Клыки по осени считают, или Основы вампироведения

      Это было позавчера: первая ночь в крошечной съёмной квартире-студии; из обстановки – только матрас, холодильник, электрическая плитка на одну конфорку, низкий столик, тумбочка с посудой, тряпичный складной шкаф и сумки с вещами, коробки с книгами; скучно.       Новое жильё на двоих обошлось им не так дорого за три месяца предоплатой, потому что хозяева только-только закончили с ремонтом и мебель в ближайшее время не обещали. Джехён вытряхнул все свои запасы (поездку к родителям придётся ненадолго отложить), Тэён занял немного у Тэна, и вот она – взрослая жизнь, здравствуй. В общем, ворох старых пледов, куча подушек, борьба за самую мягкую, и вдруг:       – Давай, если завтра пойдёт снег, то ты станцуешь мне стриптиз вечером, как придёшь после пар. Ой, уже с подработки! У меня выходной, кстати, будет...       – Тэён, во-первых, я дико устаю от возни с кофемашиной, с которой пока не нашёл общий язык. Во-вторых – снег идёт неделю и будет валить до начала следующей по прогнозам, как минимум, так что спи.       Вздох.       То, что идеально у него точно ничего не получится, Джехён осознал сразу же, как только на Тэёновы уговоры повёлся. Даже не уговоры, а попытки укусить за плечо и: «Ну пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, не будь занудой». Плюс, он здорово почесал самолюбие фразой о том, что Джехён вторую неделю таскается с Джонни в спортзал, результат уже на лицо, но рассмотреть рельефы впопыхах, во время прелюдии, всё никак не удаётся.       А хочется.       Именно поэтому он – Джехён – сейчас медленно заводит руки за шею и тянет вперёд свитер. Ну, не как в кино, но старается, чтобы было похоже. Тэён же лежит на матрасе, упираясь в подушку позади себя локтями, вертит в пальцах беспроводную колонку, из которой льётся «Mad about you», и наслаждается зрелищем. И куда, спрашивается, делся тот очаровательно зажатый комочек невинности? Джехён отвечает хитрой улыбкой на такую же и даже пытается водить бёдрами в такт музыки, пока расстёгивает ремень. Тихо звенит пряжка, перед тем как утонуть в крупной синей вязке, – даже изображая вселенского соблазнителя, Джехён умудряется скидывать вещи аккуратной кучкой.       Не сказать, что это всё запредельно сексуально и уже возбуждает, но выглядит довольно прилично. Парень поворачивается к Тэёну спиной, бросает игривый взгляд из-за плеча, затем запрокидывает голову и разминает шею, плечи, руки. Делает шаг, и хорошо, что не в одну из пяти зажжённых и расставленных хаотично на полу свечей. Дальше, увлёкшись топтанием на месте под припев чувственной композиции, Джехён немного путается в ногах, когда снимает штаны, и почти падает, в последний момент удерживая равновесие.       Тут Тэён несдержанно хохочет и получает по лицу мягкими спортивными.       – Хоть сделай вид, что тебе нравится!       – Но мне нравится! И... всё? – давит улыбку, кусает подушечку большого пальца, ждёт.       Окей, они видели друг друга обнажёнными, вместе принимали душ и не только, но именно в эту секунду Джехён вдруг вспоминает, что такое стыд, и до ужаса смущается. Руки мелко трясутся, уши горят огнём, в горле сухо. Одно дело, когда ты за секунду снимаешь трусы, потому что с терпением и выдержкой всё очень плохо, совсем другое – сделать это относительно изящно, под музыку, да ещё и когда за тобой наблюдают с таким нескрываемым нетерпением. Страшно не оправдать ожиданий, что ли.       Джехён цепляет резинку своих боксёров под бедренными косточками и при этом закусывает нижнюю губу. Один взгляд из-под пушистых ресниц – и вот, настроение неуловимо меняется с шутливого на вполне себе серьёзное. Когда бесята в глаза и предвкушение хорошего секса, которого не было вот уже неделю как. С тех самых пор, как началась возня с переездом, сопровождаемая попытками успокоить почти навзрыд голосящего Доёна, решившего, что от него отказываются насовсем.       Горе-танцовщик дёргается, когда случайно сам же себя щёлкает по ягодицам соскользнувшей с пальцев резинкой белья.       И стареет на миллион лет, потому что за спиной, со стороны входной двери, внезапно раздаётся звонкий голос:       – Уф, ребята, нет, тут я уже пас. Всё ждал, когда вы меня заметите, но, думаю, пора бы отозваться, а то некрасиво получается. Кстати, классная задница. И приветы обоим. – Низкорослая фигура в чёрном отталкивается от стены и выходит в пятно света, ловко уворачиваясь от брошенной в лицо свечи. Раскалённый воск на лету превращается в теннисный мячик и бодро скачет к окну.       Тэён вскидывается:       – Она могла испортить стену!       Джехён кричит в ответ:       – То есть, больше тебя ничего не смутило, да? К примеру, Тэн.       – Поверь, когда я смущаю – вокруг стонут, а сегодня это так, в гости заглянул.       – В десять ночи? – продолжает кипеть Джехён и даже приседает за следующим орудием возможного убийства. Он больше пристыжен, чем злится, и... Хотя нет, наверное, наоборот, но это совершенно неважно, поскольку вечер всё равно безнадёжно испорчен чужим беспардонным поведением. – Что тебе нужно? Только не говори, что снова номер Джонни.       – Я выпрашиваю у тебя его третью неделю, так что вынужден идти на крайние меры.       В конце концов, заветные цифры ему надиктовывает Тэён, и выпроваживает за дверь он же. Тэн клятвенно обещает больше не телепортироваться без предупреждения, часто пользоваться мобильным телефоном, однако Джехён ему не верит, поэтому уходит страдать ближе к холодильнику. Самое время попить молока, почему бы и нет. Успокоить нервы, перевести дух и натянуть обратно штаны. Он подбирает с пола и свитер, когда Тэён подходит со спины и останавливает тем, что обнимает поперёк груди. Он еле сцепляет руки в замок из-за разницы в габаритах, тычется носом в слабое место между лопаток и почти что невесомо целует туда же.       Почему-то это заводит в разы сильнее всяких танцев при выключенном свете.       – Хочешь, теперь станцую тебе я? Сделаю всё, что ты скажешь.

***

      – Алло.       – Я думал, ты сексуально зарычишь в трубку, а не просто аллокнешь, ну да ладно. Ты никогда меня не разочаруешь.       – Разочарую? Зарычу? Что?..       – Ну, я думал, что твои родители – смотрители в зоопарке, иначе откуда у них такой мощный лев.       – Это кто вообще?       – Я могу быть для тебя кем захочешь, ты только местоположение мне своё скинь, и...       – Господи Иисусе, это же ты. – Короткие гудки.       Ещё один звонок.       – Могу быть и Христом, мой славный грешник, так что насчёт местоположения?