Шанс для двоих

Хоть связал их кто-то давным-давно, Эта пытка для них придумана, Не уйти им от этого всё равно, И до мелочи всё тут продумано.

Янто проснулся от сирены, всегда сопровождавшей открытие главного входа в Хаб. Он спал в неудобной позе, сидя на каменном полу подвала, прижавшись к холодной стене и прикрывшись шинелью. Перед тем как зайти в камеру, его подконвойный “Джек” отчего-то отдал своё странное военное пальто, чтобы Джонс не замёрз, пока будет сторожить его. И хотя Янто мог бы взять плед с дивана для этой цели, он не отказался от такого незамысловатого проявления заботы со стороны столь похожего на шефа пришельца, хоть и почувствовал себя при этом странно беззащитным. Валлиец осмотрелся: арестант мирно спал прямо на полу камеры, подложив руку под голову. Судя по всему, он проспал всё это время, даже ни разу не попытавшись выбраться наружу. Янто с досады обругал себя за то, что позволил себе задремать на посту, зевнул, потянулся, приободрился — и именно в это время вниз спустились Тош и Оуэн. — Всё хорошо? — с беспокойством спросила азиатка. — О, это тот пришелец, которого ты поймал, кофе-мальчик? Я уже могу начать его препарировать? — съязвил доктор, разглядывая спящего через стекло. — Мы ждём Джека, ясно? — чуть более резко, чем следовало, отозвался Джонс. Он был разбит из-за событий прошедшей ночи, его мысли и чувства пребывали в смятении, и в дополнение ко всему он жутко не выспался, потому шпильки Оуэна сейчас раздражали больше обычного. — Жалеешь красавчика? — продолжил подкалывать Харпер, повернувшись к Янто и засунув руки в карманы старомодных джинсов. — Ты всегда был настолько сентиментальным, что даже когда дрянь из Разлома принимает образ шефа, ты тут же готов защищать это... Могу поспорить на что угодно, только дверь камеры не дала тебе залезть в его штаны! И так находящийся на взводе Янто резко кинулся на Оуэна, желая вмазать ему за эти слова так, чтобы потом никакая инопланетная медицина не смогла вправить обратно его нос. Тошико закричала, предупреждая Оуэна об опасности, пришелец в камере наконец-то проснулся и резко подскочил к бронированному стеклу, желая оказаться рядом и то ли помочь Янто, то ли растащить драчунов, и тут всех присутствующих оглушил зычный оклик: — А ну разошлись! Джонс, тяжело дыша и краснея, как разъярённый бык, отпустил доктора, которого уже успел схватить за грудки, Тош облегчённо прикрыла рот ладошкой — и все трое оглянулись на голос. Перед ними стоял их босс, Джек Харкнесс собственной персоной, в тёмно-синей жилетке с цепочкой, с гордо выпрямленной спиной, внушительный и довольный жизнью. Он преодолел последние две ступеньки, ведущие в подвал, и подошёл вплотную к стеклу камеры, по пути пожав руку Оуэну, по-свойски похлопав по спине азиатку и не удостоив даже кивком своего секретаря. — Вот так так, — протянул он, глядя на арестанта. Похоже, вся эта ситуация забавляла главу Торчвуда. “Джек” по ту сторону прозрачной двери смотрел на своего двойника спокойно и дружелюбно. — Какие пытки ты предпочтёшь, чтобы сообщить нам, откуда ты взялся и почему так выглядишь? — Зачем же сразу пытки? Я расскажу всё добровольно, — ответил пришелец, улыбнувшись. — Если ты и твои сотрудники будете готовы меня выслушать. — Чёрт, красавчик, так даже неинтересно. Сразу взял и сдался, — капитан выглядел всерьёз расстроенным, но в глазах его плясали недобрые смешинки. — Ну, допустим, я тебя выслушаю. Тош, принеси сканер и диктофон, Оуэн — электрошокер, на всякий случай. Если Гвен уже наверху, пусть захватит с собой наручники. Беседовать будем в комнате для допросов, там уютнее. — Я уже сканировал его. Данные говорят о том, что он человек, — выступил вперёд Янто. Джек вздрогнул, как будто только сейчас вспомнил о существовании ещё одного члена команды. — Ах, да, мой мальчик, — в голосе капитана сквозила неприкрытая ирония. — Сделай нам всем по чашечке твоего божественного кофе. И будь на совещании, когда я закончу с этим, — и Джек ткнул большим пальцем в сторону камеры. Все присутствующие заспешили наверх, выполнять указания начальства, а сам босс удалился в дальний конец коридора, готовить комнату для допросов. На пару минут Джек остался один. Вся эта сцена заставила его сердце сжиматься от боли: хоть он и понимал, что это не его Янто, он с трудом мог смотреть на издевательства Оуэна и полный игнор со стороны босса. Неужели и он сам когда-то вёл себя так же? Ладно Оуэн, (кажется, к его ядовитости никто серьёзно не относился, даже ранимый Янто), но он сам? Неужели Джек был так неприветлив со своими сотрудниками, так эгоистичен? Он чуть было не возненавидел своего двойника, пока не понял, что это бессмысленно, ведь он всего лишь видит самого себя со стороны. Торчвудцы вернулись втроём: Тош с приборами, Оуэн в белом халате, один из карманов которого оттопыривало что-то тяжёлое, и Гвен с наручниками и пистолетом наизготовку. Харкнесс поднял руки и отступил от двери, всем своим видом демонстрируя покорность. Он спокойно дал Оуэну заковать свои запястья в холодный металл, пока Купер держала его под прицелом, и увести себя, словно преступника, в комнату для допросов. За большим столом уже восседал сам Джек Харкнесс, всё с той же неизменной улыбкой, в расслабленной позе, полной достоинства. Тош без напоминаний тут же расставила приборы на столе, получив одобрительный кивок, Оуэн передал Джеку шокер (он постарался сделать это незаметно, под столом, но у нездешнего Джека была стопроцентно торчвудская наблюдательность и выучка) — и троица, повинуясь лишь слегка изогнутой брови шефа, покинула комнату, оставив двойников наедине. Пришелец благоразумно молчал, как истинный допрашиваемый, не желая возбуждать лишних подозрений или оправдываться. Глава Торчвуда, однако, тоже не спешил начать допрос, пристально разглядывая своего двойника. — Любопытно, — наконец прервал молчание босс. — Меньше всего на свете ожидал от любой расы такой смелости, чтобы замаскироваться под меня. Впрочем, посмотрим... Второй раз за сутки на Джека был направлен торчвудский сканер. — М-да, — прокомментировал Джек-допрашивающий. — Джонс не наврал, действительно, человек. С какой-то странной аномалией, правда, ну-ка, что это? Чересчур стабильные показатели, но это не страшное отклонение... итак, что мы имеем? Из Разлома вместе с космическим кораблём проваливается человек с моим лицом? Кто ты? Отвечай! И для пущей строгости начальник пристукнул костяшками пальцев по столу. Джек-допрашиваемый вздохнул и наконец заговорил: — Меня зовут капитан Джек Харкнесс, я родом с острова Бошейн, из пятьдесят первого века. Некогда руководил командой института Торчвуд-3. Послушай, я понимаю, как это для тебя звучит, но я не вру. Ты же путешествовал с Доктором? Именно благодаря ему в конечном итоге ты оказался здесь. — При чём тут Доктор? Мы о тебе говорим. — Доктор рассказывал тебе о параллельных мирах? Лицо Харкнесса-босса вытянулось. С минуту он молчал, пристально вглядываясь в сидящего напротив, а потом протянул задумчиво: — О-о-о-о-о... в самом деле? Ты — это я из параллельного мира? Слушай, это было бы великолепно, — он широко улыбнулся каким-то своим мыслям и подмигнул арестанту. — Только я не могу тебе поверить, потому что нет доказательств. Доктор говорил, путешествие между мирами невозможно, ведь оно создаёт дыру в ткани реальности. — Я был на том лайнере, который упал посреди Кардиффа. Его двигатель был экспериментальным — сконструирован с использованием временной энергии и гравитационного коллапса, и в конце концов на месте реактора образовался разрыв в ткани реальности, через который я и провалился сюда вместе с кораблём. Ты держишь контакт с Торчвудом-1 в Лондоне? — Да, мы сотрудничаем. — Когда-то там произошёл такой же разрыв, и через него в наш мир проникла армия Киберменов, после чего Доктор нашёл способ закрыть этот разрыв, но в вашем мире осталась жить моя подруга — Роза Тайлер, сотрудница Торчвуда-1, и её супруг. Вызови их, и они подтвердят моё происхождение. Пусть Роза задаст мне вопросы, ответ на которые может знать только Джек из параллельного мира. — Звучит заманчиво. Раз дело обстоит так, стоит их вызвать. Извини, но пока твои слова не подтвердятся, придётся оставить тебя здесь, — босс поднялся из-за стола и направился к двери. — Кстати, — уже у выхода обернулся он, белозубо улыбаясь. — Если ты — это действительно я, как насчёт поразвлечься, м? Для меня впервые выражение “сам с собой” звучит так привлекательно! И Харкнесс вышел, оставив Джека в шоке и смятении. Достаточно долго заключённый в подвале Джек сидел в тишине, погрузившись в свои мысли. Воспоминания о Янто нахлынули с новой силой, будто тот умер от инопланетного вируса не десятки тысяч лет назад, а только вчера. Полустёртый из памяти, но всё ещё не отпускающий образ заговорил в нём с новой силой, и капитан тихонько плакал, сам не понимая, отчего. После сегодняшней ночи воспоминания о любимом перемешались с впечатлениями от другого Янто Джонса, и Харкнесс с ужасом думал: а не предатель ли он? Да, он бежал от своих чувств, развлекался как только мог, но несмотря ни на что продолжал любить своё хрупкое сокровище, своего мальчика-воспоминание, а теперь... не влюбился ли вот так, безоглядно, в совершенно чужого человека только потому, что он так похож на любимого? Почему-то переспать с половиной существующих рас во Вселенной Джеку не казалось таким предательством, как бросить один-единственный нежный взгляд в сторону не своего Янто. С другой стороны, разве не может это быть простым человеческим сочувствием? Он видел, что Джонс угнетён, окружён стеной недоверия, да ещё эта утраченная память... Джек повидал за свою жизнь слишком много несправедливости, слишком много смертей, чтобы спокойно смотреть на подобное. Не успел Джек с головой погрузиться в депрессивные мысли, как дверь в комнату раскрылась и в неё влетели, как два неугомонных вихря, молодые супруги: растрёпанный шатен в костюме и кедах и светловолосая улыбчивая девушка. Они с порога кинулись обнимать арестанта, наплевав на все правила безопасности. — Джек!.. Боже, Доктор, посмотри, это же и правда наш Джек! Я принесла тебе шинель, она валялась в коридоре! Да ты ничуть не изменился! — радостно восклицала блондинка, чуть ли не приплясывая. — Меня зовут Джон Смит, милая, — шутя поправил её муж, переминаясь с пятки на носок. — О, приехали. Может, объятия подождут? А то, не ровен час, и я к вам присоединюсь, но тогда вы уже одними объятиями не отделаетесь, — хмыкнул Харкнесс, появляясь в дверном проёме. — У нас тут всё-таки допрос запланирован, так что давайте сядем, и вы зададите присутствующему здесь самые коварные вопросы. Вновь прибывшие покорно уселись, не скрывая, впрочем, своей радости. — Давайте я начну, — улыбнулся Смит, закидывая ногу на ногу, — потому что этого не знаешь даже ты, коллега. — И он подмигнул начальнику Торчвуда-3. — Откуда я взялся? — обратился он уже к Джеку-пришельцу, хитро прищурившись. В глазах плясали весёлые смешинки. — В канун Рождества Сикоракс отрубили руку недавно регенерировавшему Доктору, и он отрастил себе новую, — начал было Джек, но его перебили. — Да ладно, — присвистнул капитан Харкнесс из-за спины Джека. — Именно так, — не дал сбить себя с мысли рассказывающий, хоть ему было и не по себе из-за стоящего позади, — а отрубленную руку нашёл я и передал Доктору. Вышла неприятная ситуация: ТАРДИС хотели сжечь Далеки, а в кабине была одна из его спутниц — Донна, и рука. Собственно, Донна коснулась этой руки, и ты, Джон, вырос из неё. — Пришелец не мог бы этого знать, Джек, — немного помолчав, обратился метакризис Доктора к начальнику Торчвуда-3, лучисто улыбаясь. — Я абсолютно уверен: это он, наш Джек. — Ладно, давай теперь я, — произнесла Роза. Не то чтоб она не верила, но... — Как мы познакомились, Джек? — В Лондоне времён Второй мировой. Я спекулировал космическим мусором... — Я тоже там был, — кивнул Харкнесс-босс. — Но там не было тебя, Роза. —Потому что в этой Вселенной я не рождалась, — спокойно ответила Тайлер, заправляя прядь за ухо. — Мои родители не посчитали нужным заводить детей. Но в той Вселенной я путешествовала с Доктором. — Да, мы танцевали на Биг-Бене во время артобстрела, и, кажется, Доктор тогда хорошо тебя приревновал, — Джек с удовольствием продолжил делиться воспоминаниями и даже немного повеселел. Присутствие родных душ, с которыми пришлось вместе через многое пройти, действовало умиротворяюще, а воспоминания наконец-то были исключительно светлыми. — А потом мы вместе сражались с Далеками на Спутнике 5, и ты оживила меня. — И ты всё ещё?.. м-м-м... — Да. Как видишь. — О, прости, — девушка не на шутку смутилась. — Я ничего не помню. Последнее, что осталось в памяти — только яркий свет, а дальше... — Ничего страшного, — попытался успокоить подругу Джек, хотя сказанное им и не было правдой, просто не хотелось омрачать эту добрую встречу разговорами о том, что принесло ему бессмертие. — Не понял, — вмешался начальник Торчвуда. — У нас всё-таки чрезвычайная ситуация, поэтому секретов быть не должно. — Тогда я сделала Джека бессмертным, — виновато улыбаясь, произнесла Роза. — И теперь, даже если его убить, через какое-то время он всё равно воскреснет. Я создала аномалию. Капитан в дверях закатил глаза. — Ещё один бессмертный на пять квадратных метров. Это уже не смешно. — Погоди, ты что — смертен? — кажется, до Джека только сейчас начало доходить. Обмолвку “ещё один” он благоразумно пропустил мимо ушей: ни к чему боссу знать ночные откровения с одним из его сотрудников. — Да, как и любой порядочный человек, — пошлая улыбка Харкнесса, однако, опровергала добропорядочность говорящего. — Я был на Спутнике 5, с Доктором. Он ударил по Далекам дельта-волной, и мы отправились на Землю. Он оставил меня здесь, я набрал команду и стал присматривать за Разломом. Джек грустно кивнул, неуклюже натягивая на плечо съехавшую во время разговора шинель закованными в наручники руками. Видимо, в его мире Доктор медлил нарочно, конструируя дельта-волну. Милосердие, которое он приобрёл вместе с любовью к Розе Тайлер, лишило его той железной решительности, которая была у Доктора в этом мире. — И битвы при Кенари-Уорф у вас никогда не было, верно? Весь здешний Торчвуд-1 сражался в параллельном мире, — внезапно вспомнил Джек слова Доктора. Роза и Джон активно закивали, а Джек с ужасом подумал, что, значит, здешний Янто был прав, и никакой трагедии с его девушкой не было. В этом мире вообще могло не существовать Лизы Халлет, а значит, валлиец со своей потерей памяти действительно вляпался в куда более тёмную историю, чем смерть любимой. Эта мысль покоробила капитана: он ведь уже начал было доверять здешнему Янто Джонсу и разочаровываться в парне до ужаса не хотелось...