II. «The master-mistress of my passion» // «Тебе, царица-царь моих страстей»
«A woman's face with Nature's own hand painted Hast thou, the master-mistress of my passion; A woman's gentle heart, but not acquainted With shifting change, as is false women's fashion» — (W. Shakespeare) — «Твой женский лик — Природы дар бесценный Тебе, царица-царь моих страстей. Но женские лукавые измены Не свойственны душе простой твоей.» — (пер. А. Финкель) —
Часть первая.
Возвращение на Меридиан было странным и внезапным. Седрик не ждал письма от Вейры еще до того, как прибыл сюда. Так полюбившаяся спокойная жизнь должна была нарушиться и он, к собственному удивлению, не почувствовал ничего кроме сухого разочарования. За тринадцать лет в ссылке он изменился, и все же остался прежним. Последнее касалось, в первую очередь, его отражения в зеркале. А так же любви к книгам и спокойствию. Он стал умнее и даже правильнее будет сказать, что мудрее. Общение с Вейрой и Мирандой пробудило в нем ранее не наблюдавшуюся любовь к политике. Помимо этого он начал ощущать потребности своей второй ипостаси — и провинциальная деревня стала идеальным местом для их воплощения. Было интересно изучать феномен териантропии, используя самого себя как объект для наблюдений. Он все комфортнее ощущал себя в обличье змеи, все чаще удалялся в отдаленные части леса на прогулки, которые позже превратились в охоту. Даже в образе человека он стал другим. Более агрессивным и жестоким, что выражалось во внезапно появившейся любви к мясу и (это он отметил не без внутренней радости) устойчивости к алкоголю. Более скрытным и невозмутимым — хотя, конечно же, это могло быть связано скорее с его взрослением. Еще он стал замечать, что магия стала даваться ему куда легче. Магией обладали все жители Меридиана, но большая их часть не продвигалась дальше бытовых фокусов, вроде левитации нетяжелых предметов или самой простенькой лечебной магии. Всю жизнь до этого Седрик относил себя к этой части, но, как оказалось, ошибочно. Причина могла быть как в обращении, так и просто в тесном общении с сильным магом. Он с интересом прочел многие исследования на этот счет и понял, что открыться в нем талант к магии мог еще и по причине переезда в даль от центра. Это был один из вопросов, ответ на который было сложно найти. И он с тоской вспоминал дворцовую библиотеку — та, казалось бы, была бесконечна и найти в ней можно было ответ на любой вопрос. Теперь же книги искать было затруднительно и это, пожалуй, было единственным явным недостатком жизни в опале перед жизнью во дворце. Седрик мог бы легко с этим смириться, но пришло письмо. Сначала он даже не поверил, но его помиловали. Более того — настойчиво звали на праздник в честь рождения второго ребенка Вейры. Родилась девочка. Принцесса. Седрик даже почти порадовался этому. И все же при въезде в столицу Седрика охватил какой-то торжественный мандраж — на мгновение, но этого было достаточно. Осень. Как и тогда, когда он уезжал отсюда. Девчонка родилась лишь на неделю раньше своего старшего брата. Входя в зал, он вспомнил о Миранде. Неожиданно и порывисто — и чувства, похожие на дружеские, вдруг вернулись к нему. Интересно, она тоже получила помилование в честь этого знаменательного события? Было бы интересно встретить ее. Ведь это из-за него она оказалась сослана — Седрик ощутил укор совести. А может, Вейра и вернула ее еще тринадцать лет назад. Так было бы справедливо. Но это было не в характере Вейры. Седрик ухмыльнулся, подумав, что ведь и Эсканор могла измениться за это время. Ведь он сам изменился. Глупое предположение. Если в Седрике неизменной осталась разве что внешность, в Вейре, как ему показалось, ничего, кроме внешности, и не поменялось. Конечно же, это было не так: время наложило отпечаток и на ее характер, но видеть в ней молодую девушку бунтарку хотелось так сильно и было так просто, что Седрик не удержался. Она подошла к нему сама, сдержанно улыбаясь. Ее длинные волосы были забраны в замысловатую прическу, и платье на ней было явно выбрано со вкусом. Да только вот Элизабет уже как тринадцать лет была мертва и некому было заставлять Вейру следовать правилам этикета. Это было странно. Будь на месте Вейры любая другая он увидел бы повзрослевшую женщину, но сейчас перед ним стояла девочка, которая сдалась. И Седрик не мог заставить себя видеть ее иначе. — Здравствуй, — коротко поприветствовала она. — Здравствуй. — Прости, что, — Вейра почти отвела взгляд, но в последний момент сохранила зрительный контакт. От Седрика это все же не укрылось. — Что так вышло. Я понимаю, что ты не накладывал на меня проклятий и просто зря пострадал. — Извинения приняты, — усмехнулся Седрик. Вейра привычно не обратила на него внимания, переводя разговор на себя. — Во всем виновата лишь я. Не стоило изменять Зейдену, и то, что мне пришлось тринадцать лет ждать, пока я смогу зачать дочь — мое искупление, — она задумчиво замолчала, покачивая бокалом с вином, зажатым в руке. Седрик едва не удержался от того, чтобы скривиться. Она все еще верила в ту чушь про проклятье за измену. Как же… ребячески. Седрик почувствовал, как обида на Вейру снова возвращается — что странно, ведь перед ним-то она извинилась. — И то, что Фобос вырос таким — тоже часть моей платы. Но раз теперь родилась девочка, — она нервно хмыкнула, — значит, я прощена. А сын останется вечным напоминанием о моих ошибках. — Вейра, неужели ты назвала сына Фобосом? Наверное, Седрик был настолько удивлен, что это выглядело комично, потому что Вейра, обернувшаяся на вопрос, позволила себе смешок. Одергивать его за обращение по имени не стала — все-таки сама разрешила и формально своего разрешения не забирала. — Это почти в честь тебя, разве не так? — Вовсе не так, — нахмурился Седрик. — Тогда пусть будет в напоминание о моей юности, — легко согласилась Вейра, вздыхая. — Так или иначе он — мое проклятье. Седрик благоразумно помолчал. Переубеждать Вейру в том, что она твердила себе все эти тринадцать лет, было бы слишком отчаянным поступком. — У мальчика ведь скоро день рождения, — вспомнил он. — Сколько ему исполнится? — Тринадцать, — сердито ответила Вейра. — Неужто ты забыл количество лет, которые провел в ссылке, Седрик? Не стоит задавать вопросы мне просто для поддержания разговора. У него действительно скоро день рождения, но праздника не будет, если ты об этом хотел спросить. — Хорошо же ты относишься к своему сыну, — в тон ей ответил Седрик. Вейра бросила в его сторону оценивающий взгляд. — Я уже сказала, кто он для меня. И он сам просил меня не устраивать лишний фарс. — Он довольно умен, не находишь? — улыбнулся Седрик. — Ты и сама ведь была из тех, кто не любит казовые приемы. Вейра ответила мрачным взглядом. — Я повзрослела. Они прошли вместе еще какое-то время молча. Вейра вела его куда-то, хоть и пыталась выдать свой маршрут за случайный. Наконец, они как бы ненароком остановились напротив стола, за которым одиноко сидел юноша со светлыми, почти что серебристыми волосами. Судя по столовому прибору, за весь вечер он так и не притронулся к еде. Он лишь сидел, внимательно рассматривая людей в толпе. Кого-то искал? — У него есть друзья? — поинтересовался Седрик. Без лишних объяснений было понятно, о ком он говорит. Юный принц Фобос был слишком похож на Зейдена, чтобы в его происхождении можно было сомневаться. И, наверное, только Седрик видел в нем вейрины черты: взгляд, презрительно опущенные кончики вроде бы расслабленных губ, напряженные кисти рук — как будто бы он постоянно готовился к атаке. Седрик знал, что последний вывод ошибочен: так кладут руки те, кто старательно удерживается от закрытых поз. Мальчик явно хотел бы скрестить руки на груди или хотя бы приобнять себя одной из них, но знал, как это будет выглядеть со стороны и держался. Седрик усмехнулся. В свое время именно он отучил Вейру от привычки постоянно закрывать себя руками. — Назови мне хоть одного человека в этой комнате, у которого есть друзья, — королева невесело усмехнулась. Седрик только пожал плечами. Справедливо. — Я имею в виду кого-то наподобие. Должен же он с кем-то общаться, — он полуобернулся к Вейре. Та отрицательно помотала головой, впрочем, без особой уверенности. — А то вдруг он за твоей спиной бегает к какому-нибудь дворцовому библиотекарю? На этот раз Вейра ответила едкой усмешкой. При этом глядела она на Фобоса, а не на Седрика. — Он ведь похож на тебя… На Зейдена — внешне, но на тебя характером. — Совершенно не похож, что за чушь? — прозвучало почти оскорбленно. — Брось, я вижу, — Седрик усмехнулся, не отрывая взгляда от юного Эсканора. — Очень похож. — Он стремится к власти, — ответила Вейра с нажимом, будто бы одно это обстоятельство должно было вдруг переубедить Седрика. — Не понимает, какое это бремя. — Потому что он рожден не для нее, Вейра, — смешок. — Его злит то, что выбора — править или нет — ему никто не дает. Разве это тебе не кажется знакомым? Вейра скривилась и, чтобы как-то оправдать это, бросила взгляд на полупустой бокал в руках. — И все же — это другое, — сказала она тоном, подразумевающим точку в разговоре. — Рада была увидеть тебя снова на Меридиане, Седрик. Мне пора встречать остальных. Седрик усмехнулся, глядя ей в след. Затем перевел взгляд на Фобоса — тот все еще не изменил позы. Шальную идею подойти к отпрыску Вейры Седрик сразу же откинул. Ребенок проблемный — а Седрику проблем не хотелось. Компания нашлась почти сразу. Девушка с короткими рыжими волосами, одетая в простое синее платье быстро подошла к нему с другого конца зала и ослепительно улыбнулась. Чем-то она напоминала Вейру в юности, но только внешне. А внешность-то была фальшивая, Седрик сразу почувствовал. — Генерал Мириадель, — представилась она. — А вы, я полагаю, лорд Седрик? — Во плоти, — настороженно улыбнулся Седрик, разворачивая руку Мириадель и слегка наклоняясь, чтобы поцеловать тыльную сторону ладони. Он не хотел играть на ее условиях. — Не помню, чтобы мы водили знакомство прежде. — Но вас не было так долго, — доверительно ответила Мириадель, понижая голос. — Большинство тех, с кем вы водили знакомство, мертвы или в ссылках, милорд. «Значит, это была не повсеместная амнистия в честь рождения наследницы престола», — догадался Седрик. — Мириадель, что ты творишь, — сквозь толпу к ним пробился помятого вида мужчина, совершенно не вписывающийся в обстановку торжества. Увидев Седрика, он тут же вздрогнул, и широко улыбнувшись, протянул руку: — Генерал Альборн, приятно познакомиться. Его улыбка была такой же очевидно фальшивой, как и его внешность. Н-да. Еще один. Руку Альборна Седрик целовать не стал, но и пожимать не спешил. Вместо этого он кивнул и коротко представился. — Чем обязан такому вниманию к моей скромной персоне? — вежливо поинтересовался он, обращаясь к Мириадель. — Хотелось поздороваться, — объяснила она и вдруг, совершенно неожиданно, таинственным тоном начала: — Что выше: сносить в душе с терпением удары пращей и стрел судьбы жестокой или… — Мириадель замолчала, вопросительно глядя на Седрика. — …или, — продолжил он, слегка улыбаясь. — Вооружившись против моря бедствий, борьбой покончить с ними? Умереть, уснуть, — он выдержал паузу, делая глоток из бокала; но это лишь добавило выразительности финалу цитаты. — Не более. Надо сказать, он был удивлен, услышав знакомые строки в этом месте и в этой компании. Но удивлен приятно. Губы Мириадель растянулись в восторженной улыбке, в глазах зажегся огонек, она повернулась в сторону Альборна, и торжествующе прошептала одними губами: «Это он.» Затем снова обернулась к Седрику, цепко хватая его за запястье и притягивая к себе. — Все говорят о том, что было тринадцать лет назад, когда вас сослали… Седрик похолодел. Ему еще подобных слухов не хватало. Конечно же, он понимал, что его изгнание сразу после появления слухов о вейриной измене может послужить поводом для всяческих предрассудков, но ведь тринадцать лет прошло! Он надеялся, все это давно забылось. Седрик невольно вспыхнул и выхватил запястье из хватки Мириадель. — Что за намеки вы себе позволяете? Мириадель, кажется, смутилась и досадливо прикусила губу. — О, простите, милорд, — она опустила взгляд. В ее словах действительно звучала вина. — Я уверена, что все это глупые слухи. А то, что вас сослали почти сразу же после смерти королевы Элизабет и консорта Реймонда, простое совпадение. Я не хотела вас обвинять, всего лишь… посмеяться над этими абсурдными предположениями! Стоявший рядом с ней Альборн раздраженно скрипнул зубами и прикрыл глаза ладонью. — Лорд Седрик, позвольте принести свои извинения за… На тот остановил его вытянутой ладонью. — Не стоит извиняться, Альборн. Я прекрасно понял, что имела в виду генерал Мириадель. И все это, — на лице Седрика мелькнула по истине змеиная усмешка. — Действительно смешно.