Они остановились и музыка закончилась. Послышались аплодисменты, свист и радостные крики, но они так и стояли. Их лица были меньше, чем в тридцати сантиметрах друг от друга, и Астрид могла видеть каждую прожилку в его глазах. Могла видеть каждый язычок того пламени, которое плавно переливалось, двигаясь вокруг зрачка. Шок заглушил все остальные чувства в ней. Очнулась Астрид, когда весь остальной народ повалил на площадку для танцев, и ее сильно задели локтем. Она медленно опустила руку с плеча Иккинга и отошла на шаг. Иккинг моргнул и его глаза стали обычными, только Астрид теперь казалось, что они по-прежнему горели. Она услышала, словно издалека, как шумно и часто задышала, как громко ее сердце билось о ребра поднимаясь вверх к горлу.
— Но… — начала она хриплым голосом.
— Это… еще не все… — Иккинг опустил глаза в землю и вытянул руку, — …но я не могу рассказать это здесь. Прошу тебя, Астрид поверь мне, — Иккингу было страшно, по-настоящему страшно, смотреть ей в глаза, но он все же сделал это.
Астрид очень хотелось верить, что Иккинг хороший, но все, чему ее учили, все, благодаря чему она стала лучшей среди воителей острова — абсолютно все кричало ей об опасности. Но та часть души, в которой она была простой девушкой, добрым и хорошим человеком, пыталась воззвать к ее милосердию и той привязанности, которая появилась у девушки к этому юноше. Астрид вздохнула и протянула дрожащую руку, вложив ее в ладонь парня. Иккинг потянул ее сквозь толпу, мимо столов и помоста с музыкантами. Он вывел ее за пределы площади и повел по улицам в сторону леса. Мрак с каждым шагом окутывал Астрид, затягивая невидимые узлы на запястьях и лодыжках, тянул ее назад, пытаясь остановить, пока просто не поглотил их с Иккингом целиком. Они были одни в кромешной тьме.
Она была одна наедине с полудраконом.
Внутренний воин девушки запаниковал, и Астрид невольно коснулась пары кинжалов на поясе.
— Если тебе так будет спокойней, — внезапно начал Иккинг, отчего девушка дернулась, едва не выпустив его руку, — можешь вытащить кинжал. Я не против.
Астрид в немом шоке уставилась на Иккинга, точнее туда, где по ее мнению должен был находиться Иккинг, который упорно продолжал тянуть ее за собой. В темноте Астрид ничего не видела, но когда они, наконец, остановились, смогла различить очертания ее тренировочной поляны. На ладони у парня полыхнул огонь, отчего Астрид отскочила от него на добрых пять шагов. Хофферсон умеет признавать поражения и превосходство соперника, но показать страх для нее все равно, что предстать перед предполагаемым врагом обнаженной. Поэтому она отчаянно не хотела показывать, что ее очень пугает огонь. Благо парень отвлекся и даже не заметил этого. По крайней мере, так думала Астрид.
Иккинг сконцентрировался и огонь стал ярко-белым, с пестрыми язычками синего и сиреневого, освещая все пространство поляны. Астрид была поражена и одновременно напугана. Она никогда не видела полудраконов раньше, слышала лишь легенды и мифы, поэтому то, как Иккинг свободно играл, в прямом смысле этого слова, с огнем, незнакомым, пугающим сине-сиреневым огнем, просто лишило ее дара речи.
— Это не все… — вновь тихо повторил Иккинг.
Он сел на землю и всмотрелся в огонь.
— Я мог по-прежнему жить на Олухе, на окраине. Да, они позволили мне остаться, но за человека больше не принимали... Почти все… — мимолетная улыбка скользнула по его лицу и исчезла также быстро, как появилась, — Знаешь, на нас драконы нападают постоянно. Последним доказательством, что я другой послужило то, что во время одного из налетов дракон мог меня убить, но он оставил меня в живых. Больше скажу — он испугался меня… как и ты теперь, — Иккинг даже не взглянул на девушку, продолжая будто искать что-то в огне.
Астрид не слышала в его голосе упрека или обиды, но ей почему-то стало жутко стыдно. Но она промолчала и ничего не сказала в ответ.
— Тогда меня стали избегать. Шипеть мне вслед обвинения и проклятья, но на тот момент я уже считал себя проклятым. Во время налетов я уходил в лес, мои друзья уговаривали меня остановить войну, но я понимал, что ничего не выйдет. Ведь драконы… они хорошие, они не желают людям зла, лишь хотят выжить, как и мы. Но люди этого не видят. Поэтому я всегда уходил как можно дальше в лес в надежде, что драконов не убьют, а люди не станут преградой на пути к выживанию этих существ. В один из таких дней в небе раздался пронзительный рев. Я пошел на звук и нашел… — Иккинг замолчал и взглянул на маленькую птицу на ветке.
— Хэй! — птичка вздрогнула и посмотрела на парня.
—
Вы зовете меня, Фурия?
— Да, тебя. Окажи услугу, найди пожалуйста моего брата и приведи его сюда.
— Б-брата? — заикнувшись выдавила Астрид, но Иккинг оставил ее без ответа.
—
Хорошо, — птица вспорхнула с ветки и улетела.
Астрид с глазами расширенными от страха и удивления одновременно завороженно глядела вслед птице.
— Ты разговариваешь с животными… — это звучало как утверждение, но Иккинг все равно ответил.
— Да.
Они молча глядели друг другу в глаза, но Астрид то и дело кидала взор на огонь.
— Ты боишься.
— Я ничего не боюсь, — огрызнулась Астрид, сжав кулаки так, что костяшки побелели.
Астрид почувствовала, как боль и гнев отогнали все чувства на задний план.
— Что тебе нужно?! Пожаловаться на жизнь?! Надо просто жить с тем фактом, что ты никто и будешь никем всегда! Ты-ты думаешь, что так много знаешь, чтобы судить кто и каков, но это не правда! Считаешь себя опасным и страшным? Я тебя не боюсь!
— Я говорил не про себя, а про огонь, — тем же спокойным тоном проговорил Иккинг.
Астрид застыла на месте от удивления, но уже в следующую секунду кинжал просвистел мимо уха парня и врезался в землю позади него. Со спины девушки раздался рык, похожий на рокот грома. Иккинг со скоростью молнии вскочил, потому что он слышал в этом рыке слова.
—
Я ее убью.
Астрид резко развернулась и отпрянула на несколько шагов.
— Ночная Фурия… — едва-едва прошептала Хофферсон.
Девушка почувствовала, как ноги приросли к месту, а голова закружилась, но инстинкт самозащиты сработал за нее. Астрид взмахнула руками, и с веток деревьев устремились струйки воды. Ее глаза засияли в темноте и стали такими же яркими, как и у Фурии, медленно приближающейся к ней.
— Брат, стой!
—
Да она тебя чуть не убила! — громогласно рыкнул дракон.
Астрид уже собрала водяную сферу в своих руках и широко раскрытыми глазами смотрела на дракона, изготовившегося прыгать. Словно в замедленной съемке она видела, как он оттолкнулся лапами от земли и растопырил когти, как она переносит вес на правую ногу, взмахивает правой рукой, растягивая сферу в хлыст, но понимает, что не успевает и вот-вот окажется придавлена к земле и встретит свою бесславную смерть…
Как между ней и драконом возникла стена огня, как Иккинг оттолкнул ее от жаркого пламени, и вода расплескалась по поляне. Как в голове зазвенело от удара об землю.
— Беззубик, я сказал стой! Она не причинит мне вреда!
—
Но она…
— Она пыталась меня запугать! Все нормально… — тихо закончил Иккинг и вздохнул, сжав голову руками.
Астрид застонала от боли ударившей в голову, когда она попыталась встать. Иккинг подошел к ней и подал руку, но девушка, зарычав от усилия, хлестнула между ними водой — Иккинга спасла лишь быстрая реакция. С помощью вновь собранной воды Астрид плавно поднялась на ноги, взглянув на парочку взглядом, в котором были смешаны все эмоции сразу. Иккинг стоял между девушкой и драконом и, изо всех сил пытаясь сохранить спокойный тон, пытался убедить Фурию, что Астрид не опасна, на что тот только надрывно рычал на брата, расхаживая туда-сюда, словно разъяренный кот.
— Да ты чокнутый, — хрипло прошептала Астрид и побежала прочь, а куда — не имело для нее сейчас никакого значения.
— Та-та-да, нам конец. Ну что, брат, доволен? Нам теперь нужно придумать что-то весьма убедительное, чтобы изменить ее мнение о нас, — проговорил Иккинг, усаживаясь в седло.
—
Она сама виновата, — обиженно буркнул Беззубик, —
не будет кинжалами кидаться, где ни попадя.
Иккинг усмехнулся, щелкнув педалью, и потрепал Беззубика по голове. Фурия тихо рыкнул и, расправив огромные крылья, взлетел в воздух.
Астрид бежала. Бежала так быстро, что ей казалось, что с каждым шагом легкие словно сжимаются. Виски пульсировали, кровь шумела в ушах, заглушая даже треск веток, сквозь которые она продиралась. Астрид ничего не видела дальше вытянутой руки, и как бы не пыталась понять, где она, все тщетно, даже несмотря на знание леса, как линий на своей ладони. Хофферсон на секунду остановилась и со свистом выдохнула воздух. Прищурившись, она разглядела впереди поваленное дерево и облегченно улыбнулась. Она знала, где находится. Снова набрав скорость, она оперлась рукой о бревно и грациозно перепрыгнула его, приготовившись к приземлению… которого не произошло.
На ее правой руке что-то сомкнулось, подняв ее в воздух. У Астрид перехватило дыхание при виде того, как земля удаляется от нее. Или она от земли? Так или иначе, девушка судорожно вцепилась в то, что ее крепко держало. Это что-то было шершавым и горячим… и когтистым. Астрид подняла взгляд и зарычала не хуже, чем Беззубик.
— Черт бы вас обоих побра-а-ал! — девушка завизжала из-за того, что дракон резко набрал высоту, и могла поклясться, что видела, как черная бестия ухмыльнулась.
Фурия затормозил и, паря на одном месте, над какой-то высокой высохшей сосной, скинул Астрид. На секунду дыхание девушки перехватило, и она судорожно вытянула руки вверх, крепко ухватившись за ветку, а после перехватив тоненький ствол верхушки и руками, и ногами. Протяжно заскрипев сосна согнулась, и Хофферсон, поддавшись силе притяжения, повисла. Руки стало стягивать, ноющая боль тут же вторглась в мышцы, и Астрид сжала челюсти. Фурия, расправив крылья, балансировал на стволе, потоки воздуха уменьшали его вес в несколько раз, поэтому пока что — пока что! — дерево выдерживало.
— Астрид, прошу, просто выслушай и…
— Я не собираюсь… тебя… выслушивать, — Астрид медленно двигалась вправо, пытаясь доползти до ствола.
Руки нещадно горели, множество ссадин ей обеспечено. Иккинг обреченно вздохнул, потерев переносицу. Вот же…
— Ладно, — Иккинг поднял руки в жесте «сдаюсь» и протянул ей руку, — Позволь лишь показать… Нет, конечно, если тебе нравится висеть в тридцати метрах над землей, то пожалуйста, — хмыкнул юноша.
В Астрид шла ожесточенная борьба гордости с разумом и чувств с логикой. В итоге Хофферсон пришла к выводу, что терять ей по сути нечего и выбора у нее ровно никакого. Она подползла ближе к дракону, ухватилась за лямку седла, гордо проигнорировав протянутую ей руку, и села за Иккингом. Она взглянула вниз и сглотнула.
— Держись крепче, — Иккинг крепко сжал ручки седла.
—
О да, держись крепче, — съязвил Беззубик и резко взмахнул крыльями, направляясь вверх перпендикулярно земле.
— Беззу-уби-ик!
Астрид лишь кричала, и ветер разгонял ее визг по округе. Хофферсон чувствовала, как падает назад, потому что держалась лишь за края седла. Иккинг вынул ногу из педали, но хвост по прежнему оставался в рабочем положении. Беззубик набрал невероятную высоту, тот максимум, который позволял ему новый недоработанный элерон, и стрелой полетел вниз. Астрид при первой появившейся возможности судорожно вцепилась в Иккинга и прижалась к его спине. Горло саднило от постоянного крика, поэтому Астрид лишь зажмурила глаза, шумно вдыхая и выдыхая ледяной воздух.
— Беззубик! Бестолковая рептилия! Чего ты добиваешься?! — Иккинг пытался перекричать ветер и почти сорвал голос.
—
Нужно сбить с этой дамочки спесь! — в голосе дракона сквозило неприкрытое веселье и удовольствие.
— Что?! Ты что совсем ума лишился?! Глупый дракон, она же не поймет! Даже слушать нас не захочет!
—
Уже почти, а уж потом… поверь мне, все получится! — прокричал Беззубик, входя в пике с вращением.
Астрид приоткрыла глаза и, подумав, что лучше бы она этого не делала, вновь зажмурилась. Вода темная, словно вязкая тьма, неумолимо приближалась. Она почувствовала, как ее желудок сжался, когда дракон начал вращение.
— Вращение?! О Один, куда ты смотрел, когда подарил мне такого бестолкового брата?!
— Иккинг, прошу останови это! Я-я была не права, прости меня! Прости, слышишь?! Только прекрати это, пожалуйста!
Астрид вскрикнула, когда их резко тряхнуло и подкинуло вверх. Она признала себе, что испугалась до смерти, и ей было очень страшно открывать глаза. Что если она умерла? Что если они упали в воду, и она сломала себе шею, вот так вот просто — щелк, и нету?
Она не слышит и не чувствует ничего, кроме шума ветра и ее собственного сердцебиения, спокойного биение сердца Иккинга под ее ладонями и его тихий облегченный выдох и шипящие «какой же ты дурак, брат». Но если она слышит свое бешено бьющееся сердце, значит она жива, так?
Хофферсон медленно приоткрыла глаза. Вокруг ярко сияли кристаллики звезд на фоне темного неба. У Астрид перехватило дыхание, и она подняла голову с плеча Иккинга. Девушка выпрямилась и осмотрелась: она летит.
Она летит.
Вокруг только темная шелковая синева, расшитая сверкающим бисером. Луна идеально круглая и яркая светила в самом зените. Воздух сверкал из-за маленьких кристалликов льда, медленно плавающих вокруг, словно светлячки. Под ними плыла редкая дымка облаков, из-за которой выглядывали яркие рыжие огоньки, выхватывающие остров из густой чернильной темноты.
Дыхание вырывалось из Астрид облачками пара. Девушка видела свой остров с высока впервые, и он был воистину прекрасен. Было темно, но она видела каждую прогалину, каждый овраг и каждый поворот извилистой тропинки. Могла разглядеть каждый дом ее родной деревни. Домики были будто игрушечные — стоит дунуть, и они упадут, словно карточные. Народ на площади был похож на горстку муравьев. Девушка большую часть жизни думала, что ее остров — это песчинка в море, бесполезная, беспомощная песчинка, полная скуки и размеренности. Но сейчас, осматривая его под новым углом, она понимает, что это отдельный мир, куда более прекрасный, чем все другие миллионы миров. Астрид невольно обняла парня за талию и положила голову ему на плечо, продолжая упиваться видом. Иккинг улыбнулся. Он понимал, что чувствует девушка. Полет стал, наверное, самой прекрасной частью его души, и сейчас, после головокружительных воздушных горок, он чувствовал, возможно впервые, что он живет и его сердце бьется.
— Ладно, признаю, это… прекрасно. Это… замечательно. Он замечательный, — она похлопала Беззубика по боку.
—
Так, братишка, она мне нравится. Я вас благословляю.
— Заткнись, — шикнул на него Иккинг и шлепнул по ушному отростку.
— Что он сказал?
— Не суть важно.
—
Ну-да, ну-да, — пропищал Фурия.
— Так что ты хотел мне рассказать, Иккинг?
Полет выкинул из головы Иккинга все лишние мысли и страхи, и он начал:
— Три сотни лет Советник искал людей способных победить Хель — эта легенда стара, как мир, но все оказалось более реально, чем всем казалось… Сейчас он их нашел. Я — Первый, и я должен собрать Стражей вновь. И ты — одна из нас.
— Вот оно что, — тихо промолвила Хофферсон.
Астрид сразу поняла, что это значит. Мир умирает, и они его единственная надежда. Что если она не пойдет, всем и так кранты. Что, черт возьми, нужно сделать хоть что-то! Что они — самые сильные люди мира, но могут не вернуться из боя…
— Я пойду с вами. Да, я буду скучать по дому, но… Это мой долг.
—
Добро пожаловать в отряд чокнутых. Интересно, как она отреагирует на Канта?
— Что он сказал?
Иккинг передал ей его слова, и рассказал немного того, что сам знал о Канте.
Астрид рассмеялась и взглянула вперед. На небосклоне, где-то у горизонта, словно опрокинули банку сине-зеленой акварели. Яркие всполохи света танцевали в невообразимом танце. Астрид завороженно смотрела на сияние и вдруг почувствовала, что когда-то это уже видела. Хофферсон выпрямилась, и ее словно прошибло током.
Она вспомнила, как бежала по замерзшему полю и кричала, судорожно оглядываясь по сторонам, вглядываясь в бесконечно далекий горизонт.
— Иккинг! Иккинг, где ты? — кричала она, надрывая голос, и будто чувствовала першение в горле, как наяву.
Снова кольцо огня. Дым заползает в легкие. Языки пламени подступают все ближе. Паника атакует заставляя биться в отчаянии.
— Астрид!
— Иккинг, — на выдохе шепчет девушка, падая на колени, заходясь в приступах кашля.
Огонь вздымается и затухает, как и все вокруг.
Она стоит среди каких-то размытых силуэтов. Но один приобретает резкость и четкость. Рядом с ней стоит Иккинг и сгибается пополам от смеха. И Астрид замечает, что она тоже смеется, чувствуя подступающие к глазам веселые слезы. Но причину смеха она увидеть так и не может.
Она летит в небе. Астрид сидит на драконе и обнимает Иккинга за талию. Вокруг все сверкает миллионами огоньков, а впереди разливается северное сияние…
— Хэй, все в порядке? — оглянулся Иккинг.
— Д-да. Просто замерзла, — Астрид встряхнулась, отогнав видения.
— Я думаю, пора снижаться. Давай, брат, на поляну.
Тихо и плавно Беззубик спикировал на тренировочную поляну Астрид. Луна сияла высоко в небе и прорезала тонкой паутиной света сгустившиеся сумерки. Хофферсон слезла с дракона и слегка пошатнулась — очень непривычно было после ощущения пустоты чувствовать под ногами твердую поверхность. Астрид откинула челку с глаз и ощупала пучок, которого на месте не оказалось. Волосы рассыпались по плечам запутавшимся клубком. Астрид поправила обруч и откинула копну спутавшихся волос назад. Она обернулась. Иккинг, облокотившись о ствол, спокойно наблюдал за ней, а когда она повернулась подошел. Беззубик с интересом разглядывал девушку.
— У нас мало времени. Вылетать нужно в срочном порядке. Завтра найдем тебе дракона на ближайшем острове. Потом, если вождь позволит, скуем тебе седло. Чем раньше начнем, тем раньше закончим и сможем двинуться дальше. Завтра встретимся здесь в шесть утра.
— Отлично, — в Астрид бурлило множество смешанных чувств, и ее сердце в нетерпении сотрясалось в бешеных ритмах чечетки.
—
Эх, братишка, как же я иногда жалею, что я не человек, — дракон ткнулся носом в ладонь девушки.
Астрид, улыбнувшись, погладила его по носу, несмело, но уже без былого ужаса и отвращения. Иккинг хрипло рассмеялся на слова Фурии.
— Ты чего? — удивленно спросила Астрид.
— Он у меня большой шутник.
—
Ой, какие комплименты, — захлопал глазами Беззубик.
— И что же он сказал?
— Поверь ты меня побьешь за перевод, а потом его за то, что он сказал.
Астрид сделала такое лицо, будто что-то вспомнила и, хорошенько размахнувшись, стукнула Иккинга кулаком в плечо.
— Ау! В то же место! За что?!
— Это — за то, что похитил меня и напугал до чертиков, — Беззубик загоготал и ему тоже достался шлепок по отростку, — ты тоже не ангел, дорогой.
—
Иккинг, я готов поменять свою точку зрения. Давай оставим ее здесь.
Иккинг прыснул и посмотрел на застывшую в нерешительности девушку, заправившей челку за ухо. Астрид резко притянула Иккинга за ворот рубахи и мягко поцеловала в щеку.
— А это за все остальное… — тихо пробормотала девушка, — До завтра! — уже убегая, крикнула она.
Иккинг стоял, приложив руку к щеке, зачарованно глядя в сторону, куда побежала воительница. Что-то внутри затрепетало, словно птица зашелестела крыльями о легкие.
—
А кто-то влюби-ился.
— Что? Нет, Беззубик. Не неси чепухи, — отмахнулся Иккинг и пошел в сторону их так называемого «лагеря».
—
Себя можешь обманывать сколько хочешь, но меня ты не обманешь — я чувствую твои эмоции, как свои собственные. Влюбился, влюбился! — насмешливо пророкотал дракон, вприпрыжку двигаясь впереди парня.
— Как малое дитя, честное слово.
А где-то в глубине часть Иккинга прекрасно понимала, что его брат в чем-то, да прав.
***
Астрид открыла глаза. Белый потолок был невероятно далек и нависал огромным куполом над ней. Под ладонями было холодно и гладко. Девушка нахмурилась и села. Вокруг возвышались белоснежные колонны, овитые мраморными лозами с виноградными гроздями. Зал тянулся в обе стороны, и Астрид не видела ни конца, ни начала, где бы они там ни были. На стенах висели гобелены, и воительница узнала некоторые сцены из истории. Хофферсон поднялась и вновь обвела взглядом необъятное пространство.
— Добро пожаловать.
Астрид резко развернулась и рефлекторно потянулась к секире за спиной, которой там, конечно, не оказалось.
— Спокойно-спокойно, я не причиню вреда — Один прибьет самолично.
Астрид изумленно оглядела юношу перед ней. Он был баснословно красив и невероятно нереален. Белесые волосы серебрились паутиной, падая на глаза цвета голубоватого хрусталя. Сказать честно, Астрид на секундочку решилась дара речи, но потом что-то внутри шепнуло, что он скорее очень странный, чем красивый — холодный, весь в белом и серебряном. Да и почему-то Хофферсон до зуда захотелось увидеть что-нибудь живое и зеленое. Такое зеленое, как трава на ее поляне, или деревья на утесе, или глаза… Так, сто-оп. Что, простите?
— Я — Кантоир, Первый Советник Одина, — вывел девушку из раздумий Кант.
— Да, я поняла. Так значит я реально теперь немного того? — с усмешкой спросила Астрид, скрестив руки на груди.
— Та-ак, ясно. Что еще эта парочка болванов про меня наплела?
— Ничего. Абсолютно, — усмехнулась Астрид.
— Врешь ведь. Ладно, не важно. Я здесь, чтобы помочь тебе. У тебя есть вопросы, — это звучало, как утверждение.
— Да, причем немало, но… больше всего меня волнуют мои… мои сны.
Астрид рассказала, как она видела образы в начале, и как потом они обрели четкость. Про то, как Иккинг появился в каждом из них, как сквозь туманное эхо прорвались четкие звуки, изображения и слова.
— Вы — все вы Стражи — связаны Нитями Судеб, но находитесь настолько далеко друг от друга, что ты не видишь их и не чувствуешь.
— Постой-постой, — Астрид подняла руки, — ты хочешь сказать, что мои сны, ну как бы это… вещие? И что еще за Нити Судеб?
— Именно это я и хочу сказать, — закатил глаза Вестник, — нимфы, не все, но некоторые, могут видеть будущее, связанное непосредственно с ними. Это будущее твое, поэтому остальные являются в видениях лишь эхом. Но если ты связана с кем-то, его эхо становится образом, а образ — это сама по себе материя. Короче, — вздохнул Кант, — да, ты можешь видеть то, что когда-нибудь случится.
— Или происходит в данный момент, — задумчиво добавила Астрид.
— Правильно мыслишь, — улыбнулся Кантоир и его силуэт будто покрылся рябью, как и все вокруг.
— Я просыпаюсь?
— Верно, — мягко улыбнулся Кант, — а ты соображаешь. Нити Судеб… вы выясните это позже вместе с Иккингом.
Он посерьезнел.
— Он — Лидер, но без Силы он пропадет. Береги его. Их обоих…
***
Астрид открыла глаза и глубоко вдохнула, словно долго находилась под водой. Руки и ноги покалывало, как будто они затекли. Астрид лежала на спине, но ей казалось, что она все еще где-то далеко отсюда, отдельно от своего тела. Но то было лишь секундным наваждением. Девушка села на кровати, потянувшись, и выглянула в окно. Солнце, словно огненный цветок, раскрывало свои горящие золотом лепестки.
Тишина и покой.
Астрид хмыкнула, подумав, что скоро будет только мечтать о таком. Но откинув размышления о жизни, Астрид поспешила вниз. Скоро начнется ее путешествие.
***
Иккинг открыл глаза и снова обреченно их закрыл.
— Кант, один вопрос: я когда-нибудь проведу свою ночь без тебя? — Иккинг поднялся и обернулся, сложив руки на груди.
— Звучит довольно двусмысленно, — деланно задумчиво пробормотал Вестник.
— Эй!
— Еще успеешь насладиться покоем. Сейчас есть дела поважнее. Ты когда-нибудь слышал о связи между драконами и людьми?
— Только, разве что, о кровной, как у нас с Беззубиком, — Иккинг опустил руки и приготовился услышать нечто чрезвычайно важное.
— Мало кто слышал о временах до Большой Жатвы. Легенды и летописи были утеряны, а те, что остались, надежно спрятали ото всех, дабы оставить прошлое в прошлом и запереть тот мир на страницах истории. У нас мало времени. Все здесь, — в руках Советника, словно из воздуха, материализовалась старая потрепанная книга.
— И еще. Ее дракон — Злобный Змеевик. Имя — Громгильда. Остров Дум в паре часов к северу от Клайта.
Кант стал расплываться.
— Я просыпаюсь.
Кант кинул дневник, и Иккинг, вытянув руки, поймал кинутую книгу. Темнота в тот же момент, словно мягкое покрывало, окутало сознание парня.
***
Иккинг открыл глаза и резко сел. И тут же понял, что зря. Тело отозвалось тысячью покалываний в руках и ногах. Хэддок зашипел, из-за чего Беззубик дернул ушами и, широко зевнув, поднял голову. Он скептично оглядел юношу и хмыкнул.
—
Когда ты ходишь в гости к Канту, нужно пару секунд подождать, а то не успеешь вернуться.
— Чего?
—
Того, братишка. Твое сознание полностью считывается и переносится в Асгард, в его обитель, и поэтому, когда оно возвращается, ему нужно время. Кстати, что это? — Беззубик кивнул на потрепанный дневник в руках парня.
— Объяснение… — Иккинг взглянул на солнце и раскрыл книгу.
У них было еще где-то пол часа. Иккинг пролистал описания драконов и классов, хотя видел, что они более дополненные, чем в их книге на Олухе, и остановился на связи, пообещав себе почитать остальное на досуге.
«Для каждого дракона существует отзеркаленное подобие его души, как и наоборот. Найти своего дракона — великая удача. Между двумя душами тянется Нить Судеб, неотрывно привязанная к каждой из половинок. Связь бывает кровной, обретенной и подчиненной (последнее слово было множество раз перечеркнуто и переписано красными чернилами)
Кровная связь подразумевает собой ритуал, при котором дракон и человек обмениваются кровью. Человек может стать полудраконом, или же, если свою кровь отдает человек, дракон может стать получеловеком (о трансформациях и стадиях см. после Связей). Если дракон являлся отражением человека, и наоборот, то связь между кровными братьями/сестрами становится нерушимой.
Обретенная связь подразумевает соединение половинок душ. Признаками истинной связи является способность человека понимать драконов, общение со всеми представителями драконьей расы.
Подчинение…»
Страницы о подчинении отсутствовали. Само слово везде было написано красным, и у Иккинга появились сомнения насчет того, что это чернила. Парень читал вслух, и Беззубик внимательно слушал своего брата.
—
Вот оно что… Так что же случилось до Большой жатвы такого, что драконы сорвались с цепи и стали врагами народа на сотни лет? И что за Нити Судеб? — тихо спросил Беззубик.
— Не знаю брат… не знаю.
Иккинг с Беззубиком уже чуть ли не со своего «лагеря» услышали звук точильного камня о металл. Иккинг шел впереди Фурии и, подойдя к краю поляны, остановился.
Девушка сидела на булыжнике на краю поляны, свесив одну ногу вниз. Четкими, выверенными движениями она затачивала лезвие. Солнце играло в ее волосах, вновь таких же гладких и ярких, заплетенных в тугую косу. Вся фигура девушки дышала спокойствием и умиротворением. Хофферсон сидела к ним боком, и Иккинг мог видеть ее легкую улыбку. Астрид подняла секиру и отвела ее в сторону. Металл заблестел в лучах солнца, и отражение Иккинга расплывчатым силуэтом показалось на половинке лезвия. Правда Иккинг этого не заметил и попался. Астрид вздохнула и покачала головой.
— Иккинг, ты в курсе, что разведчик из тебя никакой? — усмехнулась девушка и обернулась.
Иккинг запустил ладонь в волосы и вышел на поляну. Беззубик обежал его и погнался за «солнечными зайчиками», которые отбрасывала секира. Он, словно большой кот, гонялся за пятнышками света. Астрид обернулась и опустила оружие вниз так, что зайчики исчезли. Беззубик фыркнул и забурчал что-то о несправедливости и издевательстве. Астрид встала с камня и сложила руки на груди, «злобно» уставившись на юношу.
— Прости, — выдохнул парень, — а как.?
Астрид лишь ухмыльнулась, постучав по лезвию оружия, и тихо рассмеялась. Иккинг усмехнулся.
— Сколько нам лететь? — девушка подняла секиру и повесила за спину.
— Пару часов, — Иккинг махнул рукой Беззубику, который, прижавшись к земле, огромными глазами рассматривал птичку с голубоватым оперением.
Беззубик подскочил к ним, в предвкушении полета радостно размахивая хвостом. Астрид осмотрела его и разглядела сложную систему и… искусственный кусок кожи вместо закрылка. Иккинг заметил ее взгляд и нахмурился.
— Позже, — он сел в седло и щелкнул педалью.
Астрид села за ним и положила руки ему на талию.
— На взлет.
Беззубик расправил крылья и резко стартанул. Руки Астрид едва не соскользнули, и она судорожно обвила торс Иккинга, прижавшись к его спине.
— Беззубик! Чертов ящер! — истерично закричала Астрид.
Хэддок лишь рассмеялся.
—
Потом поблагодаришь, братишка. Эх, у вас будут такие красивые дети, — мечтательно вздохнул Беззубик.
Иккинг шлепнул его по отростку.
— Болтай, пока можешь, бестолковая рептилия. Скоро она будет понимать тебя, и придется покончить с глупыми шутками.
— Я буду… что? Ты это сейчас серьезно?
— Абсолютно. Потом дам почитать пару глав старых рукописей. Кант любезно одолжил.
— Канту оторвут голову, если он не будет любезным и полезным для нас. Он сам так сказал, — хмыкнула Астрид.
— О, добро пожаловать в сумасшедший дом, — хмыкнул парень, улыбнувшись.
Хофферсон подумала, что теперь это станет назойливой, отнюдь не смешной, но такой родной и приевшейся шуткой, и от этого ей стало тепло. Астрид также, как вечером, положила голову Иккингу на плечо и залюбовалась видом. Солнце уже вознеслось над горизонтом, и остров купался в его золотистых лучах. Но Хофферсон не успела толком насладиться видом, довольно скоро под ними разлился океан, сверкающий переливами. Девушка положила подбородок на плечо Иккинга и взглянула вперед, но мечущиеся в разные стороны волосы парня щекотали ей висок, поэтому она вновь взглянула на водную гладь.
— Астрид, достань, пожалуйста карту с сумки. Она к тебе ближе, — Иккинг слышал, как воительница шумно раздраженно выдохнула ему на ухо и отпрянула, выпрямившись.
Хофферсон сглотнула. С непривычки отпускать Иккинга, да еще и тянуться до седельной сумки казалось ей трудно выполнимым заданием.
— Хорошо, — неизменно твердым и беззаботно-пофигистическим тоном ответила Астрид и разжала свои объятия.
Иккинг выпрямился и обернулся, отпустив ручки седла.
— Честно, Иккинг, я тебя прокляну когда-нибудь, — пробурчала Астрид, нагибаясь к сумке.
Пока она копалась в беспорядке вещей, лежащих в сумке, то про себя повторяла, словно мантру: «не смотри вниз, не смотри вниз, не смотри вниз». Иккинг усмехнулся и, приняв карту из рук Хофферсон, промолвил:
— Ты еще привыкнешь. И кстати, у тебя еще будет уйма времени, чтобы найти повод для проклятий в мой адрес.
— Даже не сомневаюсь, — язвительно высказала Хофферсон и глянула через плечо юноши, совершенно забыв о потере опоры.
Иккинг это заметил и улыбнулся. Он развернул Карту Тора. Красный пунктир поплыл от их предполагаемого местонахождения до острова Дум. Астрид пораженно уставилась на предмет в руках Иккинга, на что тот вновь ответил «позже».
— Чуть севернее, брат. На остров Дум.
