Стены Баску

      Николь скучала в палате. Ей уже даже надоело переводить тексты, поэтому она просто играла в игры на планшете, который ей отдал Оливер.       Перетсон предупредил её, что ночью повезет на операцию, поэтому вуирка сидела в нетерпении и не спала, когда хирург постучал в дверь.       — Привет. Ты готова? — спросил он, ставя на прикроватный столик металлический поднос со шприцом, ватой и спиртом. В другой руке он держал машинку для стрижки.       — Да, — Николь отложила планшет. — Что надо делать?       — Перевернись на живот, нужно убрать лишнюю шерсть.       Вуирка послушалась. Петерсон обрил ей почти всю спину и грудь в некоторых местах, куда потом прикрепит электроды, сгиб локтя и без того был без шерсти. Хирург стряхнул шерсть на пол и оставил так.       — Хорошо. Теперь я сделаю тебе укол.       — Чтобы я не чувствала?       — Да, — ответил он, промакивая небольшое место на позвоночнике спиртовой ваткой. — Постарайся не двигаться во время операции, даже если очень захочется, — с этими словами он ввел тонкую иглу между позвоночными дисками.       — Хорошо. Я так рада, что смогу ходить. Сама, предоставляете!       — Я тоже рад, — безэмоционально сказал хирург. — Теперь расслабься. Подождем немного, когда анестезия начнет действовать. Скоро вернусь.       И он ушел, закрыв за собой дверь. Вернулся действительно быстро, уже с операционным столом и простыней. Помог Николь перелечь на другое место и накрыл ее с ног до головы простыней, вырезав прямоугольник в районе спины.       «Надеюсь, все пройдет хорошо и не понадобится проводить реанимацию», — подумал Петерсон и повез подготовленную Николь в операционную по темному коридору.       У входа его уже ждали, но Петерсон никого не пустил в операционную. Необходимо было подключить аппарат ЭКГ и капельницу.       Операционная была готова, можно было приступать.       Петерсон трудился над позвоночником Николь до раннего утра. Когда разрез уже зашивали, он достаточно громко произнес:       — Никто не должен знать о том, что эта операция проводилась, понятно? — он окинул всех взглядом. — Это важный пациент, его необходимо было прооперировать без очереди.       Присутствующие медсестры закивали в ответ.       Когда Павел Петерсон закончил, он отвез Николь обратно в палату и надел ей на поясницу ортопедический корсет.       — Поспи. Днем зайду проверить тебя. И надо будет уже начинать двигаться.       –Скоро… Я смочь? — спросила Николь, лежа на спине и все еще не чувствуя поясницу.       — Да. Лежи только на спине, не садись, не переворачивайся. Утка и вода… — он подвинул прикроватную тумбочку ближе к вуирке, чтобы они были в легкой доступности. — Утром позвоню Оливеру.       — Лежать на спине, понятно. Спасибо, — улыбнулась он сонно.       Петерсон тоже устал, до начала следующего рабочего дня ему оставалось несколько часов. Он решил не идти домой, а поспать в комнате отдыха.       Когда хирург ушел, Николь уснула почти сразу, даже несмотря на то что поза была для нее не самой удобной.              Утром в буфете медсестры, оперировавшие Николь вместе с Павлом Петерсоном, встретились.       — Я так устала от этой операции… И вообще не выспалась, — говорила одна из них.       — Да… — медленно отхлебнула кофе вторая. — Тебе не показалась странной эта женщина, которую мы оперировали? По-моему, она была какая-то странная. Ноги у нее какие-то неанатомичные были.       Собеседница задумалась.       — Кстати, да… — припомнила первая медсестра. — Что за мутанта Петерсон притащил в больницу?       — И у нее был хвост.       — Что? — наклонилась первая медсестра и понизила голос. — В смысле хвост? Мы оперировали собаку?       — Нет, это было больше похоже на человека, но не человек, — перешла на шепот вторая.       — Ходят слухи, что из-за стены привезли каких-то существ. Может, это была одна из них?       — Это так страшно…       — Не думаю, что нужно рассказывать кому-то об этом.       — Наверное.       Слухи о странной секретной операции поползли по больнице, хотя Петерсон настаивал на молчании. Но известие о застройке нового города, вся эта шумиха о колонизации, привезенных из-за стены вуирах, которые постоянно обсуждались коллегами между собой и не могли не обсуждаться, привели к небольшой утечке информации, скрываемой хирургом.              Петерсон зашёл днём, когда Николь уже проснулась, чтобы помочь ей встать. Он показал ей, что нужно подниматься постепенно, сначала перевернуться на бок, потом упереться коленями и только из этого положения вставать с кровати.       — Мне больно двигать, — зажмурилась она, прижимая уши к голове, и замерла, стоя на локтях и коленях.       — Это нормально. Нужно двигаться даже через боль. Тогда она пройдёт. Ставь ноги на пол.       Николь спустила сначала одну лапу, потом другую, поддерживаемая Петерсоном под живот. Каждое движение отдавалось в спине болью даже от такой маленькой нагрузке. Но стоило Николь замереть, распределив нагрузку на руки и лапы, боль почти полностью сходила на нет.       — Теперь медленно выпрямляйся.       — Мне больно! — громко сказала вуирка.       — Терпи!       Вуирка выдохнула, ещё раз зажмурилась и выпрямила согнутые в локтях руки, поднимая корпус. Боль вонзилась копьем в поясницу, а лапы были до того слабыми, что казались ватными, она почти не чувствовала их.       — Я стою! — сквозь боль, вся мокрая, она улыбалась.       — Теперь медленно попробуй идти.       Вуирка немного подняла лапу и вынесла ее вперед, чтобы сделать маленький шажок. И у нее получилось, хотя даже стоять было больно. Петерсон поддерживал ее.       — Еще, — попросил он.       Николь слушалась и потихоньку шагала дальше. Ей казалось, что это происходит не с ней, что это нее ее ноги.              Оливер приехал вечером в больницу и постучал в палату к вуирке. Когда она открыла, он по привычке стал искать ее на кровати, а не у двери, потому что обычно ее открывал клон.       — Куда ты смотришь? — спросила Ника и попыталась поймать взгляд Оливера.       Юноша повернул на нее голову и расплылся в улыбке. До него в миг дошло, что он добился своей цели.       — Ты ходишь! — он взял Николь двумя руками за щеки и немного наклонился, чтобы поцеловать, а потом осторожно обнял. — Что сказал Петерсон? — Оливер отодвинулся, но продолжил держать вуирку за плечи.       — Что я должна ещё неделю быть тут, чтобы он… следить за меня.       — Ещё неделю? — грустно вздохнул Оливер. — Может, лучше домой? — он взял ее за руку и погладил.       — Нельзя, — протянула Николь сочувствующе. — За неделю я буду ходить лучше.       Оливер пробыл в палате ещё немного, они поболтали, и юноша, не застав Петерсона, уехал домой.       Уже там он лег в кровать и решил почитать новости перед сном. Первым в ленте появилась запись с громким заголовком «ЛЮДИ БАСКУ ПРОТИВ ТАКОЙ ПОСТРОЙКИ ГОРОДА». Оливер нажал на ссылку, и статья открылась, но он не стал ее читать, а сразу включил прикрепленный репортаж, чтобы видеть происходящее.       Журналист говорил в микрофон, стоя на фоне толпы людей с транспарантами.       — Около мерии Нортера люди собрались, чтобы отстоять права заключенных в здешних тюрьмах людей. Как стало известно, строительство города за стеной осуществляется руками бесплатной рабочей силы. Осужденных увозят за стену и принуждают работать.       Оливер с интересом следил за происходящим на экране. Результат ожидаемый, не таким уж и большим секретом было то, что заключенных увозят за стену для работы. Как бы не пытался маршал скрыть это, невозможно обрубить все каналы связи тюрем и внешнего мира.       Журналист подошел к одному из протестующих.       — Скажите, пожалуйста, почему вы вышли на демонстрацию?       Высокая молодая женщина опустила картонку с надписью и начала:       — Мой отец находился в тюрьме, вчера моя семья хотела навестить его, нам сказали, что его увезли на рабочее место и мы не сможем его увидеть. Всем известно, на какое рабочее место отправляют заключенных. У этих людей есть семьи, которые их ждут. Но мой отец, как и все люди, отправленные туда, могут погибнуть. Никто не спросил нашего согласия. Я считаю, что сто человек отправили за стену в качестве пушечного мяса. Власти не должны поступать так с людьми.       — А кого бы вы отправили строить новый город?       — Люди должны наниматься на работу, поэтому правильно было бы отправить туда наемных рабочих, это могли быть не только заключенные, но и обычные люди.       — Спасибо, что поделились своим мнением, — журналист отошел от женщины, — Все ли протестующие считают так же? Давайте спросим кого-нибудь еще.        На следующем кадре журналист уже общался с парой людей, которые, по-видимому, проходили мимо.       — Скажите, пожалуйста, как вы относитесь к происходящему у мерии?       — Никак не относимся. Правительство отправило опасных людей, чтобы они не просто так ели за наш счет, а работали.       — Протестующие были бы с вами не согласны. У некоторых за стену отправлены родственники.       — Я так считаю: если человек нарушил закон, он должен искупить свою вину перед обществом.       — Спасибо.       Оливер покивал в знак согласия с отвечающим журналисту молодым человеком.       На следующем кадре журналист снова стоял на фоне толпы протестующих.       — Пока неизвестно, как на данный митинг отреагируют власти. А теперь к другим новостям…       Ролик остановился. Юноша ожидал такой реакции, да и все, кто был из правительства на презентации города, ожидали. И, вполне возможно, что они не смогут отмолчаться.