***
Астрид крепко ухватилась за тарзанку. До Кузнечной скалы отсюда нужно было спускаться около минуты, и удержаться было сложнее некуда. За ее спиной стояли два конвоира — молодые парни, обритые наголо. Еще двое стояли у другого конца, как и у каждого спуска на острове, чтобы если что-то случится, подхватить падающего. Но Астрид чувствовала их обжигающие, противные взгляды, направленные не туда, куда надо, и ей больше бы пришлось по душе, если бы она упала в бездну и разбилась. Хофферсон оттолкнулась и закрыла глаза, начав отсчет. 60… 59… 58… «Что я здесь делаю? Зачем мне это?» В минуты тишины Астрид часто думала об этом. О том, что их ждет завтра, через неделю, через год. О том будет ли она жива к тому времени. 40… 39… 38… Руки стягивало. Так может, отпустить? Хм… нет, Астрид Хофферсон сильная, а это — путь слабых. 20… 19… 18… Она подумала о том, почему она пошла за Иккингом. Почему она поверила ему. И не могла найти ответ. Что-то было в нем… другое. Он не силен и не красноречив, но что-то в его глазах заставляет верить и следовать. В его глазах Лидера. 5… 4… 3… 2… 1… Астрид спрыгнула и перекувыркнулась. Ее немного тошнило от резкого перепада высоты, поэтому она несколько секунд сидела на колене, разминая запястья. Один из конвоиров — высокий юноша с голубыми глазами — подал ей руку. Хофферсон обреченно вздохнула и, проигнорировав парня и его жест доброй воли, поднялась и направилась к пышущим жаром кузням. Что делать на чужом острове, если ты не умеешь ничего, кроме как драться? Вот и Астрид уже почти дошла до ручки, ломая голову над тем, что ей делать. Изображать всезнайку? Или незнайку? Воительницу? Мирную девушку? Ученого-натуралиста? Че-ем же ей заняться?! Ей надоело исследовать островки от края до края. Так, может, Иккинг сможет ей помочь? Когда Астрид вошла в кузню её окутал жар. В глаза будто засыпали песка, а из легких выжгли весь воздух. — Кх, боги, какой кошмар. Как… вы вообще тут торчите? — она прокашлялась. — Здравствуй, Астрид, — Иккинг глянул на нее с легкой улыбкой и продолжил отмерять что-то. Астрид тихо хмыкнула. Это его «Здравствуй, Астрид» из его уст звучит… не так… как это могло бы звучать. В общем, боги, Астрид влюбилась. И она была готова это признать без опаски. Как и говорил Кант — ничто не изменит ее. Для пущей уверенности она создала снежок. И он был совсем теплый, как и должно быть у нимф. Она кинула его Иккингу в затылок. — Хэй! — Привет, Иккинг, — язвительно сказала она, — Привет, Рыбьеног. Парень неловко потер шею и кивнул. Но вот возмущению шатена не было предела. — Я-я п-пойду погуляю, — Рыбьеног обошел соперников в игре «гляделки» и ретировался, но Иккинг знал, что он стоит за дверью и подслушивает. — За что?! — шепотом возмутился Иккинг, вытряхивая теплый снег из шевелюры. — Это? За то, что шатаюсь по острову словно неприкаянная, — она весьма ощутимо ткнула его локтем в бок и подошла к рабочему столу, — Что мастеришь? — Так, а это за что было? — прокряхтел Иккинг, потирая ребра. — За все остальное, Хэддок, — задумчиво пробормотала она, просматривая чертежи, — За все остальное. Она отвела кусок ткани в сторону и увидела идеальный чертеж хвостового элерона. — Ух, ты… Это… ты сам нарисовал? — Нет. Конечно, нет. Это все Рыбьеног. Снял мерки с Беззубика, всю ночь рисовал этот чертеж и дал его мне, чтобы я изготовил все детали и собрал весь механизм, который он придумал своим гениальным умом, — невозмутимо произнес Иккинг, почесав висок. Астрид с секунду пыталась сдержать улыбку, но сдалась и засмеялась. — Ты просто невыносим. Что же мне делать, раз ты такой занятой, а о Сморкале я даже думать не хочу? — Ну, ты… можешь остаться, — Иккинг поднес руку к затылку, но тут же убрал ее за спину. Сколько раз эта привычка его подводила? Ну, как можно быть таким идиотом, мысленно хлопнул себя по лбу Иккинг. Астрид, конечно же, все заметила. — Хорошо, — просто ответила она и щелчком пальцев остудила воздух вокруг и разогнала дымку, — Хоть помогу. Иккинг кивнул и кинул ей в руки свой новехонький меч. — Экспертное мнение, пожалуйста. Астрид ловко поймала странный предмет и задумчиво покрутила. Хэддок притворно вздохнул, закатив глаза, встал за ее спиной и взял ладонь, в которой был меч, в свою. Было стремно. Более литературным словом не выразить то, что чувствовал шатен. А что если она его треснет за такое? Ага, да, если бы Хофферсон могла нормально дышать и соображать, возможно, так и случилось бы, но нет. Она просто стояла, глядя на их руки. Иккинг встряхнул ее ладонью и из цилиндра выскочило лезвие. Астрид задумчиво осмотрела его, поднеся к лицу. — А ты уверен, что конструкция надежная? Полое лезвие это… что-то новенькое, — с сомнением произнесла воительница, пару раз махнув клинком, — А он не слишком тяжелый? — Ну, не знаю, — протянул Иккинг, — По мне так баланс вышел идеальным. Кстати, — он снял со стены гладко отполированную секиру. — Я подумал, что тебе пригодится новое оружие. Лезвие на твоей уже сточилось, да и рукоять ненадежная. Астрид бережно взяла в руки оружие. Сделала пару взмахов и положила на плечо. Потом снова спустила с плеча и посмотрела на свое отражение в лезвие. Боги, какая же глупая улыбка. — Я даже не знаю… спасибо, Иккинг, — она положила оружие на стол и обняла Хэддока. Иккинг ответил, довольно улыбаясь. А Рыбьеног задался вопросом: зачем хрупкой девушке, — пусть она и викинг, — и такому хилому на вид парню, который будто никогда не поднимал ничего тяжелее ящика с рыбой, на таком мирном острове как Банн понадобилось оружие…***
Сморкала сидел на краю Дальней скалы и смотрел куда-то вдаль. Он надеялся, что в сторону дома. Стоило ему остаться одному, как сердце что-то сжимало. Его тянуло домой. Он не понимал почему. Что его там ждет, кому он там нужен? — Отцу. Йоргенсон не обернулся, насупившись. — Что ты здесь делаешь, Кант? В ответ послышались лишь медленные тихие шаги, шорох подошв по гравию. Кант сел рядом. Сморкала исподлобья осмотрел его. — Где это… тебя так потрепало? — тихо спросил Йоргенсон. — Здесь, в Мидгарде, — хмыкнул Кант, дернув своими пыльными, потрепанными крыльями. Бывший Советник посмотрел на Йоргенсона, у которого буквально отвисла челюсть. — Твои… твои глаза, — тихо сказал он. — Один любит изощренные наказания. Я могу летать, но не могу найти покоя в небе. Я могу перемещаться туда, куда душе угодно, но нигде меня не ждут. Я знаю многое, но не могу делиться своими знаниями. Я слышу мысли людей, но ничем не могу им помочь. Я… могу видеть, но не так как прежде, — он направил взгляд своих теперь обычных серо-голубых глаз на горизонт. Его волосы, теперь такого же цвета как у Астрид, немного отрасли, и челка падала на глаза. Сморкала смотрел на него и, если бы не крылья, то он, наверное, принял бы его за какого-нибудь простеца с далекого севера, откуда пришел Иккинг. Может быть даже смог пожалеть, если бы не те воспоминания, которые Кантоир пробудил. Которые он теперь видит в кошмарах. — Зачем ты здесь? Мы же не нужны тебе. — Верно. Вы нужны миру. Как я уже говорил, я не могу сказать ничего конкретного. Но знаешь… сегодня отличный день для полета. И суховей. Одна искра — и разгорится пожар. Передавай привет Иккингу, — и он испарился прежде, чем Сморкала успел задать хоть один вопрос и хоть разок выругаться. Йоргенсона сложно назвать гением, но он понял, что надо срочно бежать к Иккингу и передать ему «привет». Сморкала ненавидел летать, но сейчас единственным быстрым способом добраться до Кузнечной скалы был трамплин. Сморкала пошел по краю пока не увидел «дымящийся» остров. Примерился, попроклинал богов, сглотнул, попытался сделать глубокий вдох и пробормотал: — Если я упаду, это на твоей совести, Кант. Он топнул ногой, и земля подбросила его вверх. Сморкала закричал и обнял колени. Ветер сильно свистел в ушах, а парень тихо бормотал молитвы, которым его учил отец, и надеялся, что правильно все рассчитал. Хотя, какой там рассчитал, он просто направил себя в сторону Кузнечной скалы. Йоргенсон почувствовал, как начал падать, приоткрыл глаза и выдохнул с облегчением, он был над землей и чувствовал ее, поэтому мягенько приземлился, оставив после себя кратер размеров с Кривоклыка. Ну, это же ерунда. Он обежал здание и наткнулся на Рыбьенога, с непринужденным видом стоящего у двери. — Рыбьеног? — С-сморкала?! Ты… т-т-ты чего такой… что случилось? — Я… э-э я. Да, ничего. Угу, ничего не случилось. Я просто-о… кое-что забыл, э, потерял, эм… хэй, я не обязан перед тобой отчитываться, понял?! — вдруг опомнился Сморкала и, выпятив грудь, распахнул дверь, тут же захлопнув ее перед любопытным носом Ингермана. Ему открылась прелестная картина: Иккинг стоял над столом и что-то чертил, а Астрид сидела на том же столе рядом и что-то рассказывала. С лица Иккинга не сходила улыбка, и он постоянно кидал взгляды на девушку. Но о чем это я, Йоргенсон просто посмотрел на них и даже не принял во внимание тот факт, что он разрушил идиллию. — Ты чего такой запыханный, Сморкала? — Иккинг отложил уголек и размял спину. Астрид молча приподняла бровь. Сморкала шикнул на него, приложив палец к губам и указал головой на дверь. Ребята кивнули. Брюнет схватил какой-то листок и что-то застрочил на нем кривыми и косыми буквами. «Ко мне приходил Кант» — Что?! — шепотом воскликнула Астрид. — Что он сказал? — прошептал Иккинг. — Какую-то лабуду, — горячо зашептал Сморкала, — Пожаловался на свою жизнь. На то, что Один лишил его душевного покоя и запретил ему делиться знаниями. А потом высказал какую-то фигню и велел передавать тебе «привет»! Что это, Хель его побери, значит?! — Тише! Что он сказал? — Что-то… что-то… сегодня отличный день для полета… суховей… одна искра, и пожар… ну и все. Что это значит? Иккинг задумался, облокотившись о стол. Теперь он понял почему Кант не может им помочь. Но что значит эта его абракадабра? Это относится к нему. Хороший день для полета. Суховей. Искра… — О, нет… Не сегодня, не сейчас… — Что? Иккинг, что… Но Иккинг не слышал вопроса Астрид, потому что в его голове раздался голос Беззубика, подтверждающий его догадку. «Хель! Братишка, я чую драконов»***
Утро
Беззубик провел на палубе всю ночь, разминая крылья. Конвой сегодня патрулировал лениво и невнимательно, ведь они не заметили двухтонную рептилию на палубе торгового судна, покачивающегося на стропах в сотнях футов над водой. Громгильда и Кривоклык летали внизу, лунный свет отражался от яркой чешуи Змеевика. Беззубик смотрел на нее и почему-то вспоминал свою сестру — Тень. Громгильда была очень похожа на нее: неунывающая, заносчивая, вечно выносящая ему мозг. И с этим блеском в глазах… Беззубик зажмурился. Спустя столько лет, он по-прежнему не мог забыть ту ошибку, что совершил, не мог отпустить тех, кого так любил. Дракон дрожал. Иногда, Беззубик жалел, что драконы не могут плакать, он знал, что от этого станет легче. — Хэй. Перед ним стояла Громгильда, но он видел Тень — аккуратную, грациозную, молодую дракониху, черную, как ночь, с зелеными глазами, отливающими золотом. — Я всех подвел… и подведу снова. — Нет. Это… это наш шанс исправить ошибки, — Громгильда легла рядом с ним. Беззубик закрыл глаза. А когда открыл их, солнце уже осветило кромку горизонта, пора было залезать обратно в трюм. Громгильда все это время лежала рядом с ним. Они молча спустились вниз. Кривоклык спал, забившись в угол. — Ты в порядке? Беззубик… — Ты в порядке? Тень ждала ответа, но ее братец все смотрел на далекий горизонт. Фурия пихнула его крылом. — Что ты делаешь? — возмущенно вскрикнул Беззубик. — Да ладно, братец, я же знаю отчего ты такой угрюмый, — ухмыльнулась Тень. — Ничего ты не знаешь, — буркнул Беззубик, отвернувшись. — Я вижу тебя насквозь, братец. Ты все вздыхаешь о Луне, — издевательски протянула она, ухмыльнувшись, а потом рассмеялась. Выражение мордочки Беззубика заслуживало Оскар в номинации «Самый правдоподобный шок». Но потом он лишь закатил глаза. Чему он, собственно, удивляется? Его сестра — всеобщая любимица, она знает все и обо всех. — Знаешь что, сестричка… иди-ка ты в пень, — он отвернулся. — Ой, да ладно тебе. Я же пошутила. Ну, хочешь, я тебе помогу пригласить ее на свидание? Это будет первое и самое лучшее свидание в твоей жизни. Честно-честно! Беззубик посмотрел на Тень и засмеялся. Он обнял ее крылом и лизнул в нос. — Ты — заноза в одном месте, но ты — лучшая, сестричка… — Беззубик! Громгильда пихнула его крылом, и Беззубик вдруг очнулся. — Что с тобой сегодня такое? — Ничего, — он забился в угол трюма и закрыл глаза. Он часами лежал, не открывая глаз, пребывая в том ненавистном состоянии, когда мысли носятся по пространствам мозга, а ничего путного от этого не происходит. Время уже близилось к четырем часам вечера, когда в его голове поселилось странное беспокойство, а нос почувствовал дюжину новых запахов. Беззубик услышал, как Громгильда втянула воздух. Он уже знал, что она сейчас скажет. «Хель! Братишка, я чую драконов» Иккинг быстро сгреб в кучу все детали и начал судорожно собирать механизм. Астрид и Сморкала в недоумении стояли рядом и смотрели, как парень скрепляет шестерни, соединяет механизмы друг с другом. — Иккинг! — не выдержала Астрид, — Что происходит?! — Драконы. Драконы летят сюда, — он насадил ткань на сцепные дышла и закрепил последние гайки. Он раскрыл элерон, подвигал проводящей деталью. Все работало, как надо: закрылок открывался и закрывался сам. — Что? Ты куда? — Астрид побежала за Иккингом. Сам Хэддок был зол и расстроен — весь его план катился в Хельхейм. Он с силой распахнул дверь, отчего Рыбьеног плюхнулся на пятую точку. — Ч-ч-ч-ч-что, п-происходит? — Рыбьеног, нам нужно срочно добраться до Швартовочной скалы. И нужно, чтобы ты нам доверился, как бы ты в нас не сомневался. Ингерман сомневался, да еще как! Но он понимал, что у него не оставалось выбора. Щелчком он поднял себя и ребят в воздух и на максимальной скорости направился к Швартовочной скале. Когда их ноги коснулись деревянного помоста, донесся крик: — Драконы на горизонте! Драконы! Рыбьеног застыл. Что происходит? Какие драконы? С корабля Йохана бежали все покупатели, маги воздуха уводили других элементалиев. Через несколько минут на Швартовочной скале остались только Йохан, Рыбьеног и трое путешественников. Иккинг смотрел на горизонт. Туча, казалось, зависшая над горизонтом, потихоньку увеличивалась. — Рыбьеног, уводи Йохана. — Что? Н-нет, нет! Я вас не оставлю здесь одних. — Мы… не одни, — неловко сказала Астрид. — Беззубик! — Громгильда! — Кривоклык! Два дракона по очереди выпорхнули из трюма. Беззубик выпрыгнул наружу и остановился прямо перед носом Ингермана. Рыбьеног попятился от него и упал, он не мог вздохнуть. Ему было страшно. Он чувствовал себя круглым дураком. Парень поднялся на дрожащие ноги. Астрид и Сморкала уже оседлали своих драконов, Иккинг менял механизм на Беззубике. — Прости, что все вышло так, Рыбьеног. Мы хотели отложить это ненадолго, но у нас просто не осталось выбора. Мы — Стражи, избраны богами на битву с Хель. А это — наши драконы. А ты, — Иккинг поднялся, — Ты — Ум, ты — один из нас. Его глаза горели. — Давай, братец, пробуй. Беззубик посмотрел на свой новый элерон, попробовал подвигать оставшейся половиной. Закрылок раскрылся так же, как и его собственный. Фурия замер. У его брата получилось. У Иккинга получилось вернуть ему небо. — Я… это… — Беззубик вздохнул, не найдя слов, и накинулся на Иккинга, облив слюнями с головы до ног. — Теперь ты можешь летать сам, — Иккинг с улыбкой обхватил его голову. — Только с тобой, брат. До конца. А теперь давайте надерем этим драконам задницу. Ребята засмеялись. Рыбьеног смотрел на все это и напряженно размышлял о том, что же ему делать. Ему было до смерти страшно, но… Это же Ночная Фурия! Сама Ночная Фурия! Их никто никогда не видел, и вот она перед ним с улыбкой до ушей облизывает странного парня. Это более, чем интересно. — Кто… вы такие? Ребята затихли и переглянулись. — Я — Астрид Хофферсон — Сила. Нимфа воды с острова Клайт, — девушка улыбнулась ему, — Это — Громгильда. Она — мое отражение. — Я — Сморкала Йоргенсон — не знаю кто, потому что мне об этом не сообщили. Я — Страж, маг земли с Терры, — немного на пафосе произнес парень, — А это Кривоклык — мое отражение, самый опасный дракон в Подлунном мире. Иккинг ущипнул себя за переносицу. — Это прозвучит странно, но, Сморкала, ты — Преданность. Сморкала пребывал в молчаливом шоке, поэтому все расслабленно вздохнули. — А я — Иккинг Хэддок — Первый. Я — Лидер, маг огня с Олуха. И я полудракон — кровный брат Беззубика — последней Ночной Фурии. Рыбьеног, ты — Страж. Ты даже не представляешь, как я хочу, чтобы ты был в стороне от этого. Но у нас просто нет выбора. И, возможно, где-то там, — он указал на уже различимых драконов, приближающихся к острову, — твое отражение. Поэтому мы должны остановить битву любой ценой. Ты с нами? Рыбьеног смотрел на приближающуюся стаю драконов. Может, это его шанс? Шанс стать кем-то другим. Не просто Книжным Червем, трусом, а кем-то большим. Он вздохнул. Страшно? Не то слово. Но теперь… на то он и Страж, чтобы бояться, но делать. — Я прикрою. Летите. Ребята поднялись в воздух, направившись в сторону стаи. — Ого, вы это видели. Он прямо-таки стал героем. — Сморкала, — протянули Астрид и Иккинг. Беззубик принюхался. — Этот запах… — Это Сарделька, — буквально взвизгнула Громгильда, — Сарделька там! — она сделала петлю и спираль. — Воу, девочка, легче! — Астрид крепко ухватилась за ручки. — Ладно, но что насчет остальных пяти десятков драконов. — Беззубик? Беззубик думал. Как им отвадить целую стаю? Попросить Сардельку? А если у нее нет авторитета в стае, и она просто ведомая? — Переговоры? — неуверенно пискнул он. — Попробуем. Парение. Построение в одну линию. Ждем, — Иккинг судорожно сжал ручки седла. Драконы мирные и разумные. Но в семье не без урода. Сколько неразумных может быть в этой стае? А драконы подлетали все ближе. Во главе клина шел крупный самец Змеевика. Громгильда увидела, как к нему сквозь клин пробился Громмель. — Беззуб, ты видишь? — Да, она нас узнала, — сердце Беззубика заходилось в бешеных ритмах. С одной стороны, ему хотелось добиться успеха мирным путем, но с другой, ему хотелось драться. Хотелось почувствовать тот адреналин, боевой азарт, накрывающий с головой. Иккинг положил ладонь ему на голову. Он чувствовал тоже самое. Стая зависла на месте и вперед вылетела десятка. — Ребята! — еще издалека закричала Сарделька. Это была крупная самка Громмеля бурого цвета с маленькими крылышками и добрым нравом. Она была душой их странной компании, тогда давно, благодаря ей, между ними царило подобие мира. Беззубик улыбнулся. — Хэй, Сарделька, а ты похудела! Громмель засмеялась. — Ох, Кривоклык, а ты все такой же пройдоха. Но сейчас нам бы поговорить. Это — Клейв, вожак стаи. Взгляд Змеевика был грозным и твердым. Он оглядел людей на спинах драконов. — Ты будешь говорить, — Клейв посмотрел на Иккинга. «Ну, еще бы» — подумал Хэддок. — Зачем вы идете на Банн? — С пропитанием худо. — Здесь не лучше, — вставил Беззубик. Вожак был недоволен тем, что Фурия встрял, но ничего не сказал. — Неубедительный аргумент. — Как и ваш о том, что вам не хватает продовольствия. По вам всем видно, что все более, чем нормально. — Моя стая жаждет крови. — Неправда, — прошептала Сарделька. Ей в бок прилетел раскаленный заряд магниевого пламени. Сарделька плотно сжала зубы и отлетела в сторону. Беззубик оскалился. — Хочешь крови?! Я тебе устрою! — Тише, тише, братец. Уводи свою стаю, — глаза Иккинга загорелись. — Нас больше. — А мы сильнее, — подал голос Сморкала. Он щелкнул пальцами, и вода под ними всколыхнулась, из-за толчков на дне. Дальше все произошло слишком быстро. Первой среагировала Астрид, когда заметила, что те драконы, которые прилетели с Сарделькой и Клейвом, окружили их и приготовились выстрелить. Астрид взмахнула руками, и их окружили стены из воды. Иккинг направил Беззубика вверх, и Фурия пошел на вираж, начав обстрел. Сморкала вызвал с тонну камней со дна и обрушил их на разбившуюся на части стаю, Громгильда прикрывала Сардельку. Астрид была ударным орудием в этой схватке, благодаря воде она с легкостью предотвращала атаки. Беззубик прорвался сквозь толчею и вылетел прямо напротив Клейва. — Отродье Хель! — рявкнул Беззубик. — Угадал, — ухмыльнулся Змеевик и выпустил струю пламени. Беззубик увернулся, распахнув глаза в удивлении, и что есть мочи заорал: — Это Гончая! В вашем вожаке засела Гончая! Громгильда, Кривоклык и Сарделька подхватили его крики, и вскоре вся стая недоуменно парила на месте. Беззубик истратил все залпы, он просто продолжал парить, рычать на Змеевика перед ним и бить его когтями, забыв обо всем. Помнив лишь о том, что он хочет его крови. Запас огня в венах Иккинга казался неисчерпаемым. Хэддок потерялся во времени и пространстве. Он просто хлестал огнем по цели. Просто бил мишень, не задумываясь о том, что мишень была живой. — Иккинг! Иккинг, остановись! Иккинг! «Астрид» — пронеслось в голове у парня. Иккинг резко потянул за ручки седла. Беззубик протестующе зарычал, но остановился. Хэддок мотнул головой и посмотрел на противника. Дракон едва держался в воздухе, порезы и ссадины на нем кровоточили, но в его глазах был виден адский огонь. «Адские Гончие не летают и не плавают. В воздухе, как и в воде, они уязвимы, зависимы от своей физической оболочки.» — пронеслось в голове у Иккинга. Он осмотрелся. Вся стая собралась вокруг них, в первых рядах был Сморкала с застывшей на лице маской суровости, Кривоклык с легкой улыбкой, Сарделька, с ужасом смотрящая в одну точку. И Астрид. Астрид смотрящая прямо в глаза Иккингу. Но у Хэддока в голове творился такой сумбур, что он даже не понял, что выражал ее взгляд. — Уходи, — тихо пробормотал он Клейву, — пока ты еще живой. — Мы еще встретимся, Иккинг Хэддок. Драконы улетали вслед за своим вожаком, и Иккинг думал, как же остальные с ним поступят, что они смогут с ним сделать, пока вдруг не застыл с широко раскрытыми глазами, глядя вслед удаляющемуся Змеевику. Откуда он узнал его имя? На Швартовочной скале собрался весь остров. Сердце Иккинга заходилось в бешеных ритмах. Четыре дракона и три всадника приземлились на самом краю. Иккинг осмелился поднять взгляд. Альрик Меч Асов неверящими глазами смотрел на него, на них всех, а рядом с ним стоял Рыбьеног. Иккинг так устал, что не мог сообразить, что сказать и сделать. Остальные молчали. — Вождь, — тихо сказал Ингерман. Все до единого посмотрели на него. — Вождь, они спасли нас. — Они соврали, — вождь даже не посмотрел на него, — Какова истинная цель вашего приезда?! Рыбьеног встал перед ним, заставив смотреть ему в глаза. — Я — цель их приезда. Они — Стражи. И я один из них. Мы уйдем сегодня же, и больше вы нас не увидите. Вождь, они не виноваты ни в чем, и они спасли ваш остров. Вы должны их наградить, а не наказать. Борьба взглядов продолжалась, казалось, целую вечность. Вождь нахмурился и вздохнул. — Чтобы к закату никого из вас здесь не было, — он просто отвернулся и поднялся в воздух. Через несколько минут, скала опустела. Йохан похлопал Рыбьенога, застывшего на месте, по плечу. Ингерман просто не мог поверить. Его буквально прогнали с острова. С родного острова, где он провел все свое детство, всю жизнь. — Прости, Рыбьеног. Так не должно было получиться, — тихо сказал Иккинг. Блондин через силу повернулся. Его взгляд замер на самке Громмеля. Не понимая, что он делает, Рыбьеног пошел к ней. Она не казалась страшной, а ее глаза… были такими теплыми, что его сердце ухнуло куда-то в пустоту. — Приветик! — взвизгнула Сарделька. Глаза Рыбьенога широко распахнулись, и он тут же грохнулся в обморок.***
Иккинг стоял на краю Дальней скалы и смотрел на горизонт. Что с ним сегодня произошло? Его будто выключили, и кто-то другой взял под контроль его тело. Он почти ничего не помнит, но все еще ощущает во рту этот привкус ярости и холода. Откуда они взялись? Иккинг вздохнул. — Ты боишься меня, — не то спросил, не то констатировал парень. Астрид встала рядом с ним. — Я ничего не боюсь, забыл? Иккинг осмелился на нее посмотреть. Хофферсон, сложив руки на груди, ухмылялась, глядя на горизонт. — Я — чудовище, — выдохнул Хэддок. — Не смеши меня, Иккинг. Ты совсем не похож на чудовище. — Но… — Посмотри на меня, — Астрид развернулась, и внимательно оглядела Иккинга, — Хм… клыков нет, глаза обычные — зеленые, — она взяла его за руки, — и когтей нет. Какое же ты чудовище? — Ты не понимаешь… я практически ничего не помню. Это был я, но в то же время нет. Такое было со мной… давно, — Иккинг вздохнул, — Если бы не ты… — Не только я. Ты не слышал как орали Сморкала с Кривоклыком и Сарделька? — Нет. Я слышал только тебя… странно. — Еще как, — Астрид отпустила взгляд на его ладони, которые все еще держала в руках. Она увидела, что одна из наручей слегка съехала назад, открыв иссиня-черные и сиреневатые крапинки на запястье. Иккинг заметил это и аккуратно подвинул ее на место. Астрид вновь посмотрела на горизонт. Солнце клонилось к закату.