Теория

— Киришима-кун? — зовёт Очако одноклассника, который уже несколько раз успел приложиться головой о парту — может, новые слова по английскому старался быстрее в прямом смысле вдолбить, но это не точно. — Я могу тебя отвлечь? — Сколько угодно, — кисло улыбается Эйджиро, прикладывая ладонь к покрасневшему лбу. Он разворачивается ногами в проход, пока Очако мостится на стул напротив. — Слышал, ты уломала Бакуго быть твоим партнёром? — Длинная история, — Очако отводит глаза в сторону, мимолётно вспоминая, скольких нервов ей это стоило. — Я бы хотела уточнить у тебя, что с ним происходит: в последнее время у него не было особых проблем с командной работой, но мне, чтобы добиться партнёрства с ним, пришлось заниматься едва ли не шантажом. Он так сильно хотел работать с тобой или вообще кто-то другой был на примете? Между ними повисает тишина, заполненная разговорами тех учеников, кто из класса во время перерыва выходить не захотел. И только через пару секунд Эйджиро начинает смеяться, да так сильно, что слёзы вытирать приходится. Очако сконфуженно на него смотрит, а когда смех не прекращается, вздыхает и в негодовании качает головой. — П-прости! Но это же очевидно! — успокоившись, наконец отвечает Эйджиро. — Бакуго привык работать так, чтобы его прикрывали, он не особо раздумывает над групповой стратегией, — и только Очако открывает рот, чтобы оправдать своего напарника, который тоже постарался с комбинациями, как её опережают. — Тем более, Урарака, ты сама подумай, почему он так бесится — он же на тебя засматриваться будет! — он скалится во все тридцать два, потом с интересом смотрит на чужое лицо и весело добавляет: — Ну, или ты будешь слишком пялиться. Тут можно даже ставки делать! — Эй, это не смешно! — Очако возмущённо складывает руки на груди и показывает другу язык, стараясь не думать о том, насколько её щёки поалели. Она привычна к шуточкам Эйджиро, часто подыгрывает ему, но когда тот выдаёт нечто, настолько близкое к реальному положению вещей, то ей кажется, что её раскрыли и что с этим делать — неизвестно. Она вздыхает, расслабляет руки, после чего поднимается и облокачивается бёдрами на парту позади себя. Ладони нервно разглаживают складки на юбке, пока Очако старается заново собраться. — Вас с Миной в пару поставили? Она мне не говорит, кто её партнёр, но… — Очако чувствует себя немного отомщённой, когда у Эйджиро начинают пылать уши. — Может, ты расскажешь? — Айзава нас застукал за школой, и мы пока стремаемся идти к нему, — почесав затылок, почти застенчиво бормочет он. На лице расцветает дурацкая улыбка, и Очако качает головой, понимая, что подробности спрашивать бесполезно — для этого нужно прижать Мину. — У вас совсем немного времени — в понедельник начинается стажировка, — напоминает она, стараясь не подначивать Эйджиро, иначе на английском его внимание совсем рассеется, а ей совсем не хочется потом чувствовать вину за очередной проваленный тест, который Сущий Мик определённо даст на разогрев в самом начале. — Мы, блять, договаривались, что ты трогаешь меня, а не мои вещи! — Очако ойкает, когда чья-то рука мощной подачей сносит её со столешницы. Она чудом не заваливается, потрясенно смотрит на разъяренного Кацуки и нервно приглаживает чуть задравшуюся юбку. На бедре до сих пор горит чужое прикосновение. — С возвращением, Бакуго-кун! — выдыхает Очако первое, что приходит в голову. А что ещё она ему может сказать? «Давай теперь я тебя потрогаю», что ли? — Бакуго, так ты оказывается у нас трогательный во всех смыслах парень! — фыркает Эйджиро, привычно переключая внимание на себя. — Парням расскажу — не поверят! — Заткнись и сдохни, — шипит Кацуки, плюхаясь на своё место, после чего начинает готовиться к следующему уроку. Он хмурится, одними губами произнося ругательства, и Очако ловит себя на том, что следит за чужим ртом. Мотает головой и оглядывает класс в надежде отыскать Изуку и Тенью, которые почему-то задерживались на обеде. — Бакуго-кун, когда мы начнём тренироваться? — встрепенувшись, спрашивает Очако. Кацуки сжимает губы в тонкую полоску и смотрит исподлобья, показывая, что слушает. — Если у тебя нет дополнительных занятий по тренировке причуды, то можно, например, встретиться в пять на полигоне бета — там удобно и… — В четыре, и только попробуй опоздать, — перебивает Кацуки, снова возвращая внимание своим записям. — Но это сразу после занятий, а я хотела занести вещи и… — Или в четыре часа дня, или я вытащу тебя на тренировку в четыре часа утра, — самым обыденным голосом отвечает Кацуки, словно не он только что сказал одну из самых страшных вещей для Очако — всё же ранние подъёмы это тот ещё ад. — Тебе просто повезло, что спортивная форма у меня в шкафчике, — супится Очако, отступая к своей парте. Через тридцать секунд ей приходит сообщение от Эйджиро с кучей радостных смайликов и одной злобной физиономией с подписью «Весь наш 3-А верит в несокрушимую Уравити!». Очако улыбается телефону, а потом уже и Эйджиро, который показывает ей большие пальцы, мол, всё будет окей. — Завтра собрание по поводу стажировки — надо идти перед занятиями, — Очако думает, что сегодня не её день, потому что она совершенно не реагирует на шаги за своей спиной, и если так продолжится дальше, то сегодня их тренировка с Кацуки будет первой и последней. И Очако даже не посмеет в чём-то обвинять своего напарника. — Урарака-кун, всё хорошо? Прости, я тебя напугал, но новость только сказали — хотел поделиться, — он поправляет очки и улыбается уголками губ. Очако широко улыбается в ответ, но уже через секунду улыбка сползает с её лица. — Иида-кун, перед занятиями — это во сколько? — настороженно спрашивает она. — Без четверти восемь нужно быть в главном зале — сбор всего третьего курса, — с готовностью отвечает Тенья. Очако на эти слова горестно вздыхает и идёт на своё место. — Урарака-сан, ты чего? — участливо спрашивает Изуку, усаживаясь по соседству. У Очако брови жалобно изгибаются, она почти готова жаловаться на ранний подъём, но тут её взгляд падает на светлую макушку рядом и в её голове угрожающе рычат про «четыре часа утра». — Всё хорошо, просто немного волнуюсь, — почти истерично хихикает Очако, не желая в очередной раз за день ставить себя в неловкое положение. — Как у вас тренировки с Тодороки-куном? — как срочно перевести стрелки? Спроси о любимом деле. — У нас всё гладко — мы уже не первый год вместе работаем, так что нам больше шлифовать, чем выдумывать, — Изуку листает одну из своих геройских тетрадей. — Мы сейчас замеряем лимиты Тодороки-куна, и я надеюсь, что ему удастся наловчиться использовать одновременно и огонь, и лёд — пригодилось бы. — Двумордого разорвёт нахер, — доносится за их спинами, но звенит звонок, а значит и спорить смысла уже нет. Очако переглядывается с Изуку и лишь пожимает плечами на обеспокоенный взгляд: Бакуго Кацуки неисправим. Ей снова приходит сообщение, и Очако готова взвыть. «Кати свои щёки на половину четвертого — я не проиграю Деку.» Что ж, сегодня ей придётся стартануть прямо из класса на полигон, переодеваясь, видимо, на ходу.