***
ДЕНЬ ШЕСТОЙ | СРЕДА Луи просыпается утром после поездки в больницу, чувствуя себя менее взволнованно, чем за последние несколько дней, а то и месяцев. Помимо боли в пятке и икре от укуса медузы, он чувствует себя лучше относительно предстоящей недели. Он боялся этой поездки с того дня, как Лиам объявил о своей помолвке, страх только рос, когда его личная жизнь рухнула в бездну, но теперь, когда он и Гарри молча объявили перемирие, он чувствует себя значительно более расслабленным. В течение последних нескольких дней он так сильно старался оттолкнуть Гарри, чтобы избежать влияния их текущей ситуации или того, как Гарри смотрел на него и прикасался. Он чувствует себя слишком комфортно, слишком естественно, и это плохой знак. Он продолжает вспоминать, как прекрасно Гарри смотрелся на коленях перед Луи в своем гостиничном номере, отчаянно пытаясь довести Луи до пика, чтобы доказать что-то, и Луи устал притворяться, что этого не произошло. Он рассыпается быстрее, чем он думал, и что еще хуже, ему все равно. Он слаб, он проигрывает, и он готов к неизбежному столкновению, когда он снова ударится о дно. Как кто-то может продолжать ломаться, когда он уже полностью разбит? Луи меняет повязку на ноге, тихо матерясь себе под нос. В душе ему приходится неудобно вывернуть ногу, чтобы на нее не попала вода и ему вновь не стало ужасно больно, ведь, стоит признать, по части выносливости Луи был полный ноль. Но он продолжает говорить себе, что он делает это лишь для того, чтобы не намочить повязку. Конечно. Он выглядит смешно, он уверен, половина его тела не находится в душевой кабинке, чтобы держать повязки сухими, и когда он случайно роняет бутылку шампуня на свою здоровую ногу, он громко ругается, впечатляющее количество мата покидает его рот во второй раз в то утро. Но сегодня День Спа, за который он изначально безжалостно дразнил Лиама, и идея не делать абсолютно ничего в течение следующих нескольких часов звучит так привлекательно, что он готов ковылять на своих бесполезных ногах всю дорогу туда.***
Группа ждёт его в вестибюле курорта. Мория мгновенно подходит, чтобы спросить, как его нога. Она выглядит подавленной, но все равно притягивает его в объятия. — Я в порядке, Боже, тебе не нужно нянчиться со мной, — говорит он, закатывая глаза. — Да, не надо с ним нянчиться, он был храбрым и почти не плакал, — говорит Гарри. — Ладно, это было грубо. Лиам и Энни начинают выводить группу за дверь, Луи идет сзади, но останавливается, когда Гарри хватает его за локоть. — Серьезно, как ты? Луи еле сдерживает ухмылку, почти сломавшись от того, насколько сосредоточенным и серьезным выглядит Гарри. — Слишком хорошо, чтобы со мной нянчиться. — Я просто хочу убедиться. — Гарри смотрит на икру Луи сверху вниз и морщится. — Я ненавижу, как это выглядит. — В основном все перевязано… — Да, но мне не нравится повязка. Луи фыркает. — Ты в порядке. Я в порядке. Давай посидим в сауне часа два. — И станем человеческим черносливом. Давай сделаем это. Они не идут в сауну, но вместо этого Лиам подталкивает их в направлении парного массажа. Луи кривит лицо и стонет. — Это так отвратительно, Лиам. Когда я говорил, что хочу пойти на массаж? Лиам пожимает плечами. — Возможно, они смогут поработать над твоей упругой индивидуальностью. — Смешно. Найл фыркает. — Я тоже так подумал. — Во всяком случае, — говорит Лиам, ухмыляясь, явно довольный собой, — вы с Гарри первые. А потом на вас двоих забронировали время в Соляных пещерах. Это должно быть хорошо для вашей кожи. — Отлично, потому что я так люблю уход за кожей. — Ты можешь не быть саркастичным хотя бы секунд шесть?! Луи улыбается. — Наверное, нет. Он с Гарри идет к раздевалкам, где надевает самый роскошный и удобный халат, который когда-либо носил Луи. Это должно быть написано на его лице, потому что Гарри вздыхает. — Даже не думай об этом, — упрекает он. — Что?! — изумленно спрашивает Луи. — Мы не будем красть халаты. — Да я бы никогда, — он притворно вздыхает, кладя руку на сердце. — Луи. — В смысле, я не совсем против… — Иисусе, — говорит Гарри, закатывая глаза. — Где твоя нравственность? — Это действительно хороший халат, Гарри. — Они добавят тебя в черный список. — Разве я когда-нибудь вернусь сюда? — Не в этом дело, — смеётся Гарри. — Пошли. Они идут по коридору вместе, Луи отстаёт от Гарри на несколько шагов, и когда они достигают комнаты, Луи почему-то чувствует себя уже расслабленным. Сочетание приглушённого освещения, ароматических свечей и мягкой музыки дрянное и до ужаса банальное, но оно работает, и Луи не может дождаться, когда напряжение физически вытолкнут из его плеч. Массажистка заходит в комнату и говорит им раздеться и повесить свои халаты на задней двери. — Когда вы будете готовы, можете выбрать стол и лечь лицом вниз под простыню, — инструктирует она. — Отлично, спасибо, — говорит Гарри, и когда дверь закрывается за ней, он поворачивается к Луи, поднимая брови. — Что? — Бормочет Луи. — Давай, раздевайся. — Только не когда ты на меня пялишься! Гарри кладет руки на бедра. — Я видел тебя голым несколько тысяч раз. — Не тот случай. — Я видел тебя голым две ночи назад, — продолжает он. Луи скрещивает руки на груди. — Мы можем не начинать? — Я думаю, мы уже начали. — Не будь милым со мной. Гарри ухмыляется: — Ты думаешь, я милый? — Луи издает мученический стон. –Залезай под чёртову простыню. Он морщит нос, явно делая все возможное, чтобы не улыбаться, и терпит неудачу. — Да, сэр. Луи облизывает губы, когда Гарри оборачивается, стягивая халат, а затем боксеры, и Луи делает все возможное, чтобы не смотреть, как узлы мышц перекатываются под кожей Гарри, когда он двигается. Он отводит взгляд в сторону, чувствуя, как жар приливает к щекам. Гарри забирается на кушетку и ложится на грудь. — Хорошо, твоя очередь, — говорил Гарри, лёжа лицом в специальном отверстии. — Давай. Луи закатывает глаза. — Не смотри. — Я пялюсь в чертов пол, Луи. — Не важно. — Он быстро раздевается, пользуясь эгоистичным моментом, чтобы украдкой взглянуть на то, как Гарри лежит на столе, простыня подтянута до его пояса. Он выглядит так, как будто он всегда ходит по маленькому утром, спит на животе и занимает большую часть кровати. Луи шумно выдыхает, когда он ложится на свою кушетку, устраиваясь так, чтобы ему было удобно, положив лицо в отверстие. Они оба лежат в тишине, ожидая массажисток. Луи виляет бедрами, ёрзая и комкая простынь — нервничает. Он почти уверен, что музыка для медитации повторяется. Это начинает раздражать. — Эй, Лу. Луи постукивает пальцами по голому бедру. — Да? — В последний раз, когда ты делал массаж, был тогда, когда я чуть не убил тебя? Он рассмеялся, не ожидая от самого себя такого. — Черт, я думаю, да. — Я все еще клянусь, что это была не моя вина, — говорит Гарри, тоже смеясь. — Конечно-конечно. — Ты действительно хочешь снова об этом спорить?! — Да. Хочу. — Луи, прошло шесть лет! — Луи на это снова смеётся, уставившись в пол, пытаясь удержать себя в руках, когда кто-то стучит в дверь. — Хотя я не чувствую, что прошло шесть лет, — шепчет он, когда массажистка входит. — Да, я тоже, — шепчет Гарри в ответ. Наверное, потому что они так много говорили об этом, пересказывали историю так много раз, это всегда заканчивается тем, что Луи говорит: — Как ты мог этого не знать?! А Гарри защищается, отвечая: — Когда мы хоть раз об этом говорили?!***
Они встречались два месяца, достаточно долго для того, чтобы последний семестр Луи в школе начался, и он провел большую часть первой недели декабря, жалуясь на большую нагрузку, заявляя, что его учителя хотят его смерти. Гарри предлагал ему помощь с учебой почти каждую ночь, но Луи всегда отказывался, говоря, что он должен сделать это сам. — Ты слишком напряжен, — сказал Гарри в среду ночью, лёжа на кровати Луи. — Что я могу сделать, чтобы помочь тебе расслабиться? — Отменить следующие шесть экзаменов. — Не думаю, что я могу это сделать. — Ладно, тогда ничего. Просто продолжай сидеть здесь, красиво выглядеть и есть французскую картошку фри в моей постели. Гарри ухмыльнулся. — Без проблем. Однако к пятнице Луи был в отчаянии, готовый рвать на себе волосы, кричать, или все сразу. Он нуждался хотя бы в часе ничегонеделания, но знал, что в ближайшее время этого точно не будет. В выходные он планировал учиться, пока его мозг не превратится в кашу, и поэтому сказал Гарри, что он не может пойти веселиться с ним. Когда Гарри начал протестовать, говоря, что он ненавидит то, каким нервным и напряжённым Луи был, Луи ответил по телефону: — Скоро рождественские каникулы. Тогда я весь твой. И он действительно думал, что Гарри послушает, подчинится желаниям Луи. Но затем он вошёл в свою спальню и нашел там самодовольного Гарри, стоящего посреди зажженных по всей комнате свечей. Луи уронил рюкзак на пол, закатывая глаза. — Что, черт возьми, это такое. — Я не хотел ждать Рождества, чтобы получить тебя в безраздельное пользование, — он пожал плечами. — Подумал, что массаж был бы кстати. Ты ходячий стресс в человеческом обличии. — Гарри, у меня нет на это времени. Нужно сделать столько работы… — Я знаю. Всего 30 минут. Пожалуйста? — Гарри повернул голову в сторону, указывая на множество баночек и бутылочек на столе Луи. — Я сделал лосьон! — Ты сделал лосьон? — Фыркнул Луи. — Да. — Ты доволен собой, не так ли. — Да. Он засмеялся. — Ладно, 15 минут. Но потом мне правда нужно учиться. Договорились? Гарри улыбнулся. — Договорились. Луи стянул толстовку, оставив грудь обнаженной, и, забравшись на кровать, пробормотал что-то в одеяло: — Честно говоря, самый странный человек, которого я когда-либо встречал. Умолять меня сделать мне массаж, Боже. — Я делаю это для себя, — ответил Гарри позади него, матрас прогнулся под его весом. — Ты был несчастен, и я начинаю тебя ненавидеть. Я надеюсь, что смогу снять с тебя напряжение. — Ты же знаешь, что секс тоже помогает снять стресс. — Да, но мне очень хотелось попробовать лосьон. — Боже мой, — фыркнул Луи. — Хорошо, парень, твои 15 минут начинаются сейчас. — Сначала я полюбуюсь видом. — Ты любовался этим видом около года. Ничего нового. Гарри положил руки на задницу Луи и сжал. — Мне нравится глазеть. — Ты теряешь время, Стайлс. — Ладно, прости. — Он оседлал Луи, садясь на его зад, и Луи почти слышал ухмылку, когда он сказал: — Идеальное место. — Ты раздражаешь. Гарри провел руками по спине Луи. — Хороший зад, малыш. — Спасибо, я сам его вырастил. Он засмеялся, начав втирать лосьон в кожу Луи, замолчав на пару минут. — Хорошо, ты прав, мы должны были просто заняться сексом. — Слишком поздно. Продолжай тереть. Сейчас мне очень нравится. — Он вздохнул, закрыв глаза. — И я признаю поражение. Гарри мял ладонями кожу между лопатками Луи. — Да? — С этого момента, что бы ты ни хотел, просто возьми это. Он фыркнул, ещё сильнее прижимая руки. — Настолько хорошо? — Невероятно. Гарри молча водил скользкими от лосьона руками вверх и вниз по спине Луи, особо тщательно работая над узлом на левом плече Луи. И Луи трижды пытался сказать Гарри, что время вышло, но потом Гарри нажимал большими пальцами на позвоночник Луи или потирал какое-то местечко прямо под его шеей, и было так хорошо, что Луи не мог притвориться, что его волнуют экзамены. Луи потерял счёт времени, тая, как воск под прикосновениями Гарри, но потом, внезапно, ему стало горячо. Действительно горячо. Неестественно горячо. — Гарри, мне жарко, — пожаловался он. — У меня вся спина горячая. — Ты весь горячий, — ответил Гарри тихим голосом. — Никогда не хочу отрывать от тебя руки. — Нет, это не то, что я хотел сказать. — Луи пошевелил бедрами, призывая Гарри слезть. — Черт, у меня спина горит. — Что? — Он слез, все еще держа руки на спине Луи. — Что случилось? — У меня красная спина? — Спросил Луи, приподнявшись и сморщив лицо — Да, но я мял ее последние полчаса. Он повел плечами, его кожу жгло. — Чёрт. У меня всю кожу на спине сжало. И она чешется. Гарри прикусил нижнюю губу, уставившись. — На самом деле, если присмотреться… — Что? — Луи покрутился, чтобы мельком взглянуть, и застонал. — Лу, похоже на сыпь, как будто аллергия или типа того. — Сыпь?! Что в этом лосьоне?! Гарри провел руками по волосам, нахмурив брови. — Я не знаю. Вода, огурец, кокосовое масло… — Огурец?! — Да? Для запаха. Хорошо пахнет, правда? — Гарри. — Луи побежал в сторону ванной, молча молясь, чтобы у него под рукой был какой-нибудь Бенадрил. — У меня аллергия на огурцы. — Что?! — Гарри последовал за ним. — Ты это серьезно?! — Нет, я шучу, и эта сыпь просто волшебным образом появилась. — Луи! Ты никогда мне этого не говорил! Луи начал копаться в аптечке, проверяя каждую таблетку. — Когда я должен был поднять эту тему?! — Я не знаю! Мы дружим уже больше года! Я думал, что знаю о тебе все! — Ну, видимо, я полон замечательных сюрпризов. Помоги мне найти Бенадрил. Гарри кивнул, сдвинув брови на переносице. — Это вопрос жизни и смерти? Мне вызвать скорую помощь? Он фыркнул, качая головой, все еще роясь в шкафу. — Нет, это просто очень неприятно. Господи, блядь, так чешется. — Малыш, мне так жаль, — умолял Гарри. — Я понятия не имел! О, Боже. — Ты будешь прощен, как только я приму лекарство. — Луи успешно вытащил бутылку Бенадрила — шокирующе, но у него не истек срок годности — и сунул три таблетки в рот, прежде чем наклонился к раковине, выпивая прямо из крана, чтобы проглотить их. Он посмотрел на Гарри, сразу же разразившись смехом, когда он увидел выражение его лица. — Я в порядке. Обещаю. Я не злюсь. Ты ничего не знал. — Но твоя спина, — пробормотал он, поглаживая большим пальцем морщинки в уголке глаза Луи. — Я чувствую себя так плохо. — Не надо. Гарри кивнул, отстранив руку в сторону. — Хочешь, я что-нибудь принесу? — К примеру, что? — Я не знаю. Алоэ вера или ещё что-нибудь. Или чай. Разве это не должно помочь? Как чайная ванна? Или овсяная ванна? Я возьму холодный компресс. Это сработает, правильно? Луи медленно моргнул. — Что-нибудь ещё? — Хочешь, я возьму что-нибудь на ужин? Пицца из того места, которое ты любишь? — Ты ненавидишь его. — Не имеет значения. — Он поджал губы. — Пепперони? Он покачал головой, ухмыляясь. — Это сыпь, Гарри, а не бубонная чума. — Но… — Спасибо за массаж. — Луи встал на цыпочки и поцеловал Гарри в висок, эффектно заткнув его. — Ты… одна из лучших вещей в моей жизни. Он наблюдал, как румянец покрыл шею и щеки Гарри. — Да? — Мхм. — Обычно он не был честным или откровенным с Гарри, все ещё учась принимать подобные комплименты от Гарри последние несколько недель, но взгляд на его лице был жалким, и Луи нужно было, чтобы Гарри знал, что он влюбляется в него, абсолютно без ума от него, даже если ему потребовалось немного больше времени, чтобы достичь этого. — Не думаю, что кто-то заботится обо мне так, как ты. Гарри нахмурился, пытаясь скрыть улыбку. — Я бы сказал, что ты прав насчет этого. Он умолк, потирая рукой челюсть. — Ты хочешь поцеловать меня? — Всегда. — Ну так давай, — сказал Луи, склонив голову в сторону, позволив Гарри втянуть его в поцелуй. Потребовалось некоторое время, чтобы преодолеть странность от того, что он целует лучшего друга, но теперь это было последнее, о чем он думал. Гарри погладил большими пальцами скулы Луи, углубляя поцелуй и прижимаясь ближе. И Луи позволил ему, все еще не веря, что Гарри смог с первой попытки понять, как именно он любил целоваться в этом коридоре два месяца назад. Через мгновение или два он отстранился, соприкасаясь с Луи лбом, и выдохнул: — Почему я только одна из лучших вещей в твоей жизни? Разве я не должен быть лучшей? Луи отступил назад и пожал плечами, чувствуя облегчение от того, что жжение в его спине, наконец, начало угасать. — Моя мама лучшая. Она никогда не пыталась отравить меня огурцом. — Он потрепал Гарри по голове. — Не волнуйся, детка, ты на втором месте.***
Теперь, шесть лет спустя, Луи счастлив отдаться в руки профессионала, закрыв глаза по мере того как она снимает напряжение с его плеч и спины, скользя теплыми руками по коже. Она разминает узел, и он довольно гудит, стараясь не смеяться, просто думая о том, как выглядел Гарри, когда он, Боже, думал, что он почти убил Луи. Смерть от огурца, Господи Иисусе, что за абсурд. Девяносто минут пролетают быстрее, чем предполагал Луи, и он осторожно садится, чувствуя лёгкое головокружение и слабость в теле. Гарри выглядит таким же дезориентированным, его волосы растрепаны во все стороны. Он улыбается, когда ловит взгляд Луи. — Выглядишь расслабленным. Луи кивает. — Я чувствую, что могу вздремнуть часов шесть. Его массажистка слегка смеется. — Я рада, что вы чувствуете себя лучше. — Она указывает на два стакана воды со льдом на столе. — Мы оставили немного воды для каждого из вас. Очень важно восстановить водный баланс после массажа. Так что одевайтесь, а мы встретим вас в вестибюле, чтобы отвести в соляную пещеру. — Спасибо, — говорит Луи, прежде чем она выйдет, и в ту секунду, когда дверь за ней закрывается, Гарри фыркает, пытаясь не смеяться. — Лу, Боже мой. — Что? — Он прослеживает взгляд Гарри. — Что такого смешного в стакане воды… — Ты видишь, что в воде? — Нет? Что там. — Луи слезает с кушетки, волоча за собой простыню, и всматривается в стакан. — Ради всего святого, это огурец? Гарри лежит на массажном столе, чуть не дрожа от смеха. — Мы вернулись к исходной точке. Луи начинает смеяться так сильно, что он едва может схватить стакан, чтобы передать его Гарри. И это так хорошо смеяться, так хорошо смеяться с Гарри. Пока это не войдет в привычку, он выживет.