Староста Рамоиса.
Двенадцатый день месяцу разноцвету 2254 году».
Староста прочел для Роберта написанное вслух и сказал, что отправит его и другие письма на рассвете с гонцом, который отправляется в Теопорт. — Спасибо, — тихо проговорил вуир и покачал головой. — Ежели появятся какие-нибудь вести, расскажите мне, прошу, — он поднял опечаленный взгляд на старосту. — Разумеетися. Чеши домой, Роберт, отдохни. Уверен, с Николь ничего не случитися, — попытался утешить старый вуир, но Роберт знал, что никто ничего не может знать наверняка и готовиться он должен к самому худшему раскладу. Вуир ушел из дома старосты расстроенным, он сообщил о пропаже Николь, но есть ли в этом какой-либо смысл? Думая об этом, Роберт направился в корчму. Она находилась недалеко от дома старосты — длинный двухэтажный дом, выделяющийся на фоне других большей высотой. Дверь выходила на главную улицу, в нее-то Роберт и зашел. Внутри было намного темнее, чем на улице, помещение освещали только свечи, но светили они неярко. От этого вся корчма наполнялась приглушенным красновато-оранжевым светом. Внутри было душно и плохо пахло. За столами было мало народа, и Роберт не удивился, потому что днем в Рамоисе принято работать, а не сидеть в корчме. Вуир подошел к стойке корчмаря и попросил кружку медовухи. Корчмарь достал деревянную кружку, скрепленную узкими железными пластинами, протер ее каким-то непонятным грязным куском ткани и повернулся к бочкам позади себя, он наполнил кружку и поставил перед Робертом, а вуир унес ее за стол. Прошло только пол дня, а Роберт был уже без сил. Все тело было тяжелым, внимание не могло задержаться ни на чем, кроме дочери. В голове он прокручивал диалоги с ней и умолял объяснить, почему она поступила так. «Николь ушла по доброй воле: следов борьбы в ее комнате не было. Энтот кудрявый что-то пообещал ей, иначе быть не может». В корчму зашел Вард и сел напротив вуира. Роберт оторвался от вдумчивого разглядывания содержимого своей кружки и взглянул на охотника. — Чего тебе? — выдохнул он. — Да вот, дивлюсь, как ты раскис здеся. Что пьешь? — Медовуху… Какая разница? — Роберт оставался безэмоциональным. — Корчмарь! Медовуху мне! — Вард поднял руку и крикнул басом на всю корчму. — Мы могли б осмотрети лес, возможно, что-нибудь выясним. — Я уже все осмотрел, — вуир вздохнул. — Чужинцы улетели вместе с Николь и остальными, дети говорили правду. Не знаю, что энто была за штука, которая может летати, но вокруг нее вся трава прилеглася. — Здоровая энта штука? — Здоровая, — тихо сказал Роберт и поджал губы, обратив внимание на подошедшего корчмаря, который ставил деревянную кружку перед Вардом. — А что ты собираешься делати дальше? — Я рассказал все старосте, он написал письмо королю. Завтра на рассвете он передаст письмо гонцу, но… — отец Николь остановился и провел пальцами по краю своей почти пустой кружки. — Но.? — Я щас понимаю, как энто бессмысленно. Неужто Ваше Величество после первого ж письма бросит войска к стене и начнет войну ради трех каких-то смертных? — Пусть знает. Энто лучше, чем, ежели бы он не знал. — Толку-то? — прыснул Роберт. Вард отпил из кружки, смотря на собеседника поверх ее. По его заплетенной в тугую косу бороде стекло несколько капель, но он не обратил на это внимания. С грохотом вуир ударил кружкой по столу и наклонился к поникшему Роберту. Те, кто тоже был в корчме, обернулись на Варда, но, убедившись в том, что он не начал буянить, отвернулись. — Знаешь, чего я думаю? Вуир молча посмотрел на него, не в силах что-либо сказать. — Я думаю, что чужинцы задумали там что-то у своем углу. А ежели они вылезут, мы их тут же, — Вард резко хлопнул по столу, Роберт вздрогнул, — и прихлопнем. Вуиры встретились глазами. — Вард, даже ежели и будет какая-то война, Николь мне никто не вернет, — Роберт запрокинул кружку и осушил ее, вытер губы спрятал лицо в ладонях. Он подумал о том, чтобы вернуться домой, но, вспомнив, что дом теперь абсолютно пустой, передумал и попросил корчмаря налить еще… Через неделю в замке Теопорта маленький вуир-почтальон в шапке, которая была ему изрядно велика и не сваливалась только благодаря ушам, вбежал в тронный зал. Это было ему не впервой, но мальчик редко сюда заходил и не мог перестать разглядывать просторное помещение. Стены замка, как внутри, так и снаружи, были каменными. В тронном зале, где король принимал вуир, стены плавно сходились у потолка и создавали ощущение, что комната имеет форму полукруга. На каменном полу от входа до самого стола, за которым сидел король, лежала красная ковровая дорожка. Мальчик прошел по ней к королю, в который раз трепеща перед ним, встал по струнке и поднял прямую руку не потому что сделать так требовал этикет, а потому что иначе он не мог собраться и подойти так близко, не споткнувшись, не упав и не замерев на одном месте. В вытянутой руке он держал помятый конверт. На мальчика упало большое количество света из трех узких окон, находящихся за спиной короля. Король спокойно принял письмо, мальчик-вуир сделал пару шагов назад и стал украдкой разглядывать старого седого вуира с конвертом в руках. Королевское лицо не изменило своего выражение, оно осталось таким же старчески серьезным. Конверт был разорван, в нем оказалась такая же мятая, как и он сам, пожелтевшая бумага, от неопрятности переданного письма, королю стало неприятно, но на его лице это никак не отразилось. На листке черными неаккуратными буквами, прыгающими по строке то вверх, то вниз было написано: «Люциусу, королю Северного королевства Хоупира у город Теопорт. Пишет Сам староста Рамоиса с важнейшим делом…». Прочитав письмо до конца, король свел брови и обратился к советнику. — Почему по моей земле шныряют чужинцы, а я не в курсе? Кхе-кхе, — обратился к советнику, сидевшему по правую руку от него, и кашлянул король. — Так ведь, не важно энто, раз они не посягают на наши земли, а просто ходют, — начал бормотать под нос советник. — Так ведь и доходилися, песий хвост! — взревел старый вуир, бросая письмо в лицо советника и вставая со стула. — Кхе. Собрати все сведения об энтих чужинцах и доложити мне. И писца позови. — Да, Ваше Величество, — советник сделал два шага, чтобы поднять упавший на каменный пол листок бумаги и удалился из тронного зала вместе с мальчиком-вуиром. Короля возмутили действия людей, однако он не знал, как поступить в этом случае. «Просто послати войска к стене будет дюже неразумно, нужно собрати сведения о них. Как энто сделати, если чужинцев защищает стена — вот вопрос… Нужно сделати так, шоб они боялися нас», — размышлял Люциус. Через пару минут в зал вошел почти такой же старый, как сам король, писец в длинном одеянии. В руках он держал дощечку, на которой лежали листы бумаги, перо и стояла чернильница. Он низко наклонился и прошел вперед по красной дорожке, сел на один из свободных стульев по правую руку от короля. — Пиши. Королю Южного королевства Хоупира, Верилию, у город Флонт. Писец поставил досочку со своими принадлежностями на колени и склонился над ней. Он обмакнул перо и заскрипел им по плотной пергаментной бумаге. — С моего городу пришло письмо о том, что чужинцы прилетели и похитили трех жителей. Вот письмо, которое я получил, — король еще раз развернул листок бумаги, который пришел к нему из Рамоиса и продиктовал его писцу. — Интересно, бывали у вас такие случаи? Я дознался о том, что по Хоупиру бродят чужинцы только что и буду собирати о них сведения. Предлагаю сотрудничество по энтому вопросу и обмен сведениями о чужинцах. Нам нужно знати, как они выглядят, в каких местах появляютися чаше всего, чем занимаютися. Ежели будет что-то еще, мы тоже должны знати, шоб, возможно, объединити силы у будущем для войны с ними. Однажды вуиры победили чужинцев, сделаем энто еще раз, — король остановился, и писец поднял на него взгляд. — Дай сюды, — протянув руку, сказал король. Когда он взял листок бумаги в руку, то сложил его уголки к центру, подогрел на свече чарку с сургучом, налил в центр и прижал королевскую печать с изображением лисицы. Письмо было запечатано. — Свободен, — сказал король писцу, тот встал, поклонился и вышел из зала. Сразу за ним вошел советник. — Письмо отправити в ближайшее время королю на юге. — Да, Ваше Величество, — вуир поклонился, прижав уши к голове и удалился.