Теория

Сигнал тревоги Очако получает в последний день каникул, когда она возвращается в Мусутафу: срочный сбор всех действующих героев — захвачен огромный торговый центр на главной улице. Уже только само местоположение указывает на показушность злодея, желающего то ли выставить вперёд своё эго, то ли доказать правительству, насколько оно не право. Вариантов, правда, может быть и больше, но Очако не заморачивается: просит в ближайшем кафе официанта присмотреть за её сумкой, потому что она только с дороги, и бежит со всех ног к месту событий. Пылающие здания, крики людей, гудящие машины, сирены прибывающих скорых и пожарных машин. Полиция занимается эвакуацией спасённых людей, организовывает отходы от опасной зоны. Но Очако следит не за этим. Она замирает на долгие двадцать секунд посреди толпы, анализируя, куда ей бежать, где её причуда пригодится больше всего. Выглядывает знакомых героев, с чьей причудой может сразу начать взаимодействовать. Она ловит алгоритм действий остальных, замечая в общем хаосе целенаправленное движение к северному крылу развлекательного центра. Она слышит взрыв и не сразу понимает, что именно это было: сражающийся Бакуго или последствие взаимодействия огня с электропроводкой. Неподалёку она замечает Шото, с помощью льда создающего трамплины, с которых люди с верхних этажей благополучно съезжают вниз и тут же получают помощь. Очако бежит к нему, осознавая, что изрядно вымазанный в саже одноклассник должен дать больше информации. — Урарака, сюда! — завидев её приближение, кричит он хрипло. — Повреждения внутри здания, завалы на седьмом и выше этажах, на крыше ведутся бои. Из наших там Бакуго, Иида и Серо, возможно, кто-то ещё — я не видел. — Спасибо, — Очако кивает и тут же поворачивается ко входу к зданию. — Я наверх. До встречи. Она бежит так быстро, насколько позволяют ей паникующие люди, оцепление полицией, которым приходится заранее кричать, что да, она герой, та самая Уравити, о которой наслышаны, и она хочет помочь. Приходится тратить время, чтобы перелететь завалы на пожарной лестнице, натянуть до самого носа ворот водолазки, потому что дым, а ничего подходящего под рукой нет. Ей нужно спешить, потому что разрушительная мощь Кацуки, как бы он ни пытался её направить в мирное русло и прицельно использовать всё равно страшна и опасна. К тому же, Тенья тоже способен устроить подрыв, если двигатели разогреть как надо. И что тогда? Пару взрывных залпов в несущие стены и здание сложится, как карточный домик? На восьмом этаже суматоха, потому что герои ещё сюда не добрались, а детей из кинотеатра не вывели до того, как лестницу завалило. Ещё с десяток взрослых, кто не смог уйти самостоятельно или остался помочь, оказываются неподалёку, находясь на разных стадиях паники. Это очень пугающе, когда взрослые рослые мужчины скукоживаются от страха и не могут пошевелиться. Не их вина, что в них просыпается то самое животное начало, стремящееся выжить любой ценой. Очако малодушно радуется, что в этот раз таких тяжелых случаев всего два, и ей будет по плечу справиться с поставленной задачей. Очако находит взглядом учительницу, которая с бледным лицом просит детей отойти от центра комнаты и окон, быть ближе к выходу. Они не знают, откуда ждать помощи, зато Очако пользуется очередной встряской сверху, из-за которой вылетают стёкла: подбегает к открывшемуся проёму и выглядывает вниз. Она пишет сообщение Шото, чтобы он помог с мягкой посадкой, и через пару секунд ей приходит голосовое, мол, полиция этим уже занимается. — Так, малышня, кто хочет полетать? Герой Уравити согласна вам помочь с этим! — она жизнерадостно улыбается и показывает большой палец вверх. Дети смотрят на неё с таким восхищением, что в какой-то момент даже забывают о страхе. Наверное, образ у неё всё же положительный, благодаря масс-медиа. — Кто хочет быть первым? Мы же не должны показывать всяким там злодеям, что нам страшно — мы с вами самые храбрые, верно я говорю? Дети кивают, забыв прикрыть рот, но с места не двигаются, ожидая указаний — видно, их учительница здорово постаралась так их выдрессировать. — Только осторожнее, — слабым голосом просит учительница, начиная подталкивать детей к Очако. Та весело подмигивает, хотя у самой мурашки по коже, и касается первых пяти человек. — А теперь прыгаем вниз, иначе не взлетим! — кричит Очако, отчего дети с перепугу делают, как им велят. Сначала они взмывают вверх, потому что их тела лишены веса, но затем плавно начинают опускаться вниз, когда Очако постепенно отменяет причуду. Внизу они приземляются на огромные надувные подушки с ювелирной точностью. Ещё пара минут уходит на отправку следующей группы. В последней группе должна быть и учительница, но она беспокойно оглядывается и даже останавливает руку Очако. — Не хватает ещё одного мальчика — он в красной курточке был, Ичиро зовут, — блеет на грани истерики женщина. — Надо его найти. — Я найду, не переживайте, — успокаивает её Очако, прекрасно понимая, что перепуганная учительница сейчас будет лишней обузой для эвакуации. Стоит малышне оказаться в безопасности, девушка переключается на оставшихся взрослых, которые, к счастью, не попытались вылезти раньше детей в окно. Вполголоса уговаривает, подбадривает, незаметно касается пятерней, чтобы было легче транспортировать и отправляет вниз и их тоже. Когда последняя группа аккуратно приземляется, Очако оббегает весь этаж в поисках потерявшегося мальчика. Но ни в кинотеатре, ни в кафетерии при нём, ребёнок не находится. Зато грохот на верхнем этаже уже почти осязаем кожей. В здании всего десять этажей, потолки высоченные, лифт и теперь уже и лестница полностью заблокированы, но Очако не может лезть по внешней стороне здания, хотя так и логичнее: где-то здесь ещё ребёнок и непонятно, где именно. Делая кучу опечаток и забывая проверять, верный ли иероглиф она поставила, Очако пишет сообщение в групповой чат их класса, в надежде, что кто-то из них неподалёку и имеет доступ к телефону без риска для жизни. Сообщает о том, что восьмой этаж чист, что не может отыскать ребёнка, что попасть внутрь можно с наружной стороны, но никак не по лестнице. Пишет что-то ещё уже на автомате, просит быть всех осторожными. Телефон исчезает в предусмотрительно глубоком кармане джинсов. Голова немного кружится после эвакуации, но Очако хлопает себя по щекам, фокусируясь. Она выделяет себе ещё две минуты на поиски ребёнка по этажу, прежде чем пойти выше. В конце концов, мальчик мог убежать вниз до того, как пройти стало невозможным, а на седьмом этаже уже вовсю работает группа героев с причудами поиска и сканирования. Айзава-сенсей хоть и ужасно строгий, но Очако мысленно говорит ему спасибо: она даже ни капельки не устаёт, пока бегает по огромному пустынному этажу. Заглядывает во все подсобки, под кресла в кинотеатре, кабинки туалетов. Пусто. — Что ж, тогда наверх, — глухим голосом говорит сама себе Очако, напоминая себе, что она всё ещё жива и не совсем оглохла от взрывов снаружи. За окном пролетает огромный кусок бетонного ограждения с крыши, и это вынуждает поторопиться: какими бы смелыми и сильными не были её одноклассники, но они всё ещё люди, у которых не водится бессмертия. Продираясь сквозь завалы на лестнице, Очако чувствует, как жжёт ладони и колени, которые она успела разодрать, пока осиливала бетонный блок стены. Причуду приходится использовать максимально — ребёнок может быть под любым из обломков. Но ни мальчика, ни даже его красной курточки она не видит, как бы не присматривалась. Тошнота с силой подкатывает к горлу. Очако не слышит, что происходит снаружи — абстрагировалась. Стоит ей оказаться на девятом этаже, всё её внимание переключается на звуки, доносящиеся сверху. Девятый этаж — смотровая площадка, здесь нет мебели, кроме прилавка с сувенирами да пары диванчиков. Всё, как на ладони. Очако очень-очень надеется, что сверху гражданских не было вовсе, потому что бой переместился внутрь здания. В боковом коридоре мелькает детская фигурка в красной курточке. — Эй, я герой Уравити, пойдём со мной — я заберу тебя отсюда, Ичиро-кун! — зовёт Очако, стараясь перекричать шум вокруг. Она бежит к ребёнку, который покорно застывает, ожидая. Но секунда облегчения сменяется ужасом, когда потолок разваливается на глазах, огромными обломками заваливая всё вокруг. Сверху сваливается несколько человек, вокруг ничего не видно из-за дыма и бетонной пыли. Очень хочется кашлять — так дерёт лёгкие. Ей надо найти Тенью — он бы смог быстро доставить её до ребёнка, а дальше она бы справилась. Но когда дым рассеивается, то она насчитывает только двоих одноклассников: Кацуки и Изуку, которые быстро поднимаются на ноги, но ни один из них не выпрямляется полностью — видимо, их знатно швыряли об пол и стены, раз боль не позволяет разогнуться. Где Ханта и Тенья, каким образом Изуку здесь оказался — она всё спросит позднее, если будет у кого спросить. Злодей один, но огромный настолько, что Очако берут сомнения, как он не провалился сразу до линии метро при таких габаритах. У него резкие движения, глаза постоянно дёргаются и рот не закрывается. Он избит, видно, кто из её друзей оставил на нём свой отпечаток, но несмотря на все нервные взгляды, он стоит ровно. — Ты, выблядок, ответишь за всё! — хрипит Кацуки, активируя причуду. На его руках остались только обломки его защитных наручей, и Очако замечает, что правая рука ниже левой — не может поднять просто. Вывих? Перелом? Она не успевает выдвинуть новых гипотез, потому что Кацуки взрывом направляет себя прямиком к голове злодея. Из кармана штанов выпадает несколько гранат, в которых плещется нитроглицерин и подкатываются к Очако. Она подхватывает их, пока Изуку зелёной молнией несётся на злодея, отвлекая того от лобовой атаки Кацуки. Парни работают на рефлексах, крича, срывая голоса, но Очако знает, что это добавляет им сил, позволяет сфокусироваться и собраться. Первым в сторону откидывают Кацуки, который едва не попал залпом взрыва в основание шеи противника. Покрывая матом всё, на чём свет стоит, он поднимается снова, когда рядом с ним плашмя падает Изуку. — И долго ты собираешься жрать чужую энергию, гнида? Какие, блять, идеалы ты собираешься нести? Что вирусам и таким паразитам, как ты, остальные должны кланяться? Ты охуел? — вопит Кацуки озлобленно, но Очако знает, что он даёт время и себе, и Изуку, чтобы отдышаться. Она сама стоит как раз за спиной злодея и выглядывает из-за перевёрнутого дивана, за которым пряталась, ровно на столько, чтобы её смог заметить Кацуки. Она показывает гранату, вытаскивает чеку, после чего замахивается и швыряет её в злодея, попадая тому в капюшон толстовки. Кацуки отшвыривает Изуку в одну сторону с криком «сейчас!», сам срывается с места, намереваясь атаковать с другой. Раздаётся взрыв, потом ещё один, но Очако, сжимая губы, не смотрит на исход: подавляя внутреннюю дрожь и игнорируя струйку крови из уха, она ползёт к мальчику в красной курточке. Вот только видит она лишь рукав куртки и бледную расслабленную ладонь, торчащую из-под горы обломков. Очако касается кусков паркета, бетона, мебели и проводов, поднимает всё это, чтобы открыть доступ к пострадавшему, и молится всем существующим и несуществующим богам, чтобы обошлось. Но. Проверка дыхания, пульса, сердцебиения — везде тишина. У мальчика сломана шея и проломлена грудная клетка — даже массаж сердца не сделаешь в отчаянной попытке спасти. Урарака Очако, герой по временной лицензии, отличные рекомендации. Первая смерть гражданского во время эвакуации — в семнадцать лет. Очако не так хотела начать свой третий год обучения, не с такого обновления своего досье. — Мы его вырубили, Деку в отключке, надо пойти забрать ещё парней с крыши — эта скотина высосала из них весь запас сил, — хрипит за её спиной Кацуки, и его голос звучит странно громко на фоне установившейся тишины. — Ты чего застыла? Оглохла, что ли, или… — он хочет спросить что-то ещё, но резко замолкает, глядя на мёртвого ребёнка с кровавыми разводами на одежде. — Я обещала его спасти, — выдыхает Очако едва слышно. — Но, как видишь, я ничтожный герой, — она давится словами, слышит, как дрожит её голос, и как криво он звучит в конце фразы. — Я должна была, — всхлип, — спасти его. Я не достой… — её рот закрывает пыльная шершавая ладонь, у которой кожа всё ещё пахнет гарью. У Очако вот-вот потекут слёзы и истерика готова накрывать её с головой, но она всё равно смотрит в красные глаза, вокруг которых из-за ранений образовалась корка засохшей крови. — Заткнись и прекрати придумывать всякую ересь. Ты не виновата, — ровным голосом говорит Кацуки, после чего тянет её на себя, пока она не прижимается в его плечо лбом. Прижимает её к себе крепко и уходит обратно за угол, чтобы они не видели маленький труп. — Мы подождём подмогу здесь, — и чуть помолчав, добавляет почти шепотом: — Я никому не расскажу. И Очако позволяет себе позорно разреветься, зарываясь лицом в чужой порванный геройский костюм.