***
В течение оставшейся части дня они держатся отдельно от Энни и ее подружек невесты, проводят некоторое время на пляже, Найл берет на себя ответственность за своевременную доставку напитков. Это расслабляет — противопоставление тому, что Гарри знает, придет позже, и он зарывает ноги в мягкий песок, пока солнце не начинает садиться, его грудь розовая от солнца, независимо от того, сколько солнцезащитного крема он наносит. Все они расходятся по номерам после того, как значительно уменьшают количество гамбургеров и бутербродов в «Кабане», Лиам уже слишком пьян, чтобы заметить, что Луи и Гарри идут в разных направлениях, чтобы собраться и подготовиться к ночи. Гарри тоже слабо балансирует на тонкой грани между пьяным вдрызг и просто подвыпившим, когда он совершенно глупо бормочет Луи: — Наденешь что-нибудь сексуальное в клуб для меня? — На это тот действительно смеется, хотя и закатывает глаза, явно жалея Гарри. Когда они встречаются в вестибюле, Гарри съёживается от того, как капли воды стекают с кончиков его волос вниз по шее после душа, но он резко прекращает движения и замирает, когда появляется Луи, откидывая волосы со лба. Его узкие черные джинсы так сильно обтягивают крепкие бедра, не оставляя простора воображению, и его рубашка, очевидно, новая, такая же обтягивающая, демонстрирует все его изгибы и татуировки. Гарри знает, что он абсолютно очевиден в том, как зачесанные вправо волосы Луи на него влияют, но это его любимый стиль Луи — простой, но чрезвычайно эффективный. Когда они забираются в автобус — сперва Лиам, потом Луи, а за ним Гарри — последний близко наклоняется и шепчет: — Я пошутил по поводу того, чтобы ты надел что-нибудь сексуальное для меня. Ты выглядишь… — Он замолкает, ожидая, когда Луи обернется и встретит его взгляд. — Безумно горячо. Луи пожимает плечами, поднимая брови, явно чувствуя себя до невозможности самодовольно. — Кто сказал, что я одевался для тебя?***
Они приезжают в клуб — Ночной клуб Ginza — к 11 часам. В нем не так много народу, учитывая день недели, но определенно больше, чем Гарри думал, люди сталкиваются с ним, проливая напитки и бессвязно лепеча извинения. Он поджимает губы, когда видит очередь у бара и подталкивает Луи локтем. — Слава Богу, у тебя хватило предусмотрительности позвонить и забронировать комнату, — говорит он, стараясь услышать свой собственный голос сквозь шум толпы. — Смотри, как много людей ждут напитков. Луи согласно кивает. — Потом будет еще больше. В понедельник после полуночи здесь пенная вечеринка. — Он ухмыляется. — И я уверен, они будут бросать бомбы с блестками. Гарри свистит, расположив руки на бедрах. — Удачное совпадение? — Обижаешь. Почему, ты думаешь, я запланировал все на понедельник? Он ухмыляется: — Лиам, вероятно, возненавидит блестки. — Почему, ты думаешь, я запланировал все на понедельник? — Повторяет он. — Хорошо, — говорит Гарри, смеясь, через плечо Луи пересекаясь взглядом с Лиамом. — Эй! Пейно! Лу забронировал нам комнату позади. Они принесут нам выпить, а потом мы сможем вернуться сюда. — Мило! Там будут стриптизерши? Луи смотрит, не мигая. — Разве я похож на парня, который заказывает стриптизерш? Лиам хмурится: — Я не уверен, но сейчас ты выглядишь как три парня, — он закрывает один глаз, прищуриваясь. — Может, два, если ты перестанешь двигаться. Он смотрит вниз на свои ноги, затем снова поднимает взгляд. — Не думаю, что я двигаюсь, Пейно. — Иисусе, мы уверены, что хотим позволить ему пить дальше? — говорит Найл, еле сдерживая смех. — Он занимается этим с 9 часов утра. Гарри наблюдает, как Лиам шаткой походкой направляется от их группы к отдельным комнатам в конце, натыкаясь на людей и игнорируя их возмущенные возгласы. — Следуем за лидером, — говорит он, пожимая плечами. … У остальной части их группы не уходит много времени на то, чтобы догнать Лиама. К половине второго ночи изображение комнаты в глазах Гарри становится менее четким, постепенно размываясь и покрываясь туманом, его конечности наливаются свинцом и Гарри не может стереть с лица улыбку. Впервые с момента приземления на Гонолулу, он не чувствует никакого давления, нет необходимости что-то скрывать, контролировать свои действия и речь. Прямо сейчас это кажется естественным — то, как Луи даже не пытается отводить глаза каждый раз, когда Гарри пересекается с ним взглядом. Спасибо, водка. Он с головы до ног покрыт пеной. Это отвратительно, липко, она попала ему в глаза и склеила ресницы, и это весело. Луи не может перестать смеяться над ним — пена прилипла к его собственным волосам — указывая на то, как она капает с носа Гарри. Гарри пытается сказать Луи, чтобы он прекратил смеяться, но его мозг работает со скоростью улитки, и он не может заставить свой язык двигаться, чтобы сформировать слова. Вместо этого, он ухмыляется, убирая прядь волос Луи в сторону, парень медленно моргает. — Ненавижу твою ямочку, — говорит Луи, его едва слышно из-за шума на танцполе. — Нет, не ненавидишь, — отвечает Гарри, наконец совладав с голосом. — Нет, не ненавижу. Гарри делает шаг вперед так, что носки их ботинок соприкасаются. Он пытается сказать что-то, что не звучало бы похоже на Я все еще одержим тобой, когда кто-то толкает его сзади. Он теряет равновесие, почти сваливаясь на Луи. Гарри оборачивается, готовый кричать, но у парня искреннее извиняющееся выражение на лице и он в оборонительном жесте поднимает руки. — Дерьмо, прости, чувак, — говорит он с широко распахнутыми глазами. — Я поскользнулся на гребаной пене на полу. Я не хотел тебя ударить! Запал Гарри сразу же пропадает и он смягчается, щурясь, как будто это поможет ему сосредоточиться на ритме музыки. — Эй, не волнуйся, все в порядке. Погоди, — он смотрит на футболку парня с логотипом колледжа. — ОКД? — Общественный колледж Денвера. Я первокурсник! — Не может быть! — Гарри крепко сжимает его руки. — Я там преподаю! — Заткнись! Святое дерьмо! — Он смеется, протягивая ладонь. — Как тесен гребаный мир. Я Джоэл, кстати. — Гарри, — отвечает он, пожимая протянутую руку. — Как тесен гребаный мир, это верно. Что ты там изучаешь? Джоэл улыбается, его напиток выплескивается из бокала, когда он говорит о своем классе социологии, и Гарри должен наклониться ближе, чтобы услышать его, почти фыркая, когда он узнает, что лучшая подруга Джоэла — Аманда — была в классе Гарри в первом семестре. Все это очень смешно — скорее всего, из-за 15 или 16 шотов, которые он выпил в последний час, — и когда он поворачивается, чтобы схватить Луи за руку и представить его, он понимает, что хватается за воздух. — Лу? — зовет он, оборачиваясь и почти спотыкаясь на месте. Он окидывает взглядом клуб, пытаясь отыскать Луи, что становится почти невозможным теперь, когда по всему помещению летают гребаные блестки, заставляя всех и все выглядеть одинаково. Он поджимает губы, когда, наконец, натыкается взглядом на Луи, который стоит у бара, прислонившись к стойке, и разговаривает с парнем в красной рубашке, которого Гарри не узнает. Он поворачивается к Джоэлу: — Эй, извини, мне нужно найти моего мальчика, — говорит он. — Нет проблем, — говорит Джоэл, допивая свой напиток. — Я дам Аманде знать, что я врезался в ее профессора на Гавайях. Он смеется, прося Джоэла передать ей привет, прежде чем отправляется в сторону Луи, проталкиваясь сквозь людей покрытых массой пены и блесток. И когда он приближается к Луи, он понимает, что тот стоит всего в нескольких дюймах от Красной Рубашки, проводя большим пальцем по его нижней губе, сразу же начиная делать это преувеличенно непринужденно, как только он ловит взгляд Гарри. Это прием, который он хорошо знает, прием, который Луи испытывал на нем сотни раз за последние пять лет. Гарри знает эту позу, знает это лицо. Этот сукин сын флиртует, и он явно хорошо справляется с этим, судя по тому, как Красная Рубашка наклоняется, держа руку на бедре Луи. Луи делает это специально, чтобы разозлить Гарри. И это работает. Гарри хмурит брови и пробивается сквозь толпу, становясь еще злее, когда Луи откровенно игнорирует присутствие Гарри, чтобы продолжать говорить с Красным. Гарри хлопает его по плечу. — Эм, привет. Луи лениво поворачиваясь, на губах фальшивая улыбка. — Чем могу помочь? — Да, какого черта, ты меня кинул. Он пожимает плечами: — Ты был занят. Так же так и я сейчас. — Что? — Это Бен, — говорит Луи, указывая на Красного. — Он собирался купить мне выпить. — Секс на Пляже? — Бен спрашивает, и Гарри презирает то, как он это говорит, презирает не столь тонкий намек в этих словах. — Нет, ему хватит, — говорит Гарри, прежде чем Луи успевает вставить слово. — Детка, давай, я оставил нам место на танцполе. Звучит наша песня. — Ваша песня это ремикс на «Sandstorm»? — Медленно спрашивает Бен. О, так вот что это за песня. — Да, у тебя с этим проблемы? — Неа. — Отлично. Лу? Луи кривит лицо, делая два шага назад. — У меня здесь все отлично. Мы с Беном хорошо проводим время. А ты и малолетка, вон там, кажется, тоже чудно спелись. А Понятно. — О, да ну, серьёзно? — Ага. Давай, Стайлс. Гарри смотрит через плечо, замечая Лиама в толпе. — Но Лиам… — Лиам не заметил бы, если бы мы сейчас были в огне. Ты можешь уйти прямо сейчас. — Ладно, но… — Он смотрит вниз. — Подожди, почему ты держишь свои ботинки в руках? О Боже, фу, почему ты босиком?! — Я хотел потрогать пену, — говорит он деловито, как будто это очевидный факт. — Конечно, верно, потрясающе. Бен, спасибо, что позаботился о моем мальчике, но если ты извинишь нас. — Он хватает Луи за запястье, алкоголь все усложняет, делая для Гарри трудным держать крепкую хватку, но Луи, очевидно, так же пьян, следуя за каждым шагом Гарри, не в состоянии вырвать руку. — Какого черта, по-твоему, ты делаешь? — шипит он, как только они выходят за пределы слышимости Бена. — Никто не обращает на нас внимания. Мы не должны продолжать этот фарс. Если я хочу поговорить с другим парнем, я могу. Если ты хочешь откровенно флиртовать передо мной с каким-то придурком из братства, то сделай одолжение, не дай мне остановить тебя. Музыка настолько громкая, что пол вибрирует, капли пота стекают у Гарри по спине, в его висках стучит, и все, на что он может обратить внимание, — это выражение лица Луи. — Ты ревновал, — говорит он, облизывая губы. — Абсолютно точно нет. — И ты пытался заставить меня ревновать. Луи качает головой. — Нет, не пытался. — Это сработало, — говорит Гарри. — Я ненавижу того парня. Он фыркает. — Тебе что 12? — Да. Мне 12 и я ненавижу то, что ты флиртовал с тем парнем, — он опускает глаза в пол. — Еще я ненавижу то, что ты босой. Ты сломаешь пальцы. Или наступишь куда-нибудь. — Это так сильно тебя волнует? — Да, этот клуб отвратителен. — Нет. — Луи закусывает нижнюю губу. — Тот парень. — Оу. — Он смотрит на то, как зубы Луи оставляют крошечные белые пятнышки на губе, смотрит на блестки, прилипшие к ключицам Луи, просящие к ним прикоснуться. — Меня сводят с ума мысли о том, что другие парни хотят тебя. — Да? Он знает, что не имеет права чувствовать себя собственником, но ничего не может с этим поделать, руки чешутся от желания сжать бедра Луи, его бока и поясницу, почувствовать, как идеально лежали бы его большие ладони на чудесной заднице Луи. Он смотрел, как Луи танцевал всю ночь, как он пил напитки. Смотрел, как он смеялся, пел и касался руки того парня… — Иди ко мне. Щеки Луи краснеют, когда он неразбочиво произносит: — Плохая идея. — Если бы Гарри не знал его, он бы, возможно, поверил, что Луи не хотел, чтобы Гарри продолжал настаивать. Но он знает его, знает его изнутри и снаружи. — Я хочу потанцевать с тобой, — снова пытается он. — Плохая идея, — слабым голосом повторяет Луи. Гарри тяжело сглатывает, протягивая руку, чтобы погладить челюсть Луи большим пальцем, собирая серебристые блестки. — Мне все равно. Он делает паузу, колеблется, а затем: — Ладно. — Да, — бессмысленно бормочет Гарри, притягивая Луи к себе, и при нормальных обстоятельствах он уже бы смеялся над Луи за то, что он все еще держит ботинки в руках, за то, что он ходит босиком в похабном клубе, но это не нормальные обстоятельства. Это Луи, который прижимается к нему, его рука, сжимающая бедро Гарри, маленькое тело, движущееся только для него. Прошло так много времени с тех пор, как у них это было, и Гарри хочет всего. Ритм песни набирает обороты, ускоряясь, и Луи еще сильней прижимается к телу Гарри, откинув голову на его грудь. Гарри видит, что глаза Луи закрыты, его губы разомкнуты, и ему должно казаться смешным то, что он весь покрыт блестками и пеной, но это просто невыносимо горячо. Гарри скользит руками по всему телу Луи, останавливаясь у его бедер, крепко сжимая их, думая, что он мудро поступил, когда оставил свой напиток в баре, ведь теперь у него есть свободные руки, чтобы прижимать Луи так близко. Какой тратой времени был тот период, когда ему не было позволено касаться Луи так. Он не думает об этом, когда наклоняется, чтобы очертить губами линию челюсти Луи, щетина царапает подбородок Гарри, и когда Луи стонет так, что его слышно через шум баса, Гарри сжимает его бедра крепче, расположив руки опасно высоко. Он опускается губами ниже, переходя от челюсти к шее, и начинает засасывать кожу, делая видимую для всех и каждого метку. Мое, кричит она. Луи оборачивает свободную руку вокруг шеи Гарри, откидывая голову в сторону, чтобы дать ему больше пространства, и чувство пальцев Луи, запутанных в кудрях Гарри, достаточно для него, чтобы повернуть Луи за подбородок и столкнуть их губы вместе. Луи даже не колеблется, прежде чем он разворачивается в руках Гарри, чтобы углубить поцелуй, крепко прижимая ладонь к задней части шеи Гарри, притягивая его ближе, как будто между ними вообще было какое-то пространство. Гарри сжимает рубашку Луи в кулаках, пробуя на вкус текилу на языке Луи, зубы сталкиваюся вместе. Это чувствуется так же, как и любой другой пьяный поцелуй, который они разделили за последние несколько лет, за исключением того, что сейчас Гарри боится позволить этому закончиться. Любовь к Луи всегда была ошеломляющей, и сейчас он знает об этом больше, чем когда-либо. Когда он, наконец, должен отстраниться, чтобы перевести дыхание, он открывает глаза, сталкиваясь взглядом с тяжело дышащим Луи, который уже смотрит на Гарри, его щеки покраснели, а губы стали блестящими. Гарри эгоистично крадет момент, чтобы просто посмотреть, принять все это, прежде чем он спрашивает: — Хочешь уйти отсюда? Луи кивает, прежде чем Гарри даже заканчивает свое предложение, беря его за руку. — Пойдем. Гарри слабо слышит звук крика Лиама, когда он и Луи выходят из клуба вместе, и если бы он сказал, что ему плохо покидать холостяцкую вечеринку Лиама раньше с Луи буквально приклеенным к его боку, он бы солгал. … Гостиничный номер Луи окутан тьмой, когда они вдвоем вваливаюся туда. Гарри тяжело дышит в шею Луи, прикусывая кожу и сразу же зализывая места укусов, Луи от этих действий издает высокий гортанный стон. Гарри держит руку на заднице Луи, другой ведя вдоль стены, пробираясь по комнате на ощупь. Он достаточно близко прижат к Луи, чтобы почувствовать, как его уже твердый член натягивает ткань его джинсов, и когда Гарри толкается вперед, сталкивая их бедра вместе, Луи выпускает разочарованный стон, который заставляет сердце Гарри ускориться. Он находит рот Луи, накрывая его губы своими и подталкивая его к первой пустой стене, которую он может найти, крепко держа руки на затылке Луи, чтобы смягчить удар, делая движения бедрами. Реакция Луи — это именно то, чего Гарри ждал, его губы были настойчивыми, руки сжимали волосы Гарри, дыхание было резким и прерывистым. В последний раз, когда они были вместе, между ними был такой же жар, но гнев затмевал это. На этот раз Гарри чувствует перемены между ними. Меньше злости, больше желания. Только желание. Он слегка отстраняется, перемещая руки на пах Луи, обхватив его через джинсы, наблюдая, как он извивается в его руках. Глаза Гарри медленно приспосабливаются к темноте, и первое, на чем он фокусируется, — это то, как Луи смотрит на него в ответ, глаза чуть прикрыты от алкоголя, но взгляд все еще твердый, любимый оттенок синего Гарри. — Я хочу тебе отсосать, — шепчет Гарри в губы Луи. — Можно? Луи хватает Гарри за плечи, впиваясь в них ногтями. — Да, да, чёрт. Гарри кивает, возвращаясь губами к коже Луи, касаясь его во всех чувствительных местах. — Хочешь меня, да? — Иисусе, заткнись, — стонет он, потянув за края рубашки Гарри, сняв ее через голову. — Да. Он тянется к пуговицам и молнии на джинсах Луи, расстегивая их так быстро, как позволят ему руки, Луи шипит при контакте горячей кожи и холодного воздуха из кондиционера, мурашки поднимаются по бедрам. Гарри облизывает свою ладонь, прежде чем он наклоняется, чтобы подрочить Луи, грубо, и Луи зажмуривает глаза, переместив руки на голую грудь Гарри и проведя по ней ладонями, царапая кожу. Гарри смотрит вниз, чтобы увидеть красные линии, остающиеся после ногтей Луи, как автограф. Он падает на колени, толкая Луи назад, так что его тело полностью прижимается к стене. Он пересекается глазами с Луи только на мгновение, прежде чем он закрывает их, принимая Луи в рот, осторожно опускаясь. Луи пытается толкнуться вперед, но Гарри крепко сжал руками его бедра, держа Луи на месте, не давая ему сдвинуться. Гарри держит ритм, который заставляет Луи стонать, заставляет его запустить руки Гарри в волосы и держаться, и Гарри сделает все, чтобы сохранить эти реакции для себя. Он скользит губами вниз по всей длине члена Луи, останавливаясь, когда его нос прижмается к животу Луи. Он знает, что его голос будет сиплым утром, но это того стоит. Стоит того, чтобы Луи скулил имя Гарри, как будто он не может сдержать себя. Он прижимает зубы прямо под головкой, зная, что Луи резко толкнется бедрами вперед, и он делает это красиво, резко выдыхая. Гарри делает так снова, прежде чем он проходится языком вверх и вниз по всей длине, оттягивая время, чтобы на мгновение собрать себя. — Люблю тебя таким, — бормочет Гарри в бедро Луи, его голос грубый, прежде чем он снова заглатывает его член. Он может сказать гораздо больше, но он решает замолчать. — Черт, — задыхается Луи, — я уже так близко. Гарри удваивает свои усилия, резко двигая головой вверх и вниз, изо всех сил стараясь подавить рвотный рефлекс, когда он чувствует, что головка Луи касается горла, но это то, что помогает Луи достичь пика, вздымая грудь, ногти впиваются в кожу головы Гарри. Его глаза слезятся, колени жжет, а шея болит, и это так стоит того, чтобы услышать сломленный звук, который выпускает Луи, когда он кончает без особого предупреждения. Гарри продолжает сосать, пока Луи не отталкивает его, шипя. Он встает на шатких ногах, прижимая ладонь к собственному члену, тяжело и отчаянно нуждаясь в руках Луи, его рте или чем угодно. Луи взглядом следит за движениями руки Гарри, все еще глубоко дыша. — Хочешь меня? — он спрашивает, затаив дыхание. Гарри не отвечает, просто целует его, большими пальцами рисуя круги на скулах Луи. — Да, — говорит он в губы Луи. — Хочу тебя. Луи кивает, не отводя взгляд, когда снимает джинсы Гарри, и он позволяет ему это, целуя шею, поглаживая Луи по бокам. Он знает все места, которые делают Луи похожим на воск в его руках, но Луи тоже точно знает, как обращаться с Гарри. Это почти похоже на соревнование — соревнование, в котором они должны доказать, кто знает кого лучше, — и, основываясь на том, как Луи смотрит на него, прикасаясь к нему, Гарри с удовольствием проиграет. Луи стягивает джинсы Гарри вниз, сразу же сжимая его член, используя естественную смазку, чтобы помочь со скольженим, и Гарри держится за его плечи, чтобы удержаться на ногах. Он глубоко дышит через нос, покусывая Луи за плечо, стараясь изо всех сил оттянуть свой оргазм, но алкоголь ничего не делает, чтобы помочь его выносливости. Объедините это с экспертным поворотом руки Луи и взглядом в его глазах, и Гарри думает, что он может кричать. — Ты так чертовски сексуален, — стонет он, не в силах удержаться, его бедра дергаются в руках Луи. — Ты так хорошо справляешься. Луи не отвечает, просто задевает большим пальцем уздечку, его ладонь теплая и двигается она просто невероятно хорошо. Глаза Гарри закрываются, когда он равномерно толкается в руку Луи, издавая стоны от этого чувства, от того, как он может ощущать дыхание Луи на груди. Это занимает не больше двух минут постоянного давления, и рот Луи вновь накрывает его, чтобы Гарри отпустил себя, его оргазм чувствуется так, как будто его выбивают из него. Он задерживает дыхание, когда он кончает, почти ощущая головокружение, плечи опускаются, когда все заканчивается. Мысль об уходе мучительна. Все, чего он хочет, это залезть к Луи в постель, обнять его и больше никогда не покидать эту чертову комнату. И он открывает рот, чтобы сказать это, игнорируя тот факт, что они оба полуобнажены и тупо задыхаются друг над другом, но Луи бьет его наотмашь: — Ты должен вернуться в свою комнату и принять душ. Пена и блестки повсюду. Гарри выдыхает, кивает. — Конечно, да. — Отлично. … Его разум как в тумане, когда он застегивает обратно джинсы, хватает свою футболку, возвращается в комнату, снимает ботинки и скользит в постель. Все становится кристально, блять, ясно, вообще-то, когда он ловит выражение на лице Луи как раз перед тем, как Гарри закрывает за собой дверь. Совершенно очевидно, он не знал, что Гарри все еще смотрит.