Трещины / Fractures

Вокруг тихо и спокойно. За окном царит безлунная, безветренная ночь. Рядом с затухающим камином дремлет кот, а наполовину украшенная ёлка тяжело склоняется набок. Дом захватила рождественская атмосфера: подарки уже давным-давно спрятаны, по всей комнате виднеется прилипший к полам и стенам скотч, а на чайном столике лежат забытые настольные игры. И только маленькая мышь, смело проползая мимо спящего кота в поисках пищи, нарушает тишину. Животное пытается заползти на второй этаж, будто решительный путешественник, отважно взбирающийся на гору. Мышь преодолевает последнюю ступень и вскидывает уши, прислушиваясь к гудящему сопению. Она потирает лапами маленькие глаза, похожие на две чёрные бусины, и, цепляясь когтями за кремовый ковёр, продолжает своё путешествие. Одна из дверей приоткрыта, и, почуяв запах еды, животное протискивается в щель, несясь к недоеденному шоколадному апельсину Терри. Мышь издаёт победный писк и впивается зубами в шоколадное совершенство. Она невозмутимо грызёт шоколад, но низкий стон заставляет её остановиться. Мышь устремляет испуганные глаза на хозяина комнаты, лежащего на кровати. Однако тот остаётся неподвижным, поэтому мышь продолжает жевать шоколад. Сзади что-то шевелится, мышь пищит, бросая на пол украденное угощение, и, молниеносно пересекая комнату, заползает под кровать, чтобы укрыться. Животное высовывает дрожащий нос из-под свисающей с кровати одежды и обнаруживает, что комната пуста. Мышь нервно вытягивает одну из лап из-под кровати и ставит её на ковёр. Она присматривается к шоколаду, обдумывая риски. Под крошечной грудной клеткой гулко бьётся сердце, когда мышь вытягивает ещё одну лапку. Около стола, стоящего рядом с кроватью, раздаётся скрип, и невидимая сила поднимает лампу, недавно покоящуюся на поверхности, в воздух. Вместе с лампой начинают парить одежда и остальные мелкие предметы. Девушку тревожат кошмары, и она стонет. Зеркало около окна немного сдвигается, и из него вылазит костлявая рука, тянущаяся к лежащей на кровати девушке. Мышь пищит, когда магия захватывает её и вместе с кроватью поднимает в воздух. До этого приоткрытая дверь, распахивается, и в комнату влетает толстый полосатый кот. Рука в зеркале подрагивает. Кот замечает парящую мышь, а та безуспешно пытается сбежать, перебирая лапками воздух. Подпрыгивая, кот задевает абажур и лампу, и те падают на пол, разбиваясь. Гравитация возвращается, и мебель потихоньку начинает опускаться. Это и будит девушку. Кот почти задевает когтем мордочку мыши, когда та приземляется на пол. Паникуя, мышь пытается уйти от кота, и шустро бежит к двери. Но лампа, встретившаяся ей на пути, начинает искриться, и животному приходится сменить направление, но то приводит лишь к тупику. Размахивая хвостом, кот самодовольно приближается к мыши, его глаза сужаются, всем своим видом он показывает, что собирается причинить боль. Кот бросается на мышь, и та в страхе закрывает глаза, ожидая своей участи, но ничего не происходит. — Живоглот! — раздаётся голос, который заставляет мышь открыть глаза. Девушка встаёт с кровати, держа в руках палочку, направленную на кота, и удерживающую его в воздухе. Кот недовольно шипит и извивается, будто пытаясь сбросить с себя окутывающую магию. Гермиона делает шаг вперёд, приближаясь к мыши, но та лишь сильнее вжимается в стену, не желая, чтобы девушка прикасалась к ней. — Я тебя не обижу, — говорит Гермиона, беря со стола коробку. Грейнджер ловит мышь в коробку, и та начинает яростно биться о картонные стенки. Гермиона освобождает Живоглота от заклятия и выходит из комнаты, оставляя недовольного кота закрытым внутри спальни. — Миона? Всё в порядке? — Ага. Живоглот гонялся за мышью. Собираюсь отпустить её на улицу. — Она пострадала? — Не думаю. Отделалась лёгким испугом. По скрипящей лестнице они спускаются вниз. Прежде чем открыть заднюю дверь, Гермиона останавливается в кухне и достаёт из холодильника кусочек сыра. Они выходят в сад, и Грейнджер ставит коробку на землю, делая несколько шагов назад. Мышь вылазит из коробки, собираясь сбежать, но принюхивается и замечает оставленный ей кусочек сыра. Мышь осторожно подбирает сыр, откусывая кусок, и наблюдает за Гермионой, которая из-за холода ночи обхватывает себя руками. Проглатывая последний кусочек сыра, мышь поворачивается и убегает, направляясь к дыре в заборе. Наблюдая за убегающей мышью, Гермиона поднимает коробку с земли и облокачивается на садовый заборчик, глубоко вдыхая ночной воздух. Ей приснился очень странный сон, но он казался таким реальным. Будто она была в комнате не одна, будто кто-то наблюдал за ней. Потирая глаза, она пытается расслабиться, в её сознании вновь всплывают слова дракона. Она не может выкинуть произошедшее из головы. Моргана. Она вспоминает разговор с Флёр, вспоминает взволнованный голос ведьмы… Гермиона согревает себя заклинанием, наблюдая за ночным небом. В голове всплывают воспоминания прошлого вечера. Смешивая кофе с молоком, Гермиона изучает взглядом ведьму напротив, размышляя о том, что побудило ту так настаивать на немедленном личном разговоре. Она могла бы послать сову или поговорить с ней в школе, но намеренно выследила ее, чтобы встретиться в Косом переулке. Флёр делает глоток травяного чая, глядя на пробегающих мимо детей, и у Гермионы появляется шанс хорошо рассмотреть француженку. Несмотря на макияж, под глазами ведьмы видны темные мешки, на её лице читается усталость, а спина напряжена. — Ты когда-нибудь думала о нас? — тихо спрашивает Флёр, не сводя взгляда с окна. — Флёр, — вздыхает Гермиона. — Думала, о том, что у нас могло получится? — Нет. — Ты любила меня? — Надеюсь, мы здесь не для этого? — спрашивает Гермиона. — Нет. Но я хотела бы знать. — Любила, но этого было недостаточно, — отвечает Гермиона, отворачиваясь, когда Флёр прерывисто вздыхает. — Зачем ты так с собой, Флёр? Мы были детьми, хватит ворошить прошлое. — А сейчас мы взрослее? Мудрее? Быть может, нет никакого «взросления», и мы просто становимся менее жизнерадостными? — Этот вопрос явно не ко мне, Флёр. — Ты же знаешь, что я за тобой на край света пойду. Я поставила тебя выше собственного жениха, мой брак под угрозой… — Что?.. — Я не могу объяснить, хоть мне и хотелось бы. Я не могу находиться рядом с тобой, но когда ты далеко, лучше мне не становится. Ты хоть представляешь, какое впечатление производишь на людей? — Пожалуйста, Флёр, — умоляет Гермиона, не желая продолжения этого разговора. — В чём дело? — Уизли удалось уговорить мою сестру попробовать выбить тебя из чемпионата, — откровенно говорит Флёр, делая глоток чая. — Что?! — вскрикивает Гермиона. — И почему она его послушала? Зачем им это? — Не знаю, но какова бы ни была причина, мне бы хотелось, чтобы она этого не делала. Мой предполагаемый будущий муж, был одним из тех, кто участвовал в этом. Я должна была отговорить её. Моя собственная сестра предала меня, предала наши семейные ценности, а теперь и я предаю свою будущую семью. — Я не понимаю, — вздыхая, Гермиона устало потирает глаза. — Как и я. Мне бы хотелось рассказать тебе, почему Габ так поступила, но я не могу. Моя семья хочет изгнать её, и настаивают на том, чтобы я отменила помолвку. Честно говоря, я думаю так и сделать. — Не позволяй мне разрушить твоё счастье, — настаивает Гермиона. — Мой будущий муж использовал мою родную сестру в угоду своей семье, — яростно выплёвывает Флёр. — Я делаю это не ради тебя, а ради себя. Я просто хотела предупредить тебя, что им нельзя доверять… они чуть не убили тебя. По правде говоря, сейчас тебе лучше не доверять никому. Когда я в последний раз навещала семью, они говорили о ком-то, называя его «избранным». Пожалуйста, будь осторожна. — Я знаю, кому я могу доверять, Флёр, спасибо, — отвечает Гермиона, допивая свой кофе. Поднимаясь со своего места, она задвигает стул, не желая больше оставаться в этом кафе; Гермиона натягивает пальто, а Флёр бросает последний взгляд в окно, прежде чем встать. Наматывая шарф на шею, Флёр мгновение изучает Гермиону. — Когда любви недостаточно? — спрашивает француженка. — Когда дело касается меня, — честно отвечает Гермиона. Улыбаясь, Флёр качает головой и поправляет пиджак. Она подходит ближе к Гермионе, и та отвечает на объятья. На мгновение Флёр прижимается своими губами к губам Гермионы, но тут же отстраняется. — Ничего не чувствуешь? — с грустной улыбкой спрашивает Флёр. — Мне жаль, Флёр, — шепчет Гермиона, делая глубокий вздох. — Женщина, которая завоюет твоё сердце, будет жестоким человеком, — усмехается Флёр. — Жду не дождусь нашей встречи. — Обещаю, ты будешь первой, кто узнает. Спасибо, Флёр. Мне, правда, жаль, что всё закончилось именно так. — Мы были молоды… Уверена, всё наладится. — Если тебе что-нибудь понадобится, я всегда буду рада помочь, — обещает Гермиона. — Я знаю. Флёр сжимает руку Гермионы на прощанье, и покидает кафе. Грейнджер улыбается убирающей со стола официантке, и, плотнее запахивая пальто, выходит из заведения… Разговор тяжело оседает у неё в голове, смешавшись со словами дракона. Неудивительно, что сон у неё беспокойный. Гермиона глядит на убегающую мышь, надеясь, что Живоглот не поранил её. Наверху гаснет свет — Тэд и Энди снова легли в кровать, после того, как проверили Гермиону. Грейнджер не удивится, если к её возвращению в комнате уже будет убрано. Энди имеет привычку убирать и чинить вещи сразу же после их поломки. Гермиона задаётся вопросом, связано ли это с её воспитанием. Энди редко говорит о своих родителях. Если она и рассказывает что-то о своей семье, то говорит только о сёстрах и только хорошее. Мысли Гермионы возвращаются к профессору Блэк. Интересно, ведьма уехала домой на Рождество? Проведёт ли она этот семейный праздник в большом пустом доме в одиночестве? Никто такого не заслуживает. Возможно, Блэк проведёт Рождество с лордом Риддлом… От этой мысли у Гермионы сводит желудок, она хмурится и пытается не думать о подобном. Позади неё распахивается дверь, и слышится гулкий хлопок, а за ним тихая ругань. Гермиона ухмыляется, даже не думая оборачиваться. Она точно знает, кто находится у неё за спиной. Гермиона понятия не имеет, как Нимф удалось стать мракоборцем, ведь иногда ведьма бывает такой неуклюжей… — Привет, — здоровается Тонкс, вышагивая по траве в своих огромных тапках в форме панды. — Надеюсь, ты не арестовываешь людей в таком прикиде? — усмехается Гермиона. — На самом деле, они очень опасны, я ношу их так часто, что становится не до шуток. — Дело не в тапочках. — Заткнись, — ворчит Тонкс, слегка стукая Гермиону по руке. — Всего лишь говорю правду. — Говори тише. Посмеиваясь, Гермиона потирает руки, глядя на звезды. Ей нравится дом семьи Тонкс и их небольшой сад. Гермиона всегда представляет, как маленькая Нимфадора бегает вокруг и разбрасывает всё, что только можно, а Энди пытается поймать её и объяснить, как надо себя вести. От этих мыслей на лице у Гермионы появляется улыбка. Нимф становится рядом с ней, облокачиваясь на забор и скрещивая ноги. — Чего не спишь? — спрашивает Гермиона. — Соскучилась, — саркастически отвечает Нимф. — Но в основном потому, что твой кот прибежал в мою комнату и оставил клок шерсти на моей подушке. — Фу. — Ага. Поэтому я решила проигнорировать это и познакомиться с твоим новым другом. — Подожди, кажется, я закрывала дверь в свою комнату, когда уходила. Как Живоглот сбежал? — Мама выпустила этого зверя, когда убирала разбитую лампу. — Так быстро? — спрашивает Гермиона. — Угу. Ты же знаешь, она как пылесос. — кивает Тонкс. — А где мышь? — Уже убежала, ты всё пропустила. — Ты хотя бы дала ей имя? — Не-а, не успела. — Я бы выбрала имя «Филипп». — Почему? — «Мышонок Филлип» звучит здорово, разве нет? Закатывая глаза, Гермиона прислушивается к тихому щебетанию птиц. Тонкс тихо напевает себе под нос что-то отдаленно напоминающее какую-то рождественскую песню, когда окно над их головами распахивается. — Чем вы тут занимаетесь? — спрашивает Энди. — Курим, — весело отвечает Тонкс. — И не думайте! — выкрикивает Тед из спальни, заставляя Нимф вздрогнуть. — Девочки, уже почти четыре утра. Миона, я убрала в твоей спальне, возвращайся в кровать. — А в моей? Живоглот оставил мне комок шерсти на подушке, — улыбаясь произносит Тонкс. — Ты уже достаточно взрослая, чтобы самостоятельно убирать в своей комнате. — Я едва справляюсь с плитой, почему ты думаешь, что я в состоянии убрать за собой? — Значит, спи без подушки, — отвечает Энди. С этими словами Энди закрывает окно, заставляя Нимф нахмуриться. Гермиона улыбается, и Тонкс скрещивает руки на груди, бросая на неё грозный взгляд. — Всегда было интересно, каково это иметь младшую сестру, — бормочет Нимф. — Ненавижу тебя. — Переживёшь, — обещает Гермиона. Качая головой, Нимф драматично вздыхает. — Собираешься к Гарри? — Да, а что? — У него есть мантия-невидимка, а тебе нужно что-то, чтобы проникнуть в Министерство незамеченной. — Нет… Мантия принадлежит Джеймсу, с какой стати он просто отдаст её мне? Под каким предлогом? — Значит, укради её. — Я не собираюсь красть у главы мракоборцев, — настаивает Гермиона. — Тогда подумай о том, что соврёшь Джеймсу, когда будешь просить одолжить мантию. — Ты хочешь сказать, что мы действительно собираемся незаконно проникнуть в Министерство? — Не-а, если кто-нибудь поймает тебя, то скажешь, что заблудилась, а если нет — вся эта история останется нашим маленьким секретом. А теперь пошли в дом, я себе уже всё отморозила. Тебе не холодно? — Согревающие чары, — самодовольно отвечает Гермиона. — Я просто забыла палочку. — А мне она не нужна. — Заткнись. Войдя в дом, Гермиона запирает заднюю дверь, посмеиваясь, когда Тонкс пытается сбить её с ног на лестнице. Они дурачатся, ставя друг другу подножки, и Тонкс спотыкается на последней ступеньке. — Девочки! — кричит Тэд из комнаты. — Если собираетесь драться, хотя бы используйте Оглохни. Смеясь, они слышат, как Энди отчитывает Тэда. — Не говори им такое, — ворчит она. — Никаких драк! Фыркая, Нимф толкает Гермиону в её спальню, и та чуть опять не разбивает лампу. Гермиона посмеивается, когда Энди приказывает Нимф идти в постель. — Спасибо, мам! — кричит Нимфадора. Улыбаясь в подушку, Гермиона понимает, что Энди очистила подушку Нимф от шерсти Живоглота. Укрывшись под одеялом, Гермиона слышит слабое мурлыканье кота, когда он вваливается в комнату и вскакивает на кровать, чтобы свернуться калачиком рядом с ней. Его хвост колет ей лицо и она пытается отмахнуться от него, прислушиваясь к перебранке Энди и Тэда. — Я же говорил тебе ничего не убирать, — шепчет Тед. — Тогда она пошла бы спать на диван. — Я думал, что коту нельзя наверх. — Это кот, Тэд, он делает всё, что захочет, а теперь замолчи. — Чего ты меня затыкаешь? Сама замолчи. — Спи, Тэд. — Замолчи. — Ради бога… Гермиону начинает клонить в сон. Она вновь улыбается, когда Энди и Тэд смеются, а Нимф сонно кричит родителям заткнуться. Живоглот подталкивает ее руку, требуя ласки, она накладывает на него чары, чтобы удовлетворить. Грейнджер резко садится на кровати, уставившись в зеркало. Гермиона уверена, что видела что-то. Должно быть, всего лишь свет фар. Вздыхая, она снова ложится на кровать. Сердце бешено бьется в груди — она ​​становится параноиком.

***

— Он относится к ней, как к пустому месту, из-за него она постоянно плачет. Я просто не понимаю, Миона, почему она терпит такое отношение? — спрашивает Гарри, переключая каналы. — Я не… — Как раз на днях я заметил у неё синяк на запястье, думаешь, это он сделал? Если это так, я не собираюсь сидеть сложа руки. — Пожалуйста, остановись на каком-нибудь канале, — вздыхает Гермиона, ёрзая в кресле. — Думаешь, я не прав? Мне не стоит вмешиваться? Но я хочу понять, почему она позволяет так с собой обращаться. — Иногда любовь заставляет нас делать глупости, — отвечает Гермиона, беря со стола свежую газету. — Я не могу с этим смириться. Вот, что значат неразделённые чувства? — Не знаю, — отвлечённо бормочет Гермиона. — Ты в курсе, что Рон и Лаванда расстались? — спрашивает Гарри. — Ага, но меня это мало интересует. — Он скучает по тебе. — Очень странно он это выражает, — резко говорит Гермиона. — С тех пор как он бросил Лаванду, он стал более менее похож на себя старого. — На придурка? — Ты можешь дать ему ещё один шанс, — бормочет Гарри. — Я уже давала ему шанс, но он напал на меня и Невилла. Решая не продолжать спор, Гарри, к большому облегчению Гермионы, останавливается на одном из каналов. Усаживаясь в своем кресле поудобнее, Гермиона сжимает в руках подушку и начинает внимательно рассматривать интерьер дома Поттеров. Здание всегда казалось ей странным. Оно было не таким уж и большим, да и Лили никогда не преследовала цели похвастать. Гермиона не могла представить Поттеров где-то, кроме Годриковой Лощины. Кладбище на окраине дороги стало главным источником жутких историй, которые они рассказывали друг другу, когда Гермиона оставалась у Гарри на ночёвку. Посмеиваясь над комедией, которую показывают по телевизору, Гарри закидывает ноги на стол и не спеша потягивает горячий шоколад. По дому начинает расползаться ароматный запах домашней еды, от которого у Гермионы урчит живот. — Можно одолжить у вас мантию-невидимку? — спрашивает Гермиона. — Зачем? — Ну… — Обед готов, — прерывает их Лили, высовывая голову из дверного проёма. — Гарри, поднимись наконец с дивана. Ворча, Гарри встаёт и плетётся на кухню. Гермиона следует за ним. Когда они заходят в кухню, на столе их уже ждёт домашний суп и свежий хлеб. Садясь, Гермиона тут же берёт кусок хлеба и опускает его в суп. Она всегда наслаждалась едой Лили. Пирожные стоящие чуть дальше, заставляют её справиться с первым намного быстрее обычного. С металлическим лязгом, Джеймс отодвигает стул и садится, беря в руки книгу. В комнате слышится только стук ложек о тарелки, Лили рассеянно пытается составить список покупок, а Гарри нетерпеливо теребит в руках ложку, в ожидании горячего. — Как ты, Гермиона? Как проходит чемпионат? — спрашивает Джеймс, откладывая свою книгу в сторону. — Тяжело, — отвечает Гермиона и поднимается, намереваясь вымыть свою тарелку, но Лили тут же приказывает ей сесть обратно. — Гарри, помоги мне прибраться, — говорит Лили, собирая со стола грязную посуду. Гарри пожимает плечами, поднимается со своего места и подходит к раковине, приступая к мытью посуды. Наблюдая за Гарри, Джеймс тут же расслабляется в своём кресле, а затем улыбается и снова поворачивается к Гермионе. — Порой чемпионат действительно вызывает трудности. — Это ещё мягко сказано, — бормочет Лили. — Риддл знает, что делает, — отвечает Джеймс с улыбкой. — Я так не думаю, — Лили берёт поднос с брауни с кухонного островка и ставит лакомство на стол. — Чемпионат никогда не должен был быть создан. — Он приносит мир, разве нет? — спрашивает Гермиона. — А ещё создаёт идеальных солдат, — отвечает Лили, садясь за стол. — Чемпионат оказывает хорошее влияние на наше общество, — настаивает Джеймс. — А что насчёт людей, которым он приносит одни беды? Что насчёт участников? — Потребности большинства превыше потребностей меньшинства, — отвечает Джеймс. — Всё не так уж и плохо, мам, — бормочет Гарри с полным ртом еды. — Нет? Тогда почему Рон и Гермиона не могут находиться в одной комнате? Дело даже не в чемпионате, а в этом кубке — он отравлен. Риддл не должен был связываться с тёмной магией. Особенно с той, которую создала Моргана ле Фэй. Сглатывая, Гермиона внимательно изучает брауни в своих руках. Упоминание Морганы вызывает дрожь в теле. Она до сих пор не знает, что ей думать. Гермиона — реинкарнация Морганы? Может, она как-то связана с ведьмой? Или же Грейнджер просто сходит с ума? — О, папа, Гермиона хотела одолжить у тебя мантию-невидимку! — радостно сообщает Гарри. Джеймс складывает руки на груди, переводит взгляд на Гермиону и внимательно её изучает, обдумывая просьбу. — Могу я поинтересоваться, зачем? Гермиона не придумала хорошее оправдание, потому что не ожидала, что Гарри так легко согласится. Она должна была сообщить ему о своём плане и попросить добыть мантию-невидимку. Конечно, он согласился бы, ведь парень всегда готов к новым приключениям. — Я планирую проникнуть в министерство, — с улыбкой произносит Гермиона. Джеймс таращится на неё, пару раз моргает и разражается хохотом. Через несколько секунд он кивает, успокаиваясь, поднимается на ноги и, похлопывая Гермиону по плечу, направляется к двери. — Ты всегда обладала отличным чувством юмора, Гермиона. Пойду принесу тебе мантию, — отвечает Джеймс, посмеиваясь, и выходит из комнаты. Улыбаясь, Гермиона откусывает кусок от своего брауни, наблюдая за Гарри, который расхваливает стряпню Лили, надеясь получить добавки. Она слегка оскорблена тем, как быстро они подняли на смех её заявление, хоть в то же время и благодарна миру за то, что тот отказывается рассматривать её как угрозу. Сколько это будет продолжаться? — Вот она, — Джеймс возвращается в комнату и кладёт мантию рядом с дверью. — Возьми её, когда будешь уходить. Знаешь, Гермиона, я понимаю, каково это. Грейнджер поворачивается к отцу своего лучшего друга и кивает, ожидая продолжения разговора. — Со всей этой суетой чемпионата, ты просто хочешь исчезнуть, чтобы окружающий мир не беспокоил тебя хотя бы на каникулах? — Действительно. — Ты умная девушка, Гермиона. Я знаю, что ты не попадёшь в неприятности, — говорит Джеймс, возвращаясь к чтению. — Спасибо, — отвечает Гермиона, чувствуя, как внутри зарождается чувство вины. Она не задерживается надолго, не желая испытывать судьбу и смотреть в глаза Джеймсу. Технически, Гермиона не лгала ему, но её по-прежнему грызёт чувство вины. Оно разливается внутри даже когда Грейнджер входит в сеть каминов и махает семье Поттеров на прощание. Только что она обманула главу мракоборцев. Гермиона добирается до дома Тонкс и прячет мантию среди вещей, в которых Энди точно не будет копаться. Фотография отца и матери, маленькие семейные реликвии, старые безделушки, которые не значат ровным счётом ничего для всех, кроме неё. Гермиона, с книгой на коленях, таращится на пламя камина, пока за окном сыплет снег, а рядом, довольно облизываясь, бродит Живоглот. Только сейчас она осознаёт чудовищность ситуации. Ей придётся нарушить закон, чтобы попробовать найти потенциальный ответ, который поможет понять, за что был убит тот параноидальный мужчина. Сценарий выходит за все рамки, и Гермиона думает, что перестала понимать суть происходящего ещё после разговора с драконом. Нимф погружена в работу и не в силах придать Гермионе той уверенности, в которой она так нуждается. Тэд Тонкс мирно посапывает в своём плетёном кресле, рядом с ним стоит пустая чашка чая, а в руке мужчина держит недоеденный сырный пирог, на который кровожадно смотрит Живоглот. Энди что-то напевает себе под нос, вышивая крестиком, а на заднем плане тихо играет радио. Гермиона продолжает таращиться на камин. Огонь такое странное творение: одновременно дающее и забирающее жизнь. Одна искра может убить человека, а может и спасти его от холода. Гермиона почувствовала это на собственной шкуре. Это правда, она прочла о заклинании в книге, но это произошло спустя много лет после того, как Гермиона впервые его использовала. Спустя много лет после той роковой ночи, которая ознаменовала конец её детства, Гермиона всё ещё чувствует запах гари в воздухе, слышит крики. Лицо её матери в тот момент будет преследовать Гермиону всю жизнь; тот ужас и страх, мольбы остановиться. Гермиона будто снова чувствует запах смерти, слышит крик человека, охваченного пламенем, видит его медленную мучительную смерть… — Гермиона. Грейнджер возвращается в реальность и поворачивается к Энди, которая смотрит на неё обеспокоенным взглядом, к которому Гермиона успела привыкнуть за все эти годы. — Ты спалишь мой ковёр, — с улыбкой произносит Энди. Гермиона смотрит вниз и видит, что огонь из камина вырывается из решётки, пытаясь достать до края красного ковра. С застенчивой улыбкой Гермиона ослабляет магию, а Энди возвращается к вышивке. — Как прошёл день? — интересуется Энди. Гермиона старается сформулировать подобающий ответ, пытаясь отметить страницу в книге. Она скользит пальцами по обложке и кладёт роман на подлокотник кресла. Простой вопрос занимает у Гермионы слишком много времени, что не укрывается от Энди. — Хорошо, — отвечает Гермиона, откидываясь в кресле. — Хорошо? — переспрашивает Энди. Эту привычку она переняла у профессора Блэк. — Думаешь, Лили счастлива? — спрашивает Гермиона. — Думаю, мы не должны вмешиваться… Любовь — особенная вещь, а брак — далеко не простая штука. — Просто Лили кажется такой отстранённой от Джеймса. — Уверена, у них просто сложный период. Но это не то, что тебя беспокоит? — интересуется Энди. По правде говоря, Гермиона хотела бы рассказать Энди о своём плане, позволить ей вмешаться, чтобы всё сорвалось не успев толком начаться. Но гриффиндорец внутри неё цепляется за возможность получить ответы. В результате её мысли уходят к другой проблеме, которая мучает её с тех пор, как она приехала в дом Тонкс на Рождество. — Я хочу навестить маму, — произносит Гермиона, нарушая тишину. — Ясно, — отвечает Энди. — Ты уверена? Уверена ли она? Гермиона не может знать наверняка, в последний раз, когда она пыталась навестить свою мать, Грейнджер струсила и отправилась обратно в школу. Спряталась от правды, убеждая себя, что нет никакой надежды. Но разговор с драконом вытянул наружу старые воспоминания, заставил поверить, что есть крошечная надежда. Ей нужно узнать больше о проклятие Морганы; это не значит, что у её матери будут ответы, но Гермиона понятия не имеет, с чего ещё ей начать. — Уверена, — Гермиона хочет узнать правду. — Хорошо, — соглашается Энди, но от Гермионы не укрывается то, как тяжело она вздыхает. — Мы навестим её. — Я хочу пойти одна… Мне это нужно, — добавляет Гермиона. — Конечно, ты знаешь, что я буду рада присоединиться, если передумаешь. Гермиона не в состоянии ответить, а Андромеда не в состоянии продолжить разговор, поэтому Энди возвращается к вышивке, делая вид, что их диалог не высосал весь кислород из комнаты, не посеял прохладу в обычно тёплом доме. Даже Тэд с дрожью просыпается и, не уверенный в том, что его разбудило, отправляется в спальню. В камине мерцает огонь, а на улице мороз рисует на окнах витиеватые узоры. Гермиона идёт спать; завтра ей предстоит проникнуть в министерство…

***

Их гид — пухлый пятидесятилетний мужчина, который вальяжно бродит по коридорам, расчёсывая свои длинные усы, которые не придают ему шарма, когда он протискивает в лифт свой пивной живот. Гермиона, прижатая к углу, тяжело вздыхает; она на это не подписывалась. Рядом болтают третьекурсники, а чуть дальше стоят угрюмые пятикурсники, которые приехали ради дополнительной оценки. Из-за лифта усиливается боль в животе; Гермиона ненавидит замкнутые пространства. Всё, чего она желает — это свобода, и, наблюдая за скрытым за высокими стенами министерством, Грейнджер понимает, что никогда бы не смогла работать в этом месте. В здании царит напряжённая атмосфера; работники с бездушными глазами бегают по коридорам, будто сегодня последний день на Земле. И глядя на всё происходящее, в это вполне можно было бы поверить: радоваться в этом месте, видимо, совершенно нечему. Гермиона благодарна Нимф за то, что та уговорила её проникнуть сюда, теперь она знает, что не будет принимать никакие предложения министерства о трудоустройстве. Это откровение вызывает у Гермионы недоумение, оставляет в подвешенном состоянии, пока она слепо следует за гидом по коридорам. Если она не хочет работать в министерстве, то куда ей податься? Гермиона нацелилась на работу здесь ещё со школьной скамьи. Она хотела стать первым магглорождённым министром и изменить мир, а теперь Грейнджер отказывается от своей мечты? Эти мысли сбивают с толку, отвлекая Гермиону от предстоящей миссии, пока их гид не возвращает её в реальность своим бормотанием. — Пятый этаж закрыт на ремонт, к сожалению, мы не сможем его посетить. Как раз на пятом этаже Гермиона и должна была найти секретный отсек. Что ей теперь делать? Грейнджер паникует, быть может, стоит остановиться? Быть может, это и есть знак?  — Говорят, что в здании министерства существует несколько скрытых туннелей, которые служат секретным выходом в случае атаки. Однажды мистер Скримджер сказал: «Нет ничего более таинственного в волшебном мире, чем скрытые туннели министерства. Никогда не знаешь, где сможешь их найти». Конечно, всё это слухи и легенды, которые не стоит воспринимать всерьёз. В груди Гермионы снова зарождается надежда, и она суёт руку в карман, чтобы достать платок. Она громко высмаркивается, и ученики рядом хмурятся. Гермиона хитро улыбается и смотрит на карту в своих руках, делая вид, что складывает носовой платок. Может, ещё есть шанс, и ей удастся найти секретный туннель, который соединяет шестой этаж с пятым. Гермиона поднимает руку, привлекая внимание гида, который тут же реагирует, надеясь как можно быстрее ответить на возникший вопрос. — Да, мисс Грейнджер. — Могу ли я выйти в туалет? — спрашивает Гермиона, невинно улыбаясь. — Ближайшая уборная через несколько этажей. Рекомендую вам подождать. — Боюсь, я не могу. По глупости выпила сливочного пива перед экскурсией. Гермиона неумело лжёт: её тон слишком фальшивый, а улыбка — натянутая. К счастью, мужчина не знает её достаточно хорошо. Он кивает в знак согласия и просит её вновь присоединиться к группе на следующем этаже. Под его пристальным взглядом, Гермиона направляется к лифту и нажимает на кнопку, терпеливо ожидая, пока дверцы откроются, а гид продолжит экскурсию. Из лифта выходит группа рабочих, и Гермиона теряется среди них, направляясь в противоположную от лифта сторону. Через несколько минут она отходит, делая вид, что завязывает шнурки. Убеждаясь, что гид за ней больше не наблюдает, Гермиона вновь достаёт карту министерства, которую прошлой ночью ей дала Нимф. Она должна спуститься ниже пятого этажа, где, судя по карте, должен находиться секретный туннель. Гермиона достаёт из сумки мантию-невидимку и накидывает её на себя, обдумывая свои дальнейшие действия. Коридоры пустуют, и только снизу доносятся приглушённые голоса рабочих. В голове проносятся разные сценарии… Министерство хотело спрятать туннели от лишних глаз. Здание построили чистокровные расисты, они никогда бы не подумали, что магглы попадут сюда, защита туннелей магией весьма вероятна… Осматриваясь по сторонам, Гермиона достаёт палочку и лёгким взмахом выпускает небольшие клубы дыма, которые скользят по воздуху. Затаив дыхание, Грейнджер наблюдает за происходящим. Ничего не меняется. Может, всё напрасно? Гермиона опускает палочку, и остатки дыма опускаются вниз, просачиваясь в ближайшую стену. Сглатывая, Грейнджер прижимает руку к кирпичу и снова смотрит на карту, вчитываясь в слова, которые ей нужно произнести. — Qui deducet amittitur… Слышится гул, и на стене появляется маленький бронзовый предмет. Гермиона следует инструкции и поворачивает его три раза по часовой стрелке и один раз против, а затем толкает внутрь стены. Гермиона отступает назад, пока перед ней открывается древняя дверь. Грейнджер осторожно поднимает палочку, опасаясь скрытых внутри ловушек, но ничего не происходит. Гермиона хватает холодную металлическую ручку и распахивает дверь, за которой находится тёмный туннель. Вздохнув, Грейнджер входит внутрь, опираясь о сырые стены, чтобы удержать равновесие. Рядом раздаётся шум, и Гермиона замирает, пока не понимает, что это звук поднимающегося лифта в противоположной комнате. Гермиона оглядывается назад, опасаясь, что дверь не закроется и её заметят. С другой стороны, она боится, что дверь захлопнется, и Грейнджер больше никогда не увидит дневного света. Гермиона пытается игнорировать желание броситься назад и снова смотрит на карту, шагая вниз по винтовой лестнице. Крутые ступеньки ведут в неизвестность, и Гермиона сглатывает. Звук её шагов эхом разносится по туннелю, и Гермиона даже рада, что что-то спасает это место от гробовой тишины. Она вновь замирает слыша чьи-то голоса, пока не понимает, что проходит нижние этажи, на которых болтают работники министерства. Это место похоже на дом с привидениями: вокруг слышно гудение и шёпот. Света от палочки хватает только для того, чтобы видеть свой следующий шаг. В туннеле даже нет паутины — сплошная пустота. Лестница, кажется, никогда не закончится, и Гермиона снова замирает, когда слышит, как дверь наверху закрывается. Грейнджер прислушивается, но когда ничего не обнаруживает, снова смотрит на карту. Ничего не меняется, ей всё ещё нужно спускаться ниже. Гермиона искренне надеется, что лестница не обломится и что комната, которую она ищет, всё ещё существует. Если всё окажется напрасным, она не уверена, что будет делать дальше. Гермиона стирает пот со лба и вдыхает затхлый воздух. Морщась от неприятных ощущений, Грейнджер задаётся вопросом, как долго она здесь находится. В тёмном туннеле время потеряло смысл; неудивительно, что рабочие предпочитают лифт. Внезапно Гермиона спотыкается, теряет равновесие и пытается ухватиться за ближайший выступ, но рука соскальзывает и она падает вниз. Страх пронзает позвоночник, Гермиона падает, но через секунду её руки касаются пола, и она понимает, что споткнулась о последнюю ступеньку. — Какая ты храбрая, — шепчет Гермиона себе под нос. Поднимаясь на ноги, Грейнджер осматривается и видит, что стоит рядом с двумя дверьми: одна находится напротив другой. Первая гладкая и чёрная, а вторая — затхлая и старая. Гермиона выбирает первую и тянет ручку, входя в неизвестность. По её позвоночнику пробегает дрожь, она облизывает губы, глядя на ряды маленьких стеклянных сфер. Гермиона понятия не имеет, где находится, и снова достаёт карту, глядя на неразборчивые каракули. Где она? Почему карта привела её сюда? Гермиона надеется, что они не реорганизовали министерство так, что теперь эта дверь ведёт в другую часть здания. Грейнджер следует своим инстинктам и отступает от двери, направляясь вглубь комнаты. Где бы она не была, она гораздо ниже здания министерства… — Гермиона… Её зовёт какой-то голос, и Гермиона оглядывается, смотря на ближайшую сферу. «Г.Г.» Теперь Гермиона понимает, что её окружает. Сотни пророчеств… Она находится в комнате пророчеств, о которой недавно читала. Эта комната — часть Департамента тайн. Но почему на сфере её инициалы? Неподалёку раздаётся звон, — наверное, кто-то достал ключи. Нужно поторопиться, иначе её поймают. Гермиона обхватывает сферу, на которой выведены её инициалы. Почему карта привела её сюда? — Приближается тот, кто способен победить Тёмного Лорда… Рождённый теми, кто бросал ему вызов… Вокруг сферы обвивается чья-то рука, выхватывая её из ладони Гермионы. Грейнджер вскрикивает, но другая рука тут же опускается на её губы. Гермиона осознаёт, что её тянут назад, и мантия невидимка соскальзывает с головы, делая видимой верхнюю часть её тела. Незнакомец освобождает свою руку от сферы с пророчеством и хватает правое запястье Гермионы, чтобы она не смогла достать палочку. Гермиона замирает. Она знает, кому принадлежит этот запах. По позвоночнику пробегает холодок, в венах стынет кровь. Грейнджер дрожит под сильной хваткой, вдыхая запах цитрусовых и дождя. Свободной рукой Гермиона обхватывает ладонь на своих губах и отводит её в сторону, но не успевает она задать вопрос, как один палец мягко прижимается к её губам. Именно тогда она слышит шаги и звон ключей. — Полагаю, у тебя есть хорошее объяснение, — жарко шепчут ей на ухо. — Зачем ты проникла в Департамент тайн? Гермиона кивает и слегка поворачивается, позволяя тёмным глазам встретиться с её собственными, сразу же теряясь в чужом взгляде. Шаги приближаются, и Гермиона сглатывает, ожидая, что ведьма позади толкнёт её прямо в руки охраннику. — Что вы здесь делаете, профессор? — спрашивает Гермиона. — Я? — тихо издевается Блэк. — Я заметила, что дверь открылась сама по себе и задалась вопросом, как Поттеру удалось проникнуть сюда в мантии своего отца и взять своё пророчество без разрешения, но когда я копнула глубже, то увидела здесь тебя. — На этом пророчестве мои инициалы… Оно принадлежит мне, — возражает Гермиона. — Иногда нужно оставить пророчество нетронутым. Они приносят больше вреда, чем пользы. Поверь мне. — Чего вы ждёте? — спрашивает Гермиона. — Почему не отдадите меня охране? — Не буду лгать, Грейнджер, но ни одна из нас не должна здесь находиться. Это не обычный охранник. А теперь быстро дай мне мантию. Гермиона снимает мантию и с раздражением передаёт её Блэк, ожидая, что та наденет её на себя, но происходит нечто неожиданное, и профессор укрывает их обеих. Гермиона чувствует, как усиливается хватка Блэк, когда охранник подходит ближе. — Иногда кого-то лучше не беспокоить, — шепчет Блэк, глядя на приближающегося охранника. Гермиона фыркает, наблюдая за мужчиной, задаваясь вопросом, почему Блэк хочет остаться в тени. Она бывшая глава мракоборцев, зачем ей скрываться? Охранник останавливается, звеня древними ключами, и поворачивает голову туда, где прячутся Блэк и Гермиона. У Грейнджер перехватывает дыхание и она вжимается в Блэк, глядя в чёрные глаза, направленные прямо на неё. У существа морщинистое лицо, а тело — кости, обтянутые кожей. Охранник издаёт непонятный звук, а затем разворачивается и направляется дальше. — Кто это был? — спрашивает Гермиона, затаив дыхание. — Хранитель завесы. Они видят вещи, которые нам никогда не понять. Однажды я разозлила такого, потом как-нибудь покажу тебе шрам. Вперёд. Они возвращаются туда, откуда пришла Гермиона, всё ещё укрытые мантией. Блэк пристально следит, чтобы за ними никто не увязался, и Гермиона не спорит. Если Блэк не хочет связываться с этим существом, то она и подумать не может, насколько все серьёзно. Дверь за ними закрывается, и Блэк снимает мантию. Гермиона нервно сглатывает и стонет, начиная подниматься вверх по лестнице. Блэк пристально за ней наблюдает. — И что теперь? — спрашивает Гермиона, гадая, будут ли ей предъявлены уголовные обвинения. — Теперь… Нам нужно поговорить.