Трещины / Fractures

Вокруг них вспыхивает огонь. На этот раз это не её рук дело; это пламя абсолютно другого существа, и оно не поддаётся её контролю. Гермиона машинально поднимает руку, чтобы прикрыть лицо ладонью, хоть и понимает, что это бесполезно. Она ждёт, когда боль разольётся по всему телу, ждёт яркую вспышку света и последующую смерть. Руку обдаёт жаром, и Гермиона вздрагивает от боли, но замечает, что огонь исчезает. Она всё ещё прикрывает лицо ладонью, не веря, что этот кошмар может так легко кончиться. Гермиона медленно начинает опускать руку, сквозь пальцы пытаясь разглядеть хоть что-нибудь. Что-то двигается около её ног, и Грейнджер кажется, что она вполне вероятно может остаться без руки. Однако к её удивлению, Гермиона обнаруживает у своих ног сожжённые цепи, которые совсем недавно сковывали их с Невиллом запястья. Рвано выдыхая, Гермиона поворачивается к дракону, наблюдающему за ней и застывшим позади неё Невиллом. Дракон высовывает язык и облизывает чешуйчатые губы, не сводя с них взгляда. Гермиона лихорадочно перебирает в голове всевозможные варианты развития событий. Она медленно протягивает руку к дракону, который наблюдает за этим с лёгким удивлением. Сердце Гермионы вот-вот выпрыгнет из груди. Она касается чешуйчатой кожи дракона, чьё глубокое дыхание Гермиона чувствует на своей руке. Грейнджер вздрагивает, когда дракон отвечает на её прикосновение. Гермиона ошеломлённо гладит его подборок, глядя на Невилла, который с открытым ртом наблюдает за её действиями. Может быть, они ошиблись и послали не того дракона… Гермиона, думает, что, возможно, они вкололи ему что-нибудь, чтобы во время раунда он не был таким агрессивным. Ну, конечно, никто бы не позволил выпустить на арену обычного дракона. Боковым зрением она замечает движение справа, поворачивает голову и видит открытые ворота на арену, в которых стоят добровольцы с застывшими в воздухе палочками, направленными на дракона. — Нам нужно идти, — шепчет Гермиона, заставляя дракона дёрнуться. — А что насчёт нашего друга? — спрашивает Невилл, сжимая её плечо. — Думаю, он справится сам, — отвечает Гермиона, пытаясь определить пол дракона. Слева от них хрустят ветки, и дракон отскакивает, поворачиваясь к крадущимся ученикам. Дракон рычит, скаля зубы, и участники замирают, не зная, что и предпринять. Дым, просачивающийся сквозь клыки дракона, — единственное, что служит для них предупреждением, прежде чем из его пасти вылетает огненный шар, направленный прямо на учеников, которые разбегаются в разные стороны. Он мог сделать то же самое со мной… Почему не сделал? Она подталкивает Невилла, чтобы тот начал двигаться. Около них пролетает единственная уцелевшая камера. Они идут в том направлении, где предполагают находится флаг. Люди перешёптываются, боясь привлечь внимание дракона. Земля под ними дрожит, Гермиона останавливается. Она поворачивает голову и замечает, что дракон следует за ними. Грейнджер не знает, что делать, поэтому продолжает идти, пока дыхание на спине не становится слишком ощутимым, а две ноздри не утыкаются ей в затылок. Под давлением она валится вперёд, но Невилл успевает словить её, и они оба поворачиваются к дракону. — Чего ты хочешь? — спрашивает Гермиона. Ей вдруг становится интересно, ест ли он рыбу. Дракон рычит и вновь легко подталкивает Гермиону, но даже это движение заставляет её попятиться на несколько футов назад. Дракон наклоняет голову в сторону, а затем опускается на землю, уставившись на них обоих. Может, он хочет поиграть? Она поднимает палочку, желая вызвать что-нибудь, что сможет отвлечь дракона, но тот при виде этого начинает скалить зубы. Гермиона тут же опускает палочку и прячет её, показывая дракону свои ладони. Тот расслабляется и вновь толкает её. Когда дракон вновь опускается на землю и расправляет крылья, у Гермионы появляется идея. Шагнув вперёд, она кладёт руку на шею дракона и, поворачиваясь к Невиллу, произносит: — Залазь. — Шутишь? — нервно смеётся Невилл, с беспокойством глядя на дракона. — Давай же, он хочет этого. — Гермиона, это дракон. — Поэтому я предпочла сделать то, что он хочет, и не злить его, — говорит Гермиона. — Ладно, — нехотя соглашается Невилл, вздыхая и подходя к дракону. Он осторожно прижимает руку к шее дракона и ставит ногу на расправленное крыло. Не дождавшись негативной реакции, залезает на спину дракона и садится. Дракон встаёт на лапы, устремляя взгляд пурпурных глаз вниз, на улыбающуюся Гермиону. — Что насчёт тебя? — спрашивает Невилл. — А мне лифт не нужен. Полетели… Гермиона трансформируется, расправляя крылья. Рядом с драконом она чувствует себя совсем крошечной. Дракон рычит, размахивая крыльями; толпа замирает в страхе, когда мимо них пролетает чудовище. Она следует за драконом, который летит к своему недавнему укрытию. С грохотом приземляясь, существо начинает копать рыхлую землю. Отрыв флаг, дракон сжимает его в своих когтях. Гермиона трансформируется обратно, забирает флаг у дракона и забирается ему на спину. Ревя, дракон направляет своё пламя на купол, который удерживает их на арене. Тот начинает мерцать, но, видимо, огня недостаточно, чтобы разрушить его. Гермиона достаёт свою палочку и поднимает вверх. Редукто. Её заклинание сливается с огнём, и вместе они разрушают защиту. Одним толчком дракон поднимается в воздух, улетая с арены, Гермиона откидывается назад, сжимая ребристую кожу. Невилл радостно смеётся, когда они кружат над школой, прежде чем вернуться на арену. Они приземляются около телепорта снаружи арены, и на ватных ногах отходят от дракона, который потягивается и чешет спину когтём. Толпа взволнованно наблюдает, как Гермиона и Невилл поднимают флаг. Они единственные, кто прошли раунд. Улыбнувшись, Гермиона гладит шею дракона. Добровольцы медленно приближаются к ним, нерешительно забирая флаг из их рук и помещая его обратно на арену. Грейнджер замирает, глядя, как профессор Блэк проносится мимо них, добровольцы послушно расступаются перед ней. Дракон поворачивается, глядя на Блэк, и Гермиона с тревогой наблюдает за тем, как ведьма безо всякого страха направляется к дракону, даже когда тот ощетинивается. — Гамолите́вс, — произносит Блэк, полностью игнорируя Гермиону. Блэк протягивает руку к дракону, и Гермионе думается, что сейчас тот сожжёт профессора. Но вместо этого существо радостно утыкается в протянутую руку и смущённо глядит на Гермиону, когда Блэк чешет ему кожу за ухом. Беллатрикс что-то шепчет дракону, успокаивая животное, прежде чем подтолкнуть его голову в немом приказе. — Необычно, — говорит Невилл. — Очень. — Конкурсанты Хогвартса! — раздаётся голос, как только дракон покидает арену. Толпа ревёт, вскакивая на ноги. Невилл машет трибунам в знак признательности, подталкивая Гермиону, и та кивает камере и окружающей толпе. Очищая мантию, Гермиона направляется в инфо зону, гадая, кто остался в чемпионате, а кто выбыл. Они с Невиллом садятся на неудобные деревянные стулья. В комнату для прошедших раунд участников продолжают заходить счастливчики из других команд, практически все они покрыты синяками и царапинами. Никто не садится рядом с Гермионой до тех пор, пока не приходят японцы, которые счастливо плюхаются на стулья около неё. На трибуну выходит лорд Риддл. В комнате слышны лишь звуки прихлёбывания напитков, но, когда лорд Риддл прочищает горло, даже они затихают. Невилл кладёт руку на подлокотник и кривится — ему нужно будет заглянуть в медицинский отсек, так как базовых навыков Гермионы по оказанию первой помощи недостаточно, чтобы предотвратить ухудшение повреждения. — Мои поздравления двадцати трём участникам, — начинает лорд Риддл. — Нас всех ждут рождественские каникулы, и это время я рекомендую провести вам тренируясь и подготавливаясь к чемпионату. С каждым уровнем будет становиться лишь сложнее, и это будет продолжаться до тех пор, пока не останется лишь один участник. Ёрзая на стуле, Гермиона убирает волосы с глаз. Ей хочется, чтобы эта встреча побыстрее закончилась. Что может быть ещё сложнее? Разве дракона недостаточно? Встреча с министром заканчивается аплодисментами, и Риддл в спешке покидает комнату. Его место занимает другой мужчина. — Для оставшихся участников запланирована фотосессия, — весело тараторит он. — Я не собираюсь переодеваться, — шепчет Гермиона на ухо Невиллу. Вспышка. Гермиона вздрагивает, когда камера делает ещё один снимок, хотя до неё ещё даже не дошла очередь. Они с Невиллом должны быть следующими. Вспышка вновь срабатывает, и японцы покидают палатку, в которой располагается фотозона. — Хогвартс? — доносится голос из палатки. — Мисс Грейнджер, мистер Лонгботтом? Заходя в палатку, Гермиона тяжело сглатывает, когда сталкивается со множеством камер. Им нужно сначала сфотографироваться, а затем пройти в комнату, где будет полно репортёров. Сейчас она могла бы заниматься более полезными делами, и эта навязчивая мысль никак не покидает её голову. — Как фотографироваться будем? Сидя или стоя? — спрашивает фотограф. — Стоя, — отвечает Гермиона. — Мне кажется, стоя, это сделает фото атмосферным, — говорит другой фотограф, полностью игнорируя Гермиону. Вздыхая, Грейнджер позволяет одному из сотрудников помочь принять им нужную позу, но, когда он тянется к её лицу, чтобы нанести макияж, она тут же отталкивает его руку. Хмурясь, он поспешно скрывается из виду. — Может, добавим огонь для пущего эффекта? — предлагает фотограф. — Или, возможно, немного дыма? Гермиона зло трёт глаза, прежде чем взглянуть на Невилла, который лишь пожимает плечами. Они могли бы закончить уже сейчас, если бы эти двое перестали разглагольствования. Она хочет принять ванну и хорошенько поесть. — Или, может, добавим подсветку? — не унимается фотограф. — Может, вы всё-таки сделайте фото, пока я не ушла отсюда? — вырывается у Гермионы. — Вы не можете уйти, мисс, — отвечает он. — И что же меня остановит? — спрашивает Гермиона. Мужчина неуверенно смотрит на своих коллег и начинает обсуждать с ними, может ли она уйти или нет. Вздыхая, Гермиона поворачивается к Невиллу. Она говорит ему взять в руки палочку и подвинуться так, чтобы попадать в объектив камеры. Невилл пытается сдержать ухмылку, когда Гермиона поворачивается к четырём камерам и нажимает на каждую из них. Сразу четыре вспышки освещают палатку, заставляя фотографов подпрыгнуть. Потирая руки, Гермиона отходит от белой ткани, повешенной позади, и улыбается раздраженным фотографам, подталкивая Невилла к двери. — Уверена, снимки вам подойдут, — добродушно произносит она, и они с Невиллом покидают палатку. Они заходят в душную комнату, где камер, к их удивлению, оказывается ещё больше. Они занимают свои места, рядом устраивается профессор Макгонагалл. Репортёры постепенно начинают заполнять комнату, садясь напротив них. Всё это напоминает ей футбольные пресс-конференции, которые любил смотреть её отец. Она фыркает и отпивает воду из своего стакана. Вскоре напротив них садится Рита Скитер. — Вы можете задавать вопросы, но участники будут сами решать, отвечать на них или нет, — говорит Снейп, стоящий позади них. Тот факт, что за ними наблюдают сразу два профессора, обнадёживает. Рядом с профессором Зельеварения, Гермиона всегда чувствовала себя в безопасности. Невилл откидывается на спинку стула, бросая взгляд на толпу, ожидающую первого вопроса. Когда первый репортёр поднимает руку, желая задать вопрос, начинается сессия вопрос-ответ для чемпионов. Гермиона кладёт подбородок на руку, безуспешно пытаясь скрыть презрение ко всему происходящему. Макгонагалл сидит не шевелясь, словно статуя, она выглядит спокойной и умиротворённой. — Как вам чемпионат? — спрашивает репортёр у Гермионы. — Утомительно, — отвечает она. — А что вы думаете о слухах, которые ходят вокруг него? — Чего ещё можно ожидать от подростков? — говорит Гермиона. — Вы двое состоите в романтических отношениях? — Я только что высказалась по этому поводу… — вздыхает Гермиона, зарабатывая лёгкий толчок от Макгонагалл. Невилл подаётся вперёд и кладёт обе руки на стол, ухмыляясь. — Нет, мы не встречаемся. Её не интересуют парни, а я не имею ничего против… — Это правда? Мисс Грейнджер, вы предпочитаете слабый пол? — Я бы не стала говорить «слабый», — произносит Гермиона, откидываясь на спинку стула. — Любая женщина, которую я знаю, уничтожит вас в дуэли. Журналисты издают смешок и одобрительно кивают. Скитер не разделяет настроя своих коллег и вскидывает руку вверх, заставляя их замолчать. Она рассматривает Гермиону скептическим взглядом. — Вы готовы признать, что ваше поведение немного… нечестиво, порочно? — сладко протягивает Скитер. — Нечестиво и порочно для кого? Веду себя как обычный человек… Рита закусывает губу, раздражённо глядя на Гермиону, когда сразу несколько репортёров поднимают руки, желая задать им вопрос. Невилл терпеливо отвечает на каждый из них, в то время как Гермиона пытается стереть грязь со своих штанов, то и дело поглядывая на часы, мечтая о том, чтобы принять ванну. — А как насчёт сплетен, которые касаются именно вас, мисс Грейнджер? — спрашивает Скитер. — О каких именно сплетнях вы говорите? — Те, которые гласят, что вы втайне практикуете Тёмную магию. — Вы же сами только что назвали это тайной. — Кто научил вас Адскому пламени? Учебная программа не включает в себя это заклинание. — Я прочитала о нём в книге. — Вы прочли о нём в книге? — фыркает Скитер. — И так опасно орудуете им? — Если это заклинание опасно даже под контролем, то каким опасным оно будет выглядеть для ведьмы, которая не может его сдерживать? Это заклинание не опаснее обычного Протего в умелых руках. На самом деле, любое заклинание опасно, если использовать его неправильно. — Боже мой, звучит как оправдание, люди могут подумать, что вы что-то скрываете. — Только своё чувство достоинства. Открою вам секрет, я ненавижу тратить время впустую. — Думаете, тот факт, что вы грязнокровка помешает вам на пути к победе? — Да как вы смеете?! — вскрикивает Макгонагалл, вскакивая на ноги. — Я лишь читаю вопросы, которые послали мне мои читатели, профессор, — произносит Скитер, демонстрируя лист бумаги. — Так это вопросы вашей мамы? Не могу представить, что есть люди, заинтересованные вашей писаниной, — говорит Гермиона, сжимая руку профессора Макгонагалл. — Они называют вас тёмной ведьмой, мисс Грейнджер, говорят, что вы являетесь угрозой обществу, а всё из-за того, что вы не уважаете традиции… Как вы думаете, почему так? Улыбаясь, Гермиона подаётся вперёд, глядя Скитер прямо в глаза. — Думаю, всё потому, что я ещё даже не старалась… На самом деле, я до сих пор не хочу победить. Если вы, Скитер, ищите причину, по которой люди боятся моих действий, то всё лишь из-за того, что ни у одного магглорождённого не было шанса показать, на что он способен. Я магглорождённая, оба моих родителя магглы, живущие обычной жизнью. Я жила на маггловской улице, ходила в маггловскую школу, смотрела маггловское телевидение и даже читала их книги. И, когда я окончу Хогвартс, я планирую пойти в маггловский университет, потому что я никогда не стыдилась того, откуда произошла и никогда не буду. Она поднимается со своего места, всё ещё глядя на Скитер, чьё перо записывает каждое её слово. Невилл встаёт рядом, сложив руки за спиной. Гермиона качает головой. — Если вы хотите рассказать своим читателям что-нибудь стоящее, скажите им, что неважно, где они родились, что делают, и на что способны. Важно быть честным с самим собой. Если у меня появятся намерения выиграть чемпионат, уверяю вас, мир узнает об этом, а пока я рада просто быть его частью. Счастливого Рождества.

***

Она знает, что это плохая идея. Однако ноги всё равно несут её в противоположную от замка сторону. Прогулка в Запретном лесу тёмной ночью явно не самая лучшая её идея. Но возвращаться уже слишком поздно. Что ж, может, и не совсем поздно, но с каждым шагом её наполняет уверенность. Гермиона не знает, уместно ли это. Шум, исходящий от лагеря отвлекает её от собственных мыслей. Ученики устроили вечеринку в последний день перед рождественскими каникулами. Мысль странная, но она с нетерпением ждёт возможности провести время вместе с Энди, Нимф и Теддом и отдохнуть несколько недель. Гарри предложил ей зайти к нему в гости, Гермиона знает, что Лили будет не против, а Джеймс редко появляется дома, поэтому вряд ли ему будет дело до её визита. Подходя всё ближе, Гермиона пытается перебороть собственные сомнения. Она хочет увидеть его снова. Ей нужно снова увидеть его, нужно объяснение того, почему дракон не убил её. Возможно, всё из-за препарата, который ему ввели, но это не объясняет связи, которую она почувствовала. Обычно она ругала Гарри за то, что тот бывал идиотом и следовал зову своего сердца, а теперь она прекрасно его понимает. Жажда знаний скорее её проклятие, нежели дар. Сегодня в лесу на удивление тихо, и это вызывает у неё сомнения: возможно, существо уже отослали обратно? Вероятно, они не хотели оставлять его тут на долгий срок, ведь это опасно для всех, включая самого дракона. Её опасения развеиваются, когда она замечает дым, исходящий от места, где лежит дракон, скрытый за досками и деревьями. Гермионе кажется, что тот спит. Ему нужно сено или кости в качестве гнезда? Она не знает. Единственные свои знания о драконах Гермиона почерпнула из книг в библиотеке, но теперь ей кажется, что они устарели. — Мисс Грейнджер? — раздаётся голос, заставляя её подпрыгнуть. — Что вы здесь делаете? Да ещё и в такое время? — Лорд Риддл… Эм-м, я просто кое-что искала, — мямлит она, не готовая к тому, чтобы быть пойманной. Проходя мимо Гермионы, Риддл останавливается в нескольких шагах от неё, внимательно изучая её взглядом, прежде чем оглянуться вокруг. Поглощённый собственными мыслями, он кивает сам себе и улыбается, глядя на дракона. — Вы пришли за ответами, — догадывается Риддл. — Меня предупреждали. Разве вас не позвали на вечеринку? — Скорее, это не моё, — улыбаясь, отвечает Гермиона, бросая взгляд на дракона. — Можно мне увидеться с ним? — Если вы действительно считаете это необходимым, то не вижу причин отказать вам. Должен сказать, что ваши действия на чемпионате очень впечатляют. — Спасибо. — Нет, это вам спасибо. Вы стали своего рода тёмной лошадкой, но вы не знаете, какой эффект производите на людей. — Мне говорили, что я вызываю много проблем. — Когда мы бросаем камушек в воду, разве мы не ожидаем увидеть волны? Это чемпионат, и он предполагает наличие проблем. Здорово, когда появляется такой талант. — Так вы не злитесь? — А на что я должен быть зол? Мисс Грейнджер, Волшебный мир стоит на одном месте, традиции это, конечно, хорошо, но иногда перемены намного лучше. Знаете, очень сложно привнести нечто новое в мир, который боится всего неизведанного. Вот почему я создал чемпионат. Чтобы люди признали, что ты чего-то стоишь и у тебя есть талант, ты должен доказать это. Белла разрушила стереотипы, став первой женщиной-мракоборцем, а затем и их главой. Джеймс последовал её примеру и так далее. Нам нужны чемпионы, которые не боятся разрушать традиции и создавать что-то новое. — Так вы и создали чемпионат? — Я хотел объединить Волшебный мир, но это было почти невозможно. Разные страны друг друга недолюбливали. Поэтому я создал кубок Риддла, чтобы каждые пять лет участники с разных стран доказывали, кто из них лучше. Но также чемпионат показывает, что неважно, откуда ты пришел, у тебя всё равно есть шанс на победу. Союзы распадаются, на следующий год создаются новые… Наши торговые отношения с другими странами с момента начала чемпионата только улучшились. — Значит, миру нужна чужая боль, чтобы быть счастливым? — скептически спрашивает Гермиона. — Никто не говорил, что Волшебный мир милое местечко. Наш любимый спорт — это Квиддич, где главной задачей является сбить кого-то с метлы. Чем больше крови, тем громче аплодисменты, — грустно улыбается Риддл. — Я восхищаюсь вами, мисс Грейнджер, я знаю, что ваш жизненный путь сложно назвать лёгким, мне неизвестны никакие детали, но и этого мне достаточно. Я вижу вызов в ваших глазах. Белла очень высоко отзывалась о вас до начала чемпионата, но теперь она понимает, что все эти годы вы лишь сдерживали себя… Что ж, Белла редко знает, как правильно изложить свои мысли. — Вы ведь близки, не так ли? — спрашивает Гермиона. — Её история далека от идеала… Мы сблизились во время чемпионата. Белла — моя первая и единственная протеже. У каждого есть своя история, Мисс Грейнджер; вы знали, что я вырос в детском доме? — Я думала, что вас растил отец, — отвечает Гермиона. — В течение какого-то периода времени… Он тоже был магглом. Моя мать заколдовала его и заставила поверить в то, что он влюблён в неё, но однажды он освободился от заклинания и узнал правду. Отец не мог оставить меня с матерью, она была не в своём уме, поэтому он взял меня с собой. Мне было четырнадцать, когда его не стало. Он не был самым лучшим отцом, но старался изо всех сил. Папа никогда не понимал наш мир и не доверял таким, как я, после того, что сделала моя мать, поэтому он решил показать мне маггловский мир. — Отсюда ваша любовь к технологиям, — заключает Гермиона. — Я тяжело воспринял кончину отца, потерял фокус, стал довольно унылым. Когда Дамблдор записал меня на курс изучения магических существ без моего ведома, я был вынужден уехать на год после окончания Хогвартса. Я был зол на мир, был зол на Дамблдора за то, что он заставил меня сделать что-то против моей воли. Позже я понял, что всё было к лучшему… Вдали от мира я исцелился, научился справляться со своей потерей. После я путешествовал по миру, а затем вернулся в Англию совершенно другим человеком, который, проложив свой путь через министерство, посвятил себя работе по изменению мира. — Тогда вы и создали чемпионат, — улыбается Гермиона. — Быть может, чемпионат для вас — ужасная вещь, но посмотрите туда, Мисс Грейнджер, в те палатки, в которых люди из разных уголков мира танцуют вместе. Среди них нет никакого осуждения. Чемпионат может показать как худшие, так и лучшие стороны человека, но это не важно. Главное, что на арене ты найдешь настоящего себя, свою сущность, которая останется с тобой на всю оставшуюся жизнь. — Вы когда-нибудь сожалели о том, что создали чемпионат? — спрашивает Гермиона. — Никогда, — уверенно отвечает Риддл. — Это известно немногим, но перед каждым уровнем я выхожу на арену и прохожу каждый раунд сам. Если тот оказывается слишком сложным, мы создаём новый. Я прекрасно знаю каждый уровень, Мисс Грейнджер, потому что прошёл его сам. Что вы об этом думаете? — Вы сумасшедший, — выдыхает Гермиона. — Зачем вы это делаете? — Как я могу просить участников сделать то, чего не сделал бы сам? Ни один лидер не может считаться таковым, не делая добровольно то, о чём просит своих последователей, — Риддл хлопает в ладоши и запахивает мантию. — А сейчас, пожалуй, стоит вас познакомить? — Пожалуйста, — кивает Гермиона. — Знаешь, он ведь был одурманен… Его поведение в отношении тебя меня озадачило. — Он дикий? — Боже, нет, он живёт в поместье Беллы, где они охотятся вместе. Я считаю, что они довольно близкие друзья. — Он принадлежит ей? — шокированно спрашивает Гермиона. — Дракон не может никому принадлежать, но с ним можно построить взаимное уважение. Он жил в поместье её семьи на протяжении поколений. Белла росла вместе с ним. Поэтому он владеет этой землёй в той же степени, что и сама Беллатрикс. — Тогда почему он здесь? — Белла попросила его принять участие, он был несколько не уверен, но всё же присоединился. Мы дали ему успокаивающее зелье, чтобы помочь справиться с шумом толпы. Он должен был проспать большую часть раунда, но что-то его разбудило. Гермиона кивает, позволяя лорду Риддлу идти впереди. Под ногами шелестит трава и хрустят ветки. Они передвигаются далеко не бесшумно, и Гермиона понимает, что так задумано, чтобы дракон не подумал, что они хотят подкрасться к нему. Неподалёку в воздухе поднимается дым, и они подходят к вольеру с драконом рядом с которым горит небольшой костёр. Дракон медленно просыпается. На Гермиону устремляются два фиолетовых глаза; земля начинает трястись, когда разбуженный дракон опирается на свои лапы, выдыхая дым через нос. Он принюхивается, а Гермиона и Риддл останавливаются в нескольких метрах от металлических решёток. Гермиона чувствует укол жалости. Дракон опускает голову и изучает их обоих. — Решётки здесь для того, чтобы защитить его от любителей адреналина, — говорит Риддл, подходя к вольеру. — Как его зовут? — спрашивает Гермиона, не желая приближаться к существу. — Гамолитевс, — с обожанием отвечает Риддл, и дракон дёргается в ответ. — Оно что-то значит? — спрашивает Гермиона, не уверенная в происхождении имени. — Да, однажды Белла сказала мне, что это значит «страж». К сожалению, я забыл язык оригинала, — поправляя мантии, Риддл смотрит в сторону палаток. — Мне нужно закончить кое-какие дела. Желаете, чтобы я проводил вас в замок или предпочтёте подождать меня здесь вместе с Гамолитевсом? — Вы оставите меня наедине с ним? — неуверенно спрашивает Гермиона. — Мисс Грейнджер, учитывая любовь дракона к вам, сомневаюсь, что он будет расстроен. Я знаю, что вы разумная девушка и не будете его расстраивать. В свою очередь Гамолитевс сможет защитить вас, если кто-то захочет причинить вам вред. — Я бы хотела остаться, — отвечает Гермиона. — Отлично, я скоро вернусь. Будьте осторожны, Мисс Грейнджер, не злите его. — Не буду, — обещает Гермиона, и Риддл уходит. Дрожа, Гермиона наблюдает, как Риддл исчезает во тьме, оставляя её в лесу вместе с Гамолитевсом, который с любопытством наблюдает за ней. Встревоженная странными звуками леса, она плотно запахивает мантию и подходит ближе к огню, нервно шаркая под пристальным взглядом. Огромные глаза следят за каждым движением Гермионы; чешуя дракона сверкает в свете огня. Почему я здесь? Гермиона задаёт себе этот вопрос снова и снова. Быть может, она должна оставить дракона в покое? Лорд Риддл разозлится, если она уйдет, не дождавшись его прихода? Если Гермиона вернётся в замок и её поймают, последует ли за этим наказание? Грейнджер вздыхает, задаваясь вопросом, почему именно она постоянно попадает в такие ситуации. У ног потрескивает огонь, и Гермиона потирает глаза. Дракон рычит, ворочаясь и оттопыривая левую ногу, которой нужно больше места. Что-то упирается в ботинок Гермионы, и она смотрит вниз, замечая металлический шар. Грейнджер с любопытством поднимает взгляд на Гамолитевса, наблюдающего за ней. Она осторожно подталкивает шар обратно за решётку, с удивлением наблюдая, как дракон подталкивает его к ней. В замешательстве Гермиона медленно наклоняется и поднимает шар с земли, изучая металл в руках. Поверхность предмета украшают древние руны, и Гермиона перекатывает шар в руках, не зная, что с ним делать. Внезапно дракон низко рычит, и у лица Грейнджер возникает облако дыма. Обернувшись, она находит дракона на одном уровне со своими глазами. Гермиона сглатывает. Как он так бесшумно поднялся? — Почему ты последовал за мной? — со вздохом спрашивает Гермиона. Он поворачивает голову, сглатывая и снова принюхиваясь. Его взгляд медленно опускается на шар в её руках, и Гермиона протягивает его обратно, ожидая, что он возьмёт его с её рук зубами. Из пасти дракона вырывается огненная струя, опаляя шар, и Гермиона вскрикивает от боли. Раскалённый металл врезается в кожу, она роняет шар, отходя от вольера. Гермиона смотрит на свои ладони: плотные шрамы ярко-красного цвета в точности повторяют очертания рун с шара. Грейнджер отслеживает контур одной из меток пальцем, вздрагивая от боли. Коготь дракона сжимает прутья решётки, и существо поднимается на лапы, в очередной раз принюхиваясь. — Зачем ты это сделал? — обиженно спрашивает Гермиона. — Боже, я разговариваю с драконом… Эпискеи. Заклинание согревает ладони, снимая большую часть боли, но шрамы никуда не уходят. Она поворачивает, глядя на шар, который оставил метки и на мокрой траве. Гермиона больше не хочет приближаться к дракону, в страхе, что её снова одурачат. — Гамолитевс, — раздаётся рычание в темноте. Гермиона моргает и смотрит на дракона. Она готова поклясться, что он только что с ней заговорил. Грейнджер делает шаг назад; существо внимательно за ней наблюдает. — Я схожу с ума, — шепчет Гермиона, проводя рукой по волосам. Дракон фыркает и снова переминается с лапы на лапу; его глаза на мгновение задерживаются на густой чаще леса, а затем снова возвращаются к Гермионе. — Я думал, ты будешь поумнее. — Этого не может быть, — шепчет Гермиона, глядя на дракона. — Магия, дитя, — шепчет Гамолитевс; его коготь пробирается сквозь решётку и тянет шар обратно в вольер. — Драконья магия. Из его пасти вырывается сгусток огня, окутывая металлический шар и заставляя руны на нём вспыхнуть. Гермиона смотрит на шар, прежде чем повернуть собственные ладони, изучая их. Она проводит пальцами правой руки по левой ладони: руны вспыхивают в ответ на её магию. — Руны… Они переводят? — В твоей голове, дитя, — отвечает дракон. — Это невероятно, — отвечает Гермиона. — У меня так много вопросов… Сколько вам лет? Откуда вы? Насколько быстро вы можете летать? В её голове звучит глубокий гортанный звук, и Гермиона вздрагивает. Дракон смеётся, раскачивая землю под ногами Грейнджер. Он снова шевелится, ведёт своим когтем вниз по решётке, прячет шар обратно в вольер и переводит взгляд на Гермиону. — Ты никогда не изменишься, — шепчет он. — Простите? — с любопытством переспрашивает Гермиона. — Мы знакомы всего пару часов. — Дитя, я знаю тебя уже много лет… — дракон снова смеётся. — Моргана... Гермиона вздрагивает и отступает назад; глаза дракона сверкают в свете огня. — Меня зовут Гермиона. — Я узнаю тебя где угодно… Королева восстаёт… Моргана. — Вы ошибаетесь, — шепчет Гермиона, качая головой. — Я магглорождённая, а мои родители стоматологи… — Один умер, а другая сошла с ума… Милое дитя, это проклятие Морганы. Ни один маггл не может пережить восхождение дитя войны. Оцепеневшая Гермиона делает шаг назад. «Sensō no ko*», — слова эхом отдаются в голове. Грейнджер сглатывает, а дракон снова смеётся и переводит взгляд на её руки. — Они исцелятся с помощью огня, дитя, но мы всегда сможем понимать друг друга. — Зачем? Зачем нам это делать? — спрашивает Гермиона. — Ты не сможешь управлять без понимания. — Я никем не управляю, — настаивает Гермиона, приближаясь к решётке. — Я всего лишь Гермиона Грейнджер. — Разве? Дитя, думаю, пришло время узнать свою историю… Королева восстаёт. Тебе нужно сделать выбор. — Вы ошибаетесь, — спорит Гермиона, отступая от дракона. — Я докажу это. — Уверен, ты попытаешься. — Почему вы не убили меня? — спрашивает Гермиона. — Твоя магия… Я не могу навредить тому, что принадлежит Моргане. Я чувствовал, что ты где-то поблизости. Скоро ты станешь сильнее, и они заметят. — Кто? — Те, что дали клятву… Поклялись, что история больше не повторится. Грядёт смерть, дитя… Грядёт война… И они придут за тобой. Ошарашенная Гермиона отступает от клетки: дальше от пурпурных глаз дракона, ближе к цивилизации. Она сходит с ума, вот и всё. Возможно, её опять отравили… Или, быть может, она спит? Гермиона выжидает мгновение, надеясь, наконец, проснуться, но ничего не происходит, Гамолитевс по-прежнему смотрит на неё своими огромными глазами. Гермиона оборачивается и врезается в кого-то. Она ожидает увидеть лорда Риддла, который вернулся, чтобы отвести её обратно в замок. К удивлению Гермионы, напротив стоит профессор Блэк, в недоумении изучающая её. Очевидно, она не ожидала увидеть Грейнджер здесь. Рука профессора, которой та пыталась предотвратить столкновение, покоится на руке Гермионы. — Грейнджер? Что, ради всего святого, ты здесь делаешь? — спрашивает Блэк, оглядываясь по сторонам в поисках какого-нибудь профессора. — Ты здесь одна? Гермиона вырывается из хватки ведьмы и снова поворачивается к Гамолитевсу, который свернулся в клубок, готовый ко сну. Сердце Гермионы колотится с удвоенной силой, и она отходит от Блэк, не желая повторения того, что случилось на днях. — Грейнджер? — снова спрашивает Блэк, глядя на спящего дракона. — Что-то случилось? — Нет, — пищит Гермиона, морщась от собственного голоса. Прежде чем она сможет сделать всё ещё хуже, Грейнджер оборачивается и направляется обратно в замок. Когда ведьма убеждается, что Блэк её больше не видит, она переходит на бег. Гермиона бежит прямо в общую комнату, желая обдумать новую информацию. «Я схожу с ума, вот и всё. Я просто схожу с ума...»

***

Пар проносится мимо окна Гермионы, и она вздыхает, глядя на спящую Луну напротив. Пейзажи сменяются перед глазами с невероятной скоростью, пока они направляются в Лондон. Гермионе придётся заглянуть в Косой переулок перед встречей с Тонкс, чтобы создать впечатление, что она до сих пор ведёт нормальную жизнь, а её семья всё ещё дома, и с ними всё хорошо. Джинни зевает, листая какой-то журнал, а Невилл дремлет в углу, его голова размеренно стучит о деревянную поверхность, издавая характерный звук. Заскучавшая Джинни встаёт и выходит в купе, отправляясь на поиски своих братьев или Дина. Воздух кипит от волнения. Рождество не за горами. Предвкушение радости от получения подарков и встречи с семьёй поднимает настроение. Гермиона потирает руки и откидывается на спинку дивана, желая поскорее провести время с семьёй Тонкс и выбраться куда-нибудь с Нимф. На столе что-то шевелится, и Гермиона смотрит вниз на оставленный Джинни журнал. Ведьма берёт его в руки и открывает первую страницу, вздыхая от понимания того, что новости про чемпионат занимают всю первую полосу. Переворачивая страницу, она останавливается на своей фотографии. Рука Гермионы, из которой исходит волна магии, направлена прямо на камеру. Позади уверенно стоит Невилл. «Тёмные лошадки…» Гермиона в последний раз читает заголовок и переворачивает страницу, восхищаясь снимками других команд. Русские выглядят по-настоящему пугающе. Они единственные, с кем Гермионе ещё только придётся встретиться. Японцы выглядят как очень сплочённая команда. «Нерушимы…» Гермиона согласна с заголовком. «Если вы хотите рассказать своим читателям что-нибудь стоящее, скажите им, что неважно, где они родились, что делают, и на что способны. Важно быть честным с самим собой…» Гермиона задаётся вопросом, обратит ли кто-нибудь внимание на её слова. Она надеется, что они вдохновят хотя бы одного человека не позволять кому-то унижать других только из-за статуса их крови. Она всегда будет честна сама с собой, и чемпионат не изменит этого. Моргана… Гермиона вздрагивает от мысли. Вчера она не спала всю ночь, и мешки под глазами тому доказательство. Гермиона переворачивает ладони и снимает заклинание, прячущее шрамы, чтобы убедиться, что это был не сон. Сглатывая, она рассматривает руны и вспоминает слова дракона. Огонь исцелит шрамы… Инсидио. На ладонях Гермионы вспыхивают небольшие очаги огня, но ничего не происходит. Грейнджер вздыхает и собирается потушить пламя, однако внезапно в воздухе появляется пурпурная дымка и шрамы начинают исчезать. Гермиона трёт гладкие ладони друг о друга, пытаясь избавиться от неприятного ощущения. Откидываясь на спинку дивана, она замечает, что Луна внимательно за ней наблюдает из-под ресниц. Неуверенная Гермиона почти начинает разговор, но Луна закрывает глаза и, кажется, снова проваливается в сон. Гермиона решает последовать её примеру и прислоняется к окну, кутаясь в мантию, и дремлет до конца пути. Её будит бормотание Невилла и Луны, которые обсуждают планы на Рождество. Гермиона потягивается и встаёт с сиденья, наблюдая за приближающейся станцией. Луна обнимает их обоих, желает счастливых праздников и исчезает среди толпы людей, спешащих на различные платформы. Гермиона машет семье Уизли, избегая Рона и Гарри, и направляется к выходу. Невилл плетётся за ней, желая сделать несколько покупок перед отъездом домой. Улицы немноголюдны, когда они идут по Лондону, а затем проникают в скрытый мир, оставляя шум маггловской Британии позади. Гермиона точно знает, какой магазин хочет посетить Невилл, учитывая его любовь к сладкому, которая может посоперничать с её любовью к книгам. Невилл останавливается почти у каждой витрины, захваченный разнообразием предложений. Здание министерства Магии напоминает Гермионе о задании, которое ей предстоит выполнить в это Рождество. — Ладно, мне пора. Бабушка будет волноваться… Мы должны что-нибудь придумать в это Рождество. Жди мою сову, — говорит Невилл, засовывая руки в карманы. — Звучит отлично. Доберешься домой в целости и сохранности? — спрашивает Гермиона. — Я должен спросить тебя об этом, — усмехается Невилл, отступая. — Если услышишь девчачий крик, знай, это я! Гермиона улыбается, наблюдая за уходящим Невиллом, и решает, что самое время отправиться на поиски новых книг. Ведьма заходит в книжный магазин, над головой звенит маленький колокольчик, а в воздухе приятно пахнет бумагой. Она направляется в свою любимую секцию, проводя пальцем по обложкам книг, гадая, какая из них заинтересует её сегодня. Колокольчик снова звенит, и в магазин входит ещё один покупатель. Продавец не отрывает взгляда от пергамента, продолжая записывать свои мысли. Гермиона снимает книгу с полки и открывает первую страницу, пытаясь понять, сможет ли эта история её заинтересовать. Нежная рука касается её плеча, и Гермиона вздрагивает, захлопывая книгу и прижимая её к груди. Грейнджер оборачивается, и её сердце замирает. Она сглатывает, ставит книгу на полку, а затем пытается обойти человека, вставшего у неё на пути. — Мне нечего тебе сказать, — тихо произносит Гермиона. — Пожалуйста. Я просто хочу поговорить. — Слишком поздно. — Mon ami**, — шепчет Флёр, хватая Гермиону за руку. — Есть вещи, которые тебе необходимо узнать. — Например? — Кто стоял за поступком моей сестры. Пожалуйста, произошло кое-что, о чём ты не знаешь. — Что? — Я хочу кофе и шанс всё объяснить. Ты сказала, что мы можем дружить. Позволь мне доказать это. — В прошлый раз, когда я доверилась Делакур, мне вонзили нож в спину, — отвечает Гермиона. — В прошлый раз, когда я доверилась тебе, ты вонзила нож мне в сердце, — парирует Флёр, отпуская руку Гермионы. — Как ты узнала, что я здесь? — спрашивает Гермиона. — Я следила за тобой с вокзала, надеясь, что мы сможем поговорить. Я поставила на кон собственного мужа. Моей личной жизни ради возможности поговорить достаточно, чтобы убедить тебя? — Почему на кону стоит твой муж? — Десять минут это всё, чего я прошу. Дай мне десять минут, чтобы всё объяснить, и я оставлю тебя в покое. — Хорошо, у тебя есть десять минут. Надеюсь, это того стоит, — вздыхает Гермиона, позволяя бывшей вывести себя из магазина.