Клыки по осени считают, или Основы вампироведения

      Тэн сидит на «бабочке» и лихо дёргает тридцать килограммов. Проходящие мимо завсегдатаи спортзала поглядывают на него если не с удивлением, то с откровенным ужасом. Да, тощим или хотя бы, как это сейчас модно, изящным Тэна назвать сложно, но и рельефов не видать: из рукавов растянутой белой футболки торчат самые обычные руки, а не клешни заядлого культуриста, бёдра как бёдра, лицо расслабленное. Хотя, нет, выражение его лица – воистину бесценно.       Пока за спиной бряцают весовые блоки, Тэн зевает, и в этом виноват Со Ёнхо собственной персоной и его сексуальные фантазии. Ладно, фантазии про душ («Не потрёшь мне спинку?») и раздевалку («Кажется, я не могу найти запасные трусы») – дело похабного ума вампира, а вот Джонни подходит, нахмурившись, и вздыхает:       – Ты жульничаешь.       – Кто сказал?       – Я сказал.       – Тебе кажется.       – Тэн, никто не берёт такой вес одной рукой и абсолютно не напрягаясь. На тебя уже люди косятся.       Бряц.       Ничего против того, чтобы любопытные людишки окосели, Тэн не имеет. В голове уже крутится мелкое проклятие широкого радиуса, оно скапливается на кончиках пальцев, которыми стоит щёлкнуть, и... Джонни перехватывает запястье Тэна и останавливает его от лихой мести своим обволакивающим, отвратительно глубоким голосом, говорит твёрдое:       – Нет.       Господи, такими командами, да оттягивать момент оргазма, а не вот это всё. Ох, сражение проиграно, командор! Из потерь – только кусочек гордости Тэна, который послушно меняет общий вес блоков на минимум для комплексующих из-за спасательного круга на талии студенток. Он обиженно плюхается на сидение и дальше послушно выполняет упражнение без магии, млея от одного только «умница» на ушко. После этого Джонни возвращается на гребной тренажёр – точно такой же, на котором занимается сейчас Джехён, и следующие десять минут Тэн смотрит на красиво вздувающиеся вены на руках парней.       Куснуть бы, обоих, и устроить себе пьянку, да вот только Тэён расстроится. А обидеть Тэёна – это ещё хуже, чем ткнуть палкой в хомячка.       Вздох. Тэн запрещает себе ныть – «Почти тысяча лет, тряпка, соберись» – и переходит на беговую дорожку, с которой у него никогда не было проблем. Точно такая же стоит дома, и несколько раз от скуки он высыпал на неё чипсы, а потом ложился у самого края, рискуя остаться без губ и языка, но отчаянно надеясь, что хотя бы одна крошка попадёт в рот. Тяжёлое было время, в общем, хотелось выйти на солнце и зажариться, но очень скоро принесли счета за отопление, и пришлось искать работу. Вся жизнь – это борьба с собой, и в очередной раз Тэн убедился в этом, когда вчера подкараулил Джонни возле ворот колледжа и пригласил на свидание уже не по телефону, а лично.       Джонни сначала с перепугу вцепился в локоть шедшего рядом с ним Джехёна, а потом, когда понял, что ничего его от улыбчивой кармы не спасёт, решил выставить свои условия. Мол, сначала ты день делаешь то, что я захочу, а потом я иду с тобой на свидание. Окей, без проблем, Тэн сильный, Тэн пережил десяток войн, Тэн сможет.       Но вот, первое задание, общий поход в спортзал, и он уже готов сдаться.       «Пресвятые дьяволицы, какие бицепсы...»       Или нет.       Когда они наконец заканчивают тренировку и выходят на морозный воздух, у Тэна впервые за последние триста лет ноют плечи и задница. Нет сил тараторить, что тоже страшно, поэтому он молча наблюдает за тем, как Джехён одной рукой держит замотанную в шарф летучую мышь (вообще, правильно называть вторую форму Тэёна летучей лисицей), а второй – скармливает ей остатки почищенного банана. Тэён, чьё обращение тянется третью неделю и проходит более чем странно, громко чавкает и вертит маленькой головой.       – Сколько он уже не может обратно в человеческую форму вернуться? – спрашивает у Джехёна.       Тот скорбно морщит нос:       – Четвёртый день.       – А ты не думаешь, что мог случайно его перепутать в какой-то момент с обычным рукокрылым, и таскаешься теперь далеко не с Тэёном. А матерью семнадцати детей, например. И скоро они умрут от голода.       Джехён поднимает голову, пучит глаза, и в целом выглядит так, будто вот-вот разрыдается прямо посреди улицы. Тэн даже виноватым себя чувствует, хлопает его по плечу и успокаивает:       – Я шучу, расслабься. Это Тэён, и скоро он придёт в норму. За полчаса людьми не становятся. Я видел подобное только раз, когда был молодым и зелёным, и девчуля тогда месяц металась, пока не стала смертной. Правда, магия при ней осталась, но, думаю, так даже лучше. Приятный бонус. – Встаёт на носочки и утешительно треплет Джехёна по чуть влажным волосам. – Не волнуйся, всё будет хорошо.       Тут он чувствует на себе странный взгляд Джонни и даже немного смущается.       К метро идут, непринуждённо болтая. Сначала Джехён рассказывает, как вернулся домой после учёбы, а Тэён снова выложил из тыквенных семечек на полу «Купи мне бананы», потом Джонни говорит, что видел на днях Доёна с Ютой, и, кажется, между ними не всё так просто. Когда очередь доходит до Тэна, он не придумывает ничего интереснее, кроме как рассказать, как смешно было наблюдать за людьми, когда казнили Анну Болейн. На эпизоде с кровью, брызнувшей на лицо даме в первом ряду зевак, отчего та заорала и выбила локтем глаз своему мужу, Тэн понимает, что это не лучшая история.       И говорит, что это он придумал «Мисс Тиффани».       Опять не то.       Чем больше он находится рядом с Джонни, плечо к плечу, тем регулярнее отказывают коммуникативные навыки, – это непривычно. И было бы даже забавно, если бы Тэн, задумавшись об этом, не влетел в прохожего. Джонни очень вовремя хватает его за плечи и предотвращает падение. Ещё и на мужчину незнакомого рявкает, чтобы смотрел, куда шёл, и тогда Тэн понимает, что это любовь. Пока не до бананов, но...       – Что я должен ещё сделать? – Джехён сошёл на своей станции первым, и теперь Тэн прижимается к Джонни, держится за карман его пальто, зажатый со всех сторон усталыми людьми. Он вдруг чувствует себя как никогда маленьким и обезличенным в этой толпе недовольных жизнью и готовится распрощаться со своей неудачной симпатией на какой-то малоприятной ноте.       Но, что удивительно, так называемая симпатия чуть улыбается и вдруг бормочет себе под нос:       – Сходить со мной в кино?       – Эй, это был мой сценарий для завтрашнего свидания!       – Ну извини, я первый. Ты проиграл.       Да, думает Тэн, и отчего-то это чертовски приятно.       – Только, пожалуйста, веди себя скромно.       – Ну начинается...