***
Гермиона поднимает руку, в которой лежит птичий корм. Сова мирно клюёт крошки, наслаждаясь предложенным угощением. Рядом раздаётся очередной птичий крик; морозный ветер продувает совятник. Гермиона кладёт корм к ногам сов и поднимает свою книгу, возвращаясь к чтению. Сегодня она пропустила занятия, решив, что не вынесет весь этот шёпот у себя за спиной, и вместо этого предпочла спрятаться в совятнике на одном из насестов, достаточно большом, чтобы она могла поместиться сюда в своей человеческой форме. Вход в который, однако, закрыт для кого-то без крыльев. Гермиона откусывает кусок украденной сладости и продолжает переводить свою книгу рун, записывая некоторые мысли. Она чувствует вину за то, что сорвалась на Невилла. В конце концов, решение остаться в чемпионате и продолжить сражаться принимала исключительно она. Гермиона не может винить Невилла в том, чего он не совершал, но она так разозлилась. Дверь скрипит, и в совятник проникают две знакомые фигуры. Гермиона вздыхает. Драко и профессор Блэк. Однако Грейнджер слишком хорошо спряталась, чтобы кто-то из них мог её заметить. — Ты уверена? — спрашивает Драко, привязывая свиток к ноге своей совы. — Хочу ли я пойти на неловкую трапезу с твоим отцом, которого я ненавижу, и вежливо поболтать с друзьями твоей матери, которые видят во мне лишь средство для заработка? Очень трудный вопрос, Драко, — протягивает Блэк, прислоняясь спиной к стене и скрещивая руки на груди. Гермиона замирает, когда Блэк начинает осматривать совятник, будто ища что-то, выбивающееся из привычной картины. Хмурясь, профессор снова поворачивается к Драко, который выпускает сову на волю. — Можно мне остаться с тобой? — спрашивает Драко. — Там действительно будет ужасно скучно. — Нет. — Пожалуйста. — Драко, я собираюсь хорошо отдохнуть на рождественских каникулах, а это включает в себя напиться и, если повезёт, найти кого-нибудь, кто насладится со мной одинокой жизнью… Этого всего не выйдет, если со мной будет племянник. — Но ты же можешь не напиваться? — предлагает Драко. — Или пить меньше… — О, Мерлин, остановись! — вздыхает Блэк. — Не пересказывай слова своей матери, мне хватает её докучаний. — Она беспокоится о тебе. — Она беспокоится о тебе… — кривляется Блэк. — Нет, она просто любит лезть в чужие дела. Когда ты достигнешь совершеннолетия, твоя мать будет подыскивать тебе симпатичных девушек, а когда переедешь, будет наведываться к тебе каждый день и комментировать твой выбор декора, — ворчит Блэк, стряхивая перо со своего плеча. — Она слишком похожа на твою бабушку. — Не знаю, — грустно отвечает Драко. — Я её никогда не встречал. — О, поверь, это благословение, — смеётся Блэк. — Она хотела бы знать всё вплоть до размера твоих трусов. Драко густо краснеет, и Блэк закатывает глаза, толкая племянника к двери. Он останавливается на середине пути и в замешательстве смотрит на тётю. Сердце Гермионы останавливается. Почему Блэк не уходит? — Ты не идёшь? — спрашивает Драко. — Если быть честной, сейчас я рассматриваю возможность самоубийства только лишь из-за того, что вспомнила свою мать, — Драко замирает, не понимая, шутит его тётя или нет. — Мне нужно отправить письмо, Драко. — Ох, — кивает Драко, не двигаясь с места. — Личное письмо, не предназначенное для детских глаз. — Ох! — Драко снова краснеет и хватается за дверную ручку. — До скорого. Дверь за ним захлопывается, и Гермиона боится вдохнуть, наблюдая, как профессор Блэк подзывает свою ворону. Она приземляется на её предплечье; длинные острые когти впиваются в мантию. Блэк привязывает свиток к её ноге и отправляет птицу в воздух. Блэк удовлетворённо отряхивает руку, в последний раз осматривает совятник и направляется к двери. Гермиона тихо вздыхает, довольная тем, что никто не прервал её уединение. Дверь снова захлопывается, и Грейнджер возвращается к чтению, но через несколько секунд вновь замирает, слыша знакомый стук каблуков. Блэк возвращается в центр комнаты и осматривает окружающих её птиц. — Я знаю, что ты здесь, — произносит она, и от её голоса у Гермионы волосы встают дыбом. Не дыши… Она не знает, кто это. — Ты пропустила мой урок, — говорит Блэк. Это может быть кто угодно. — Все свои уроки, если говорить прямо. Ну, может быть, не кто угодно. Как она узнала? Сердце Гермионы стучит с неистовой силой; она не осмеливается пошевелиться, но её тело больше не может оставаться неподвижным. Взгляд Блэк мечется от одной птицы к другой, пытаясь найти укрытие Гермионы. — Грейнджер, я знаю, что ты здесь. Как она узнала? — Твоя магия даёт о себе знать, как ты не понимаешь? Я это чувствую, — продолжает Блэк. — А теперь выходи, или мне придётся вытащить тебя самой. — Уходите, — наконец отзывается Гермиона, пытаясь звучать убедительно. — Прошу прощения? — Достаточно того, что вся школа говорит обо мне, — слова эхом отражаются от стен совятника. — Я не могу покинуть замок без преследования. Разве я не заслуживаю тишины и покоя? — С птицами, которые бесконечно визжат? — Они визжат из-за вас, а не из-за меня, — бормочет Гермиона, прислушиваясь к мягкому разговору птиц. — Ты понимаешь их? — Не совсем… Я понимаю их потребности. Чувствую их мысли. Ворон, например, но немногие птицы достаточно умны, чтобы сформулировать мысль отличную от еды или потребности выживания. Блэк обдумывает слова Гермионы, изучая каждый скрытый выступ, пытаясь найти её. Слегка гордясь своим укрытием, Гермиона рассматривает ведьму: острые скулы слегка покраснели из-за холодного ветра. Грейнджер с грустью отводит взгляд, вспоминая, что Блэк просила о доверии и уничтожила его при первой же возможности. Быть может, всё это время профессор работала на Малфоя и втёрлась к ней в доверие, чтобы использовать это против неё. — В любом случае, тебе стоит посещать уроки, — настаивает Блэк, скрещивая руки на груди и заканчивает безрезультатные поиски убежища Грейнджер. — Какой в этом смысл? — уныло спрашивает Гермиона, прислоняясь спиной к стене. — Какой в этом смысл? Что случилось с той ученицей, которая хотела заработать высший балл на всех ЖАБА? — говорит Блэк. — С ученицей, которая хотела побить мой рекорд? Гермиона прижимается лбом к стене, не в силах найти правильных слов. Она чувствует себя преданной… Чемпионат и правда показал истинные лица участников. Теперь она не может никому доверять. — Весь мир считает меня монстром, — шепчет Гермиона. — Поэтому ты спряталась здесь? Чтобы решить проблемы, тебе нужно встретиться с ними лицом к лицу. — Почему вас это заботит? — возражает Гермиона. — Вы думаете точно так же. — Я никогда не верила тому, что пишут в газетах, — шипит Блэк, возобновляя поиски Гермионы. — Вы обвинили меня в отравлении целой школы. — Ты всё ещё обижаешься? — раздражённо фыркает Блэк. — Я делала свою работу. Гермиона издаёт тихий смешок и поднимает голову, чтобы взглянуть на Блэк. Ведьма напряжена и, очевидно, хочет поспорить. — Вы сами говорили, что вы профессор, — тихо произносит Гермиона. — Вы больше не мракоборец. — Я не мракоборец, — рычит Блэк. — Тогда почему руководили расследованием? — Я делала свою работу и не должна оправдываться… — Вы — профессор, и если бы вы делали свою работу, то уж точно не допрашивали меня, — перебивает Гермиона. — Ты, маленькая… — Блэк замолкает и делает глубокий вдох. — Ты хоть представляешь, какую шумиху подняла? Министр, может, и делает вид, что его всё устраивает, но у него есть репутация, а ты уже дважды нарушила традиции. — И этого достаточно, чтобы после шести лет обвинить меня в подобном? Вы просили моего доверия, профессор, теперь не ожидайте получить его снова. — Ты же знаешь, что я могу откопать все файлы на твою семью и быстро разобраться в том, что происходит? — угрожает Блэк. — Вряд ли Энди вам это позволит. Ну, знаете, после того, как она якобы купила мою привязанность... Думаете, я заплатила ей, чтобы она вас ударила? Дверь захлопывается, когда Блэк вылетает из совятника, оставляя Гермиону одну. Грейнджер смотрит на часы и решает, что стоит посетить урок Зельеварения. Кроме того, она сможет увидеть профессора Снейпа. Десять минут спустя ведьма спрыгивает со своего укрытия, отряхивает одежду и надевает сумку. Гермиона ожидает, что Блэк будет поджидать её за дверью, но оказывается приятно удивлена, когда, выходя из совятника, понимает, что снаружи никого нет. Она направляется в класс зельеварения, решая игнорировать косые взгляды и перешёптывания. Гермиона открывает дверь и видит, что половина учеников уже на своих местах, а Снейп занят отчитыванием студента за отсутствие домашней работы. Профессор останавливается на половине своей гневной тирады и, как только замечает Гермиону, удовлетворённо кивает, а на его лице появляется искренняя улыбка. Гермиона занимает своё место и спустя несколько минут стул рядом с ней сдвигается и на него садится неуверенно улыбающийся Невилл. Она возвращает улыбку и сжимает его запястье, шепча извинения. Он пожимает плечами, но в его глазах читается облегчение. Профессор Макгонагалл одобрительно кивает, когда Гермиона появляется на уроке трансфигурации; профессор Блэк отсутствует во время чаепития, и Гермиона чувствует укол вины. Возможно, она была слишком груба с Блэк. Но та обходилась с ней и хуже. Грейнджер заходит в общую комнату и сразу же понимает, что ей придётся найти другой ночлег хотя бы на пару ночей. Все взгляды прикованы к ней, а на губах Рона играет злобная улыбка. Гарри нигде нет, и Гермиона сглатывает. — Я же говорил, что она злая, — с усмешкой комментирует Рон. — Эта сука чуть меня не убила. Гермиона закатывает глаза и, игнорируя шёпот, направляется к своей кровати; она проходит рядом с притихшей Джинни, обиженная на то, что подруга не защищает её. Гермиона упаковывает сумку и выходит из общей комнаты, направляясь к выходу из замка, но замирает на втором этаже, замечает профессора Блэк, патрулирующую коридор. Гермиона прячется за угол, когда Блэк оборачивается, пытаясь рассмотреть беглеца. После сегодняшнего разговора встреча с Блэк ничем хорошим не закончится. Гермиона слышит стук каблуков по ступенькам и вспоминает, что Блэк чувствует её присутствие. Муффало. Она накладывает заклинание на свои ноги, поворачивается и начинает бежать по коридору, сворачивая за угол. Цокот каблуков не утихает; Блэк следует за ней. Сердце Гермионы бешено колотится в груди — она не может вернуться в общую комнату. Куда же ей пойти? Где спрятаться? Блэк подходит всё ближе, не оставляя Гермионе выбора. Позади раздаётся грохот, и Гермиона оборачивается, видя появившуюся дверь Выручай комнаты. Грейнджер вздыхает и заходит внутрь, тихо закрывая дверь и направляя на неё палочку, чтобы та исчезла. Перед ней появляется кровать, и Гермиона улыбается, осматриваясь. Рядом она замечает нетронутую штору и, используя заклинания, делает себе импровизированную спальню, защищаясь от посторонних глаз. Гермиона садится на кровать и достаёт книгу, принимаясь за чтение. Она погружается в беспокойный сон, большую часть ночи прижимая к себе палочку. Следующий день проходит точно так же, как и предыдущий. Шёпот не смолкает. Она возвращается в Выручай комнату поздней ночью. Сегодня Гермионе так и не выпал шанс поговорить с Энди и обсудить их следующую тренировку. Ведьма снова берётся за книгу, но её прерывает шёпот, и она прислушивается к голосам, которые становятся всё громче. — Всё не так просто. — Ты пыталась с ним поговорить? — Джеймс разговаривает всё меньше и меньше, — до Гермионы доносится голос Лили. — Что я ему скажу? Он подумает, что его предали. — Ты не можешь знать наверняка. — Я знаю, Сев, — вздыхает Лили. — Ты знаешь, у него обострённое чувство справедливости. Для Джеймса существует только чёрное и белое, нет никакой золотой середины. — Ради общего блага, — отвечает профессор Снейп, и Гермиона даже со своего места чувствует, как он самодовольно ухмыляется. — Не думаю, — отвечает Лили. — Всё так запутано. Ты когда-нибудь задумывался о правильности выбора, который совершаешь? — Постоянно, — отвечает Снейп. — Значит, ты сомневаешься в своём решении? — Нет, конечно, нет… Это был правильный выбор… Но я подвергаю сомнению то, как я к нему пришла. Джеймс и я были близки, но в последнее время мне кажется, что он уже не тот человек, которого я знала. Он становится всё жестче и жестче. На прошлой неделе он отправил пятнадцатилетнего мальчишку в тюрьму за нападение. Что хорошего сделает Азкабан с пятнадцатилетним подростком? — Уверен, у него куча работы. — А у меня нет? — возражает Лили. — Мир погряз в хаосе, который не в силах остановить даже чемпионат. Планы лорда Риддла вызывают сопротивление. Знаешь, что ответил мне Риддл, когда я спросила его о том пятнадцатилетнем мальчишке? Он сказал, что это всего навсего один единственный подросток! С каких пор мы так поступаем? Все прекрасно знают, во что Азкабан превращает своих заключённых — он делает их только хуже. Половина освобождённых вновь совершает отвратительные преступления. — Я понятия не имею, что тебе посоветовать, — шепчет Снейп. — Поговори с ним об этом. — Это лишь капля в море. Знаю, нам нужно смотреть на общую картину, но как же тот мальчик? — Что ты хочешь от меня услышать, Лили? — спрашивает Снейп. — Не знаю… Мне просто нужен тот, кому я смогу доверять. Кажется, что таких людей становится всё меньше. — Ты всегда можешь доверять мне. — Я знаю, Сев. Спасибо, не представляю, что бы я без тебя делала. — Наверное, ужасные зелья. Лили смеётся, и они направляются к выходу, продолжая болтать. Гермиона обдумывает их разговор и задаётся вопросом, за что Лили может чувствовать вину? Пришло время поговорить с Тонкс. Кажется, Гермиона избегала серьёзного разговора слишком долго. Возможно, ей стоит прислушаться к Нимфадоре и проникнуть в Министерство? В конце концов, что плохого может случиться?***
— Значит, ты согласна? — спрашивает Тонкс, пока они направляются в Выручай комнату. — Почему бы и нет? Пора задуматься, чем я буду заниматься после окончания Хогвартса. Увидеть Министерство изнутри будет полезно. — Там чертовски скучно, — комментирует Тонкс, придерживая для Гермионы дверь. — Всё не может быть настолько плохо. — Я провожу большую часть своего времени на дерьмовой погоде… прости, мам. А эти идиоты сидят за своими милыми тёплыми столами и думают, как же сделать наш мир лучше. Большинство из них даже не видели, что творится в реальном мире. — Такова политика, — с улыбкой отвечает Энди. — Задай вопрос политику и ты получишь ещё один в ответ. Именно поэтому я решила стать целителем… Понятия не имею, как Лили удаётся играть в эту игру в кошки-мышки. — Однако профессор Блэк справлялась, — произносит Гермиона. — Когда она была главой мракоборцев. При упоминании того времени Энди напрягается, чем вызывает интерес со стороны Гермионы. Ведьма снимает свою мантию и задумчиво смотрит на дальнюю стену комнаты. Что случилось с профессором Блэк, когда она была мракоборцем? Поэтому она не покидает стены Хогвартса? — Белла всегда была странным исключением из большинства правил, — говорит Энди, оборачиваясь, чтобы взглянуть на Гермиону. — Она может преуспеть во всём… Если Белла захочет чего-нибудь, то обязательно этого добьётся, и, осмелюсь сказать, станет непобедимой. — Но… — говорит Тонкс. — Чувствую, что есть одно «но». — Белла… Нет такого слова, которое могло бы описать мою сестру. — Эй, мам, звучит почти как поклонение герою, — хихикает Тонкс, прислоняясь к стене. — А кто не поклоняется своей старшей сестре? — улыбается Энди, потерянная в воспоминаниях. — Белла есть и всегда будет силой, с которой нужно считаться. У неё были самые высокие оценки, которые когда-либо видела эта школа. Когда она была главой мракоборцев, уровень преступности достиг своего исторического минимума, а теперь она выпускает исключительно подготовленных учеников. Как мы с Нарциссой могли ей противостоять? — Но… — повторяет Тонкс. — Но у моей сестры есть и другая сторона… не такая милая, которую многие не замечают. Студенты имеют право бояться её, как и преступники, которые сторонились Беллы давным-давно… Как вы заметили, моя сестра — самый решительный человек на свете, и если она чего-то захочет, я могу гарантировать, что это обязательно произойдёт. С другой стороны, если случится что-то, чего Белла не хочет, она будет вести себя как ребёнок. — Ты когда-нибудь видела, как она проводит дуэль? — спрашивает Гермиона. — Я видела её на чемпионате… Она победила трёх участников, сражаясь со сломанной рукой. Я видела, как она выбила братьев Пруэттов одним движением запястья. Я была свидетельницей её тренировок с лордом Риддлом… С моей сестрой шутки плохи. Думаю, часть её умерла на арене. — Какая часть? — спрашивает Тонкс, внимательно слушая мать. — Сострадание… — печально отвечает Энди. — Она пережила чемпионат, но чемпионат так и не смог пережить её… Она стала эталоном и заплатила ужасную цену. — Её предали? — спрашивает Гермиона. Энди делает глубокий вдох и с грустью смотрит на Гермиону. — Самым ужасным способом… Чемпионат закончился, но воспоминания преследовали её ещё долгие годы. Большинство первых участников чемпионата мертвы, вы это знали? — Нет, — отвечает Гермиона. — Ох, да, об этом не распространяются, но у всех этих смертей есть причина. Наркотики, алкоголь, самоубийства. Братья Пруэтты… Что ж, Молли сказала бы, что они погибли в результате несчастного случая. Полагаю, так она справляется с потерей. Они покончили с жизнью самоубийством, и, думаю, она винит в этом Беллу. Но это уже совсем другая история. — Это была вина профессора Блэк? — спрашивает Гермиона. — Нет, во всём виноват Риддл. Он создал чемпионат и принудил к нему практически весь мир. Так, хватит на сегодня историй, этот год будет совсем другим. — Профессор Блэк думает, что история повторяется, — говорит Гермиона, не давая Энди закрыть тему. — Что она имеет в виду? — Честно? Понятия не имею. Это может означать сразу несколько вещей. У нас по-прежнему есть преимущество, ведь она продолжает недооценивать тебя. Поэтому сегодня мы вновь займёмся дуэлью. Давай забудем об Адском Пламени, от тебя только этого и ждут. Нам нужно показать миру, что у тебя есть пару козырей в рукаве. Недовольная ответом, Гермиона достаёт палочку, готовясь к тренировке. Её мучает вопрос о том, что ещё произойдёт в этом году. Почему история повторяется? Почему профессор Блэк потеряла веру в человечество? Чемпионат ли стал причиной того, что Блэк начала выпивать? И что произошло с братьями Пруэтт? Они посвящают несколько дней продуктивным тренировкам. В один из таких моментов, Нимф покидает комнату, и Гермиона просит Энди научить её фирменному приёму Блэков. Всё проходит не совсем гладко, и Гермиона с вывихнутой лодыжкой отлетает в угол комнаты, по пути разбивая несколько склянок. Но она всё ещё полна решимости научиться этому приёму, хоть и не знает, с чем это связано. На одном из уроков появляется Рэйвен с намерением научить Гермиону рукопашному бою. Всё это действо проходит под строгим присмотром Энди. К облегчению Гермионы, Рэйвен едва использует какие-либо движения, если не считать стонов ей на ухо и подмигиваний, когда Энди отводит взгляд. Рэйвен зарабатывает проклятие в затылок, когда её рука «случайно» касается груди Гермионы. На втором уроке рукопашного боя Энди решает оставить их одних, предупреждая, что через тридцать минут у Гермионы занятие. Грейнджер улыбается, зная, что Энди лично проверит её присутствие на уроке. Дверь закрывается, и Гермиона делает глоток воды. Рэйвен внимательно наблюдает за дверью, и, когда убеждается, что Энди не вернётся, усмехается Гермионе. — Думала, она никогда не уйдёт, — с усмешкой комментирует Рэйвен. — Не понимаю, чего ты ожидаешь, — говорит Гермиона, затягивая волосы в хвост. — Продолжения той ночи, — отвечает Рэйвен. — Я была под влиянием алкоголя. — Конечно… — Пунш был разбавлен… Подожди, а почему ты не отравилась? — спрашивает Гермиона. — Потому что я слишком крута, — пожимает плечами Рэйвен, готовясь к драке. — А если серьёзно? — говорит Гермиона, подходя ближе к Рэйвен. Гонзалес вздыхает и выпрямляется, запуская руку в волосы, разминая шею. — Меня стошнило прежде, чем алкоголь успел подействовать. Как и большинство напившихся. — Большинство напившихся? — спрашивает Гермиона, чувствуя холодок пробегающий по коже. — Ага, это обычная реакция тех, кто перебрал. Некоторые зашли слишком далеко, но с большинством всё было в порядке, — отвечает Рэйвен. — А что? — Профессор Блэк подозревает меня в отравлении школы. Рэйвен изумлённо смотрит на Гермиону, а затем разражается смехом, хватаясь за живот. С румянцем на щеках, Гермиона пытается игнорировать смех ведьмы, но та никак не успокаивается, и Грейнджер неодобрительно скрещивает руки на груди. Это веселит Рэйвен ещё больше. — Ты… Боже… Она думает, что это была ты. Господи, это лучшее, что я слышала за этот день, — задыхается Рэйвен. — Неужели моя тётя теряет хватку? — У меня, вообще-то, и правда была причина… — бормочет Гермиона. — Если бы кто-то устроил поджог — да, но отравление… — не успокаивается ведьма. — Ты слишком сообразительна, чтобы подсыпать что-то в пунш. Только идиот может до такого додуматься. Если тебе нужно алиби, я могу сказать, что ты осталась у меня на ночь. Краснея ещё больше, Гермиона отводит взгляд. — Мне не нужно алиби. — Да ладно! — восклицает Рэйвен с ухмылкой. — Не говори, что ты сошлась с Флёр. Так и знала… Вот почему они с Биллом ругались. — Я не была с Флёр, всё совсем не так… — протестует Гермиона. — А с кем тогда? С Джинни? Это разобьёт Гарри сердце. — Нет! И это не имеет значения. — Значит, кто-то другой… Точно не Паркинсон, она только приглядывается к тебе. — Стоп, Пэнси? Она меня ненавидит. — Ага, конечно. Именно поэтому она так пялится на твой зад? — Правда? — удивлённо спрашивает Гермиона. — Да, но если не она, то кто? — Никто, я просто… — Давай же, неизвестность меня убивает, — смеётся Рэйвен, подходя ближе. — Ничего такого. Я просто заснула на полу у профессора Блэк, попутно высказав своё мнение насчёт всего происходящего… — отвечает Гермиона. — Она впустила тебя? — с подозрением спрашивает Рэйвен. — В свою комнату? Чёрт, должно быть, она отняла у Гриффиндора сотню очков. — На самом деле, она даже не думала об этом… Гермиона задаётся вопросом, почему профессор Блэк не донесла на неё. Рэйвен отступает от Грейнджер, глядя на ту с лёгким удивлением, прежде чем отвести взгляд. — Должно быть, ты ей нравишься. — Она меня на дух не переносит, и мы вечно спорим, — тихо говорит Гермиона — Спорите? — повторяет Рэйвен. — Я так и сказала. — Не думаю, что ты ей не нравишься, — искренне произносит Рэйвен. — Моя тётя никогда по-настоящему не спорит. — Что ж, у нас это часто случается, — вздыхает Гермиона. — Вы пробовали просто поговорить? — В последний раз я даже попыталась сблизиться с ней, но она обвинила меня в отравлении школы, аргументировав это тем, что я уступаю всем участникам чемпионата. — Ауч. — Да уж. — Знаешь, моя мать шлюха, а отец отшельник, так что могло быть и хуже, — говорит Рэйвен, шуточно ударяя Гермиону по руке. Мой отец был абьюзивным алкоголиком, а мать… Что ж, это глупое сравнение ни к чему. Кивая, Гермиона становится в позицию, чтобы продолжить тренировку. Между ней и Рэйвен что-то поменялось. Место глупых заигрываний заняла новоиспеченная дружба. Удар по ногам валит её на пол, Рэйвен опускается рядом с Гермионой и, наклонившись, прижимается губами к её шее. Гермиона поёживается, а Рэйвен подмигивает ей и поднимается на ноги. Ну, некоторые вещи не меняются… — Моё предложение остаётся в силе, — ухмыляется Рэйвен. — Ты невыносима, — отвечает Гермиона, поднимаясь на ноги. — Какая есть… Доставай палочку, я хочу попрактиковаться в дуэли. — Зачем? — спрашивает Гермиона, вытягивая из кармана палочку. — Ты же у нас злая ведьма, вот я и хочу посмотреть, насколько ты хороша. Но никакого огня. Ухмыляясь, Гермиона поднимает палочку. — Никакого огня. Из её палочки вырывается поток воды, который захватывает удивлённую Рэйвен и подкидывает в воздух. Лёгким движением палочки Гермиона отпускает ведьму, и та плюхается на пол, промокшая до нитки. Рэйвен поднимается на ноги, а Гермиона хихикает, готовясь к ответному удару. — Очень смешно, — ворчит Гонзалес, вытирая рукавом лицо. — Готовься к мести. С красно-синим блеском их заклинания сталкиваются, они постепенно начинают дуэль. Эта битва отличается от всех их предыдущих схваток. Рэйвен не пытается дурачиться, потому что каждая из них хочет одержать верх. Уклоняясь, Гермиона запускает проклятие в ногу Рэйвен, и та падает на пол. — Нахалка, — ворчит Рэйвен. Гермиона уклоняется от ещё одного заклинания и хихикает, когда оно, разрушая временные магические стены, созданные Энди, влетает в Выручай комнату. В помещении эхом раздаётся шум, а ветер, поднятый заклинанием, едва не тушит факелы. Сглатывая, Гермиона смотрит вслед заклинанию. Её внимание привлекает массивный предмет. Ткань, скрывавшая объект, падает на пол, и их взглядам открывается древнее зеркало. Сглатывая, Гермиона смотрит на Зеркало Еиналеж, оставленное кем-то в Выручай комнате. Щекочущее её плечо дыхание оповещает о том, что Рэйвен присоединилась к разглядыванию зеркала. — Что это? — спрашивает Рэйвен, проходя мимо Гермионы. — Не надо… — предупреждает Гермиона, но ведьма её не слушает. — Это Зеркало Еиналеж, так ведь? Глазам своим не верю, — восторженно говорит Рэйвен. Подходя ближе, Гермиона вспоминает сон, который она видела совсем недавно. Со страхом глядя на зеркало, Гермиона наблюдает, как Рэйвен обходит его, изучая. По телу пробегают мурашки, и она оборачивается, чтобы убедиться, что они одни в комнате. В помещении пусто. Грейнджер хочет, чтобы Рэйвен отошла от зеркала, и они покинули комнату. Этой ночью Гермиона точно вернётся в гостиную Гриффиндора. — Прекрати выглядеть такой напуганной, — говорит Рэйвен. — Думаешь, кто-то выпрыгнет на тебя прямо из зеркала? Ты и понятия не имеешь, — думает Гермиона, съёживаясь, когда Рэйвен поворачивается спиной к зеркалу и по-дурацки смотрит на неё, прежде чем снова вернуться к исследованию находки. Проводя пальцами по древней резьбе зеркала, Рэйвен что-то бормочет себе под нос. Гермиона рассеянно отмечает, что на зеркале вырезаны руны. — Разве оно не должно как-то работать? — спрашивает Гонзалес, пиная зеркало ногой. — Оно показывает твоё самое заветное желание, — объясняет Гермиона, отступая от зеркала, чтобы не отражаться в нём. — Оно не работает, — ворчит Рэйвен, вглядываясь в зеркало. — Может, я должна… Свет мой, зеркальце, скажи… — Нужно немного подождать, — говорит девушка. Ухмыляясь Гермионе, Рэйвен вновь поворачивается к зеркалу и застывает. Грейнджер напрягается, готовясь вмешаться, если из зеркала и правда что-то выпрыгнет. На лице Рэйвен появляется лёгкая улыбка, а рука тянется к стеклу. — Что ты видишь? — спрашивает Гермиона, вырывая Рэйвен из транса. — Я… — запинается Гонзалес, опуская руку. — Я вижу маму на моём выпускном. — Её не было там? — удивлённо спрашивает Гермиона. — Она умерла во время ограбления. Поэтому я и стала мракоборцем, — отвечает Рэйвен, отходя от зеркала. — Хочешь посмотреть? — Нет, — резко говорит Гермиона, но тут же спохватывается и выдавливает из себя улыбку. — Я знаю, что увижу. Удовлетворённая ответом, Рэйвен бросает на зеркало недовольный взгляд и хмурится. Она снова обходит зеркало, будто ища повреждения, прежде чем стать рядом с Гермионой. — Знаешь, что самое смешное? — спрашивает Рэйвен. — Что? — Чтобы создать кубок Риддла, они позаимствовали частичку этого зеркала — зеркала, о котором никто ничего не знает. Говорят, кубок проклят, и когда ты касаешься его, он делает то же самое в ответ. Цепляется за тебя словно тёмная магия. Они взяли неизведанную магию и силой поместили её в другой объект. Но на этом зеркале нет ни царапинки. Так как же они отделили нужную часть? Что сделал лорд Риддл, чтобы добыть магию для кубка? — У меня вопрос получше… — начинает Гермиона, подходя к зеркалу. Она останавливается в нескольких дюймах от зеркала, глядя на своё отражение. — Почему такое древнее зеркало, которое путешествовало по всему миру и пережило сотню сражений, осталось в совершенно идеальном состоянии? — Жутко, — шепчет Рэйвен, проводя рукой по спине Гермионы. В зеркале всплывает изображение её самого заветного желания, и Гермиона отворачивается, поднимая с пола пыльную ткань. Грейнджер накрывает зеркало, не замечая устремлённого на неё взгляда тёмных глаз. Рэйвен отходит от зеркала. Гермиона вновь глядит на накрытое зеркало, позади которого мелькает какая-то тень. Поёживаясь, Гермиона отступает, пытаясь игнорировать соблазн поддаться зову магии. Разминая шею, она возвращается к Рэйвен. Грейнджер собирает свои вещи и меняет одежду для тренировки на школьную форму. Они выходят из комнаты, запирая дверь. В ближайшее время Гермиона сюда вряд ли вернётся. Рэйвен рассказывает разные байки, когда они бродят по коридорам школы, но Гермиона никак не может выкинуть из головы историю с зеркалом. Гермионе кажется, что кто-то наблюдает за ней, и она резко поворачивает, но обнаруживает лишь пустующий коридор. Рэйвен прощается с ней, и Гермиона машет ей через плечо, задаваясь вопросом, почему её преследует чувство, что за ней кто-то наблюдает. Слыша эхо, доносящееся из соседнего коридора, Гермиона сглатывает. Профессор Блэк. Это объясняет её паранойю. Вздыхая, она направляется на следующий урок, вспоминая, что сейчас у неё и остальных участников чемпионата занятие у профессора Блэк. *** — Подними палочку повыше, Поттер, — указывает профессор Блэк. Недовольно кряхтя в ответ, Гарри поднимает палочку чуть выше, выпрямляя спину. Его лоб морщится от напряжения, а палочка продолжает излучать заклинание. Гарри тренируется применять Протего против заклинаний Драко и Блейза. Класс полностью оснащён для тренировок. Профессор Блэк сегодня не щадит никого, и даже Драко не удаётся избежать её гнева. Глухой звук оповещает о том, что Рон своим заклинанием уложил Гойла на лопатки. — Достаточно, — говорит Блэк. — Выстройтесь в две линии и станьте напротив друг друга. Они следуют указаниям. Блейз становится слева от Гермионы и кивает ей. Блэк подходит к ученикам и пробегает глазами по двум шеренгам, удовлетворённо кивает. — А теперь мы все вместе потренируемся применять Протего, — информирует их Блэк. — Зачем нам это? — раздражённо спрашивает Рон. — Для чемпионата, Уизли. Никто не покинет эту комнату, пока я не скажу, что он готов к следующему уровню, а теперь заткнись, — приказывает Блэк, отступая. — На счёт три вы все примените Протего. Раз. Два. Три. По команде Блэк палочки учеников загораются голубым свечением. Гермионе не нужно прикладывать никаких усилий, чтобы справиться с этой задачей, поэтому она позволяет своим мыслям вернуться к недавнему разговору с Рэйвен. Мракоборец выразила довольно интересную точку зрения относительно Зеркала Еиналеж. Какую же древнюю магию лорд Риддл извлёк из него? Как зеркало смогло так сохраниться после всего, что с ним произошло? Она чувствует боль в руке и вновь возвращается к заклинанию. Из-за чар руку свело. Как люди могут участвовать в дуэли на протяжении нескольких часов? Выносливость — её самое слабое место, Гермиона всегда это знала. Она надеется, что Энди научит её стойкости. Это именно то качество, которое приходит к тебе с опытом, а не со знаниями. — Старайтесь изо всех сил! — командует Блэк, начиная уставать от учеников. Почему Блэк так беспокоится из-за следующего раунда? Почему они учатся защите, а не мерам противодействия? Всё зависит от того, с чем им придётся бороться. Против кого бесполезно использовать магию? Гермиона догадывается, с чем они могут столкнуться в следующем раунде. Если её интуиция не подводит, то она точно знает, что их ждёт. — Ладно, сойдёт, — говорит Блэк, и все ученики облегчённо выдыхают. Потирая руку, Гермиона расслабленно улыбается закатывающему глаза Невиллу. До следующего раунда остался один день, а после они уходят на рождественские каникулы. Последнее вызывает у неё куда больше волнений, чем всё остальное. Что она купит мальчикам и Нимф? К тому же, ей надо что-то подарить матери. Возможно, она откопает какую-нибудь старую фотокарточку и закажет для неё рамку. — Подожди, Грейнджер, — говорит профессор Блэк. — Останься. Вздыхая, Гермиона машет Невиллу и пытается игнорировать недовольный взгляд Рона. Последним покидает кабинет Драко, и, когда за ним закрывается дверь, Гермиона остаётся с Блэк наедине. Что её ожидает в этот раз? Может, дело в невыполненной домашней работе или в её поведении в совятнике? По правде говоря, Гермиона ожидает потерять тридцать очков своего факультета. — И что это было? — требует Блэк. — Вы о чём? — удивлённо спрашивает Гермиона, глядя на Блэк. — Думаешь, ты можешь прийти ко мне на урок, отделаться примитивным заклинанием, а на чемпионате использовать тёмную магию, которая никак не входит в твоё обучение? — выпаливает Блэк. — Это плевок мне в лицо. Ты хоть представляешь, какой критике я подвергаюсь за твои поступки? Весь мир видел, как ты сожгла арену дотла, и все они думают, что это я тебя этому научила. — Я… — Я ещё не закончила, — прерывает её Блэк. — Тот факт, что ты прошла прошлый раунд вызвал бурю эмоций по нескольким причинам. Многие считают, что тебя следует дисквалифицировать за использование тёмной магии, однако в правилах нет пункта, который запрещает использовать Адское Пламя. Но это не значит, что ты можешь заявиться ко мне на урок и вести себя так, будто тебе всё равно. — Мне не всё равно, — протестует Гермиона. — Тебя заботит лишь чемпионат. Ты понятия не имеешь, насколько это неуважительно по отношению ко мне, стоять здесь и использовать чёртово Протего, которое удастся разрушить даже идиоту Уизли, боже, ты и не пытаешься вовсе. — Я знаю, как использовать Протего, — спорит Гермиона, её сердце бешено колотится в груди. — Правда? Что-то я не заметила. Я в праве дисквалифицировать тебя за несоответствие требованиям. — Это было бы невероятное стечение обстоятельств, — шипит Гермиона, глядя на Блэк. — Меня никак не могут выбить из чемпионата, поэтому вы решили найти другой способ избавиться от меня. — Никакого заговора нет! — рычит Блэк, активно жестикулируя палочкой. — Я обеспокоена безопасностью своих учеников, и тот факт, что ты не справляешься с поставленной задачей, даёт мне право исключить тебя, так как ты рискуешь жизнью. А теперь достань свою палочку. Гермиона отрицательно качает головой — она не хочет драться со своим профессором. Вся эта ситуация вышла из-под контроля, и дуэль сделает только хуже. Тем не менее, Блэк не разделяет настроя Гермионы, и в ту же секунду её палочка выпускает заклинание, которое летит прямо на Грейнджер. Вытаскивая палочку, Гермиона отражает заклинание в ближайшую стену и ошеломлённо глядит на Блэк, которая выпускает ещё одно заклятие. Отказываясь использовать Протего, Гермиона защищается с помощью других заклинаний, зарабатывая раздражённый вздох от Блэк. — Отбивайся! — приказывает Блэк. Гермиона уворачивается. Блэк даже не старается, используя неэффективные заклинания, будто пытаясь выявить слабые места Грейнджер. Гермиона раздражённо отражает очередное заклятие, всё ещё отказываясь начинать полноценную дуэль. — Я не буду сражаться, — протестует Гермиона. — И это мне говорит чемпион? — Я стала им не по своей воле, — шипит Гермиона, заставляя Блэк отступить с помощью заклинания. — Ты привыкла притворяться милой и невинной, но пришло время показать своё истинное лицо. Ты ничем не лучше Уизли — тебе лишь бы получить одобрение толпы. Восторженные крики зрителей вызывают привыкание, не так ли? — насмехается Блэк. — Опираетесь на собственный опыт? — огрызается Гермиона. — Сириус говорил, что школа для вас некое подобие тюрьмы, что он имел ввиду, профессор? Сделали на чемпионате что-то, чем сейчас не гордитесь? Сильное заклинание сталкивается с её щитом, заставляя отступить. Гермиона знает, что играет с огнём, но не может больше позволять ведьме унижать её. Одно из заклятий попадает ей прямо в ногу, и Гермиона пошатывается. Гнев в глазах Блэк лишь нарастает. Гермиона понимает, что зашла слишком далеко, и Блэк вряд ли пощадит её. — Что же ты сделала, Грейнджер? Вышла из себя и сожгла собственный дом? — шипит Блэк, и сердце Гермионы пропускает удар. — Сначала я хотела заглянуть в твоё дело, но потом подумала: зачем утруждаться? Выглядишь испуганно, дай-ка угадаю, избалованная девчонка не получила того, что хотела, и поссорилась с папочкой? У тебя и правда ужасный характер… Неужели ты потеряла контроль, сожгла дом и наблюдала, как твой отец горит заживо? — Замолчите! — выпаливает Гермиона, тяжело дыша. — Поэтому мать не желает тебя больше видеть? — с жестокой ухмылкой продолжает Блэк. — Её маленькая ведьмочка убила её любимого мужа? Твоя мамочка больше тебя не любит? — Замолчите! — кричит Гермиона, поднимая палочку. — Задела за живое? Ты должна была подумать прежде, чем копошиться в чужой истории, когда не можешь вынести своей собственной. — Вы ничего обо мне не знаете! — кричит Грейнджер, постепенно закипая от злости. — Можете строить из себя святошу, но вы ни черта обо мне не знаете! — Осторожно, Грейнджер, ты можешь поджечь что-нибудь. Поэтому Энди приютила тебя? Она всегда была неравнодушна к бродягам, ей нравится корчить из себя героиню. Она пожалела тебя? — Остолбеней! Заклинание Гермионы с невероятной лёгкостью отскакивает от щита Блэк. Это невозможно… Энди говорила, что Блэк безумно хороша, но… — Знаешь, ты вписываешься в помойную семейку Тонкс, — рычит Блэк. — Уверена, ты составила хорошую компанию бездельнику Теду. Чем он, кстати, сейчас занимается? Всё ещё на побегушках у Министерства? Ой, подождите-ка, кажется, его уволили… Как Энди удаётся прокормить всех вас? Взгляд Гермионы стекленеет и она выпускает заклинание, заставляя профессора Блэк среагировать и нанести ответный удар. — Протего. Заклинание поражает щит Гермионы, отскакивая и летя обратно к ведьме, которая как раз вовремя отходит в сторону. Поворачиваясь на одной ноге, Гермиона, предсказывая следующий шаг Беллатрикс, произносит заклинание, которое попадает прямо в грудь Блэк. Беллатрикс отлетает назад и, в вихре собственной мантии, врезается в стол. Затаив дыхание, Гермиона глядит на ведьму; по венам расползается гнев. Она хочет, чтобы Блэк встала и дала отпор. С губ Блэк слетает смешок, когда она поднимается на ноги. Беллатрикс хлопает ей, прежде чем убрать мешающие пряди волос с глаз. Гермиона застывает, видя довольную ухмылку на лице Блэк. — Наконец-то! — восторженно вскрикивает Беллатрикс. — Больше гнева! Долго же ты держалась, но это того стоило. Рада, наконец, провести с тобой настоящую дуэль. Гермиона опускает палочку, замирая. Гнев, окутывающий всё тело, отступает, а на его место приходит пустота. Она поёживается, отступая, мысли о сражении покидают её. Блэк её одурачила, а Гермиона попала прямо в ловушку. Как она могла? Блэк снова хлопает в ладоши и довольно улыбается, вытирая струйку крови, текущую по подбородку. Она снова вышла из себя и причинила кому-то боль. Гермиона тяжело сглатывает, в комнате вдруг становится невыносимо тесно. Она — копия отца. Гермиона стала таким же монстром. А Блэк лишь пытается выудить из неё существо, которое Гермиона отчаянно пытается скрыть. Грейнджер не может этого допустить. Её и без того уже опасаются. Качая головой, Гермиона делает ещё один шаг назад. Ей тошно от всей этой ситуации. Она чувствует себя использованной и одураченной, её спровоцировали, чтобы втянуть в драку. Блэк, кажется, ничего не смущает. Прирождённый манипулятор. Она с самого начала знала, на какие места нажимать и как сильно. — Что ты делаешь? — спрашивает Блэк, когда Гермиона кладёт палочку в карман. Улыбка сползает с её лица. — Не смей убирать палочку. Гермиона направляется к двери, надеясь, что у Блэк хватит совести извиниться. Она хочет, чтобы Блэк поговорила с ней, сказала, что всё это одно большое недопонимание, уверила, что она не пострадала. Гермиона никогда не хотела причинять кому-то боль, но сегодня чуть не напала на своего профессора. — Грейнджер, не смей уходить, — рычит Блэк. — Я не могу… — шепчет Гермиона, хватаясь за ручку двери. — Если уйдёшь сейчас, то больше никогда не войдёшь в этот класс снова, слышишь? — произносит Блэк, направляясь к Гермионе. — Грейнджер! Гермиона поворачивает ручку. Блэк замирает, и они обе смотрят друг на друга, ожидая, что одна из них сделает первый шаг. Гермионе нужны от ведьмы извинения, хоть какие-то, но извинения. — Только попробуй, — угрожает Блэк. Её не заботит ничего, кроме моих оценок. Ей на всех наплевать. С этими мыслями Гермиона открывает дверь, слыша позади шипение Блэк: — Ступишь за порог — больше никогда сюда не вернёшься. Слышишь меня? — кричит Блэк. — Я отстраню тебя от Защиты от Тёмных искусств навсегда! Сглатывая, Гермиона поворачивается лицом к Блэк. — Иди к чёрту. Она выходит из класса, с грохотом захлопывая за собой дверь. Коридор кишит учениками, ожидающими занятия. Шокированные действиями Гермионы, они в ужасе смотрят на неё. Грейнджер в панике проталкивается сквозь учеников, которые следят за каждым её шагом. Дверь за её спиной разрывает заклинание. Ученики в ужасе разбегаются, ища укрытие. Блэк выходит из класса, и Гермиона переходит на бег. Она быстро спускается по лестнице, но на последней ступеньке сталкивается с кем-то. — Мисс Грейнджер?.. — недоумённо произносит профессор Снейп. — Грейнджер! — голос Блэк эхом отражается от стен школы, заставляя Гермиону вздрогнуть. Грейнджер испуганно отталкивает Снейпа и, преодолевая последнюю ступеньку, бежит к выходу. Покинув замок, она не теряет ни минуты и тут же превращается в ворону. В ушах до сих пор звучит голос Блэк, отражающийся от стен Хогвартса. На окраине Запретного леса Гермиона принимает человеческий облик и начинает бежать. Она оставляет позади территорию, где бродит Хагрид, и останавливается лишь тогда, когда в лёгких заканчивается воздух. Гермиона находит убежище под огромной ивой. Она опускается рядом с деревом, подтягивает колени к груди и плачет.