Трещины / Fractures

По классу разносится низкий хрип. Драко падает на пол и ударяется боком, выбивая весь воздух из лёгких. Он задыхается, хватая ртом пыль, поднятую падением. Свободной рукой он крепко сжимает повреждённый бок и застывает, пытаясь остановить головокружение. Постукивающая по дощатому полу нога ясно даёт понять, что тётя совсем не довольна результатом его защиты. Драко стонет и поднимается на ноги, опираясь на стоящий рядом деревянный стол. Он морщится, и тётя Белла с отвращением качает головой. — Жалкое зрелище, — рычит она, резко отталкивая стул в сторону. — Я собиралась тренировать чемпиона, а ты не лучше третьегодки. Драко старается не морщиться, пока боль в боку медленно стихает. Заклинание Беллатрикс выбило его из колеи. Оно было совсем слабым, но Драко был так погружён в собственные мысли, что никак не мог сконцентрироваться на дуэли. Он должен был заметить приближающуюся атаку и использовать достойную защиту. Однако оправдания остаются оправданиями, а тётя Белла их просто ненавидит. — Давай, выкладывай, — твёрдо говорит женщина, прислоняясь к столу. — Почему ты такой рассеянный? — Тебе показалось… — ворчит Драко. — Правда? Думаю, моё простенькое заклинание уже опровергло это утверждение. Дело в девчонке Паркинсон, так? — Вовсе нет, — отвечает Драко, поправляя растрёпанные волосы. — С чего ты взяла? — Если я не права, тогда в чём дело? — настаивает Белла, закатывая глаза. — Думаешь, я ей нравлюсь? — спрашивает Драко, думая о том, что всё ещё не нашёл себе пару на бал. — Даже дураку это понятно, — отвечает Белла, покручивая в руках палочку. — Не заставляй меня спрашивать снова. Он слегка кивает головой, так как не хочет, чтобы тётя Белла смеялась над ним. Где-то внутри колышется иррациональное чувство страха, и в голове рисуется картинка того, как тётя катается по полу от смеха. Он внимательно изучает её взглядом. Драко привык видеть свою гордую тётю такой, какой её не видит никто. Он замечает на ней пару порезов и ушибов и вспоминает слухи о том, что она проиграла пари. — Что у тебя с лицом? — спрашивает Драко. — А что творится с учениками? Они разучились отвечать на вопросы? — бормочет Белла, убирая волосы с глаз. — Ты о ком? — Ни о ком, — тихо отвечает ведьма, садясь на стол. — Я просто заключила пари, вот и всё. — С кем? — Это допрос? — Ты не заключаешь пари, так что, должно быть, всё это неспроста, — указывает Драко; он знает, что его тётя никогда не одобряла подобное. — Рэйвен. — Мама сказала, что у неё какие-то проблемы. Она избила тебя? — Конечно, нет, — посмеивается Белла. — Я могу предсказать каждый её шаг ещё со времён школы. Однако ставка делалась на третье лицо, и вышла ничья. — И кто это третье лицо? — Нет, это так не работает, — качает головой ведьма. — Что тебя отвлекает? Он молчит какое-то время: как можно сказать ей? Она точно рассмеётся, а если расскажет отцу, тому будет вообще противно. Мать тоже сочтёт его волнения глупостью — поэтому он никому и не говорил. Всему волшебному миру это покажется идиотизмом, но сейчас он чувствует себя достаточно уверенным, чтобы поделиться с тётей Беллой. Драко просто надеется, что не потеряет её уважение. — Это глупо, — бормочет он, избегая взгляда ведьмы. — Разумеется, — соглашается тётя, складывая руки и вскидывая бровь. — И всё же? — Я… Ты… — он хмурится, не зная, с чего начать. — Как думаешь, Грейнджер опасна? — выпаливает он. — Прости? — Ну, вся эта история с анимагом, убийством вендиго… Что, если она представляет реальную угрозу, а мы даже не берём это в расчёт? Ты вообще знала, что она анимаг? — Грейнджер? — смеётся Белла. — Грейнджер не собирается побеждать. — Но она уже доказала, что способна на многое, — протестует Драко. — Как и Габриэль Делакур, но никто не прыгает вокруг неё с бубном. Это ни к чему не приведёт. — Откуда ты знаешь? — Ни один магглорождённый не проходил дальше третьего раунда. Может, Грейнджер это и удалось, но сомневаюсь, что она сможет пройти дальше, — уверяет тётя Белла, прежде чем повернуться к парню. — Почему ты так уверена? — Правила чемпионата очень просты… Выживают лучшие: самые сильные и решительные. Эмоции Грейнджер, её чувства приведут к тому, что она либо проиграет, либо умрёт. Учитывая условия следующего уровня… Её шансы невелики. — Значит, всё подстроено? — спрашивает Драко, осознавая, что хочет по-настоящему честной борьбы. — Она магглорождённая, Драко. Ты правда думаешь, что ей позволят победить? Удача не на её стороне. — Но она тренируется. Я видел, как она сражалась с Уизли. Тебя там не было, но Грейнджер была сама не своя. Уверен, она с лёгкостью могла бы победить его и без палочки. — Кто угодно смог бы победить Уизли. Забудь, Драко. Грейнджер не победит, просто будь благодарен, что она спасла тебя. Он хмурится, когда тётя начинает подготавливать класс к следующему уроку, в животе неприятно крутит. Драко не согласен с тем, что Грейнджер не может победить только лишь из-за того, что она магглорождённая. В конце концов, у каждого должен быть шанс проявить себя. Тем не менее, тётя Белла права: она слишком сильно заботится о Поттере и Уизли, и они, без всяких сомнений, подставят её на следующем уровне. Однако Драко до сих пор одолевают сомнения… Может, его и выбрали чемпионом, но это вовсе не даёт никакой гарантии победы. Приказ был чётким: тётя Белла делает всё возможное, чтобы его обучить, а он побеждает. Но тётя точно не потерпит жульничества. Она перестанет делиться информацией о чемпионате и новых уровнях. Он очень уважает свою тётю. Она из тех, с кем нужно считаться. Беллатрикс, наверное, самый сильный человек из всех, кого знает Драко, она никогда не отступится от своих принципов. Она отгоняет его от стола, пока готовит кабинет к занятию. Класс постепенно наполняется учениками. Драко наблюдает за Грейнджер и Лонгботтомом, которые занимают свои места. Драко не дурак, он понимает, что эти двое скрывают что-то, а их дружба завязана на чём-то не совсем обычном. Подобную близость он видел лишь однажды: между своей матерью и тётей. И хоть по школе ходят слухи, что между Грейнджер и Лонгботтомом не совсем дружеские отношения, он знает природу этой любви: чистая семейная близость. А слухам он не верит. Возможно, он и помогает распространять их, но никогда по-настоящему в них не верит. Драко вздрагивает от слабого подзатыльника и поднимает голову, глядя на проходящую тётю. Класс тихо хихикает, но женщина хмурит брови. Её не было там, она не видела взгляда Грейнджер в тот день. В тот день, когда Уизли что-то переключил в ней, вывел её из себя. Драко никогда не чувствовал подобного страха. Он оборачивается к Грейнджер, задумчиво смотрящей в никуда. Все с энтузиазмом пишут конспекты, а Грейнджер отвлечённо постукивает пером по столу, ей, кажется, всё равно. Как у неё это получается? Магия окружала Драко всю его жизнь, но ему всё равно приходится надрываться. А Грейнджер во всём этом словно рыба в воде. Ёрзая на стуле, он бросает взгляд на сидящего рядом Блейза, задаваясь вопросом, что же им надо сделать, чтобы привлечь внимание тёти. Тёти Беллы, стоящей перед классом в ожидании, когда перья учеников оторвутся от конспектов. Его тёти, смотрящей прямо на Грейнджер, пока взгляд той всё ещё устремлён вдаль. Следуя за её взглядом, он замечает, что Грейнджер теперь тоже смотрит на ведьму, и между ними словно происходит немой разговор. Может, тётя Белла тренирует её? Нет, она бы не стала тренировать грязнокровку. Грейнджер пальцами потирает место чуть ниже глаз, ровно там, где находится порез на щеке тёти. Губы ведьмы растягиваются в ухмылке, и она слегка наклоняет голову к улыбающейся Грейнджер, прежде чем вернуться к учебнику. — Итак, страница сорок третья. Будем изучать троллей! — повышает тон тётя Белла, протягивая книгу Грейнджер. Драко в замешательстве смотрит на свою пустую страницу, чувствуя лёгкий толчок от Блейза, но он игнорирует друга. Пытается понять, что только что произошло между его тётей и Грейнджер. Неужели это она была тем третьим лицом? Этого просто быть не может, его тётя никогда не стала бы заключать пари с ученицей, это совершенно на неё не похоже. Открыв книгу, он поворачивается к Грейнджер, встречая её изучающий взгляд. Обычно тёплые карие глаза, скользящие по его телу, непривычно холодные. Он сглатывает, чувствуя себя добычей, будто Грейнджер видит не его, а лишь цель. Она возвращается к своей книге, перебрасываясь парой слов с Лонгботтомом, который улыбается и кивает ей. Он указывает на что-то в её конспекте, девушка кивает в знак согласия и откидывается на спинку стула, встречаясь глазами с Драко снова. Он сглатывает, возвращаясь к своей работе, ощущая чужой взгляд где-то между лопаток. Что-то пошло не так, отец обещал, что заставит министерство выбить Грейнджер из чемпионата, но, похоже, его попытки не увенчались успехом. Драко остаётся надеяться, что её уберёт кто-то другой. У него это вряд ли выйдет.

***

Идиоты. Она идёт по Хогвартсу, сжимая в руках конфискованную книгу. Только Теодор Нотт и Дафна Гринграсс могут попасться с чем-то подобным. К счастью, ей удалось поймать этих двоих до того, как это сделала бы чёртова Макгонагалл. Ведьма бы точно устроила танцы на обеденном столе, если бы поймала слизеринцев с таким имуществом. Теперь ей просто нужна какая-нибудь жертва, чтобы скинуть книгу на кого-то другого. Ей нужно найти примерного гриффиндорца или пуффендуйца. Дамблдор появляется из ниоткуда, ведьма крепче обхватывает книгу и кладёт в карман, прежде чем старик сможет засыпать её вопросами. — Ах, Беллатрикс, вечерняя прогулка? — спрашивает Дамблдор, присоединяясь к ней. — Разумеется, — соглашается она. Сейчас она могла бы обойтись и без отвлекающих факторов. — Ты выглядишь обеспокоенно, — комментирует Дамблдор, он пристально смотрит на неё через очки, словно видит её насквозь. — Слизеринские штучки, — отвечает она с ухмылкой. Он хмыкает в ответ и потирает подбородок, глядя на лагерь. Она знает, что её ожидает очередная сказочка. Понимает, что старик собирается рассказать что-то, что утомит и заставит её броситься со склона. — Я подумал… — начинает он. — Шокирует. Что же тебя волнует? Думаешь, следует ли переместить вишнёвое дерево влево от замка? — Интересная мысль. Я рассказывал тебе историю о Люси Дрей? — Это та женщина, которая изобрела воздушный шар? — предполагает она. — Нет, — отвечает он, смотря на неё в недоумении. — Миссис Дрей была вдовой богатого бизнесмена. Она оставила свою семью в Австралии, чтобы переехать в Америку с мужем. Замечательная молодая женщина, вынужденная помогать другим. Однако ей не повезло: её муж оказался жестоким человеком. Ей более века пришлось жить в страхе. У них был сын, и однажды её муж попытался ударить мальчика. В целях самообороны она убила его. — Как скучно, — отвечает Белла, задаваясь вопросом, откуда он вообще взял эту историю. — В результате суд признал её виновной и приговорил к пожизненному заключению. Семья мужа сделала всё возможное, чтобы обеспечить ей максимальный срок. Она пыталась подать апелляцию, пока другая семья усыновляла её сына. Когда другой судья отменил приговор, и она была свободна, Дрей первым делом пошла навестить сына. Оказалось, что он погиб в результате несчастного случая всего несколько дней назад. Она покончила с собой. Такова была история мисс Дрей. — Прекрасная сказка на ночь, Дамблдор. И в чём мораль? — спрашивает Белла старика. — Нет никакой морали. Просто хотел поделиться с тобой историей. Я думал, она покажется тебе занимательной. — То есть мораль — оставаться одиноким и никогда не жениться? — Нет, я бы не сказал… — Чудесный совет, — соглашается Белла, похлопывая Дамблдора по плечу. — Я просто в восторге от этих историй, Дамблдор, ты всегда знаешь, как скрасить кому-то день. — Мораль этой истории в том, что лучше любить, чем потерять, — отвечает Дамблдор. — Может быть, тебе стоит почитать Шекспира, если тебе так симпатизирует вся эта тема уныния и мрака, — раздражённо вздыхает Белла. — Лучше я пойду, выслежу префектов и всё такое. Она не даёт ему возможности что-то сказать и проносится мимо, закатив глаза. Похоже, старик совсем слетел с катушек. Задумываясь над словами директора, она вдруг находит идеальную жертву для того, чтобы подкинуть книгу. Достав её из кармана, она бросает книгу в сумку и идёт дальше, огибает угол, оставаясь незамеченной. Остановившись, она оглядывается, чтобы убедиться, что сумку подобрали. Всё, что остаётся сделать — выйти и потребовать показать вещь. Минус пятьдесят очков и законно отобранная книга — отлично сработано. Она наблюдает за блондинкой, которая рассматривает журнал, прежде чем спрыгнуть с подоконника. Белла готовится к рывку и улыбается, ведь в любой момент добыча окажется в её руках. — Луна! — от неожиданности юная ведьма вздрагивает, и сумка падает на землю. — Оу, извини. — Всё в порядке, Гермиона, — отвечает Луна, поднимая вещь с пола. Белла вздыхает и потирает глаза. Почему Грейнджер надо было в это влезть? Ну, это значит, что с книгой будут пойманы обе, так даже проще. — Что это такое? — спрашивает Гермиона, указывая на книгу на земле. — Не знаю, — говорит Луна, когда Грейнджер поднимает книгу с земли. — Выглядит немного странно. Луна, думаю, кто-то подбросил это тебе. Оставь мне, я передам книгу Макгонагалл, чтобы она не попала в чужие руки. — Пойдём. Белла досадно вздыхает из-за провала. У неё ещё есть время, чтобы вмешаться и поймать Грейнджер с поличным… Может, она назначит ей ещё одно наказание вместо снятых очков? Она хмурится, отмечая необычайное волнение. Возможно, она могла бы подтолкнуть Грейнджер, вновь заставить её вылезти из раковины. Она хочет снова увидеть огонь в глазах ведьмы. — Эй, Миона, где ты была? — Мерлин, — стонет Белла. — Привет, Нимф. Просто болтала с Луной. — Хорошо, поторопись, мама уже ждёт тебя. — Ещё пару минут. — Ты уверена, что хочешь позвать Невилла? Не обижайся, но вы ведь враги… Если мама тоже будет его тренировать… — замолкает Нимфадора. — Невилл не хочет побеждать, Нимф, — вздыхает Грейнджер. — У него есть какой-то план. — Что ж, если он выбьет тебя с помощью приёма, которому его научит мама… Помни, что я предупреждала. — Да-да, — отвечает Грейнджер, отмахиваясь от Нимфадоры. — Луна, найди Невилла и скажи ему, что я жду его. Он поймёт, куда идти. — Конечно. Удачной тренировки, — говорит Луна перед уходом. — Спасибо, Луна, — вежливо отвечает Грейнджер. — Тонкс, подожди. — Правда, что ты идёшь на танцы с Флёр? Мне казалось, она тебя ненавидит… — непринуждённо спрашивает Тонкс по дороге. Разъярённая Белла прислоняется к стене, гнев буквально течёт по её венам. Как смеет её сестра, её обесчещенная сестра, тренировать её ученицу? Неудивительно, что Грейнджер делает успехи, ведь её обучает Энди. Её кулак с грохотом врезается в камень, глухой звук эхом разнёсся по коридорам. Она сжимает челюсти. Моя ученица. Моя, чёрт побери, ученица. Возможно, она и есть второй чемпион. Это объясняет такое огромное количество людей, желающих обучать её. Она уверена, что в этом замешан Орден Феникса. Неужели они не понимают, что Грейнджер не пройти следующий уровень? Грязнокровки ещё не проходили дальше третьего раунда. Даже Лили не смогла! Они позаботятся о том, чтобы Грейнджер осталась позади: живая или мёртвая.

***

Невилл присоединяется к ним в Выручай-комнате. Люпин и Тонкс стоят в стороне и болтают, пока Энди проходит в центр комнаты. Она пристально смотрит на Невилла. Гермиона знает, что Энди не уверена насчёт правильности её решения, но девушка полностью доверяет другу. Она не хочет оставлять его ни с чем, это было бы просто несправедливо. — Вы понимаете, что в конечном итоге окажетесь врагами? — спрашивает Энди, обращаясь к ним обоим. — Это не так. Гермиона победит, — отвечает Невилл, пожимая плечами. — Ладно, просто предупреждение: если предашь мою дочь, я лично позабочусь о том, чтобы ты пожалел об этом, понятно? — спрашивает Энди. — Ага, — соглашается Невилл, бросая обеспокоенный взгляд на Гермиону. — Хорошо, теперь тренировка, — хлопает в ладоши Энди, оглядывая комнату. — Где Рэйвен? У Гермионы внутренности скручивает. С каких пор вообще Рэйвен тренируется вместе с ними? Дверь открывается, и девушка проскальзывает в комнату, она резко направляется в противоположную сторону и прислоняется к стене, подмигивая Гермионе. — Рада тебя видеть, Рэйвен. Да, Гермиона, Нимф уже показала тебе всё, что знает, и учитывая твою подготовку, она хотела, чтобы дальше тебе помогла Рэйвен, — сообщает ей Энди. — Нам стало слишком хорошо друг с другом, — с улыбкой добавляет Тонкс. — Понимаешь, я пока ничего о тебе не знаю, но с нетерпением жду этого, — усмехается Рэйвен. — В любом случае, прежде чем вы начнёте, давайте разомнёмся, — Энди прерывает, наколдовывая музыкальную шкатулку. — А где коврики и манекены? — спрашивает Гермиона, рассматривая пустую комнату. — Тебе стоит научиться двигаться, прежде чем переходить к дуэли, — улыбается Энди — Каждый великий дуэлянт должен крепко стоять на ногах, так ведь? И хорошо двигаться, конечно. Сколько дуэлянтов проигрывали свой бой из-за того, что всё время стояли на месте… Чем больше вы двигаетесь, тем сложнее вас достать. — Профессор Блэк… — начинает Невилл. — Её здесь нет. А если бы была — задушила меня прямо сейчас. Поэтому мы будем заниматься танцами. — Танцами? — повторяет Гермиона. — Танцами. Дуэль, как и танец, — движение. Всегда идеальная поза. Мои родители были очень строгими в своих учениях. Нужно учиться двигаться, прежде чем в тебя прилетит заклинание. Теперь все разделяемся на пары. — Ты серьёзно? — спрашивает Гермиона. — Рэйвен с Мионой, Невилл с Тонкс, — приказывает Энди. Простая мелодия эхом разносится по комнате, и Тонкс протягивает руку краснеющему Невиллу. Рэйвен подходит к Гермионе и делает лёгкий поклон, прежде чем втянуть её в танец. Энди танцует в центре комнаты с несуществующим партнёром, пока Люпин наблюдает за всем со стороны. Ноги Энди едва соприкасаются, скользят и кружат по полу, её одежда взлетает при каждом движении. Руки идеально ровные, запястье слегка дёргается в ритм музыке. Она двигается под мелодию, свободная от всякой жестокости, танцует, будто в последний раз. Энди достаёт из кармана палочку, и музыка ускоряется. Она снова поворачивается, набирая темп, и Люпин делает шаг вперёд. Он достаёт свою палочку и произносит заклинание, начиная дуэль. Люпин — прекрасный пример неподвижной цели, в то время, как Энди — воплощение движения. Уследить за разворачивающейся дуэлью практически невозможно, и в конечном итоге Андромеда с лёгкой улыбкой на губах обезоруживает Люпина. — Вот так мы танцуем, — комментирует Энди под замедляющуюся музыку. — Самое важное — положение ваших ног. Теперь ваша очередь. Рэйвен тащит её в центр комнаты, и от руки, обвивающей талию, сбивается дыхание. Она сосредотачивается на плече Рэйвен, не осмеливаясь смотреть выше или ниже. Гермиона кладёт руки на сильные плечи, и Рэйвен начинает вести. Они начинают медленно кружиться в танце, привыкая к размеренным движениям, и уже через несколько минут Гермиона чувствует себя намного уверенней. — Почувствуй ритм танца! — указывает Энди.

***

Вместе с декорациями и праздничным настроением следующий день приносит в Хогвартс ещё и растущее волнение перед балом. На следующей тренировке она будет танцевать с Тонкс, а не с Рэйвен. Во время танца Тонкс специально ставит ей подножку, за что получает нагоняй от Энди. — Итак… Вы с Флёр помирились? — спрашивает Тонкс посреди танца. — Мы поговорили и внесли немного ясности в наши отношения. Но я сомневаюсь, что мы будем так же близки, как это было несколько лет назад, — отвечает Гермиона. — Отстойно, — отмечает Тонкс, поворачивая Гермиону. — Собираетесь танцевать вместе? — Да, как друзья. Думаю, это пойдёт нам на пользу. Надеюсь, мы хорошо повеселимся. — Уверена, так и будет, — соглашается Тонкс. — Нашла себе кого-нибудь? — Нет, наверное… Я не уверена. — Это ведь не Рэйвен? В смысле, она классная, но с ней легко запутаться. — Нет, не Рэйвен. Кое-кто другой. Вряд ли это серьёзно, просто симпатия. Тонкс ничего не отвечает и переводит взгляд на Люпина, болтающего в углу с Энди. Ведьма тяжело вздыхает. Расстроенная, Гермиона начинает вести, пытаясь подстроиться под движение ног, пока Энди не хлопает в ладоши, оповещая о конце танца, и Тонкс уходит. — Прекрасно, я знала, что ты легко справишься, — хвалит её Энди и берёт свою палочку. — А теперь мы действительно будем учиться танцевать. Гермиона сглатывает, доставая свою палочку. Она готовится к атаке, но понимает, что ещё не готова сражаться с Энди. Честно говоря, Гермиона даже не видела Андромеду в бою. Разве что в те разы, когда они с Тедом обменивались шуточными заклинаниями забавы ради. Но назвать это настоящей дуэлью сложно. Она видела часть того, на что способна профессор Блэк, и слышала рассказы других о ведьме. Сейчас же ей интересно, насколько на самом деле хороша Энди. — Правила: никаких заклинаний, которые могут убить или нанести серьёзные травмы, но я хочу подтолкнуть тебя. Мне нужно увидеть твою борьбу, так что я не буду поддаваться и не дам расслабиться. Готовься, потому что это не будет похоже на обычное занятие по ЗОТИ, поняла? — спрашивает Энди, готовая начать. — Да, — соглашается Гермиона. Они кланяются друг другу, и в голове Гермионы прокручивается миллион различных заклинаний, пока она пытается придумать лучший способ атаковать. Хлопок. Воздух выбивает из лёгких, и она летит на пол, пытаясь сделать вдох. Девушка со стоном перекатывается на бок, сжимая грудь. — Ты слишком много думаешь. Ещё раз, — указывает Энди. Гермиона ошеломлённо вскакивает на ноги, едва уклоняясь от следующего заклинания. Она уворачивается снова, прежде чем использовать Протего. Однако щит разрушается сразу же после следующего удара Энди. Она никогда не боролась с кем-то настолько сильным. — В Волшебном мире от женщины ожидают того, что она станет домохозяйкой. Но не стоит считать, что это делает её плохой ведьмой. Я Блэк по крови, мы все прекрасные дуэлянты. Я научу тебя сражаться лучше. Девушка снова поднимается на ноги и держится около пяти минут, пока заклинание не переворачивает её с ног на голову, и она врезается лицом в прохладную поверхность пола. Гермиона ворчит и поднимается на ноги, пытаясь подготовиться к следующей атаке, старается придумать, как подобраться к ведьме. — Перестань думать, начинай чувствовать, — комментирует Энди перед тем, как бросить очередное заклинание, заставившее Гермиону поскользнуться. — Почувствуй магию, прикоснись к ней. Она не уверена, что возможно почувствовать магию с такой головной болью, ноги заплетаются, не желая двигаться так, как положено. Ей удаётся перейти в атаку, но это длится всего несколько секунд, прежде чем Энди отступает, вертится и бросает Остолбеней, бьющее Гермиону прямо по лицу. Она стонет, смотря в потолок, и чувствует сильное головокружение. Энди опускается рядом с лёгкой улыбкой и поглаживает руку Гермионы, приставляя палочку к её лбу. По телу проходит мелкая дрожь, и девушка вздыхает. — На сегодня хватит. Продолжим тренировки после следующего уровня. Сейчас тебе нужно подготовиться к танцам, — говорит Энди, поднимая Гермиону на ноги. — Ты надрала мне зад, — ворчит Гермиона, стряхивая пыль с одежды. — Да, но у меня больше опыта. Я знаю, на что способна, но, тем не менее, ты хорошо держалась. — Нет, я не… — бормочет Гермиона. — Хорошо держалась. Нимф, иди сюда, — приказывает Энди, поворачиваясь к сжавшейся Тонкс. — Это обязательно? — Я просто хочу доказать, что права. — Обязательно? Ты постоянно надираешь мне зад. — Потому что ты не прислушиваешься к моим словам. — Нет, это потому что ты жульничаешь. — Нимфадора, я не буду просить дважды. — Ладно-ладно. Ты моя должница, Миона, — бормочет Тонкс и делает шаг вперёд, доставая палочку. — Просто полегче, ладно? У меня маленькое эго, но оно всё же есть. Вздохнув, Энди делает поклон, и Тонкс следует её примеру, готовясь к дуэли. Тонкс наблюдает за ведьмой, её палочка подёргивается в руке, готовая к атаке. Нетерпение растёт, и она атакует. Энди извивается, словно змея, поворачивается вправо, её левая нога сгибается, правая рука взлетает над головой, и заклинание попадает прямо в грудь Тонкс. Гермиона вздрагивает, когда ведьма с грохотом падает на пол, слишком ошеломлённая, чтобы подняться на ноги. — Как я и говорила, ты прекрасно держалась, — улыбается Энди, глядя на то, как Люпин помогает подняться ворчащей Тонкс. — Научишь меня этому? — Это древняя традиция Блэков. Для того, чтобы освоить её потребуется время, а неправильное использование может причинить много боли, — объясняет Энди, пока Тонкс, прихрамывая, отходит в сторону. — Тонкс чуть не лишилась собственного уха, пытаясь освоить её, и проделала большую дыру в крыше. — После этого мне запретили обучение, — добавляет Тонкс, потирая локоть. — Профессор Блэк знает об этом? — спрашивает Гермиона. — Беллатрикс великолепна в использовании этой магии. Мои навыки меркнут в сравнении с сестрой. Если тебе когда-либо представиться возможность увидеть, как она использует подобную магию по-настоящему, я буду молиться, чтобы ты не оказалась целью. — Она настолько хороша? — спрашивает Гермиона. Может быть, профессор Блэк просто позволила ей победить той ночью. — Именно. Беллатрикс до ужаса хороша. Я видела, как она держалась против Дамблдора, против лорда Риддла, — взгляд Энди наполняется любовью. — Что ты имеешь в виду? — Сражение между двумя — это смесь элементов, способствующая получению правильного баланса. Без эмоций это просто невозможно: нет эмоций — нет заклинаний. Нельзя без стратегии, внимательности, нужно понимать своего противника, найти его слабости. Так же важна и физическая сторона: без выносливости ничего не выйдет. Великие дуэлянты могут потерять всё из-за неумения распределять силы. Чем сильнее заклинание, тем больше энергии требуется для его использования. Когда нас учили дуэли, мама ставила музыку для обучения. Она смотрела на Беллатрикс и говорила, что та танцует на грани безумия. Чтобы стать поистине великим волшебником, нужно отдать магии всего себя, позволить ей циркулировать по венам. Белла это понимает, и поэтому многие считают её сумасшедшей. Хватит на сегодня, продолжим на следующей неделе. Не хочу переусердствовать. Люпин слегка подталкивает Гермиону и выходит из комнаты вместе с Нимф. Прежде чем приступить к уборке, Энди мягко улыбается Тонкс. Гермиона наблюдает за тем, как комната принимает свой обычный вид. — Энди, — говорит Гермиона, возвращаясь к старому разговору, — я говорила с Сириусом Блэком пару недель назад. — Я бы держалась подальше от Сириуса, Гермиона, после чемпионата он сам не свой, — предупреждает Энди. — Может, это уже немного заезженная тема, но он кое-что сказал мне. Он сказал, что школа стала тюрьмой для профессора Блэк. Он также упомянул какое-то имя, которое начинается на букву «А», но профессор Блэк ясно дала понять, что нужно молчать. О ком он говорил? Энди глубоко вздыхает, глядя на потолок, а затем поворачивается к Гермионе, складывая руки на груди. Девушка чувствует, что это движение — молчаливая молитва не настаивать на продолжении этого разговора. — Я не могу тебе этого сказать, — тихо говорит Энди. — Не мне об этом рассказывать. Всё, чем могу поделиться — это тем, что чемпионат меняет людей. Иногда к лучшему, иногда, к сожалению, нет. Джеймс Поттер всегда был беззаботным ребёнком, но я никогда не видела более сломленного человека, чем Джеймс после чемпионата. Просто пообещай мне, что если вдруг почувствуешь, что больше не хочешь участвовать в этом, ни за что не останешься, чтобы угодить другим. Невероятно много мужества нужно для того, чтобы следовать своим желаниям, а не пытаться угодить другим. — Обещаю, — шепчет Гермиона.

***

Застегнув ожерелье, Гермиона убирает его из поля зрения, закрепляя лифчик без бретелек. Джинни крутится вокруг неё, нанося последние штрихи. Глядя на длинное фиолетовое платье, она недовольно оборачивается к подруге. Джинни определённо перестаралась: она чувствует себя ужасно некомфортно в платье, смущается, и Джинни тыкает в неё булавкой. — Ау, — ворчит Гермиона, поправляя платье, чувствуя, что грудь слишком открыта. — Ради всего святого, оно должно выглядеть так. Посиди спокойно, — предупреждает Джинни, одёргивая платье. Пол скрипит от шагов Тонкс, Луны и Невилла, терпеливо ожидающих снаружи. У них есть ещё полчаса до того, как чемпионы должны танцевать. Для тех, кто не успел занять место в зале, снаружи соорудили специальную палатку. Все чемпионы будут собраны в одной комнате, чтобы подарить танец всему миру. — Миона, осталось десять минут. Пожалуйста, прекрати дёргаться, — ворчит Джинни, крутясь над её волосами. — Но это немного чересчур, тебе не кажется? — Ты не видела Флёр. — А ты видела? — спрашивает Гермиона, её сердцебиение ускоряется. — О, да, и она просто великолепна. Я хочу быть уверенной, что ты тоже всех покоришь. Ты чемпионка этой ночи. Кстати, тебе стоит сказать спасибо миссис Тонкс за браслеты, — говорит Джинни, любуясь переливающимися камнями в тонкой оправе. Гермиона улыбается и кивает. Она не хочет рассказывать Джинни, что браслеты, на самом деле, — подарок к её восемнадцатилетию. Немногие вообще знают, что ей уже восемнадцать. И всё это небольшой трюк с маховиком времени, из-за которого дата её дня рождения съехала на пару месяцев вперёд. Джинни наносит последний слой румян на лицо Гермионы, прежде чем отступить назад. Она восхищается своей работой, тяжело вдыхая, и взволнованно хлопает в ладоши, протягивая подруге зеркало. Гермиона сглатывает, глядя на своё отражение, она не узнаёт себя. Куда делась неловкая девочка, и откуда взялась эта невероятная девушка в платье? Волосы убраны в безупречный пучок со сложными узлами, поддерживающими причёску. — Чёрт, я великолепна, — шепчет Джинни, открывая дверь. — И не смей трогать свою грудь. Гермиона хмурится, нервно волоча ноги. Она чувствует себя не в своей тарелке, ведьма ненавидит одеваться так, ненавидит, когда сотни глаз блуждают по её телу и ненавидит свою нервозность. Она выходит из комнаты, когда Тонкс жуёт остывшую булочку, болтая с Луной. Невилл замечает её первым. — Чёрт возьми, — задыхается парень. — Вау… — застыв, Нимф роняет свою булочку на пол. — Я знаю, что выгляжу глупо, — бормочет Гермиона, пожимая плечами. — Ты выглядишь как принцесса, — с улыбкой отвечает ей Луна. — Действительно очень красиво. Она слегка краснеет под изучающими взглядами Невилла и Тонкс, но это едва заметно из-за макияжа. Гермиона машет руками, заставляя их перестать таращиться на неё. Тонкс смотрит вниз на упавшую булочку, когда Невилл берёт Луну за руку. — Нам нужно идти, — его голос ломается, и Невилл откашливается, поправляя галстук. — Ты выглядишь потрясающе, Невилл, — восхищается своим другом Гермиона, замечая красный румянец на его щеках. — Спасибо, Тонкс немного постаралась. — Немного? Спрятать мускулы этого парня так, чтобы костюм выглядел идеально, — та ещё работка, — отвечает Тонкс, прежде чем снова задержать взгляд на Гермионе. — Чёрт, Миона, ты выглядишь восхитительно. — Замолчи, — бормочет Гермиона, направляясь к двери. — У меня такое чувство, будто нужно поклониться, — комментирует Луна из-за спины Гермионы. Гермиона закатывает глаза и нервно потирает руки в ожидании. Она направляется к Флёр, бросая взгляд через плечо, прекрасно осознавая, что друзья всё ещё смотрят на неё. Тонкс улыбается, пожимая плечами. Девушка проходит дальше к общей гостиной, каблуки стучат по холодному камню, когда они спускаются по винтовой лестнице. Пара гриффиндорцев ожидают начала танца в гостиной. Дин вскакивает со стула, и Гермиона ожидает, что он подойдёт к Джинни, но он просто стоит и ошеломлённо смотрит, пока она проходит мимо. Джинни хлопает его по руке, заставляя Дина снова опуститься на стул. Тонкс хихикает всё время, пока они направляются к Флёр. — Где она? — нервно спрашивает Гермиона, когда они направляются к выходу. — Она снаружи, сказала, что встретит тебя в полвторого, это было семь минут назад. Я думала, что это она выглядит великолепно, но, чёрт возьми, Миона… Я знаю, ты как бы моя сестра, но ты выглядишь чертовски горячей. — Спасибо, — отвечает Гермиона, слишком взволнованная, чтобы нервничать из-за Флёр. Гермиона застывает, когда дверь открывается. Она спотыкается, но Невилл поддерживает её в последнюю секунду и помогает пройти через портрет. Флёр выглядит изумительно. Белое платье развевается у ног, волосы украшены традиционным шиньоном — она похожа на невесту. Гермиону сначала замечают друзья Флёр: сама девушка повёрнута спиной к гриффиндорке. Они удивлённо застывают, и Флёр разворачивается. Воздух покидает лёгкие, когда она смотрит на нервно улыбающуюся Гермиону. — Привет, — тяжело дышит Гермиона. — Выглядишь просто… невероятно. Моргнув, Флёр смотрит на Гермиону. Она изучает её наряд, прежде чем снова встретиться взглядом с девушкой. — Красавица, — шепчет Флёр, очнувшись от оцепенения. — Ты готова? — Нет, — честно отвечает Гермиона. — Чувствую себя какой-то Барби. Тонкс фыркает, а все остальные застывают в замешательстве. — Поверь мне, Миона, у Барби против тебя и шансов нет. — Ладно, мы можем покончить с этим? — Гермиона не хочет растягивать этот вечер. — Да, — кивает Флёр, протягивая руку Гермионе. Глубоко вздохнув, Гермиона берёт протянутую руку, позволяя Тонкс и двум другим ученикам провести их до «Арены». Флёр нежно сжимает её руку, наклоняясь к уху. — Расслабься, ты выглядишь великолепно, — успокаивает она. — Спасибо, ты тоже, — отвечает Гермиона, краем уха прислушивалась к милой беседе Луны и Невилла позади. — Я просто ненавижу подобные вещи. — Тогда положись на меня. Они приближаются к залу и Гермиона начинает волноваться ещё сильнее. Макгонагалл замечает их первая, её лицо озаряет широкая улыбка, и ведьма делает шаг вперёд, приветствуя ученицу. — Взгляните на себя, вы все выглядите замечательно, — гордо любуется ведьма гриффиндорцами. — Танец скоро начнётся, следуйте за мной. — Увидимся позже, Миона, наслаждайся, — шепчет Тонкс, легко сжимая её руку на прощание. — Выпей за меня. Гермиона посмеивается, провожая взглядом Тонкс и мечтая уйти вместе с ней. Сделав глубокий вздох, она следует за Макгонагалл в сторону других чемпионов, рассматривающих новоприбывших. Снейп держится в тени, кивая Гермионе, когда никто не наблюдает, и она улыбается ему. Подходит Луна и что-то шепчет им на ухо. Им всем приходит в голову одна мысль, Гермиона кивает и поворачивается к улыбающемуся Невиллу. Они сохранят своё единство. Счастливая Луна возвращается на своё место рядом с Невиллом. Профессор Блэк врывается в комнату, и шум, доносящийся из зала, становится невозможно игнорировать. Гермиона чувствует, как в животе всё переворачивается. Она так крепко стискивает руку Флёр, что та краснеет. Ведьма поглаживает её, одаряя тёплой улыбкой. — Ты можешь драться с вендиго, но боишься бала? — дразнит её Флёр. — Я бы с удовольствием сделала это ещё раз, лишь бы избежать подобного. Флёр покачивает головой и оглядывает других участников, прежде чем склониться к Гермионе. — Они все смотрят на тебя, но разве можно их винить в этом? Она находит это утверждение правдивым: большинство взглядов и правда устремлены к ней, все участники чемпионата смотрят на неё. Она сглатывает, когда замечает Гарри с Чжоу. Его костюм, несомненно, выбрала Лили и, надо сказать, сидит он идеально. Она замечает Рона с Лавандой, он смотрит на неё с отвращением, и это приносит Гермионе небольшое чувство удовлетворения. — Участники от Хогвартса будут вести танец, — объявляет Макгонагалл, привлекая внимание учеников. — Это традиция. Гермиона облизывает губы, готовясь к тому, что они собираются нарушить традицию и, возможно, вызвать переполох. Как и всегда во время чемпионата, участники выйдут вместе со своими партнёрами и будут вести толпу. Гермиона вздыхает, переводит своё внимание от Макгонагалл на участников. Она только сейчас заметила, как много их здесь: почти тридцать человек. Она сглатывает, ощущая на себе чужой взгляд. Профессор Блэк смотрит прямо на неё, и девушка улыбается ведьме, вытягивая профессора из транса. Блэк резко отворачивает голову в сторону. — Мы проведём жеребьёвку. Мистер Поттер, мистер Уизли, мистер Малфой, мистер Гойл, мисс Грейнджер и мистер Лонгботтом, будьте добры, — зовёт их Макгонагалл. Невилл кивает Гермионе, и она улыбается, делая шаг вперёд. Луна открывает большие двери, ведущие на «Арену». Толпа аплодирует, и Макгонагалл отходит в сторону, позволяя Гарри и Чжоу пройти в комнату. — Давайте нарушим традицию, — шепчет Невилл. — Давайте, — соглашается Гермиона. Гарри входит в комнату и начинает движение. Он дарит первый медленный танец в центре комнаты, вызывая аплодисменты аудитории. Флёр оглядывается на свою сестру и ещё несколько человек. — Нарушим традицию, — говорит она, зарабатывая поклон от Габриэль. — Следуй за нами. Габриэль нетерпеливо кивает. Рон как раз присоединяется к танцу с таким напыщенным лицом, которое только может представить себе Гермиона. Флёр поворачивается обратно, готовая к танцу, её слова вызывают несколько странных взглядов от волонтёров и профессоров. — Идём, — привлекает внимание японцев Невилл. Малфой и Гойл заходят в зал, зарабатывая аплодисменты, и Гермиона готовится к своему выходу. — Дитя войны, — звучит мгновенный ответ. — Невилл, — шипит Гермиона. — Мисс Грейнджер, вы следующая, — объявляет Макгонагалл, обращая внимание на перешёптывания. Флёр тянет её ко входу, а Невилл притворяется, что расхаживает в ожидании своей очереди. Гул толпы заставляет её сердцебиение ускориться от волнения, она хватается за руку Флёр, получая ответную улыбку. Они выходят на арену, тишина опускается на зал. Гермиона видит себя на большом экране, стоящем для тех, кто не может войти. Нужно признать, она выглядит прекрасно в этом платье. Они обе выглядят прекрасно. Другие участники от Хогвартса танцуют, и всё это дарит приятное, светлое чувство. Гермиона отходит от Флёр, но они всё ещё держатся за руки, толпа шумит. Невилл делает шаг к Гермионе и берёт её за руку. Флёр кланяется, и они слышат слабый шёпот Макгонагалл, приказывающей Невиллу вернуться. Толпа ревёт, когда два чемпиона выходят вместе. Гермиона и Невилл улыбаются друг другу, прежде чем начать танец. Шум становится ещё более громким, когда все шармбатонцы выходят следом за японцами. После чего Флёр отступает и снова подходит к Гермионе. Гермиона кружит ведьму, замечая, как Невилл протягивает руку Луне. Участники подхватывают мелодию, чувствуя облегчение, толпа хлопает, подбадривая их. Они меняют партнёров, Гермиона принимает руку сильного и красивого парня из Японии, погружаясь в танец. — Тадео, — представляется он во время танца. — Приятно познакомиться, — отвечает Гермиона, зная, что все участники теперь здесь, а традиция забыта. Она ожидает гнева, может, даже разочарования со стороны лорда Риддла, но, когда камера показывает его лицо, она оказывается приятно удивлена: волшебник широко улыбается и аплодирует. Он даже делает шаг вперёд, приглашая на танец профессора Блэк, и та соглашается. Гермиона теряет из виду пару, снова оказываясь в объятиях улыбающейся Флёр. Дамблдор приглашает Макгонагалл, вызывая одобрительный шум толпы. Мелодия замедляется, и Флёр берёт на себя инициативу, её руки скользят по бёдрам Гермионы, от такого танца начинает кружиться голова. — Это сложно, не так ли? — спрашивает Флёр, печально улыбаясь. — Очень, — отвечает Гермиона, осознавая, что когда-то целовала каждый изгиб тела под своими руками. Флёр кивает и продолжает вести танец, положив голову на плечо Гермионы. Они наслаждаются близостью, запах Флёр напоминает Гермионе о ночах, проведённых вместе, о запертых дверях, сбитых простынях и о любви, горящей, словно свечи. Ритм меняется, оповещая об уходе Дамблдора, толпа взрывается, когда танец снова набирает обороты. Гермиона сменяет партнёра, на этот раз оказываясь рядом с Невиллом. Он ведёт танец, ухмыляясь, а Флёр отходит в сторону. Гермиона чувствует подступающий ком печали, возможно, она ошиблась, когда решила, что готова стать подругой Флёр. Возможно, весь этот вечер — ошибка. — Кого же мне стоит благодарить за этот чудесный танец? — голос выдёргивает её из собственных мыслей. Обернувшись, Гермиона замечает, что они танцуют рядом с лордом Риддлом и профессором Блэк. Профессором Блэк, которая смотрит в противоположную от них сторону. — Это моя идея, — с улыбкой объявляет Невилл. — Гениально, — удивлённо комментирует Риддл. — А почему ты решил, что это сработает? — Дитя войны, — отвечает Невилл, привлекая внимание Блэк. — И что это значит? — требовательно спрашивает она, не уделяя ни капли внимания Гермионе. Невилл широко улыбается, после чего тянет Гермиону вглубь толпы, не давая министру последовать за ними. Покачав головой, Гермиона вдруг задумывается, когда Невилл успел так вырасти. Когда он перестал заботиться о том, что о нём подумают и когда стал таким уверенным?