Клыки по осени считают, или Основы вампироведения

      С Донхёком Джехён знакомится неожиданно и, так уж получается, что помимо собственной воли.       То есть, сначала он выжимает дверной звонок, потом некоторое время топчется на коврике у квартиры Джонни, а затем его буквально втаскивают внутрь за капюшон куртки. Джехён едва не вспахивает носом ламинат в прихожей, но вовремя выставляет руки вперёд и только больно ударяется коленями о пол. Он уже собирается проорать Джонни в лицо диагноз – с друзьями, которые приходят выручать твою американскую задницу от долгов по истории, так не обращаются, вообще-то, факин фак – и застывает на четвереньках.       Напротив него, на корточках, уже сидит кудрявый подросток с медового оттенка волосами и, прищурившись, тянет ноздрями воздух. Выдыхает-выплёвывает практически в лицо:       – Кто ты такой и что сделал с Тэёном? Клянусь, если с ним что-то случилось, я выпотрошу тебя на завтрак. – Ярко-красные зрачки и враждебный оскал далеко не человеческих зубов прилагаются.       Джехён тупо икает.       – Донхёк! – Из кухни вылетает, собственно, Джонни, а за ним и Марк, которого Джехён видит второй раз в жизни, но знает о нём практически всё благодаря кое-чьей болтливости. – Что происходит?       – На нём, – Донхёк бессовестно тычет ошалелому Джехёну пальцем в лоб, – запах моего Тэёна, и я пока не понимаю, как и откуда. Обычно укусы ощущаются по-другому, а это…       – Это ты невоспитанный идиот, – Марк хватает Донхёка за волосы и оттаскивает в сторону кухни, на ходу грозя затолкать в нос триста шестьдесят две дольки чеснока, если не перестанет бросаться на всех подряд. – Я устал краснеть из-за твоей несдержанности! Джехён ещё даже не зашёл, а ты уже буянишь? С какой стати?       – С такой! Он…       – Меня не волнуют твои оправдания. Ты сказал, что будешь меня слушаться, но всё, что я наблюдаю последние сутки… – Ругань продолжается и на кухне.       Джонни, всё это время хранивший торжественное молчание, неловко смеётся. По нему заметно, что сегодняшние пары он прогулял не по собственной воле и явно не с пользой, так что Джехён хватается за протянутую руку и, не возмущаясь, встаёт на ноги. Кивает в сторону звуков воспитательной беседы:       – Это что? Откуда? Как?       – Утренним рейсом из Ванкувера, и это – катастрофа.       Через десять неспокойных минут – Джехён вывалил на Джонни ксерокопии пропущенных им лекций и сел на табурет у холодильника смиренно ждать обещанного чая – все четверо садятся за стол в лучших английских традициях. Джонни с привычным ему смехом (но, скорее, дежурным, потому что вроде смешно, а ситуация страшная) говорит, что Марк с детства был очень добрым мальчиком, а поэтому:       – Где Тэён? – Донхёк его перебивает, не заботясь о правилах приличия.       Вообще, по-хорошему, Джехёну ничего не стоит сейчас найти в справочнике телефон цветочного магазина, которым заведует Тэн, и попросить к стационарному телефону одного маленького и клыкастого, но Донхёк первым встал на тропу войны. Поэтому парень игнорирует злобный взгляд в свой висок и нарочито медленно делает глоток зелёного чая. Вроде как успокаивающего. Он надеется, что к середине чашки простит Донхёку совсем по-детски разбитые коленки.       – Почему я должен верить в то, что именно ты – его брат?       Донхёк удивляется. Во-первых, он точно помнит, что не говорил никому, что у него есть брат, и этого потерянного в панике наивного мышонка зовут Тэён. Выходит, с Джехёном он общался. Во-вторых – такие вопросы задают только те, которые заботятся. Ну, или хотя бы пытаются, а это значит, что общение продолжается, и…       – О господи… – поражённо выдыхает Донхёк. – Как я сразу-то не понял, что это за запах такой странный.       Марк в удивлении вскидывает брови, а Джонни продолжает невозмутимо жевать мармеладных мишек. Он спокоен до тех пор, пока его жилище не находится под угрозой сноса. Читать: пока Марк держит фамильный серебряный половник у затылка Донхёка. Благородный белый металл вампирам не вредит, но дискомфорт доставляет, и грех это не использовать как единственную управу на чужой взрывной характер.       – Вы предохранялись, надеюсь?       Тут Джехён выплёвывает чай на стол и долго хрипит, пытаясь прокашляться. Донхёк тянется ближе и тараторит:       – Магия – это зашибись, конечно, и она знатно облегчает процесс, и Тэён у меня не раз спрашивал совета, но элементарная осторожность ещё никому не вредила. А вообще, я в шоке. Он лет двести ни к кому в постель не лез после того, как одна дамочка ему в шею тесак загнала. Он расстроился до ужаса, но я ему сразу сказал, что конспиратор из него не очень, и долго он не протянет. Цветы решил ей из воздуха соткать, идиота кусок. Лучше б помацал и свалил, а не вот это вот всё. Неделю отварами отпаивал, пока он страдал. Депрессующий вампир! И смех и грех. Так, кстати, где он?       Отобрав у Джонни пачку со сладостями, Марк на нервной почве ссыпает себе в рот всё, что там есть. По всей видимости, трёп Донхёка его знатно впечатлил, ровно как и Джонни, который чуть заметно морщится и уточняет:       – Тесак в шею?       Донхёк беззаботно машет рукой:       – Да то ерунда! Вот я как-то раз случайно попался на глаза своей бывшей и её подруге-любовнице с новым парнем, так они мне такую оргию закатили со стрельбой из ружья. Королевская стража, как-никак. Весёлое было время, конечно. Сейчас скучно.       – Знаешь, – шамкает Марк, – я всё хотел спросить, какого лысого ты оказался в Канаде, когда ваше растрёпанное гнездо было на Чеджу, но теперь это не кажется мне таким интересным.       Донхёк легко пожимает плечами и закатывает глаза, будто объясняется с несмышлёнышем:       – Я встал на очередь получения гражданства как беженец. Только дураки не воспользуются такой возможностью.       Джехён понимает, что в ближайшие несколько часов ему будет весело, потому что:       – Выходит, тот самый Тэён, по которому Джехён упадает не одну неделю, – твой старший брат? – на всякий случай уточняет Джонни.       – Младший. – Донхёк снова смотрит на Джехёна. – И он всё ещё не ответил на мой вопрос про презервативы.       Очень, очень весело.