Рондо в четыре руки

Драко сидел в кресле у камина в общей гостиной Слизерина и смотрел на остывающие угли. Зелье наконец-то подействовало. Если не шевелить рукой, было почти не больно. Теперь все будет по-другому. Нет, разумеется, он оставался все тем же Пожирателем Смерти, и ему все еще было, в чем раскаиваться. Но зато теперь нет больше клейма. Теперь можно будет, переодеваясь после тренировок по квиддичу, не прятать руку. Можно перестать носить рубашки под горло с длинными рукавами. И если еще хоть кто-нибудь посмеет назвать его меченым, он задерет рукав и ткнет этого недоумка в это носом — нет больше клейма! Он — не меченый! А то, что болит — это ничего. Заживет. Пройдет. Да не так сильно-то и болит. Он просидел остаток ночи у камина. Когда спустилась Панси, они вместе пошли на завтрак. Драко даже заставил себя съесть немного овсянки. А потом была трансфигурация — с Гриффиндором. Поттера не было за завтраком. Он пришел только к началу занятий, и то опоздал на несколько минут — ворвался в класс, когда занятие уже началось. Почти все места были заняты. Грейнджер и Уизли сидели вместе, и почему-то для Поттера места рядом с ними не нашлось. Нахмурившаяся МакГонагалл молча указала гриффиндорцу на единственное свободное место в классе — в первом ряду, слева от Драко. Поттер пожал плечами и занял указанное место. Драко невольно подвинулся, опасаясь, что гриффиндорец заденет его локтем. Панси, сидевшая справа, поморщилась, как будто от Поттера плохо пахло, и отодвинулась подальше. Драко только хмыкнул — гриффиндорец по-прежнему пах лишь яблоками и непередаваемой свежестью. − Привет… − шепнул Поттер. Драко дернулся, и быстро огляделся — не слышал ли кто. Но все, казалось, были заняты своими делами. − Привет… − шепнул он в ответ и сосредоточился на МакГонагалл. − Итак, класс! — сказала профессор строго. — Мы уже довольно долго отрабатывали превращение живого в неживое. Сегодня мы попробуем сделать то же самое, только ваша задача будет превратить во что-нибудь неживое не мышь, как прежде, а человека. МакГонагалл обвела взглядом класс. − Мистер Малфой, мистер Поттер, будьте добры, выйдите к кафедре. Драко засомневался, правильно ли он все понял, но, поймав веселый взгляд Поттера, который быстро прошел, куда надо, тоже подчинился. − Мистер Малфой, у вас очень хорошо получалось превращать мышей. Попробуйте превратить мистера Поттера в шкаф. Драко посмотрел в смеющиеся глаза гриффиндорца, но не ответил на улыбку, пытаясь сосредоточиться. Он представил себе шкаф, со всеми мелкими подробностями — вплоть до старинного медного ключа в дверце — и взмахнул палочкой. − О, мистер Малфой, браво, очень хорошо! — Драко открыл глаза и замер. Перед ним оказался тот самый исчезательный шкаф из Выручай-комнаты. Стало почему-то жарко. А потом сразу холодно. Ногти впились в ладони. Драко глубоко вздохнул, пытаясь расслабиться. Защекотало левую ладонь. − Садитесь… − произнесла профессор, снимая с Поттера чары и поворачиваясь к Драко. — Пять очков Слизерину, мистер Малфой! Можете… − и тут она осеклась. Драко вскинул на нее глаза. Она смотрела прямо на него, но не на лицо, а куда-то ниже. Что-то горячее вдруг стекло по его руке.— Мистер Малфой, что с вами… − выдохнула МакГонагалл, потрясенно глядя на него. Он медленно перевел взгляд на свою руку. Кровь. Кровь стекала по кисти, из-под рукава по ладони и тяжелыми каплями срывалась с кончиков пальцев прямо на пол. Раздался женский визг. Драко показалось, что он узнал голос Панси. МакГонагалл что-то говорила, Драко слышал голос, но не понимал слов. Он смотрел на кровь, стекающую по его руке на пол, и не мог оторваться. Сильная рука вцепилась в плечо, потянула куда-то. Драко поднял глаза. Снова Поттер. Но Драко не стал сопротивляться, позволив вывести себя из класса. − Малфой, ты придурок, что ты с собой сделал… − голос Поттера злой и отчаянный. Драко попытался вырваться, чтобы хоть как-то объяснить, что все совсем не так, что глупый гриффиндорец опять чего-то себе навыдумывал, а на самом деле, все в порядке. Все под контролем. И не надо его тащить сейчас к Помфри. Ему просто в спальню надо — перевязать чистым полотенцем, и все будет хорошо. — Господи, тебя на одну ночь оставить нельзя. Придурок, какой же ты придурок… Драко слушал какие-то несвязные причитания гриффиндорца и почему-то продолжал позволять тащить себя по бесконечным коридорам в больничное крыло. На мгновение потемнело в глазах, и Драко инстинктивно схватился за стену, чтобы не упасть. Левой рукой. И закричал от резкой боли. − Малфой, ты чего! Потерпи, пришли почти, потерпи! Пойдем, мы почти на месте, сейчас… − голос Поттера звучал, как сквозь вату. И хотелось сказать — да отстань, все же хорошо, не паникуй — но голоса не было. И он только беспомощно застонал, вцепляясь здоровой рукой в гриффиндорца. Боль в руке пульсировала, вторя ударам сердца, в глазах все плыло, а коридоры все никак не заканчивались. Драко чувствовал, что практически висит на Поттере, но ничего не мог с этим поделать — ноги подгибались, и в глазах все плыло. − Мистер Поттер, что с вами произошло? — голос Помфри неожиданно ворвался в сознание, но Драко уже не смог заставить себя открыть глаза. Он почувствовал новые осторожные руки на плечах, которые помогли ему улечься — и Поттер тут же отпустил его. − Спасибо, мистер Поттер, можете возвращаться на занятия… Драко тут же открыл глаза, пытаясь поймать взгляд Поттера. Гриффиндорец смотрел на него, не отрываясь. − Я зайду перед обедом… − сказал он тихо и вышел. Помфри уже бегала вокруг, собирая какие-то баночки и пузырьки на столик. Сейчас, когда он лежал, голова почти не кружилась, и сознание немного прояснилось. Он прикрыл глаза, прислушиваясь к себе. Рука все еще болела, но боль сменилась с острой пульсирующей на тупую тянущую. Так было вполне терпимо. Если бы ему сейчас еще дали поспать… Внезапно торопливые шажки Помфри остановились прямо у его кровати. Драко неимоверным усилием воли заставил себя открыть глаза. Колдомедик быстрыми точными движениями расстегнула на нем мантию и рубашку. Драко не хотел, чтобы она видела его руку, но ничего не мог с этим поделать. Когда она неловко попыталась вынуть его руку из рукава, Драко, не выдержав, резко втянул воздух сквозь зубы — боль пронзила насквозь. − Простите… − шепнула Помфри виновато. — Боюсь, придется резать… Драко смотрел, как она разрезает рукав его мантии, потом рубашки, ткань которой на рукаве была грязного красного цвета — от высохшей крови. Полотенце пропиталось насквозь. По его краям кровь уже засохла, но в центре полотенце было влажное. Кровь уже почти не впитывалась, вытекая из-под ткани на руку. − О боже… − потрясенно выдохнула колдомедик, глядя на его руку. — Что с вами произошло… − спросила она, осторожно разматывая полотенце. Кое-где оно присохло к коже и приходилось отмачивать водой. Помфри действовала осторожно, и было почти не больно. − Господи… − пробормотала она, когда полотенце упало с его руки. Драко не решился посмотреть на рану: его и так уже подташнивало от слабости. Он услышал произнесенное в полголоса очищающее, потом его рану покрыли какой-то мазью — он почувствовал легкое покалывание, и немного защипало. Потом руку перебинтовали, и его губ коснулось холодное стекло стакана. − Выпейте… − произнес строгий голос Помфри, и чтобы открыть глаза потребовалось огромное усилие. Помфри помогла ему приподняться над подушкой, и он послушно выпил горьковатое зелье. Кажется, снова обезболивающее. Тут же навалилась нечеловеческая усталость, глаза закрылись, кажется, по собственной воле, и Драко провалился в тяжелый сон. * * * Драко разбудили голоса. Помфри он узнал сразу, а вот на то, чтобы идентифицировать второй голос, ему потребовалось время. Слизнорт. И что они делают в его спальне? Он попытался прислушаться, но слов было не разобрать. Драко пошевелился, устраиваясь поудобнее, и тут же левую руку пронзила острая боль. Стон вырвался из горла, и Драко тут же все вспомнил. Он не у себя в спальне, а в больничном крыле. И притащил его сюда Поттер. А Слизнорта, видимо, позвала Помфри. Просто замечательно. − Погодите, он что, сам себе руку разрезал?! — Драко застыл, лихорадочно ловя каждое слово. − Он не разрезал… − уже теряя терпение, сказала Помфри. — Там срезан верхний слой кожи, он чудом не перерезал вены, хотя кровотечение все равно было довольно сильным. Я обработала все заживляющей мазью, но, боюсь, шрамы все равно останутся… − Насколько все серьезно? − Он потерял много крови и ослаб. Пару дней подержу его тут… − Хорошо… Я сегодня же вызову родителей мистера Малфоя. − Да, разумеется, профессор. Спасибо. − Вам спасибо, мадам Помфри. Я еще зайду вечером… Черт. Драко совершенно не был готов к тому, что родителей вызовут в Хогвартс. Если бы его деканом все еще был Снэйп, Драко бы с ним договорился. Он бы нашел слова, которые тот бы услышал. И понял, что не надо родителей сюда звать. Что он в состоянии со всем разобраться сам. Но Снэйп мертв. А Слизнорт — трусливый коллекционер. И его коллекции не нужен бывший Пожиратель Смерти. Его бесполезно о чем бы то ни было просить. Значит, придется объясняться с отцом. − Мистер Малфой, к вам гости… − голос Помфри вывел Драко из его невеселых мыслей. Он распахнул глаза и попытался сесть на кровати. Безуспешно — он оперся на левую руку, но это движение взорвалось перед глазами разноцветными искрами, и он беспомощно упал обратно на подушки, жадно хватая воздух ртом и пытаясь отдышаться. — Господи, мистер Малфой, осторожнее, вам же нельзя тревожить руку! Хоть обездвиживающее накладывай… − запричитала Помфри. Если бы не резкая боль и все еще стоящие перед глазами круги, Драко бы даже посмеялся. Но сейчас ему было не смешно. Чтобы заставить себя открыть глаза, пришлось тоже приложить усилие. − Постарайтесь не тревожить его, ему нужно много отдыхать… − попросила Помфри, и каблучки простучали в сторону подсобки. − Привет… − из-за ширмы вышел Поттер. Как всегда взъерошенный, галстук перекосился, из-под джемпера торчит хвост рубашки. Драко хмыкнул — и тут же представил себе, как сам сейчас выглядит. Небось, такой же взъерошенный. Сон как рукой сняло, Драко снова попытался сесть, опять неудачно, и Поттер тут же кинулся помочь. − Аккуратнее… − и теплые ладони скользнули по спине, плечам, помогая сесть ровнее на кровати, подпихивая подушку под спину. И Поттер уселся на кровать, глядя прямо в глаза. — Что случилось? Драко совершенно потерялся, не зная, что сказать. Зеленые глаза пронизывали насквозь. И уже вся эта затея с Меткой не казалась такой уж хорошей идеей. Драко тяжело сглотнул, во рту пересохло так, что было даже больно. И как прикажете ему все объяснять? − Ничего… − буркнул, наконец, Драко. Поттер вздохнул и запустил руку в свои волосы, еще больше все растрепав. Повисла напряженная тишина. Сердце колотилось у самого горла, Драко боялся, что даже Поттер это услышит. − Я волновался… − выдал, наконец, гриффиндорец. — Я рад, что это оказалось не так опасно, как выглядело… Драко хмыкнул. Действительно, забавно получилось. Он вовсе не хотел привлекать к своей персоне столько внимания. Он просто хотел стать таким же, как все… − Как съездил? — спросил он вместо ответа. Поттер пожал плечами: − В следующий раз один я туда не поеду. Слишком много воспоминаний. Я не думал, что будет настолько тяжело. Драко хотел что-нибудь сказать, чтобы как-то поддержать гриффиндорца — но тут раздались шаги. Драко застыл на кровати, неожиданно узнав походку. − Поттер… Гриффиндорец резко развернулся на голос. − Гойл… − Какая встреча… Драко вдруг захотелось провалиться сквозь землю. Сквозь что угодно, куда угодно, только чтобы вот этого сейчас не происходило. Потому что это просто не могло сейчас происходить. Невозможно, совершенно невозможно… − Драко, ты бы хоть сказал, что у тебя посетители будут, я бы попозже зашел… Поттер вдруг встал с кровати и оказался вплотную к Гойлу. Драко испугался. − Грэг, все в порядке… − сказал он, но голос прозвучал излишне поспешно, и дрожь скрыть не удалось. Гойл фыркнул. − Конечно, все в полном порядке… Пожалуй, зайду позже… Простите, что побеспокоил… − слизеринец развернулся и пошел к дверям. Драко обреченно выдохнул и сполз по подушке обратно на кровать. − Черт, прости, мне не стоило приходить, я же обещал… − гриффиндорец выглядел абсолютно потерянным и несчастным. − Ничего, они бы все равно узнали… Тем более, это всего лишь Грэг. Он не будет трепаться на каждом углу. − Будем надеяться… − хмыкнул Поттер и сел обратно на кровать. Драко почувствовал, как теплые пальцы коснулись его руки — и неожиданно для себя ответил на прикосновение, обхватывая тонкие горячие пальцы. И нет, он совсем не ждал этих прикосновений… * * * − Пожалуйста, сюда, мистер Малфой! — Драко замер, услышав знакомую до боли походку. И характерное постукивание трости. И пропустил тот момент, когда отец оказался уже у кровати. Распущенные волосы, уставшие глаза, осунувшееся лицо. Драко не помнил отца таким. Кажется, им всем приходится продираться через свое существование, что-то доказывая себе и окружающим. Как же Драко устал от этого… − Драко… − серые глаза пронизывают насквозь и никак не отвести взгляд, и слова не приходят, и получается только тяжело сглотнуть. − Как ты? — вдруг спросил он, и морок развеялся, когда отец сел на невесть откуда взявшийся стул и внимательно посмотрел на Драко. − Хорошо… − ответил Драко. И подавить желание обнять этого сурового человека оказалось неожиданно сложно. Он ужасно соскучился. Просто неимоверно. Но почему-то никак не получалось подобрать слова. − Мне написал профессор Слизнорт… − длинные холеные пальцы скользнули по набалдашнику трости. Драко зачарованно ловил эти скупые движения и боялся посмотреть отцу в глаза. — Драко, мне остался неясен только один момент… − отец замолчал, и Драко посмотрел на него. Глаза отца смотрели, казалось, в самое сердце, вырывая самые сокровенные мысли. — Я хочу, чтобы ты себе очень четко представлял сложившуюся ситуацию. Ты — мой единственный сын. У нас с твоей матерью больше не будет детей. Ты — единственный. Если с тобой что-то случится — наш род прервется. Ты понимаешь это? Наша старинная чистокровная семья перестанет существовать. − Да, отец, я понимаю… − только и смог выдавить Драко. Отец снова поймал его взгляд. − А теперь скажи мне — ты пытался покончить с собой? − Нет! — выкрикнул Драко, прежде чем успел остановить себя. — Нет, конечно… − произнес он уже на порядок спокойнее. − В таком случае, я не понимаю, что ты пытался сделать. Что за демонстрация слабости? Или ты всего лишь прогуливаешь контрольную? Драко почувствовал, как в глазах закипают злые слезы. Это просто оттого, что он не выспался. Он же прекрасно умеет держать себя в руках! − Ты не поймешь… − наконец, выдавил он. Отец удивленно вскинул бровь. − Может, ты попробуешь объяснить? − Я мог бы попытаться, но не думаю, что в этом есть какой-либо смысл… − ответил Драко. — И не волнуйся, у меня в мыслях не было добровольно прерывать свою жизнь… Отец вдруг хмыкнул: − Я и не думал, что ты бы докатился до такого… Просто письмо из школы довело твою мать до слез — ей даже пришлось остаться дома. И когда в следующий раз тебе захочется погеройствовать — постарайся подумать не только о своем желании, но и о своей матери. Если уж не хочешь думать о своих обязательствах. − Да, отец… − И поправляйся… Надеюсь, в следующий раз мы увидимся уже только на Рождество. Драко кивнул, ловя слабую улыбку отца. Еще мгновение — и он остался один, только четкие шаги и постукивание трости по паркету, а потом снова наступила тишина. * * * На следующее утро мадам Помфри сочла состояние Драко удовлетворительным, и его выписали из больничного крыла. Заживляющая мазь сотворила чудо — рана полностью зажила. Но, к сожалению, даже это лекарство не смогло помочь избежать шрамов. Когда бинты сняли, оказалось, что следы все равно останутся. Конечно, это не Метка на всю руку, но все равно, новая кожа была более светлая, по сравнению с кожей Драко, и выделялась на коже огромным белесым пятном. Хотя это и выглядело не слишком страшно, не настолько страшно, как могло бы быть, Драко вдруг четко осознал — рубашки с коротким рукавом все-таки не поносишь. С другой стороны, так уж ли часто он их вообще носил? Он позавтракал в больничном крыле, и пока все студенты были на завтраке, сбегал в подземелья за учебниками. Первым уроком сегодня стояло сдвоенное с гриффиндорцами зельеварение, и Драко очень надеялся, что получится пораньше добраться до класса и зайти внутрь, пока основная толпа студентов еще в Большом Зале. Однако класс оказался закрыт — видимо, и Слизнорт еще был на завтраке. Драко вздохнул и прислонился к стене. До начала занятия оставалась еще четверть часа. − Так-так-так, кого я вижу… − насмешливый голос Забини заставил Драко вздрогнуть от неожиданности и резко повернуться к лестнице. В подземелья неторопливо спускались слизеринцы. Нотт и еще несколько человек засмеялись. — Наш маленький Пожиратель уже поправился? Драко нахмурился. Когда он срезал Метку, он мечтал о том, как потом ткнет носом и Забини, и Нотта, в то, что Метки-то уже и нет! Однако сейчас желания задирать рукав и что-то кому-то доказывать почему-то не возникало. − Я слышал, к тебе Поттер в гости заходил? — продолжал разглагольствовать Забини. Драко внутренне напрягся — он не думал, что Гойл расскажет слизеринцам о той встрече в больничном крыле. — То он в суде за тебя заступается, теперь в больничку приходит. Ты правда с ним спишь, Драко? На губах Забини появилась слащавая улыбка, и Драко с трудом подавил в себе желание стереть ее. Хотя руки сжались в кулаки так, что ногти впились в ладони. − Забини… − новый скучающий голос разнесся по тесному подземелью. Драко, как и все остальные, посмотрел на самый верх лестницы. На площадке стоял Поттер, лениво прислонившись к перилам. Драко не думал, что гриффиндорец понимал, насколько значимо сейчас выглядит. И даже растрепанные волосы смотрелись гармонично. Драко вдруг поймал взгляд зеленых глаз и почувствовал, как по телу прошла дрожь. Он сразу же отвел взгляд, отчаянно молясь про себя, чтобы никто ничего не заметил. — Скажи мне, Забини, может, я тогда и с тобой сплю? Голос Поттера звучал скучающе и в то же время властно. Драко не помнил, чтобы у него когда-то так же звучал голос. На лице Забини отразился страх. − Не понимаю, о чем ты… − дрожащим голосом произнес он. Поттер оторвался от перил и, засунув руки в карманы, медленно пошел вниз. − Ну, если ты считаешь, что Малфой спал со мной, чтобы я дал свои показания по их делу… − выговорил он, не сводя глаз с Забини. Драко смотрел на своего сокурсника и совершенно не завидовал ему. Он бы не хотел сейчас оказаться на месте Забини — слишком уж ярко блестели глаза Поттера. И Драко ощущал вокруг гриффиндорца ту же самую ауру, что окружала его, когда он победил Темного Лорда. Аура силы и мощи. − И что? — голос Забини отвратительно дрожал. − Ты знаешь, Забини, я выступал в суде не только по делу Малфоев… − сказал Поттер доверительно. — Можно сказать, что твой отец сейчас в Азкабане только благодаря мне… − Драко мысленно застонал — конечно, все Пожиратели сидят в Азкабане благодаря Поттеру — ведь он же убил Лорда. — На самом деле, всем Пожирателям грозил Поцелуй. И твоему отцу тоже. Это я добился, чтобы их всех приговорили к срокам в Азкабане. Иначе твоя мать сейчас бы весело проводила время с овощем. − Да как ты… − Драко видел, как побелели костяшки намертво сжатых пальцев Забини. На мгновение, ему даже стало жаль его. − А еще можешь лично меня поблагодарить за то, что ты сейчас вообще учишься в Хогвартсе… − Поттер, даже не стараясь сделать вид, что услышал Забини, подошел совсем близко и заговорил прямо в побелевшее от злости лицо слизеринца. — Это я добился помилования для детей Пожирателей. Это я убедил Министра, что дети не обязаны расплачиваться за дела родителей. Забини, скажи мне, ты тоже спал со мной, чтобы я это сделал? Или ты ни при чем? Забини задыхался, жадно ловя раскрытым ртом воздух и не находя слов. Драко и сам боялся пошевелиться — в наступившей тишине, казалось, можно было бы услышать шелест платьев приведений Хогвартса. − Дорогие мои, пора на урок! — тяжелая дверь класса зелий открылась, и оттуда показался Слизнорт. Улыбка быстро сбежала с его лица, когда он оглядел застывших студентов. — Что здесь происходит? Мистер Поттер? − Все в порядке, профессор… − жизнерадостно улыбнулся гриффиндорец и первым зашел в класс. Драко показательно неторопливо зашел внутрь сразу за гриффиндорцем. * * * − Знаешь, я давно хотел тебя спросить… − было уже очень поздно, и они снова сидели одни в той странной комнате, забравшись с ногами на подоконник, почти соприкасаясь плечами. Драко даже на расстоянии чувствовал исходящий от гриффиндорца жар. − О чем? — Поттер повернулся к нему, вглядываясь в лицо. И глаза такие внимательные — слушает. − Если бы ты не вмешался на суде, к чему бы нас приговорили? — договаривал Драко, уже глядя в пол — зеленые глаза, казалось, видели его насквозь, и Драко больше не мог этого выдержать. − Люциуса собирались приговорить к Поцелую, вас с матерью — к Азкабану. Они только спорили о сроках… − Поттер говорил тихо, как будто каждое слово давалось ему с трудом. Драко все еще не мог осмелиться поднять на него взгляд. − И как тебе удалось переубедить их? — собственный голос прозвучал глухо и как-то жалко. Но Драко и так было плохо, он с трудом контролировал себя. − Я просто рассказал им правду. Как твоя мать помогла мне в Хогвартсе. Как ты помог мне зимой… − Зимой? — Драко даже вскинул глаза на гриффиндорца. Тот только улыбнулся тепло и немного грустно. − Когда нас с Гермионой и Роном привезли в Малфой-мэнор. Ты мог бы сразу сказать, что узнал нас. Но ты этого не сделал. Этим ты выиграл нам бесценное время… Драко хмыкнул: − Прости, но я тогда в последнюю очередь думал о тебе и твоих интересах… И соврал я, потому что там была Беллатриса… − Драко почувствовал, как сжимается горло, когда он попытался произнести ее имя. Наверное, она всегда будет его преследовать. − При чем тут Беллатриса? — спросил Поттер, и Драко мысленно пнул себя. Это была последняя тема, которую он хотел бы обсудить с Поттером. − Не обращай внимания… − буркнул Драко и отвернулся, уставившись в пол. Неожиданно теплые сильные пальцы коснулись его лица, вынуждая посмотреть во внимательные зеленые глаза. Поттер вдруг оказался слишком близко, и у Драко не оказалось никаких сил сопротивляться, когда теплые губы коснулись его рта. Страх волной прошел по нему — он боялся, что все будет, как тогда, что будет мокро и противно, и приторно сладко — как с Беллатрисой. Но губы Поттера оказались теплыми и твердыми, они только слегка касались его губ, не принуждая, не пытаясь проникнуть внутрь, и Драко неожиданно даже для себя начал отвечать на поцелуй. Однако Поттер почти сразу отпустил его и отстранился, виновато улыбаясь: − Прости… − шепнул он. Драко почувствовал острое разочарование. − Поттер, почему ты меня целуешь только тогда, когда я расстроен или волнуюсь? — спросил он зло. Гриффиндорец улыбнулся: − Потому что когда ты не расстроен, я боюсь, что за такое ты просто-напросто меня убьешь… Драко рассмеялся и сам потянулся к нему, ловя губами чужие губы.