Запретный плод.

Сады — последнее пристанище Асгарда. Его постыдных душ, чьи тела сгнили тысячи лет назад. Лучшее место для грёз и мечтаний. Для слёз, что не были пролиты ранее. Она закрывает глаза, обращаясь к звёздам пылающей синевы. Они, кажется, слышат её, откликаются. Подают звуки. В голове всё не укладывалось. Появляться на глаза отца не хотелось совсем. Он будет осуждать. Осуждать за те слова, что так и норовят сорваться с языка. Но она лишь в очередной раз закатит глаза, слушая его наставления. Это не та жизнь, которой так хотелось. Совсем не то, о чём мечтают все вокруг. — Полно, Хела, — прохрипел старик, стоя в арке, слегка придерживаясь колону. Ходить было тяжело, постоянно приходилось переводить дыхание, — полно... — повторил он уже шёпотом. Его губы ещё продолжали шевелиться, глотая воздух. Богиня и не думала оборачиваться к нему. Лишь смотрела на растущий Иггдрасиль. В своё время, будучи невинным ребёнком, она посадила его с отцом. Всё не верила, что из маленького семечка может вырасти великое древо, на чьих корнях будет держаться девять миров. Мужчина продолжал смотреть ей в спину, словно никак не мог налюбоваться. Так оно и было, он всё поражался той красоте, которой обладала его дочь. — Жизнь, как песочные часы, не стоит на месте. Она пребывает в потоке вечного движения. Как те звёзды, взгляни, — сглотнув, он задрал голову к небу, дрожащей рукой указывая на космос, что словно давил на них сверху. Хела послушно подняла взгляд. Он знал, что она слушает его, какую бы сильную обиду не затаила. Отец продолжил: — Они движутся, к чему-то новому. Стабильность не является обителью мудрых. Дабы достичь высот — нужно меняться, — голос его был твёрдым и суровым, как всегда, — ты выросла ровно также, как то семя в земле. Она не отвечала, стояла, не опуская головы, всматриваясь в мрачное небо. Такое же мрачное, как и её душа. Как и она сама. Один вложил в неё всё, что так любил. Отдал ей всех своих демонов, всю тьму, что таил глубоко в душе. Он породил чудовище, которым более не в силах управлять. Сотни раз он причитал себя за это. Принижался пред падшими богами, дабы те сберегли его единственную дочь от неясных мыслей. Лишь бы одумалась. Только спустя столько прожитых лет старик осознавал, что сотворил. Кого впустил в этот мир. "распоряжаться судьбою других — великий дар." Вот только она умела лишь забирать жизни, нежели даровать. Порою от этого было больно. Чувство вины то и дело настигало её, не позволяя забыть обо всём. Этот день она запомнит, как никакой другой. День, когда она в последний раз смотрит в наполненные болью отцовские глаза. День, когда на свет появился Тор, наследник Одина. Его сын. Боль, когда ты понимаешь, что больше не нужен кому-то — самая страшная из всех. Хочется выть, кричать всем мирам о предательстве. А самое страшное, — когда тот, кто предал, смотрит тебе прямо в глаза и ты не видишь в них слов прощения. Когда он даже не понимает, как больно сердцу, как тлеет и без того хладная душа. Он стоит, смотрит на неё, думает, что по нему не видно, как он счастлив. Весь сияет. У него родился долгожданный сын. Сын, что затмит непутёвую дочь. Перекроет все её грехи. Все те, что она совершала ради него. Ради отца. Он будет винить её за непонимание, за чёрствость.