это я у тебя должен спросить, ты же на суде был, а не я… − хмыкнул Забини. Потом улыбка сползла с его лица. — Чушь он порол. Полную. Что ваша семейка ему жизнь спасла. Сколько вы ему заплатили за это? А, Малфой? − Знаешь, Забини, ты должен быть чертовски благодарен Министерству за проявленную лояльность к детям бывших Пожирателей… − лениво растягивая слова, выговорил Драко. Гойл снова толкнул его под столом. — Иначе мы с тобой сейчас сидели бы в Азкабане вместе. — Драко хмыкнул. — Если бы меня не решили казнить, разумеется. Так что… Двери с громким стуком открылись, и Драко замолчал на полуслове. Возвышаясь над толпой окруживших его первокурсников, в Большой зал вошел Хагрид. Перед учительским столом их уже ожидала профессор нумерологии Вектор. Конечно, ведь директриса МакГонагалл не стала бы проводить церемонию лично. Забини смерил Драко неприязненным взглядом и отвернулся к преподавательскому столу. Драко пожал плечами и перевел взгляд на толпу первокурсников, которые сгрудились перед возвышением. Шляпа тут же запела свою песню, опять новую, но Драко не вслушивался в слова. Его больше волновало то, что сказал Забини. Драко был уверен, что сделал все правильно. И последнее слово осталось за ним. Надо думать, пока… Тем временем профессор Вектор развернула длинный свиток пергамента — не такой длинный, как обычно, тут же отметил про себя Драко, − и начала объяснять: − Когда я назову ваше имя, вы надеваете Шляпу и садитесь на табурет. Шляпа назовет ваш факультет, и вы пойдете за соответствующий стол. Все ясно? Тогда начнем. Авекс, Джеймс! Драко не слушал. Всего двадцать первокурсников. Зато Шляпа распределила всех поровну между факультетами. За столами, тем не менее, осталось много свободных мест. Все-таки не так давно была война, а на войне всегда кто-то умирает. Хотя за слизеринским столом все равно было меньше человек, чем за другими столами. Драко только порадовался, что, к счастью, война уже закончилась. А значит, все как-нибудь образуется. И он тоже со всем справится. Найдет слова, чтобы Забини перестал на него коситься через стол, перешептываясь с Ноттом. И чтобы Гойл перестал-таки пинать его под столом. Драко вдруг почувствовал неимоверную усталость. Хорошо Ясону — спит за пазухой и ничего. И не надо никуда идти, никого слушать… Из задумчивости Драко вывела директор МакГонагалл: − Дорогие студенты! — Пришло время приветственной речи. — Перед тем, как мы все приступим к праздничному ужину, я бы хотела осветить несколько моментов. Во-первых, позвольте представить вам нашего нового преподавателя защиты от Темных искусств профессора Уилсона, − со своего места поднялся довольно высокий мужчина в строгой черной мантии. У него были темные волосы до плеч и холеная бородка. На вид Драко не дал бы ему больше тридцати. Слишком молодой. И чему он их научит? — Также профессор Слизнорт продолжит преподавать Зельеварение и руководить факультетом Слизерин. И поскольку я теперь являюсь директором Хогвартса, деканом Гриффиндора назначается профессор Вектор. Это что касается преподавательского состава. Теперь еще несколько организационных моментов, − профессор МакГонагалл обвела внимательным взглядом учеников. — Всем вам известен указ Министерства, согласно которому вы все обязаны еще раз прослушать все лекции и посетить все практические занятия, которые вы уже слушали в прошлом году. По окончании учебного года вас всех ожидают экзамены. Поэтому новоприбывшие первокурсники будут учиться совместно с первокурсниками прошлого года. Надеюсь, всем все ясно? Завтра утром старосты раздадут вам ваше расписание. Ну что ж, а теперь — давайте праздновать! При этих словах на столах появилась еда, и Драко только сейчас понял, как же он проголодался. Потянувшись за кубком, он вдруг почувствовал на себе чей-то взгляд. Подняв голову, он увидел Поттера за гриффиндорским столом. Тот смотрел прямо на него. Драко невольно нахмурился, но Поттер слегка улыбнулся ему и кивнул. Драко поспешно отвел взгляд. * * * Когда, наконец, ужин был окончен, студенты начали расходиться по общежитиям. Драко был рад сбежать. За два месяца затворничества он успел отвыкнуть от такого количества людей одновременно. Он чувствовал себя измотанным, больше всего хотелось забраться в кровать, задвинуть полог наглухо и зарыться носом в подушку, отгородившись от всего мира. Но сначала надо покормить Ясона. Ему удалось незаметно проскользнуть в спальню, пока его соседи по комнате вместе с остальными слизеринцами продолжали отмечать начало учебного года в гостиной. Драко выпустил котенка на кровать и наклонился к чемодану, который уже прибыл вместе с другими вещами. Мисочку котенка и бутылку молока, которую взял еще из дома, он нашел довольно быстро, и, налив молока, поставил мисочку около кровати. Ясон тут же радостно спрыгнул на пол и принялся лакать, жадно причмокивая. Драко смотрел на это маленькое белое чудо, чувствуя, что совершенно неважно, что сказал Забини, кто что о нем думает, да и вообще… Пока Ясон ужинал, Драко переоделся в пижаму и забрался в кровать, наполовину задвинув полог. Потом забрал к себе Ясона — котенок уютно устроился рядом с его подушкой, — задвинул полог до конца и вскоре заснул. * * * Он проснулся от боли. Левая рука горела. От запястья и до локтя. Он лежал, широко раскрытыми глазами уставившись в полог кровати, и тяжело дышал. Драко знал, что сейчас лучше не двигаться. Просто дышать — и оно пройдет. Само. Всегда проходило. Просто дышать, считать удары сердца, чтобы отвлечься и не сорваться на крик. Такое уже случалось раньше, в поместье. Со временем он научился сдерживать крики, чтобы не будить и без того чутко спящую мать и отца, которому опять рано вставать на работу. Он привык. Вдох. Выдох. Раз. Два. Вдох. Выдох… Главное — не сбиться, потому что придется начинать сначала. Что-то теплое ткнулось ему в шею. Ясон. Шершавый язычок и снова теплая шерсть. В поместье он тоже всегда пытался помочь. Драко не знал, сколько он так пролежал. А потом боль отпустила. Он все еще пытался перевести дыхание. Остаточная боль билась под кожей, но ее уже можно было терпеть. Теперь ему придется несколько часов изучать полог, прежде чем снова удастся заснуть. Драко сел на кровати. Черная Метка уродливым клеймом горела на руке. Он поправил рукав, чтобы ее было не видно. Что его всегда удивляло — у отца тоже осталась Метка. И у матери. Но почему-то боль преследовала только его. Колдомедики в Мунго только пожимали плечами. Магия должна была исчезнуть вместе с Лордом, но Он уже мертв — а Метка все так же ярка. Сначала Драко боялся этих приступов боли. Он не понимал, почему Лорд решил выделить именно его из безликой толпы Пожирателей — а в том, что это был своеобразный подарок Лорда, Драко нисколько не сомневался. Но потом он привык к этим приступам, как привык к уродливой Метке на руке, как мать свыклась с постоянными мигренями. В тишине спальни мерное похрапывание Гойла звучало слишком громко, сидеть на кровати и слушать его стало почему-то страшно. Недолго думая, Драко тихонько встал, стараясь, чтобы кровать не скрипнула, переоделся в мантию, рубашку и брюки и на цыпочках вышел из спальни. В гостиной никого не было. Часы на стене показывали два часа ночи. Камин уже почти погас. Здесь было слишком тоскливо, и Драко вышел в коридор. Он не думал о том, что может кого-нибудь встретить — того же Филча, например, − и чем это может ему грозить. Драко поднялся из подземелий на второй этаж, потом пошел по коридору к классу защиты от Темных искусств, свернул к лестницам, поднялся еще на этаж, пошел направо, снова свернул, а потом просто перестал обращать внимание на то, куда идет. Довольно длинный коридор неожиданно кончился приоткрытой дверью, и Драко вошел внутрь. Небольшая комната была абсолютно пуста. По крайней мере, так ему сначала показалось. А потом луна, видимо, вышла из-за облаков, осветив каменные плиты пола, и Драко заметил, что справа на ступеньках кто-то сидит. В неровном свете луны мелькнули бордовые отвороты мантии. Драко совершенно не хотелось видеть кого бы то ни было из гриффиндорцев, и он решил незаметно ретироваться, когда человек вдруг обернулся и увидел его. Драко мгновенно узнал спасителя магической Британии. Почему-то стало немного грустно, но он не стал задумываться над этим. − Прости, что помешал, Поттер, я уже ухожу… Он развернулся и уже взялся за дверную ручку, когда его настиг голос гриффиндорца: − Тоже не спится, Малфой? Он обернулся на голос и поймал открытый взгляд зеленых глаз. Что-то было в этих глазах, что-то очень знакомое. Драко все никак не мог понять, что именно. Но Поттер уже хлопал по ступеньке рядом с собой: − Садись… И Драко подошел и сел, уперев локти в колени. Сначала они молчали. Слова все не приходили, но Драко чувствовал, что эта тишина — намного лучше. Лучше, чем храп Гойла. Или колючий взгляд Забини. Здесь хотя бы не надо притворяться. − Что ты делал после того, как победил Лорда? — спросил Драко некоторое время спустя. Поттер удивленно посмотрел на него. — В каком смысле? − Что ты потом делал? Отмечал? Или что? Поттер нахмурился. − А то ты не видел! — бросил он зло. Драко стойко выдержал рассерженный взгляд. − Не видел. Меня в тот же день в Мунго отправили. А через неделю — в камеру временного содержания. И мне было как-то не до этого… − Конечно, тебе всегда плевать было на чужое горе… − горько усмехнулся гриффиндорец. Драко вдруг осознал, что еще полгода назад он бы и слушать ничего не стал — сразу выхватил бы палочку и приложил Поттера парочкой заклятий. Вот за все это. И удивился полному отсутствию желания так поступить сейчас. Вместо этого он тоже невесело усмехнулся: − Конечно, ведь меня куда больше волновала судьба моих родителей. Которым грозил Азкабан или Поцелуй… Поттер мгновенно успокоился. Подобрался весь как-то. Он довольно долго молчал, и Драко уже успел пожалеть, что вообще выполз из подземелий. − Тебе он тоже грозил… − произнес Поттер, наконец. Драко даже вздрогнул от звука его голоса. Потом выдохнул и равнодушно пожал плечами: − Мне было плевать… Мне вообще было все равно… − в наступившей тишине было спокойно. Драко смотрел на освещенные луной каменные плиты пола и ждал, когда Поттер заговорит. Но гриффиндорец молчал. Драко вздохнул и посмотрел на него: − Так что ты делал после того, как победил Лорда? Поттер не поднял взгляда, только пальцы намертво вцепились в холодные ступеньки. − Что я делал? — голос звучал глухо и напряженно. — Я хоронил… * * * Драко не запомнил, о чем они говорили. Но когда Поттер взглянул на свои странные, явно маггловские часы, было уже почти пять утра. Они вместе вышли из комнаты и разошлись только у лестницы — Поттер пошел наверх, в башню, а Драко — вниз, в подземелья. В гостиной никого не было, и его соседи по спальне еще спали. Драко заснул, как только голова коснулась подушки. Кошмары его в эту ночь не мучили. * * * Утро встретило Драко сильнейшей головной болью. Хотелось наплевать на всех и вся и просто остаться досыпать. Еще бы кто ему это позволил… Встать пришлось. Контрастный душ взбодрил, и в голове немного прояснилось. Но у его отражения в зеркале были темные круги вокруг покрасневших глаз, и обычно бледная кожа приобрела нездоровый зеленоватый оттенок. Драко оделся, тщательно причесался и пошел на завтрак. Почти все места были заняты, и еда уже появилась на столах, поэтому Драко, не долго думая, сел рядом с Панси. − Доброе утро, Драко… − девушка приветливо улыбнулась ему. — Вот твое расписание. Драко честно попытался изобразить улыбку в ответ, но, кажется, ему это не очень удалось. − Спасибо, Панси… Он надеялся, что девушка промолчит и не станет отпускать комментариев по поводу его внешнего вида. Драко видел обеспокоенность, мелькнувшую в ее взгляде, но она все-таки ничего не сказала, за что он был ей почти благодарен. Драко налил себе кофе с молоком и занялся изучением расписания. * * * В подземельях перед входом в класс зелий как всегда царил полумрак. Драко стоял, прислонившись к стене, чуть поодаль от оживленно переговаривающихся однокурсников. Он не думал, что будет так больно. Что вообще может быть так больно. Казалось, сейчас откроется дверь — и темным смерчем пронесется Снэйп в своей развевающейся мантии. Почему-то в разоренном поместье он почти не вспоминал о смерти практически самого близкого ему человека в Хогвартсе. Да что там, в Хогвартсе — просто почти самого близкого. В Малфой-мэноре все напоминало о Лорде. Те воспоминания приносили только страх, боль сквозь него просто не могла просочиться. Но теперь боль хлынула потоком, и Драко захлебывался ею. Внезапно его довольно сильно толкнули, и он почувствовал, как с плеча соскользнула сумка и с грохотом шлепнулась на пол. По каменным плитам рассыпались учебники, перья, пергамент, чернильницы… Он поднял взгляд на слизеринцев. Нотт ухмылялся, глядя на него через плечо. В коридоре повисла напряженная тишина. Драко усмехнулся. Они думали, он будет по полу ползать и собирать вещи? Не дождутся. Он достал палочку, с удовольствием отметив, как дернулся Нотт, взмахнул ею, твердя про себя невербальные, и вещи послушно начали собираться обратно в сумку. Поттер на зелья опоздал. Если бы преподавателем все еще был Снэйп, ему бы крупно не поздоровилось. Но Слизнорт был намного мягче Снэйпа. Да и Поттеру он благоволил. Поэтому гриффиндорец отделался устным выговором, да и то нестрогим. Во время урока Драко несколько раз чувствовал на себе чей-то взгляд. Хотя нет, он точно знал, чей. Просто поднять голову и проверить собственные догадки было рискованно. Ему и так уже вполне хватило этой истории с сумкой. А ночной разговор — теперь Драко даже не был уверен, что ему все это не приснилось. А вообще, ему было все равно… После зелий по расписанию стояла защита от Темных искусств. Опять же вместе с Гриффиндором. Драко пришел к классу одним из первых, чтобы занять место поближе к преподавателю. В итоге ему удалось сесть во втором ряду с Гойлом и Панси. − Добрый день… − профессор Уилсон вышел из подсобки и теперь неторопливо прохаживался перед классом. Длинная черная мантия развевалась в такт шагам. — Меня зовут Джеймс Уилсон, для вас профессор Уилсон. Директор МакГонагалл попросила меня в этом году вести у вас защиту от Темных искусств. Хотя, честно говоря, я не знаю, чему я могу научить вас, молодые люди, тем более что сейчас в этом классе находится мистер Гарри Поттер, который сумел победить Темного Лорда… Со стороны гриффиндорцев послышались радостный гул и свист поддержки, но Драко даже не обернулся. − Сегодня у нас будет небольшое вводное занятие… − профессор Уилсон остановился прямо напротив Драко. — Я сейчас задам вам несколько вопросов. Прошу вас отвечать предельно честно. Эта информация не выйдет за пределы аудитории, но она необходима для наших дальнейших встреч. Приступим? Класс согласно зашумел. − Итак, первый вопрос… Я прошу сейчас поднять руку всех, кто когда-либо подвергался воздействию непростительного заклятия… Надеюсь, все знают, какие заклинания относят к непростительным? — класс снова загудел. — Отлично, − преподаватель напряженно оглядел студентов. − Мой вопрос все еще в силе. Пожалуйста, поднимите руки… Драко усмехнулся. Все замечательнее. С каждым годом. Сначала псих Квиррел, потом Локонс, потом Грюм со своими непростительными, теперь этот… Видимо, многие в классе думали так же. Но, тем не менее, руку подняли почти все. Кроме Гойла, Паркинсон, Нотта и Забини. Уилсон внимательно осмотрел класс, а потом его взгляд задержался на Драко. − Мистер Малфой, какому непростительному вы подвергались? — темные глаза пронзили насквозь. Драко чувствовал на себе взгляды всего класса. Он совсем этого не хотел… − Круциатус… − выговорил он очень четко. — Пятнадцать минут безостановочно… На дне темных глаз мелькнул ужас? Или это была игра света? Интересно, а сказали ли этому преподавателю, что у него в классе будет бывший Пожиратель? И еще пять неудавшихся Пожирателей? Или он должен будет это выяснить сам, опытным путем? − Могу я поинтересоваться, от кого? — Драко с мстительным удовольствием уловил дрожь в голосе преподавателя. − Разве мы сейчас устраиваем допрос, профессор? — спросил он вежливо. — Мне кажется, вы уже и так знаете ответ на свой вопрос. Вы правда хотите, чтобы я его озвучил? Профессор кашлянул, в неловкой тишине это прозвучало слишком громко. − Ну что ж, а теперь второй вопрос. Кто из вас применял непростительные? На этот раз руку подняли все слизеринцы, Гермиона Грейнджер и Гарри Поттер. − Мистер Поттер, какие заклинания вы применяли? Драко невольно обернулся, чтобы посмотреть, как Поттер ответит на этот вопрос. − Все три, сэр. − У вас они получились с первого раза? — Драко уловил в голосе преподавателя исследовательский интерес и почти посочувствовал Поттеру. − Нет, сэр. Со второго… На бедного Поттера жалко было смотреть. Таким красным Драко не видел его, даже после особенно удачных колкостей Снэйпа. Хотя бывший декан Слизерина обычно проезжался только по личностным качествам Поттера. Теперь же национального героя на глазах всего класса уличали в использовании непростительных. Кажется, пришло время спасать героя… Драко устало вздохнул и лениво заметил: − Вообще-то, профессор, тогда была война. И нет ничего удивительного в том, что некоторые из нас ближе познакомились с непростительными. Вам не кажется, что не стоит переходить на личности? Это все-таки не самая приятная для нас тема… Уилсон смерил Драко неприязненным взглядом, но тему непростительных все-таки закрыл. Драко поймал благодарный взгляд Поттера, но лишь пожал плечами и отвернулся к доске. * * * − Почему тебя держали четверть часа под круциатусом? Сегодня Драко вообще не смог заснуть, даже несмотря на то, что день сильно вымотал его, а прошлой ночью он почти не спал. Он довольно долго ворочался с боку на бок, но сон не шел. В итоге ноги сами принесли его в ту комнату, где они прошлой ночью сидели с Поттером. Драко даже не удивился, обнаружив гриффиндорца на тех же ступеньках посреди залитого лунным светом зала. Кажется, Поттер тоже не был удивлен, что Драко снова пришел. − Что, сегодня твоя очередь задавать вопросы? — усмехнулся он, усевшись на ступеньку рядом с Поттером. − Можно и так сказать… − серьезно кивнул Поттер. — Ты не ответил. Драко вздохнул, нервно провел рукой по волосам и уставился на пол. − Это не самое приятное, что было в моей жизни… − выдавил он, наконец. Было трудно заставить себя вот так просто рассказать о том, что его потом еще долгие месяцы мучило по ночам в кошмарах. − Кто это сделал? Наверное, давно уже стоило поговорить об этом. С кем-нибудь. И плевать, что сейчас его благодарный слушатель — Поттер. Какая разница, если можно вырвать, выжать это из себя — по капле, освободиться… Драко закрыл глаза, как перед прыжком в воду, и прошептал: − Лорд… − За что? − В ту ночь, когда Снэйп убил Дамблдора. Мы аппарировали прямо к Лорду. Я, Снэйп, Беллатриса и другие Пожиратели. Он был разочарован. Что я не смог… − Драко тяжело вздохнул. Даже просто вспоминать сейчас об этом было больно. — Мне только потом сказали… Что он меня так долго… пытал… − последнее слово было правильным, но оно очень тяжело далось. Хотя это и была правда. − И ты не сошел с ума? — Ему показалось, или в голосе гриффиндорца мелькнуло удивление… Драко рассмеялся. − Пятнадцать минут не сведут с ума. Так, небольшая слабость, да дрожь в ногах… − он хмыкнул. Вот так, в шутку, рассказывать было почти не страшно. — Поттер, ну давай сменим тему, а? У тебя что, тоже сегодня бессонница? Гриффиндорец растерянно покачал лохматой головой и проговорил как-то потерянно и в то же время зло: − Если бы он сейчас уже не был мертв, я бы с удовольствием убил его еще раз…