***
Иккинг смотрел в Карту Тора и задумчиво чесал затылок, хмурясь. Сомнения в его глазах было хоть отбавляй, ровно как и недоумения. Линия пути просто упиралась в горизонт и не желала показывать их цель. — Ничего не понимаю. — Я тоже! — с ним поравнялись близнецы. Задирака продолжил. — Куда мы все-таки летим? — Я… — в очередной раз вздохнул Иккинг, — не знаю. — Ладно. А зачем мы куда-то летим? — Я не знаю, — нарочито бодро ответил Иккинг. — Ты хоть что-нибудь знаешь? — скептически приподняла бровь Забияка. Чуткий слух Иккинга уловил смешки Астрид с Громгильдой и Рыбьенога с Сарделькой, летевших за ним в клине. Хэддок кинул на Астрид убийственно-прелестный взгляд и сквозь зубы протянул: — Видимо, нет.***
Кант был такого же мнения о себе, как это ни странно. Он же бог, но… это ничего не меняет. Невидимкой он летел над всадниками, наблюдая. Его лицо выражало задумчивость. Щурясь, он смотрел на своих подопечных. На правой руке Астрид поверх наручей светились красные нити. Две немного тусклые — Забияка и Задирака. Почти безжизненная, едва мерцающая светом — Сморкала. Алая, весело сверкающая — Рыбьеног. И горящая рубиновым пламенем у самого запястья — Иккинг. На другой руке все нити были тусклыми, кроме двух: алой Беззубика и пламенной Громгильды. У Сморкалы ярко горела только нить Кривоклыка, остальные были одинакового тусклого красного цвета. У Забияки и Задираки нити Барса и Вепря пестрели ярче всех, остальные были тусклыми, хотя нить Йоргенсона отливала золотистым свечением. Он им явно пришелся по душе. У Рыбьенога нити были одного скромно светящегося красного цвета. Славный, добрый малый. Хотя, приглядевшись, Кант понял, что нить Иккинга на его руке светится белым. Уважение. Руки самого Иккинга были покрыты ярко-алыми нитями абсолютно одинакового оттенка, за исключением, конечно же, Астрид и Беззубика. Кант вздохнул. Лидер есть. А что делать с остальными? — Дорогой, все приходит со временем. Кант почтительно склонил голову в приветствии, вновь продолжив разглядывать Стражей. После нескольких минут молчания он вздохнул. — Фригг, я не знаю, что делать. Я не хочу подвергать их опасности, но, видимо, только так Нити между ними и крепнут. Они… должны… им нужно стать семьей, а пока я вижу только пару влюбленных и их команду солдат. Женщина понимающе кивнула, вздохнув. Перекинув тяжелую ярко-рыжую косу через плечо, она ясными глазами посмотрела на Советника, прикоснувшись к его плечу. — Как ты себя чувствуешь? — После недели в Мидгарде? Как на курорте. Не в обиду, но, Ваше величество, у вашего мужа очень тонкое чувство юмора, — саркастически пробормотал Советник, закатив глаза. Фригг тихо засмеялась, переведя взгляд на Стражей. — Ты же знаешь его. Он лишь хотел тебя проучить. Все-таки, лететь к Клитии было плохой идеей, Кант. Той девочки давно нет. Более того, ты поклялся. Кант отвернулся. Шрам на плече зажгло с новой силой. Какой же он дурак… — Вы правы, Фригг, — Кант заметил, как Астрид и Иккинг поравнялись, задорно о чем-то болтая, — Вы всегда правы…***
А вот Мала в этом сомневалась. Она словно разъяренная Фурия сновала вдоль решетки, периодически кидая взгляд на пленника. Дарион. Почему он? «Он должен был умереть», — часто повторял ее отец, после случая с расторжением помолвки. «Я убью его!» — кричал он, после того, как узнал, что инициатором этого был сам Дарион. «Я сделаю это сама», — тихо шептала тогда Мала. И вот он, снова здесь на теперь принадлежавшем ей Талласе. По-прежнему такой, каким был: высокий, с копной медных волос, карими глазами, отливающими красным, и этой улыбкой. Сердце Малы вновь дрогнуло, когда в голове начали всплывать воспоминания. Очередное сражение. Пламя пожирало все что попадалось на пути, но Мала его не боялась. Она с гордо поднятой головой шла вперед, периодически отражая мечи и забирая жизни, словно сама богиня Хель. Такая юная девушка уже с катаной на перевес. Где-то это могли счесть странным. Где-то, но она здесь, и она — дочь вождя. Катана внезапно обожгла руки, когда файербол, влетевший в лезвие раскалил ее. Мала с рыком бросила ее, оглядевшись. На крыше одного из целых жилищ, свесив ноги, сидел юноша. Он улыбался, болтая ногами, глядя прямо ей в глаза. — Это была моя любимая катана! Ты мне ответишь, маг! — зарычала она. — Догони меня сперва, неумеха! Мала разозлилась. Ух, как она была зла! Совершенно позабыв о сражении, дочь вождя бросилась за юношей. Подростки страдают максимализмом, так и сейчас Мала совершенно позабыла об осторожности из-за того, что какой-то наглец испортил ее любимое оружие. Девушка очнулась, споткнувшись о корягу. Судорожно осмотревшись, Мала поняла, насколько далеко убежала от деревни. Здесь было темно, вокруг сухие сосны, о корни которых она и споткнулась. И ни души. Кроме… Мала резко обернулась, но у ее горла тут же блеснул кинжал. Незнакомец крепко прижимал ее к себе одной рукой за талию. Мала, пребывая в шоке, даже не пыталась вырваться. Слишком близко, думала она, слишком. Их носы были в десяти сантиметрах друг от друга, поэтому она могла разглядеть каждую деталь его лица даже в такой темноте. До конца осознав, в каком щекотливом положении находится, девушка с ужасом и стыдом поняла, что ее щеки горят, поэтому она молилась всем богам, чтобы незнакомец этого не заметил. — Ну что? Скажешь что-нибудь? Может, попросишь о пощаде? Он играл с ней, она видела это по его глазам и слышала по насмешке в голосе, но в ней вновь все заклокотало от гнева. Раз! И колено попадает в цель. От боли парень сгибается, выпуская кинжал и девушку из рук. — Ты… как это низко! — едва прохрипел он. — Это еще и я виновата теперь?! Да кто ты вообще такой?! И зачем все это затеял?! — Мала махнула его же кинжалом, обводя деревья вокруг. — Я… просто хотел с тобой познакомится, — собравшись с силами, парень выпрямился, — Я ведь не собирался тебя убивать! — Ты из Племени Огня. Вы… всегда убиваете, — Мала выставила кинжал перед собой, крепче сжав рукоять. — А что если я не хочу убивать? Что если… — он сделал шаг вперед; кончик кинжала коснулся его рубахи — я бы хотел быть другом? Мала, все еще хмурясь, смотрела ему в глаза, пытаясь найти подвох, но… не находила. Парнишка ей не врал. С минуту поколебавшись, девушка с тяжелым вздохом опустила кинжал, протянув его рукояткой вперед владельцу. Парень с улыбкой принял его, и когда их пальцы случайно соприкоснулись, то ему показалось, что по ним прошел электрический ток. — Как тебя зовут? — Дарион. — А я Мала. Мала яростно затрясла головой, чтобы прогнать эти воспоминания, но было уже поздно. Та ночь стала началом не просто дружбы, а чего-то большего. Она помнит, как они тайком встречались на небольшом островке. Как она в тайне ото всех летала на драконе — ее любимце Эрае, Шипорезе. Помнит, как они узнали, что оба дети вождей. Дулись друг на друга несколько дней, но потом помирились. Помнит, как спустя пару лет, прикосновения и взгляды изменились. Как дружба превратилась во влюбленность, а та в свою очередь в любовь. Как они решили покончить с враждой племен. Как они долго уговаривали своих родителей. Как вдруг их любовь стала тем самым ключом к миру… И как Дарион этот ключ сломал. И сейчас он снова здесь, и она снова не может убить его. — Дорогуша, ты слишком нервничаешь, — оскалился мужчина. — Замолчи! Замолчи, пока я тебя не убила прямо сейчас! — Мала схватила прутья решетки, — Какого черта ты здесь забыл, Дарион? Какого Хельхейма, ты напал со спины? Не думала, что ты такой же трус, как и твой отец, — прошипела она. Дарион, зарычав, подскочил. — Не смей порочить имя моего отца! Он был великим… — Убийцей, — с холодным спокойствием закончила Королева, — А ты, Дарион? Ты такой же? Мала, сжав губы в тонкую полоску, отвернулась, скрывшись в темноте коридора. Крепко сжала кулаки. Нет, она ее сдастся, пока не узнает, почему прошлое нагрянуло так неожиданно…***
Первая остановка после долгого пути. Беззубик сидел у выхода из пещеры и думал, как ему поступить. Прошлое наступает на хвост, оно нагрянет неожиданно — он это, как и Мала, прекрасно знает — но просто не может найти в себе силы рассказать брату. Иккинг ведь почти счастлив сейчас. У него есть Астрид, с которой они сейчас куда-то пропали. Его мать жива, пусть и где-то там, далеко. Его отец тоже жив, быть может даже, уже поборол лихорадку. Беззубик расстроенно фыркнул. Рыбьеног, проходивший мимо него, от неожиданности дернулся. — Прости, Б-беззубик. И Ингерман посеменил дальше по тропе вниз. Фурия недоуменно посмотрел на него, но потом, вновь фыркнув, уставился вперед, на горизонт. — Ну что ты, Лесс? Все же было здорово! — юная Фурия прыгала вокруг своего брата. — Не называй меня «Лесс». И нет, все прошло не здорово, — Беззубик угрюмо смотрел на горизонт. Море разливалось чернильным покрывалом, первые звезды рассыпались по небу. Граница между небом и землей размылась. «Самое время, чтобы свалить с этого острова к чертям!» — подумал Беззубик. — Но «Лесс» ведь твое имя. Как я могу тебя им не называть? И нет, все прошло замечательно! — То, что Луна скинула меня в озеро и несколько раз поборола — не здорово. И «Лесс» это, во-первых, сокращение, а во-вторых, древний драконий. Мы на нем не разговариваем. — Но мы же его знаем. И «Лесс» мне нравится… И ты мне не веришь, — обиженно пробормотала Тень. — Я ей не нравлюсь… — прошептал Беззубик, опустив голову. Тень фыркнула. — Лесс, ты уже вроде бы взрослый, а все еще страдаешь подростковым гиперболизмом, — закатила глаза дракониха, положив голову на лапы. — Ой-ой, у кого таких умных слов набралась, Шейд? — Беззубик сделал акцент на последнее слово. — Не называй меня «Шейд», — Тень фыркнула, — И почему Луна в тебя влюбилась… Дурак дураком, — пробормотала она едва слышно. Но чуткий слух Беззубика уловил это. Фурия широко раскрытыми глазами посмотрел на сестренку. — Что… что ты сказала? Тень начала ругаться на древнем драконьем и разъяренно ходить по кругу, словно озлобленная кошка. — Хэй, хэй… оу, да кто тебя… откуда ты набралась таких ругательств?! Шейд! Как это еще Иггдрасиль не скинул тебя со своих ветвей за такие выражения, юная леди! — Я ей поклялась! Но, как видишь, все равно пыталась помочь твоей дурной голове. Она думает, что тебе безразлична! Вы друг друга стоите! Что ты вылупился на меня, словно я сама Хель. Что будешь делать? — в темноте глаза Тени блеснули золото-зеленым. — Чт… что делать? — растерянно прошептал Беззубик в ответ на такой всплеск со стороны своей сестры. — Да, Лесс, что ты будешь делать?.. — Лететь… — прошептал едва слышно дракон, пустым взглядом глядя на бескрайний Океан, и вновь повторил, — Лететь…***
— Я видел еще одно видение. Астрид вопросительно приподняла бровь. Они с Иккингом прогуливались по берегу на другой стороне острова, подальше от глаз драконов и Стражей. Лететь куда-то сейчас точно никто не собирался. Ребята сильно устали. Девушка переплела свои пальцы с Иккинга, словно подбадривая. Парень машинально начал водить большим пальцем по коже, рисуя одному ему ведомые узоры. — Отец поборол лихорадку. Я видел, как он командует в Большом Зале. Все еще кашляет, но его это никогда не останавливало. Все его слушаются. Все идет так, как должно. — Это же хорошо… да? — Астрид остановилась и попыталась поймать взгляд Иккинга, но тот упорно его отводил. — Да. Да, конечно, это… это здорово. Дело не в этом. А в другом, в другой части видения. Такое… нечеткое. Какие-то силуэты, голоса драконов, размытые голубые цвета, словно… словно глыбы льда вокруг. Круговерть пятен и звуков. Но… один голос. Женский. Я… где-то я его слышал, и… мне кажется, что… — Хэддок беспомощно посмотрел на девушку. Астрид, не зная, что сказать или сделать, лишь крепче сжала его руку.***
Сморкала раздраженно перепрыгивал булыжники, крепко сжав свои кулаки. И угораздило же забраться на кучу камней. Они уже какой день питаются одной рыбой. А на этом безымянном клочке скал даже птицы не живут, что уж говорить о животных. Прищурившись, он взглянул наверх. Кривоклык парил высоко-высоко, закрывая собою солнце. Недалеко выписывала петли Громгильда, а Сарделька была у подножья основной скалы и жевала камни, он видел ее издалека. Отсутствие Иккинга и Астрид его ни капельки не волновало, ровно как и то, что Рыбьеног из пещеры носу не кажет, часами изучая Книгу Судеб. Изучая какую-то «заоблачную заумь». Сморкале было плевать. Его больше беспокоило отсутствие близнецов. Эти умотали по прилету, и ни их, ни их дракона никто не видел уже около четырех часов. Сморкала потер свою пятую точку. На Талласе эти двое его довели до истерики. Постоянно пугали, чаще всего поджигая. Один раз ночью украли его из дома. Он очнулся подвешенный вниз головой где-то в чаще леса Талласа. Из-за этого Сморкала бузил на Хэддока, потому что тот не заметил пропажи «самого ценного члена команды». (Ну, Сморкала-то не знал, что в ту ночь Иккинг с Астрид играли в догонялки среди звезд. М-м, романтика) Короче говоря, Йоргенсон боялся сумасшедшую четверку. Позади хрустнула ветка. Сморкала дернулся, зажмурившись. — Локи-и! — прозвучало громовое четырехголосное на весь остров, перемешиваясь с визгом Йоргенсона. Не зря ведь боялся…***
Астрид лежала, положив голову на ноги Иккинга, и слушала его рассказы, прикрыв глаза. Солнце уже садилось, кажется, день пролетел мимо них. Да, идея спрятаться ото всех на один денечек была лучшей, которую когда-либо придумывала Астрид. Улыбка не заставила себя ждать, когда девушка начала прокручивать события сегодняшнего дня. Хофферсон открыла глаза, чтобы вновь посчитать веснушки на щеках Иккинга, но резко села. Потом порывисто поднялась на ноги. Под ногами захрустел иней. Она боялась, что это вновь произойдет, и не зря. Но сейчас она была готова. По крайней мере, она надеялась. По коже поползли мурашки. Тишина вокруг была настолько неестественной, что в ушах начало звенеть. Бескрайняя пустошь, покрытая белой пленкой инея. Астрид нахмурилась, обхватив себя руками. В один момент ей стало так одиноко и грустно, что хотелось завыть волком, лишь бы услышать чей-то голос… — Здравствуй, пузырик. …чей-то, но не ее. — Что тебе от меня нужно, Клития? — устало произнесла Астрид — Захотелось поиграть с тобой, — голос вдруг перестал быть эхом и шел откуда-то из-за спины. Хофферсон медленно обернулась. Перед ней стояла девушка. Черные, бездонные глаза и почти что белые волосы, только длинные и свободно вьющиеся за спиной. Это была сама Тьма. Крылья за спиной были черны, словно уголь. Темные одежды отливали металлом, оскал на лице дополнял картину злобной психопатки. Астрид едва не фыркнула от такой банальности. Ей уже настолько надоел бесплотный голос, что она была даже рада увидеть наконец его источник. — Ну, во что сыграем? В «Догони меня копье»? А может в «Кто первый сойдет с ума»? — Астрид всплеснула руками. — Похвально, девочка, что у тебя еще осталось чувство юмора, но нет. Сегодня мы сыграем в «Загадки». Я, пожалуй, начну. Это есть у всех. Это невозможно потерять. Это — самый большой секрет каждого человека. Это его самая большая проблема. Это — что-то, что меняет… Астрид распахнула глаза. Иккинг взволновано смотрел на нее, но у девушки в голове лишь звучали последние слова Клитии: У тебя есть два дня. Иначе, кто-то умрет…