Трещины / Fractures

Внимательно глядя на экран, Гермиона ждет того заветного момента на записи, который Энди так хочет ей показать. Но единственное, что она пока видит — это плохая командная работа. Запись слегка мигает. Энди наблюдает за происходящим, стоя за Гермионой. Девушка вздыхает: она понятия не имеет, чего ожидать. На записи видно, как Драко и Блейз спорят, а Крэб и Гойл болтают о чём-то между собой. Что Энди хочет ей показать? Запись мигает снова, когда вендиго нападает на команду слизеринцев, и Гермиона поворачивается к Энди. — Это лучшая запись, которую я смогла найти, — говорит она. Кивая, Гермиона возвращается к экрану. Парни приближаются к флагу. Самозванцем может быть любой из них. Гермиона трёт глаза, стараясь прогнать усталость. Все, чего она хочет сейчас — просто рухнуть на кровать и заснуть. День длится бесконечно долго. Драка разгорается совсем неожиданно. Шармбатонцы атакуют команду Драко, заставляя их отступить. Гермиона покачивает ногой, со скукой наблюдая за происходящим. До тех пор, пока не замечает кое-что подозрительное. Она наклоняется вперед и отматывает запись, просматривая её снова. Гермиона чувствует, как Энди улыбается. Ей показалось? Во время дуэли Драко не успевает отразить летящее в него Остолбеней. По счастливой случайности, Крэбб оступается, и заклинание попадает в него, отчего тот ломает свою лодыжку. Воспользовавшись смятением соперников, парни отступают, а шармбатонцы убегают спасать члена своей команды. Удача? Вряд ли. Гермиона останавливает запись и поворачивается к ведьме за своей спиной. Что это было? Энди поднимает бровь, ожидая её предположений. — Либо Драко серьёзно повезло, либо… — Гермиона делает паузу. — Либо он чемпион. — Согласна, — кивает Энди, положив руку на спинку стула. — Но, если он чемпион… — Тогда это ставит весь чемпионат под большой удар, — заканчивает Энди. — Не сомневаюсь, что моего племянника обучала Белла. Блейз никогда не искал признания и славы, и я не думаю, что ему нужна эта победа. В любом случае, после просмотра этой записи мне кажется, что он мог заключить с Люциусом деловую сделку. — Ради чего? — Люциус достаточно влиятельный человек в мире бизнеса. Может, он и заноза в заднице, но ужасно хороший бизнесмен. Очевидно, что родители Крэбба и Гойла поддерживают хорошие отношения со старшими Малфоями. И, конечно, их дети сделают все, что те им прикажут. — Значит, Драко их чемпион? — вздыхает Гермиона. А казалось, сложнее быть не может. — И это ставит под вопрос дисквалификацию пуффендуйцев. Ты видела кого-нибудь из их команды после дисквалификации? — спрашивает Энди. Хороший вопрос. Гермиона ничего не слышала о пуффендуйцах, после того, как группу дисквалифицировали. Они не появлялись на занятиях или в Большом Зале, и, надо сказать, поначалу Гермионе казалось, что всему виной старый-добрый стыд. — Думаешь, игры подстроены? — спрашивает Гермиона. — Без сомнений. В игры всегда кто-то вмешивается, вопрос в том, кто сделал это в этот раз? — Лорд Риддл? — Рискну предположить, что, если это окажется правдой, реакция людей уничтожит его репутацию. Если Риддл действительно приложил к этому руку, вряд ли кому-то удастся доказать его причастность. Однако за этим может стоять кто угодно, в игре есть и другие чемпионы. Сейчас самая большая проблема — ты и твои действия. Толпа любит тебя, Гермиона, а это может подорвать репутацию будущего чемпиона. Ты станешь фактором риска, который, возможно, захотят устранить. Будь осторожна, в любой момент тебе могут всадить нож в спину. — Кто, например? — На данный момент, каждый. — Что насчёт профессора Блэк? — спрашивает Гермиона. Энди молчит, прикусывает губу и смотрит в тёмное небо. Её голова пуста, а мысли уходят в далёкое прошлое. Интересно, профессор Блэк будет помогать чемпиону? Гермионе казалось, что она ненавидит саму мысль о мошенничестве. Но ведь дело касается её племянника, и хоть раньше Гермиона считала, что они не особо близки, недавно Грейнджер узнала, что Блэк просто довольно профессиональна в стенах школы. Беллатрикс также очень близка с Риддлом, помогает с подготовкой игр, и у нее была куча возможностей повлиять на отбор команд. Гермиона не может в это поверить. Грейнджер вспоминает, что во время отбора команд Блэк выглядела почти удивленной, когда жребий пал на пуффендуйцев. — Честно говоря, я не знаю. Когда мы были детьми, Белла ненавидела лжецов и обманщиков. С ней нельзя было делиться секретами, у нее просто не хватало терпения. Однако со временем люди меняются. Но судя по тому, как она относится к тебе с тех пор, как начались игры, мне кажется, она что-то знает. Приложила она к этому руку или нет. — Она назначила мне наказание, — бормочет Гермиона. — Неудивительно. Ты же устроила дуэль. Просто будь осторожна. Дора будет рядом, если что-то покажется тебе подозрительным, — кивает Энди. — Я тоже всегда начеку. А теперь иди и хорошенько выспись. Улыбаясь, Гермиона берёт сумку и направляется в сторону выхода. Энди старается стереть все следы их присутствия в комнате, не желая, чтобы кто-то узнал о тренировках. Взяв блокнот, она делает несколько заметок, прежде чем спрятать его в карман. Гермиона прощается и выходит в пустой коридор, направляясь в сторону гостиной Гриффиндора. Она устало толкает портрет. Плохое предчувствие охватывает её практически сразу. Когда она входит в гостиную, голоса стихают, и Гермиона поднимает глаза. Все смотрят прямо на нее, и Гермиона судорожно сглатывает, не зная, как реагировать. И тогда она замечает Рона. Лаванда кормит его в углу комнаты, рядом с ними сидят Симус и Дин. Джинни читает книгу у камина. Она не может найти Гарри и Невилла. Девушка надеется, что с Невиллом все в порядке, им определенно нужно поговорить о последних событиях. Рон, все еще сидящий в углу, смотрит на неё, не отрываясь, и Гермиона замечает, что он покраснел. Сжав сумку покрепче, девушка направляется к лестнице, когда Лаванда поднимается на ноги. — Ты чуть не убила Рона, — горячо произносит она. — Не стоило начинать битву, которую не сможешь закончить, — отвечает Гермиона. — Ну, когда тебе кажется, что твой «друг» сходит с ума, сложно удержаться. Я просто старался помешать тебе сделать кому-нибудь больно, Миона, — произносит Рон, его правая рука перевязана, а лицо украшает россыпь синяков. — О, это до или после того, как ты издевался над Невиллом, говоря о пытках его родителей? — ядовито отвечает Гермиона, чувствуя, как её дыхание учащается. — Или после того, как ты назвал меня грязнокровкой? Лаванда снисходительно смотрит на Рона. Он задыхается от злости, несмотря на то, что девушка гладит его по руке. — Бон-Бон никогда бы не сказал так. Агрессоры всегда пытаются выставить себя жертвой. Вздохнув, Гермиона скрещивает руки и прислоняется к стене, поднимая бровь. — Ты права как никогда. Так кто же здесь все-таки жертва? Та, которая просто постаралась обо всём забыть, или тот, кто прибежал сюда с криками и попытками убедить всех, что он пытался быть «героем»? — парирует Гермиона. — Если ты собираешься продолжить участие в чемпионате, Бон-Бон, я советую тебе выучить парочку хороших заклинаний. Потому что в следующий раз, когда ты попробуешь сказать какое-нибудь дерьмо мне или Невиллу, дело не закончится сломанной палочкой и рёбрами. Угроза висит в воздухе, Дин и Симус отступают от Рона. — Видите? С тех пор, как она сблизилась со Змеями, она сильно изменилась, — шипит Рон. — Отвали, Рон. С тех пор, как Лаванда стала делать тебе минет, ты стал еще большей задницей, чем был, — рычит Джинни. Она поднимается со стула и направляется в сторону Гермионы. — И если все поддержат идиотскую сказку моего братца, то Гермиону поддержат Невилл и слизеринцы. Джинни хватает Гермиону за руку и тянет вверх по лестнице, пытаясь избежать серьезных разборок. — И, кстати, Рон, Блэк запретила вам разговаривать друг с другом. Она наложила на вас обоих запрещающий приказ, и ты только что его нарушил! — усмехается Джинни с лестницы. — На твоем месте я бы побежала к Помфри, чтобы не заразить никого жуткой зеленой сыпью. Лаванда с визгом отпускает руку Рона, и тот направляется к выходу из гостиной под громкий смех гриффиндорцев. Он держит зараженную руку прямо перед собой и явно торопится к Помфри. Джинни со вздохом качает головой и мягко толкает Гермиону в сторону общежития. В общежитии для девочек на удивление холодно. Гермиона бросает сумку на кровать. Сегодня ей придется наложить несколько заклинаний, чтобы никто не мешал. Джинни смотрит на нее с соседней кровати. — Слушай, Миона, насчёт утра, — начинает она. — Нет, Джинни, — перебивает её Гермиона, поворачиваясь в сторону подруги. — Это мне надо извиняться. Не стоило так с тобой разговаривать. Прости. Джинни улыбается, теребя нитку на рукаве, и Гермиона садится рядом с ней. Она слишком агрессивно отреагировала на новость о свадьбе Флёр. Ведь Джинни просто вела себя как сестра, защищающая своего брата. — Вот чёрт, — бормочет Джинни, заправляя прядь волос за ухо. — Ты любишь её? — Нет… Больше нет, мы расстались. Просто мне было больно. Знаешь, у нас не вышло, и всем нашим совместным планам пришёл конец. Я не ожидала увидеть её здесь. Но одно дело просто увидеть, а совсем другое — узнать о помолвке, после того, как она меня поцеловала. — Еще раз: вот чёрт, — улыбается Джинни, на мгновение затихая. — Ты правда не знала? — Нет, она… Мы практически не общались. Особенно после расставания. Она не очень хорошо отреагировала на мой уход, — Гермиона устало трёт глаза. Было всё ещё больно осознавать, что ведьма уехала. Гермиона не дура. Она знает, что ничего уже не выйдет, потому что исправлять пришлось бы слишком много, и не то, чтобы она этого хотела. Тем не менее, видеть, как Флёр двигается дальше, собирается выйти замуж, а потом шепчет ей на ухо такие вещи… К горлу подступает тошнота, а желудок неприятно крутит. Ей нравится Билл, и она совсем не хочет, чтобы он всё неправильно понял. — Они встречались чуть больше года, когда Билл сделал предложение. Возможно, ты не захочешь этого знать, но они встретились, когда она была здесь, в Хогвартсе. Я спрашивала у Билла, и он сказал, что в то время между ними ничего не было. Он сказал, что они начали писать друг другу письма летом. Губы Гермионы растягиваются в легкой улыбке: по крайней мере, она смогла двигаться дальше. И Гермиона правда счастлива, что ведьма обрела своё счастье. А у неё в жизни и без любви достаточно драмы. Флёр очень чувствительная, она наверняка решила переключиться на Билла, когда Гермиона перестала отвечать на её письма. — Наверное, именно тебя имел в виду Билл, когда сказал, что она только что порвала с кем-то, — улыбается Джинни. — Я просто не понимаю, почему она не сказала мне, — бормочет Гермиона. — Мы разошлись на хорошей ноте. И то, что она находилась здесь уже несколько недель и просто пряталась от меня, куда более неприятно. Я не идеальная, Джинни, но заслуживаю знать. В конце концов, она же не может игнорировать меня вечно. — Да, она так хотела тебя проигнорировать, что аж поцеловала! — язвит Джинни и хмурится. — Слушай, я не эксперт в этом, мои отношения далеко не образец для подражания. Но ты не думала, что она могла быть не готова к вашей встрече? А если бы она отправила письмо и сказала, что будет в Хогвартсе, ты уверена, что сама бы захотела встретиться? — Конечно. Я скучала по ней. Мы были хорошими подругами. — Это моё мнение. Ты уже двигаешься дальше, но даже если она и встречается с моим братом, это не упрощает ситуацию. Возможно, она всё ещё что-то чувствует к тебе, и, избегая контакта, даёт себе время оправиться. Что не совсем ей пока удалось, судя по всему. — Думаешь, если пустить всё на самотек, будет лучше? — спрашивает Гермиона. Джинни лишь пожимает плечами. — Чёрт его знает. Гермиона улыбается, качая головой. Она тянется к своей сумке, чтобы достать домашнее задание, пока Джинни продолжает бездельничать на кровати позади нее. — И ещё кое-что. Извини, Миона, я была плохой лучшей подругой. Я знаю, у тебя проблемы в семье, но я всегда здесь, если захочется поговорить. — Что ты имеешь в виду? — сердце Гермионы пропускает удар. — Во сне ты часто говоришь о родителях. И я знаю, что ты бегаешь по утрам. Я ни на что не намекаю, просто хочу, чтобы ты знала, что если захочешь выговориться — я всегда рядом. Я не могу пообещать, что дам хороший совет, но когда это нужно мне — ты всегда рядом. Я хочу, чтобы ты знала: это взаимно. — Спасибо, Джинни. — Без проблем. И, кстати, мой брат в последнее время ведет себя как последний идиот, так что если вдруг захочешь надрать ему зад ещё раз — предупреди, чтобы я смогла присоединиться. — Ты не видела Гарри? — Гермиона игнорирует последний комментарий. — Нет. После того, что произошло с Роном, я его не видела. Что-то случилось? В последнее время он какой-то грустный. — Не знаю, но мне кажется, его что-то беспокоит. — Да, печальный Гарри не очень привлекателен. Но ты, кажется, не очень хорошо в этом разбираешься, правда? — хихикает Джинни. — То есть каждый раз, когда я спрашивала тебя, хорошо ли я выгляжу, ты действительно говорила правду! — подмигивает она Гермионе, и девушка чувствует, как краснеет. — Извини, но ты не в моем вкусе. — Неужели тебе не нравятся рыжие? — ухмыляется Джинни. — Не пойми меня неправильно, Джинни, ты очень красивая, просто я никогда не думала о тебе в этом плане. — Ого, а ты знаешь, как сделать приятно. Кажется, я даже покраснела, — смеётся Джинни. — Как ты смогла соблазнить француженку? Только не говори, что сказала ей что-то типа: «Меня вдохновляет твоя харизма. Она прекрасно смотрится с твоей грудью». — Заткнись, — ворчит Гермиона, потирая лицо. — Это она меня поцеловала. — А что насчёт Крама? Я думала, у вас что-то было. — Он гей, Джинни, — вздыхает Гермиона. — Нет! — Джинни задыхается. — Он не… серьезно? Гермиона кивает, широко улыбаясь. Она уверена в своей правоте, потому что лично стала свидетельницей правды. Джинни падает духом, разочарованная, она хватается за разбитое сердце. — Почему все самые красивые парни — геи? Гермиона пожимает плечами. Джинни лишь закатывает глаза. — Кого я спрашиваю? Тебе что, вообще не нравятся парни? — Некоторые из них симпатичные. — Симпатичные? И что это значит? — спрашивает Джинни. — Это значит, что я понимаю, что некоторые парни довольно симпатичные внешне. Но ничего больше. — Совсем ничего? Гермиона качает головой и улыбается, прежде чем наложить чары на кровать. — Совсем-совсем? — спрашивает Джинни ещё раз. — Дай мне отдохнуть, Джинни. — И какие девушки тебе нравятся? — Зачем тебе это знать? — спрашивает Гермиона, прерывая заклинание. — Хочу знать, на кого обращать внимание, глупая. Закатив глаза, Гермиона продолжает заклинание. Какие девушки ей нравятся? Флёр не совсем тот тип, который нравится Гермионе, но что-то в ней зацепило девушку. Вряд ли у нее есть определенный типаж: личные качества привлекают её больше, чем внешность. — Какие-то черты характера? — спрашивает Джинни, замечая задумчивый взгляд Гермионы. — Не знаю… Мне нравятся умные, сильные — не физически, а морально сильные. Уверенные в себе, — размышляет она. — Чтобы было что-то рискованное, что-то тёмное или загадочное. — Сексуальные? — Я предпочитаю личность внешности. Но мне нравятся тёмные волосы. — Мне кажется, я знаю того, кто идеально подходит, — хлопает в ладоши Джинни. — Профессор Блэк. Гермиона смотрит на Джинни с широко раскрытыми глазами. — Что? — Ну, она сексуальна, действительно умна, и она Блэк — у них определенно с головой всё в порядке. — Мне не нравится профессор Блэк, — ворчит Гермиона. — Может, это и к лучшему. В смысле, они выгнали сестру из семьи за то, что она вышла замуж за маггла. И она определенно тебя ненавидит. — Спасибо за душевный разговор, Джинни. — Кроме того, она назначила тебе наказание. Скорее всего, она просто кожу с тебя сдерёт, Блэк ждала этого с первого курса. — Спасибо, что напомнила, — бормочет Гермиона. — Черт, а что, если она попросит тебя украсить к Рождеству гремучую иву или почистить зубы дракону? — Напомни, почему мы дружим? — вопросительно смотрит Гермиона. — Потому что всем ботаникам нужны симпатичные подружки для баланса. — Правда? Я думала, для этого у нас есть Луна. — Ауч! — вскрикивает Джинни, поднимаясь с кровати. — Это удар ниже пояса, Гермиона. Ладно, Дин говорил, что хочет показать мне кое-что. Увидимся позже. — Пока, Джинни, — бросает Гермиона, удовлетворённая своим заклинанием.

***

Следующий день приносит скучную рутину. Всё в школе снова идёт своим чередом. С появлением дурмстрангцев, гоняющих японцев по территории Хогвартса на мётлах, ученики забывают даже о дуэли. Это напоминает Гермионе о том, что в полётах она всё ещё очень слаба. Если один из уровней будет предполагать полёт — а она уверена, что такой будет — ей стоит хорошо подготовиться. И, кроме Гарри, есть только один человек, на которого она может в этом положиться: Джинни. Ещё один великолепный лётчик, которого она знает. И, возможно, более жестокий, чем те, с кем ей придётся оказаться на арене. Она до сих пор не виделась с Гарри. Рон вернулся на занятия с перевязанной рукой и опухшим языком, из-за чего Гермиона весь ланч улыбалась вместе со слизеринцами и их профессорами. Весь обед Гермиона проводит в поисках рыжей макушки, когда Луна указывает на двор. Гермиона знает, что Джинни будет наблюдать за очередной гонкой. Она выходит через главный вход, наблюдая за последствиями своего вчерашнего контакта с кубком. Она всё ещё чувствует себя виноватой из-за того, что произошло, поэтому просыпается совсем опустошённой. Но сейчас, когда солнечные лучи падают прямо на неё, и Гермиона выходит из замка, чувствуя на себе несколько взглядов, жизнь кажется ей отчасти… терпимой. Она сжимает сумку, а в руке держит книгу о полётах — не так уж и плохо. У озера толпится кучка учеников, наблюдающих за битвой в воздухе. Гермиона направляется прямо туда, зная, что непременно найдет там Джинни. Скользнув по траве, она идет к основанию холма, приближаясь к толпе. Мимо неё проносится парень, заставляя вздрогнуть, а за ним между деревьев пролетает дурмстрангец. Приветствие растворяется в воздухе, когда мимо нее пробегают три девушки, заставляя Гермиону прижаться к дереву, чтобы её не сбили с ног. Гермиона осторожно отступает, отряхиваясь и снимая с плеч упавший с дерева лист. Она натыкается прямо на крепкую фигуру. Бормоча проклятия под нос, Гермиона поворачивается, замечая свою книгу, лежащую в засохшей грязи. Нагнувшись, девушка обреченно вздыхает, глядя на испачканный учебник. Она убирает волосы с глаз, поднимая взгляд на человека, в которого врезалась. Перед ней стоит мужчина, соединивший руки за спиной. На его лице явно читается недовольство. Позади него стоят еще двое. Один из них, чуть ниже других, медленно поворачивается к ней. Взглянув на высокого мужчину впереди, он протирает очки, прежде чем одарить ее одним единственным взглядом. Мужчина говорит что-то на русском. Моргая, Гермиона поворачивается к высокому мужчине. Она действительно надеется, что тот переведет то, что сказал другой: она не поняла ни слова. Оглянувшись, Гермиона вдруг осознает, что она осталась совсем одна с этими людьми. Она сглатывает, готовая в любой момент достать палочку. Затевать драку совсем не хочется. — Доброе утро, у нас есть предложение для вас, — говорит высокий мужчина, акцент серьезно усложняет его речь. Босс снова говорит что-то по-русски так быстро, что Гермиона бросает свои попытки уследить за словами и переводит взгляд на его лицо. На нём явно читаются нотки отвращения. — Ваше участие в чемпионате — нечто потрясающее, — переводит высокий мужчина, прерывая низкого. — Мы впечатлены уровнем вашего мастерства. — Спасибо, — бормочет Гермиона. Разумеется, они не ожидали, что она заговорит. Она вообще не уверена, что их босс так уж впечатлён ею. На самом деле, она задается вопросом, насколько правильно переводится речь. Судя по выражению его лица, единственное чувство, которое он испытывает по отношению к ней — отвращение. — Несмотря на то, что вы принимаете участие в чемпионате, было бы глупо считать, что вы можете победить. Не стоит питать пустых надежд. Именно поэтому мы здесь. Такой человек, как вы, сочтёт наше предложение весьма полезным, — продолжает переводчик. Он говорит так быстро, что Гермионе приходится задержать дыхание. Он хорошо знает английский, но все же его произношение нельзя назвать идеальным. Гермиона, возмущенная дерзостью мужчин, поднимает бровь. Она отлично знает, на что способна. Её раздражение не остается незамеченным. — Давайте ближе к делу: что вам нужно? — перебивает их Гермиона. — Мы поможем вам победить в следующих двух уровнях, но после этого вы проиграете. У вас нет шансов на победу, надеяться на это просто смешно, — короткий смешок застывает на губах переводчика. — Мы избавим вас от позора и хорошо отблагодарим. Гермиона застывает, теряя дар речи. Они же не серьёзно? Она оглядывается, ожидая, что это окажется простой шуткой. Они хотят, чтобы она помогла их чемпиону? Если они правда думают, что Гермиона согласится, то серьезно ошибаются. — Вы шутите, да? — спрашивает Гермиона. — Конечно, такой как вы сложно в это поверить, — указывает он на неё. Она не совсем понимает: всё потому, что она магглорождённая? — Магглорождённой? — спрашивает Гермиона. — Грязно… Магглорождённой ведьме. Она прикусывает губу, чтобы не взболтнуть ничего лишнего. — Такого предложения больше не будет. — Надеюсь, нет. — Подумайте об этом. Мы вас щедро отблагодарим, — кивает он и трет руки, обозначая конец диалога. — О, мне и думать не нужно, — произносит Гермиона. — Мой ответ — нет. — Прошу прощения, — растерянно смотрит мужчина. — Я не понимаю. — Я не стану помогать вам ни за деньги, ни бесплатно. Я не заинтересована в победе, но мне приятно, что вы считаете меня серьёзным противником. Ваша поддержка много для меня значит. — Вы неправильно нас поняли, — рычит мужчина. — Неправильно поняла что? Что я представляю угрозу для вашего чемпиона? Неудивительно, учитывая то, как активно вы ищете помощь извне. Могу предположить, что вы потеряли нескольких хороших игроков и теперь пытаетесь компенсировать это, подкупая серьезных конкурентов. Я оценила ваше предложение. Очень приятно знать, что меня считают реальной угрозой. Переводчик сжимает зубы и смотрит на нее ледяным взглядом. Несмотря на внешнее спокойствие, сердце Гермионы бешено колотится. Она понятия не имеет, на что способны эти люди. — Убедите её, — шипит босс. Переводчик не повторяет слова на английском, и один из мужчин, поправляя свою мантию, шагает в сторону Гермионы. Она знает, что не должна была услышать этот приказ. Гермиона достает свою палочку, двое мужчин делают то же самое. Хруст листьев за спиной заставляет Гермиону замереть и она осознаёт, что всё это может оказаться засадой. — Орлов, — раздаётся голос позади неё. — Вижу, ты не забыл свои старые трюки. Босс сердито смотрит на незваного гостя, а двое его сообщников убирают палочки. Гермиона поворачивается к незнакомцу: высокий, хорошо сложенный, бледный мужчина с тёмными волосами с непринуждённой элегантностью приближается к компании. Несмотря на внешнее спокойствие, незнакомец всё ещё сжимает в руках палочку, внимательно изучая взглядом троих мужчин. Облизывая губы, Гермиона отступает. Она не заинтересована в потенциальной дуэли. Незнакомец смотрит на неё, делясь небольшой улыбкой. Этот человек кажется Гермионе очень знакомым, но она никак не может вспомнить, кого он ей напоминает. Всё его поведение буквально кричит о чистой крови, и Гермионе всё больше начинает казаться, что она видела мужчину раньше. — Сириус Блэк, — с отвращением выплёвывает переводчик. — Кому как не такому подонку, как ты, знать о трюках? — Ну, ну, нам не следует бросаться такими словами в присутствии дамы. Если ты хочешь продолжить осквернять моё доброе имя — мы можем перебраться в менее людное место. Гермиона удивлённо смотрит на одетого с иголочки бывшего друга Джеймса Поттера. Она видела фотографии Сириуса со времён его участия в чемпионате, и если не обращать внимания на несколько морщин, мужчина хорошо сохранился. Несколько секунд русские раздумывают о предложенной перспективе, прежде чем развернуться и уйти, что-то бормоча. — Приношу свои извинения, — произносит Сириус, слегка склоняя голову. — Орлов не фанат честных игр… Где же мои манеры? Сириус Блэк к вашим услугам. — Гермиона Грейнджер, — отвечает Гермиона, пожимая протянутую руку. — Я знаю, кто вы такая, моя дорогая, разве могло быть иначе? Вы вызвали такой резонанс на чемпионате. Вам должен льстить тот факт, что они пытались вас подкупить. — Раз уж вы так считаете, — смущённо улыбается Гермиона. — Ах, у них ничего не выйдет, ведь мы ведём честную игру. Именно для этого я и здесь: чтобы не дать таким людям повлиять на чемпионат. — Они работают на Колдовстворец? — спрашивает Гермиона. — Не напрямую, конечно же. Они часть «организованных» ставок на чемпионат, а Колдовстворец ведёт более серьёзную игру. Они хотели, чтобы вы выбыли из чемпионата. Тогда они смогли бы сделать беспроигрышную ставку. — Они вернутся? — Маловероятно. Скорее всего, они найдут более сговорчивого кандидата. — Но зачем им это? — Деньги, мисс Грейнджер. Именно они заставляют людей совершать глупости, — говорит Сириус с грустью в голосе. — Пойдёмте, я провожу вас до замка, не стоит бродить здесь одной. Особенно в нынешние времена. — Я направлялась к озеру, — информирует его Гермиона. — Если вы хотели посмотреть на полёт, то, боюсь, он уже закончился. Большинство людей переместилось во двор, и, думаю, сейчас происходящее там больше напоминает конкурс ругательств. — Оу, отлично, туда я и направлюсь, спасибо. — Без проблем. После вас, — произносит Сириус, позволяя Гермионе взять инициативу на себя. Гермиона улыбается, игнорируя покалывания на коже, когда она проходит мимо Блэка. Ей не нравится идущий за ней мужчина, и особенно ей не нравится тот факт, что он находится вне поля её зрения. Он быстро равняется с ней, и они начинают идти в ногу. Вокруг неестественно тихо. — Куда все подевались? — Сегодня на арене устроили выставку магических существ. Гермиона кивает. Она помнит, что видела флаер, зазывающий на выставку, и слышит гул, раздающийся с арены. Боковым зрением Гермиона замечает пухлого мужчину, сидящего на еле выдерживающем его вес стуле. Он пытается запихнуть в рот как можно больше еды, а его рубашка покрыта грязными пятнами. Гермиона морщится, когда мужчина сует огромную сдобную булочку себе в рот. Он, пыхтя, пытается прожевать булку, его язык облизывает толстые пальцы, похожие на свиную колбасу. — Это Павел Соколов, третий чемпион, выигравший кубок Риддла, — объясняет ей Сириус. — Чемпионат делает с людьми забавные вещи. — Представляю, — говорит Гермиона, отворачиваясь. — Знаете, мисс Грейнджер, когда я вступил в чемпионат, больше всего на свете я хотел выиграть. Я пожертвовал всем, что у меня было ради победы. Пожалуй, это самая большая ошибка в моей жизни. Тем не менее, я считаю, что мне повезло. Победителя ждёт гарантированная слава, звучит захватывающе, не так ли? Но эта свинья в человеческой одежде и есть результат той самой славы. Этот человек не брал в руки палочку с того момента, как выиграл чемпионат. Джеймс с момента своей победы больше никогда не был прежним. Он сжигал каждый мост, который я строил. Со временем слава надоедает. Гермиона кивает, не зная, как ответить на столь напыщенную речь. Сириус задумчиво смотрит вдаль, его лицо искажает сожаление. — Де-е-еньги… К слову, Римус прислушивается к вашим советам и пытается заключить перемирие. Вы знали, что четвёртый чемпион не явился на юбилей чемпионата? — Нет, я не знала об этом. — Официально он пропустил чемпионат из-за плохого самочувствия, но на самом деле он всё ещё в больнице после передозировки. Он перестарался с алкоголем и наркотиками, его нашли в ванне, которая была наполнена золотом. Джеймс присоединился к мракоборцaм, потому что не мог жить нормальной жизнью. Адреналин, полученный во время чемпионата, преследует тебя всюду. Джеймс проводит каждую минуту своей жизни в офисе или на улице. Ну, а что касается моей дорогой двоюродной сестры Беллы, у неё хорошо выходит прятаться за стенами Хогвартса — её собственной тюрьмы, — грустно улыбается он. — Она не может простить себя за то, что с ней сделал кубок. — Что он с ней сделал? — Победа стоила ей очень дорогого человека. Белла воплотила в себе те вещи, которые ненавидела всем сердцем, и потеряла единственное, что пообещала защитить. Поэтому она и прячется здесь; Белла первая чемпионка и, возможно, самая устрашающая. Беллатрикс — легендарна, — от Гермионы не скрывается яд, которым пропитан голос Сириуса. — Она не может выйти на улицу незамеченной, поэтому прячется здесь. Белла блестящий профессор, но тем не менее она всё ещё Блэк — часть моей отвратительной семьи. Чистокровность, мисс Грейнджер, — это тяжёлая штука, моя кузина Энди знает об этом не понаслышке. Блэкам нельзя доверять. Чистота крови навек, — лицо Сириуса искажает тихий гнев, и мужчина изо всех сил выдавливает из себя улыбку. — Простите, я склонен к пламенным речам, но я всего лишь хочу, чтобы вы осознавали риск участия в чемпионате. Натянуто улыбнувшись, Гермиона кивает, расстроенная гневом в голосе мужчины. Она знает, что Сириус отрёкся от своей семьи, но, похоже, время ещё не залечило все его раны. Скоро у Гермионы должны начаться занятия, и она хочет использовать это в качестве предлога, чтобы оставить мужчину наедине с самим собой. — У меня должен скоро начаться урок, — Гермиона указывает рукой на замок неподалёку. — Конечно, — улыбается Сириус. — Ускоримся. Вздыхая, Гермиона поджимает губы, следуя за волшебником. Её план провалился. Гермиона оглядывается и замечает Дина и Симуса, которые бездельничают около одного из лагерей. Она видит белокурую женщину, разговаривающую с профессором Блэк у одной из палаток добровольцев. Будто чувствуя, что за ней кто-то наблюдает, Блэк незамедлительно переводит свой взгляд в сторону Гермионы. Грейнджер поспешно отворачивается, ругая себя за выступивший румянец. Какого чёрта она краснеет? Девушка винит во всём Джинни, ведь та вбила в её в голову навязчивую идею, без которой Гермиона могла благополучно обойтись. Когда они доходят до моста, Гермиона надеется, что волшебник оставит её в покое. Однако удача оказывается не на её стороне, и мужчина продолжает медленным шагом сопровождать Гермиону в замок. Девушка задаётся вопросом, будет ли это чересчур грубо — просто убежать. Она откидывает эту мысль, когда Сириус останавливается около одной из арок, чтобы взглянуть на озеро. — Знаете, во время чемпионата мы были вынуждены плавать в этом озере, — бормочет Сириус. — Петтигрю струсил в самый последний момент. — Мне нужно… — начинает Гермиона, но запинается, когда чья-то рука хватает её за плечо. Сердце Гермионы пропускает удар. Она узнает эти духи где угодно. Как ведьма так быстро догнала их? Грейнджер сглатывает, глядя, как глаза Сириуса темнеют, когда тот поворачивается, чтобы взглянуть на ведьму, стоящую позади неё. — Моя дорогая кузина, — приветствует Сириус. — Как поживаешь? — Не называй меня так, ублюдок, — выплёвывает Блэк, сильнее сжимая плечо Гермионы. — Какого чёрта ты разговариваешь с моей ученицей? — К твоему сведению, я спас её от шантажа или, что ещё хуже, от Империуса, — небрежно бросает Сириус. — Небольшая благодарность лишней не будет. Блэк фыркает, но Гермиона игнорирует её. — Подождите, вы же не упоминали Империус. — Не хотел вас беспокоить, — отвечает Сириус. — О, ведь ты такой примерный гражданин, я была бы удивлена, если бы ты не вмешался, — насмехается Блэк. — Я давным-давно завязал с этим, — выпаливает Сириус. — И ты прекрасно это знаешь. Посмеиваясь, Блэк тащит Гермиону в свою сторону, подальше от Сириуса. — Я бы предпочла, чтобы ты держал свои героические наклонности подальше от моей ученицы. Не хочу, чтобы её обманули. — Конечно, ведь все мы ниже тебя, дорогая кузина. Должно быть, тяжело жить на этом пьедестале, держу пари, Али… С бешеной скоростью Блэк хватает Сириуса за лацканы пиджака и впечатывает его в ближайшую стену, прижимая палочку к горлу мужчины. В глазах Сириуса мелькает страх. Блэк смотрит прямо ему в лицо и хищно улыбается, буквально излучая ярость. — Закончи это слово, — рычит Блэк. Оглядываясь, Гермиона с облегчением отмечает, что поблизости никого нет. Она понятия не имеет, стоит ли ей вмешаться и оттащить Блэк. Эта мысль сама по себе смехотворна, ведь даже если Гермиона и захотела бы, она не смогла бы противостоять ведьме. Блэк уничтожила бы Гермиону, прежде чем та успела бы вытащить палочку. — Чего ты так нервничаешь, дорогая кузина? — дразнит Сириус. — Сейчас ты лишь доказываешь мою правоту. Беллатрикс бросает взгляд на Гермиону, а затем снова поворачивается к Сириусу. Она пытается успокоиться, и заталкивает волшебника обратно в арку, прежде чем отпустить. Отряхиваясь, Сириус самодовольно поправляет свой костюм. — Тебе нужна помощь, Сириус, — бормочет Блэк проводя рукой по волосам. — Я уже говорила это, когда арестовывала тебя. Тебе нужна психологическая помощь. — Проблемы с управлением гнева у тебя, а помощь нужна мне? — усмехается мужчина. — Ты бредишь, так что не нарывайся на проблемы. Я не собираюсь вытаскивать тебя из тюрьмы в третий раз, — говорит Блэк, толкая Гермиону. — Шевелись, солнышко, ты же не хочешь опоздать. Блэк проходит мимо, направляясь к замку. Несмотря на дискомфорт, который приносит Гермионе общество волшебника, она всё ещё благодарна за то, что тот помог ей. — Спасибо, — улыбается Гермиона, понимая, что забыла о своей книге. — Всё в порядке, — кивает Сириус и достаёт из кармана книгу Гермионы. — Думаю, вы в курсе, что такие вещи лучше изучать на практике. — Я не дружу с практикой, — отшучивается Гермиона, забирая книгу. — Мне жаль, что так вышло, мы никогда не ладили. — Понимаю, — говорит Гермиона, осознавая, что Блэк ждёт её. — Она же знает твоё имя, не так ли? — спрашивает Сириус. — «Солнышко» — очень своеобразное слово. — Что вы хотите сказать? — спрашивает Гермиона. Она никогда не придавала этому особого значения. — Она называет тебя так, потому что не может сказать другое слово. Если ты понимаешь, о чём я… Гермиона прекрасно понимает, и эта мысль причиняет ей намного больше боли, чем должна. Прежде чем она успевает ответить, Блэк снова оттаскивает её от волшебника. — Не лезь в её голову, — мрачно предупреждает Блэк. — Иначе я доберусь до твоей. — С чего такая забота, Белла? — С чего? — рычит Блэк, и на долю секунды Гермионе кажется, что ведьма собирается проклясть Сириуса. — Твоя нездоровая одержимость чемпионатом начинает меня беспокоить. Твоё время прошло, Сириус, пора двигаться дальше. — Я прекрасно знаю, что мой чемпионат остался позади. — Тогда почему ты продолжаешь возвращаться? — спрашивает Блэк, сжимая плечо Гермионы, которая пытается избавиться от стальной хватки. — Ты из года в год вновь становишься волонтёром. Забудь. — Мне нравится помогать. — Помогать? — усмехается Блэк, качая головой. — Быть может, тебе стоит начать уделять своей дочери больше внимания, а не попусту прожигать свою жизнь? — Это моё дело! — кричит Сириус, делая шаг вперёд, и Гермиона напрягается, пытаясь отогнать непрошеные воспоминания. Пощёчина неприятно жжёт щёку, боль отдаёт в затылок. Гермиона роняет тарелку, которую пыталась помыть. Фарфор падает на пол, разбиваясь вдребезги. Сильная рука хватает Гермиону за волосы и тянет назад, из-за чего ведьма спотыкается, теряя равновесие, и с грохотом приземляется на колени. Гермиона опять взболтнула лишнего, может, она никогда не научится держать язык за зубами, и не важно, сколько синяков отец оставит на её теле? — Мои отношения с Рэйвен тебя не касаются, — говорит Сириус, возвращая Гермиону в реальность. Блэк всё ещё крепко удерживает её на месте, и Гермиона осознаёт, что своей собственной рукой схватила профессора за предплечье. Блэк разворачивается и с любопытством наблюдает за Гермионой. Неужели она позволила ведьме залезть в свою голову? Взгляд Блэк заставляет Гермиону задыхаться; мир вокруг останавливается, и Гермиона может думать только об этих невероятно чёрных глазах, которые, кажется, видят каждый уголок её души. Грейнджер делает небольшой вдох, и на неё тотчас обрушивается реальность: она пялится на своего профессора. Блэк отводит взгляд первой, поворачиваясь к разгневанному Сириусу. Гермиона не находит в себе сил отпустить предплечье ведьмы. — Скажи это Рэйвен, — произносит Блэк. — Я не собираюсь больше спорить. Продолжай помогать и держись подальше от моих учеников. Не хочу, чтобы до меня снова дошли слухи, что Тонкс пришлось разнимать тебя и Поттера. Блэк заканчивает спор и тащит Гермиону за собой, отпуская лишь тогда, когда они оказываются в нескольких метрах от Сириуса, который внимательно смотрит им вслед. Гермиона не смеет пошевелиться, боясь ещё больше разозлить профессора. Она что-нибудь видела? — Не хочешь рассказать, что произошло? — спрашивает Блэк. — Он сказал правду, — отвечает Гермиона. — Русские пытались меня подкупить. — Я не об этом, — прерывает её Блэк, и Гермиона замирает. — Ты будто бы отключилась. Мне даже показалось, что ты упадёшь в обморок. — Не понимаю, о чём вы, — врёт Гермиона, избегая взгляда ведьмы. — Послушай, солнышко… — Почему вы меня так называете? — спрашивает Гермиона, переводя беседу в другое русло. — Я всех так называю. — Неправда. — Откуда тебе знать, как я называю других людей? — В школе вы так никого не называете, — замечает Гермиона. — И ты думаешь, это делает тебя особенной? — небрежно смеётся Блэк. — Понимаешь, это легче, чем каждый раз говорить невыносимое «всезнайка». — У меня есть имя, — раздражённо отвечает Гермиона. — Я его и использую, — издевается Блэк. — Смотри, он залез к тебе в голову. — Кто? — Мой бесполезный кузен. Не сбрасывай его со счетов. О, позволь угадать, ты думаешь, что Блэки — сущее зло? Что мы едим детей по ночам? — Блэк качает головой. — В любом случае, не стоит забывать, что Сириус способен на многое. — Он сказал, что Хогвартс — ваша тюрьма, — осторожно начинает Гермиона, указывая на замок. — Потому что вы не можете простить себя… Что он имел в виду? С лица Блэк сползает улыбка, и она выпрямляется, отстраняясь. Гермиона понимает, что ей удалось расстроить ведьму ещё больше. Ученики несутся мимо Хогвартса, осторожно обходя Блэк стороной. Гермиона смотрит им вслед; на дворе остаются только они вдвоём. Тишина раздражает, и Гермиона облизывает губы, когда Блэк делает шаг вперёд, нарушая её личное пространство. Чёрные глаза встречаются с карими. — Знаешь, было бы разумнее не верить всему, что говорит мой кузен, — произносит Блэк низким, угрожающим голосом, который посылает мурашки по позвоночнику Гермионы. — Но… — Никаких «но», — перебивает Блэк. — Мы больше не будем разговаривать на эту тему. Тебе понятно? — Почему нет? — спрашивает Гермиона, и Беллатрикс делает глубокий вздох. Гермиона смотрит в глаза Блэк, зля ведьму ещё больше. Что ж, если она и собирается умирать, то сделает это эффектно. — У тебя есть сегодня дежурство? — спрашивает Блэк, меняя тему разговора. — Да… — Отлично. Ровно в одиннадцать возле моего кабинета. Не забудь свою дорожную мантию. Я отменяю твоё дежурство; сегодня вечером ты будешь проходить наказание. — Но… Моё домашнее задание, — протестует Гермиона. — Я ещё ничего не сделала. — Стоило подумать об этом до того, как начать избивать Уизли. В твоём наказании не будет ничего особенного. — Другого я и не ожидала. — И для справки, Грейнджер, если хочешь научиться хорошо летать, лучше возьми в руки метлу, а не книгу. Глядя на книгу в своих руках, Гермиона застенчиво улыбается: — Ну, я не умею летать. — Не умеешь? — Нет. Джинни собирается меня научить. Блэк резко отступает, переводя взгляд на арену вдалеке. На её лице мелькает сразу несколько эмоций, но Гермиона не успевает уловить ни одной. — Совсем ничего не выходит? — спрашивает Блэк. — Помните последнюю неделю третьего семестра? — Когда вы с Поттером врезались в Гремучую иву? — Точно… Гарри пытался научить меня летать и дал попробовать самой. Если честно, нас не раздавило только потому, что мы приземлились рядом с секретным входом. — Поттер сказал, что вы потеряли контроль из-за ветра. — Гарри солгал, — пожимает плечами Гермиона. — Так ты совсем не умеешь летать? — Да. Почему это так важно? — Потому что для участия в чемпионате нужно уметь летать. — Я могу аппарировать. — Летать. На метле, — настаивает Блэк. — Я чемпионка по падению с метлы. — И когда ты собираешься учиться летать? — спрашивает Блэк. — Сначала у меня урок Зельеварения, потом История, а потом Защита от Тёмных искусств. После этого я вполне могла бы потренироваться, но у Джинни тренировка по квиддичу, так что… Думаю, придётся подождать пару дней. Блэк смотрит на неё с беспокойством, и Гермиона улыбается. Надо думать, она не так уж и подготовлена. Но Грейнджер уверена, что ей удастся добиться результата, когда настанет время для следующего уровня. Щёлкая пальцами, Блэк молча указывает Гермионе следовать за ней в Хогвартс. Хмурясь, Гермиона проходит мимо класса Зельеварения, гадая, куда они всё-таки направляются. Через несколько мгновений Блэк останавливается рядом с классом Прорицания; Гермиона не была здесь уже года три, она находит этот предмет довольно бесполезным. Не стуча, Блэк заходит в кабинет, и всё внимание присутствующих тут же обращается к ней. — Прошу прощения, Сивилла, — произносит Блэк, а профессор Трелони внимательно смотрит на неё сквозь толстые очки. — Всё в порядке, я знала, что ты придёшь, — спокойно отвечает Сивилла. — Не сомневаюсь, — бормочет Блэк. — Мне нужна Джинни Уизли. — Конечно, — соглашается Трелони. Джинни собирается и направляется к выходу из кабинета под бормотание учеников. Гермиона выглядывает из дверного проёма, наблюдая за терпеливо ожидающей Блэк. Выходя из класса, Джинни хмурится, замечая скрывающуюся Гермиону. — Что за… — Джинни умолкает, когда Блэк выходит из класса. — В чём дело? Гермиона пожимает плечами: она понятия не имеет, что происходит. Они идут по коридорам Хогвартса, и Гермиона замечает нервозность Джинни, которая то и дело поглядывает на Блэк, идущую впереди. Грейнджер хмурится и отмечает, что больше не считает присутствие ведьмы чем-то тревожным. Ты не особенная. Слова ранят, и Гермиона ругает себя за то, что в глубине души думала по-другому. Возможно, Сириус прав. Быть может, Блэк называет её «солнышко», потому что не может сказать «грязнокровка»? Толчок Джинни вырывает Гермиону из внезапного приступа хандры. Джинни собирается разузнать больше информации, но замечает в руках Гермионы книгу и, поднимая бровь, выхватывает предмет. Гермиона улыбается, а Джинни бросает книгу в ближайшую урну. Удивлённая, Гермиона собирается достать книгу, но Джинни хватает её за руку и тянет прочь. Наконец, они выходят из Хогвартса и направляются к стадиону для квиддича. Джинни громко вздыхает, пытаясь привлечь внимание Блэк, но профессор отказывается их замечать. Когда они приближаются к полю, Гермиона замечает мадам Хуч, которая гордо стоит посреди поля. — Я получила твоё сообщение, Блэк, лучше поторопись, — кричит Хуч. — Разве у тебя нет занятий? — Чемпионат всегда на первом месте, — спокойно отвечает Блэк. — Уизли и Грейнджер хотят попрактиковаться? — спрашивает Хуч, и обе ведьмы пожимают плечами. — Нужна твоя помощь, Роланда, — сообщает Блэк ведьме. — Очевидно, иначе меня бы здесь не было. Выкладывай, Блэк, у меня есть дела поважнее. — Грейнджер нужно научиться летать. Хуч поворачивается к Гермионе, внимательно изучая её. — Возможно, Грейнджер — моя худшая ученица, — произносит Хуч, улыбаясь. — Не обижайся, моя дорогая, ты прекрасная девушка, но твой баланс оставляет желать лучшего. — Всё в порядке, — отвечает Гермиона. — Поэтому я и прошу тебя позаниматься с Грейнджер. — К чему такая спешка? Я прервала своё чаепитие ради простого занятия? — спрашивает Хуч. — Все ученики, участвующие в чемпионате, должны уметь летать, — терпеливо сообщает Блэк. — Иногда чемпионат требует слишком многого, — комментирует Хуч. — Почему Джиневра здесь? — Уизли собиралась научить Грейнджер летать, и я надеюсь, у вас двоих выйдет хоть что-то. — Так следующий уровень совершенно случайно не связан с полётами на метле? — шутит Хуч. — Отлично. Дамы, если вы готовы, мы будем встречаться здесь каждый день в это время. Попытаемся подготовить Грейнджер к следующему уровню и сломать пару костей в процессе. — Тогда мне нужно освобождение от занятий, — вставляет Джинни с улыбкой. — Я позабочусь об освобождении и о дополнительной домашней работе, которая компенсирует пропуск занятий, — с ухмылкой отвечает Блэк. — Чёрт, — шепчет Джинни. — Это всё? — спрашивает Хуч. — Да, научите Грейнджер хоть чему-нибудь. — Хорошо, проваливай, Блэк, мне не нужны посторонние на поле, — говорит Хуч. — Грейнджер, стань напротив метлы и прикажи ей взлететь, мы начнём с нуля. Блэк отворачивается, вновь направляясь к замку, а Гермиона подходит к метле, лежащей на траве. Она сделает это. Джинни сидит на квиддичном ящике в ожидании. Гермиона кладёт руку на метлу. — Взлетай. Словно ужаленная, метла взмывает вверх, едва не задевая голову Гермионы. Девушка наблюдает, как метла становится лишь чёрной точкой в небе. — Это может быть сложнее, чем я думала, — комментирует Хуч, глядя на метлу.