***
— И, мниться мне, друг мой, такая вот картина. Как здоровенная детина, среди сугробов и ухабов, встает в проталинку ногой, подснежник четко под собой, рукой большой срывает. А уж потом… Юля засмеялась сама над собой — настроение было относительное. Утром Василиса принесла ей старую тряпичную куклу, с которой девушка играла еще в далеком детстве. Гуро привез ее непонятно откуда, но кукла не сразу полюбилась ребенком, потому и пылилась несколько лет в сундуке. Кукла имела розоватые волосы, нарисованные углем глаза, небольшие губы, выведенные краской, которая поблекла с годами, одежда порвалась. Вообще эта игрушка никогда не внушала доверие, потому Юля и решила сегодня избавиться от этого создания и сжечь пока Яшеньки нет дома. — Небрежно в лужу наступает, да и бредет! Бредет домой… — задумчиво закончила девушка, поглаживая куклу по голове. — Фи, — Васька улыбнулась. — поэт из тебя так себе. — Да? — Гуро младшая лишь улыбнулась. — я вроде бы и не старалась что-то такое изобразить, просто так, вырвалось и вырвалось. Не поэт, да и ладно. — кукла вертелась в руках у юной особы, пока не уколола девушку и не была откинута на пол. — Никогда не любила ее. — прошептала та, припав губами к кровоточащему пальцу. — А почему шепотом? — малышка хихикнула. — Боишься, что кукла услышит? — Она глупая, к тому же, у нее ушей нет. — Юля хихикнула. — Не может она нас слышать, даже если очень-очень захочет. — Знаешь, говорят, что в кукол вселяются всякие духи. — голубые глазки бегали в разные стороны, наблюдая за всем, чем можно. — Представь, вот вселился в нее дух, да и начал тут беситься. — Право на такое поведение имеем только мы, в противном случае, — девушка критично окинула место укола. — пригласим Брута. Тот быстро угомонит злой дух.***
— Где, я вас спрашиваю, документы? — владелец покрасневшего лица и сильных рук трясли бедного работника приюта для детей — Вы должны, нет! Просто обязаны выдать мне адрес проживания моей девочки! — мужчина сжал свои пальцы на тонком горле женщины. Та прохрипела и указала рукой на большой стеллаж с картотекой. — Так бы сразу! — он в ту же минуту отбросил в сторону свою жертву и принялся раскидывать аккуратно сложенные бумаги. Найдя нужное, быстро спрятал их за пазуху старого и рваного пальто, затем скрылся в неизвестном направлении.***
— Если б что-то там было, то во рту бы росли грибы! — выкрикнула Вася, прыгая на кровати, которая уже шаталась от ежедневного насилия. — Слезай! — Юлька не угомонилась, а бегала вокруг постели от бедного Николая Васильевича, которого в няньки посадили. — Вася, нас хотят поймать, бежим. Прыгай! — девица ловко ловит ребенка и, сажая себе на закорки, быстро бежит в другую комнату, подальше от темноволосого писателя, который явно все проклинал и хотел вернуться в Диканьку, что бы подальше от вечных криков и споров. Ему ничего не оставалось, тот проследовал за ними. Яким, что приехал вместе с ним, со спокойным видом натирал махровым полотенцем, когда Гоголь протопал мимо него. —Устали, барин? — выспросил он, поймав на себе утомленный взгляд. — Ночью отдохнем—Бросил писатель и отправился на вечные поиски неугомонных детей. Которые уже, возможно, ломали кабинет самого Гуро.