***
Нож с характерным звуком разрезает морковь, возвращая Энди в реальность. Она вздрагивает из-за одолевших её воспоминаний. Её отец так и не смог подержать на руках свою внучку. Она была слишком молода и глупа, чтобы заботиться о последствиях своих действий. Энди не изменила бы своего решения, но, если бы у неё была возможность, она сделала бы всё совсем по-другому. Возможно, если бы она нашла другой способ уйти, её отец был бы жив. После письма от Беллы, Энди думала, что больше никогда не увидит свою сестру. Она пыталась всё исправить бесчисленное количество раз, посылала множество писем, но, вероятнее всего, Белла сжигала их, даже не прочитав. А теперь она готовит обед, который разделит со своей сестрой и приёмной дочерью. Звук шагов заставляет Энди улыбнуться. Вероятно, Белле надоело сидеть на диване, и она направляется на кухню в поисках чего-то съедобного. Энди оглядывает беспорядок, и проверяет жаркое в печи. В такие дни она скучает по эльфам. Она никогда не признается в этом Гермионе, иначе её ждёт бесконечная лекция о бесчеловечности использования эльфов… Белла хватает со стола яблоко и кусает его, глядя в окно. Энди окутывает необъяснимое тепло, она хочет поддаться вперёд и обнять сестру, вновь почувствовать их связь. — Я могу сделать зелье, если ты страдаешь от похмелья, — говорит Энди, не сводя глаз с разделочной доски. Белла лишь отмахивается. Энди волнует не только количество выпитого сестрой алкоголя. Но она не может напрямую затронуть интересующую её тему. Ей нужно быть осторожной, быть слизеринцем. — Где Грейнджер? — интересуется Белла, отрывая Энди от разработки её коварного плана. — Её нет в гостиной? — спрашивает Энди и откладывает нож, высыпая нарезанную морковь в кипящую воду. — Я бы не спрашивала, если бы она была там, — безучастно отвечает Беллатрикс. — Верно, — говорит Энди, вытирая руки кухонным полотенцем. — Гермиона! Беллатрикс кривится. Они обе вслушиваются, ожидая ответа, но единственным источником звука до сих пор остаётся играющее радио. Этого достаточно для Энди, чтобы понять, где находится Гермиона. Вздёргивая бровь, Белла ждёт объяснения, но, когда сестра ничего не говорит, она демонстративно щёлкает пальцами перед её носом. — Зачем тебе Гермиона? — спрашивает Энди. — Чтобы до смерти замучить её Круцио, — серьёзно отвечает Белатрикс, прежде чем закатить глаза. — Радио сводит меня с ума, а ты спрятала мою палочку и ушла на кухню. Мне нужно чем-то себя занять. Приставать к студентам — моё любимое занятие. — Мы можем поговорить. Или ты можешь помочь мне с готовкой, — предлагает Энди. — Ни за что, — холодно отвечает Беллатрикс. — Ты можешь держать меня здесь сколько угодно, попытаться накормить, провести чёртов мост, но я не стану заниматься этим. — Ты когда-нибудь будешь к этому готова? Беллатрикс бросает на неё суровый взгляд, и Энди вздыхает, подходя к столу и вываливая на него тесто. Она берёт скалку и начинает раскатывать тесто вдоль стола, прежде чем взглянуть на обиженную ведьму. Неужели это возможно? Сглатывая, Энди застывает. Неужели её старшая сестра прониклась сочувствием к Гермионе? Белла боится подпустить к себе кого-либо, это и объясняет их постоянные ссоры и напряжение. — Я, конечно, не повар, но, думаю, предполагается, что скалкой нужно водить по тесту… — бормочет Белла, выбрасывая огрызок яблока в мусорное ведро. — Прошло двадцать пять лет… со времён первого чемпионата, — говорит Энди, глядя на тесто. — Ты когда-нибудь задумывалась, какова была бы наша жизнь, если бы чемпионата никогда бы не существовало? — Нет, — отвечает Беллатрикс, скрещивая руки на груди. — Я не хочу жить прошлым. Дерьмо случается, а мы двигаемся дальше. — Нет, не двигаемся, — вздыхает Энди, начиная снова раскатывать тесто. — Мы просто учимся жить с этим и смиряемся… Ты скучаешь по ней? — Что это вообще за вопрос? — выплёвывает Белла. — Тот, который требует ответа. — Я… Конечно, я скучаю по ней. Каждый день. Я прокручиваю в голове тот момент каждый день. Смотрю на своих учеников и думаю, что кто-то из них… Глядя на свою сестру, Энди пытается справиться с собственными эмоциями, когда Белла отворачивается к окну, погружаясь в воспоминания. Всегда есть ещё один шанс, ещё один шанс для любви… — Гермиона, должно быть, в саду. Полагаю, она рассказала тебе о своих родителях? — Да. Но я всё равно думаю, что она рассказала мне не всё. Я знаю, что её отец мёртв, а у матери неизлечимое заболевание… — Вчера она навещала её… Она должна быть в саду, развлекаться с магией. Ты не хочешь это пропустить, — говорит Энди, сосредотачиваясь на тесте. Некоторые разговоры лучше оставить на другой день, особенно, если дело касается её сестры. Возможно, где-то в другой вселенной у них идеальная жизнь… Все три сестры живут в мире, воспитывают детей и ладят со своими родителями, а на Рождество собираются все вместе и сидят около ёлки, громко смеясь и обмениваясь подарками. Посмеиваясь, Энди открывает духовку и проверяет жаркое, добавляя в блюдо немного вина, прежде чем сделать глоток из бутылки. Это будет долгий и сложный день, и она очень благодарна, Тэду за то, что он решил навестить своих родителей и вернётся лишь завтра. Она решает, что ей нужно отправить к нему сову, чтобы сообщить, что Гермиона дома и с ней всё в порядке. С улыбкой, Гермиона расслабляется, когда тень трётся об её ногу, прежде чем вновь исчезнуть в глубине сада. Скрестив руки, она опускается на колени, её патронус внимательно наблюдает за ней. Она наколдовывает маленький огненный шарик, который парит в небе, а затем раскалывается, выпуская из себя крошечную огненную птицу. Подпрыгивая от радости, её патронус бегает вокруг птицы, пытаясь поймать её. Гермиона смеётся, наблюдая, как птица и пантера гоняются друг за другом по саду, искрясь, когда касаются один одного. Эту игру она придумала ещё давно, когда ей было очень грустно, а счастливые моменты были лишь забытым воспоминанием. Моё дитя. Она сглатывает, два её заклятия мерцают, глядя на свою создательницу, прежде чем вернуться к игре. Смотря на свои руки, Гермиона пытается выбросить слова ведьмы из головы. Если всё это правда… Она станет лгуньей и мошенницей, которая жульничала на чемпионате. Весь мир может отвернуться от неё Истинная сила. Гермиона вздрагивает. Мощь, которой обладает мёртвая Моргана, её призрак или голограмма, не важно, поразительна… Она разрушила церковь и склепы без использования палочки, будто там ничего и не было… Ты взрослеешь. Гермиона вспоминает слова профессора Блэк и задаётся вопросом, что произойдёт с её магией, когда она станет старше? Ведьма сжимает траву в руках, перебирая все возможные варианты у себя в голове. Может, ничего не изменится. Моргана исчезла. Мир будет знать Гермиону исключительно как умелую ведьму... Почему я не верю в себя? Гермиона слышит шаги и вздыхает. Её уединение нарушено, и она точно знает, кто этому виной. Энди слишком занята готовкой, а Нимф достаточно умна, чтобы не беспокоить Гермиону, когда она в таком настроении. — Не ожидала? — произносит Блэк, изучая борющихся существ. Гермиона не отвечает и медленно поднимается, решая сосредоточиться на магии. Трава, на которой она сидела, тут же распрямляется под морозным ветром. Солнце сегодня стоит низко, скользит вдоль поля, заставляя иней на траве сверкать. — Полагаю, встреча с матерью прошла не совсем гладко? — спрашивает Блэк. Вы и понятия не имеете… Вздыхая, Гермиона через плечо оглядывается на ведьму, которая стоит, прислонившись к каменной арке, скрестив руки на груди. Грейнджер пожимает плечами и снова отворачивается, гладя своего патронуса. — Моя мама забывает, кто я такая время от времени, — произносит Гермиона, отталкивая огненную птицу. — Каждый раз, когда я её навещаю у нас случается один и тот же разговор. — Уверена, в глубине души она ценит это… Однако это не то, что тебя беспокоит, — отвечает ведьма. Блэк обладает сверхъестественной способностью видеть истинные чувства Гермионы. — Если бы вы узнали, что всё, во что вы верили, оказалось ложью, как бы вы поступили? — Всё зависит от ситуации, — искренне отвечает Блэк. Кивая, Гермиона облизывает губы; её патронус раздражённо плюётся огнём. Блэк глубоко вздыхает. Гермиона чувствует каждое движение ведьмы, ощущает её взгляд. — Твой отец погиб в пожаре, не так ли? — спрашивает Блэк, и Гермиона замирает. — И его устроила ты… Ты сама говорила, что не всегда можешь контролировать Адское пламя. — Мы ругались, — отвечает Гермиона, проваливаясь в воспоминания. — Мы постоянно ругались из-за мамы… В тот день он что-то готовил на плите… Суп, насколько я помню… Принюхиваясь, Гермиона улыбается, глядя на готовящийся на плите суп. Её отец стоит рядом, сжимая в руке стакан виски. Ведьма тянется к миске на верхней полке, желая съесть немного хлопьев. Гермиона не замечает летящую в неё тарелку, пока та не ударяется о её затылок. Застигнутая врасплох ведьма, падает на пол и сворачивается в клубок, когда отец подходит ближе. Он так давно не поднимал на неё руку, что Гермиона расслабилась и сейчас дорого за это заплатит. — Вы не ошибались, профессор, когда предупреждали меня о том, что необходимо уметь сдерживать свою магию… Однако я из первых рук узнала, к чему может привести пренебрежение этим правилом. Я сожгла свой дом, потому что позволила своей магии освободиться, и, когда она вырвалась на свободу, не смогла контролировать. Я знаю, на что способна моя магия и какие беды она может принести. Поэтому я и не любила использовать её во время занятий. Мне нравилось быть книжным червём с двумя друзьями-идиотами… Теперь этого не вернуть. — Энди научила тебя её контролировать, — произносит Блэк. — Нет, — шепчет Гермиона. — Я научилась жить с этим, читала книги, замкнулась в себе… И справилась. — Гермиона! — кричит Энди с кухни. — Помоги Доре накрыть на стол. Гермиона взмахивает палочкой, и патронус исчезает. Она отряхивает траву с колен и проходит мимо Блэк, но та останавливает её, хватая за руку. Блэк не груба, её хватка слабая, Гермиона может с лёгкостью вырваться, стоит ей только захотеть… Но Грейнджер ждёт, желая увидеть, что сделает Беллатрикс. — Ты должна была сказать мне, — наконец говорит Блэк, пристально глядя на Гермиону. Грейнджер вздыхает и качает головой, не отводя взгляда от Блэк. — И что бы вы сделали? — Я бы тебя выслушала, — отвечает Блэк, медленно наклоняясь ближе. — Вы не можете изменить прошлое, — выдыхает Гермиона. — Да, а ты не можешь его забыть… Блэк отпускает её и уходит вглубь сада, блуждая по траве и глядя на пустые поля. Гермиона пожимает плечами и входит в дом, оставляя ведьму наедине с собственными мыслями. Сегодня будет длинный день.***
Гермиона смеётся и хватается за живот, пытаясь отдышаться. Тонкc смотрит на неё с пола, рядом с несколькими разбитыми тарелками; её взгляд смешит Грейнджер ещё больше. Из глаз ведьмы текут слёзы, и она прислоняется к стене, стараясь прийти в себя. — Замолчи, — ворчит Тонкс, поднимаясь на ноги. — Я попросила всего лишь накрыть на стол, разве это так сложно? — спрашивает Энди, заходя в комнату и осматривая нанесённый ущерб. — Серьёзно, Дора? — Я поскользнулась… Да перестань уже смеяться! — стонет Тонкс, глядя на Гермиону. — Я пытаюсь… Но ты упала прямо на… Боже, ты выглядишь как утка. Ухмыляясь, Энди с помощью магии чинит тарелки и начинает накрывать на стол самостоятельно. Гермиона успокаивается и разглаживает салфетку на своих коленях, пока Тонкс, под присмотром Энди, раскладывает столовые приборы. Гермиона бросает взгляд на Блэк, которая наблюдает за Энди и Тонкс со стороны. Сердце Грейнджер сжимается. Хочет ли ведьма завести собственных детей? Может, она ещё не нашла свою любовь? Ей сложно представить влюблённую Блэк… Возможно, Беллатрикс выражает свою любовь по-своему… Через грубые слова, злые взгляды и очень редкие мягкие признания… С какой стати Гермиона вообще думает об этом? Ведьма краснеет и переводит взгляд на свои колени, надеясь, что никто в комнате не заметил её смущения. Энди и Тонкс, очевидно, слишком заняты сервировкой стола. — Миона, помоги мне на кухне, — просит Энди. — Конечно, — Гермиона встаёт и следует за ведьмой. Грейнджер проходит мимо Блэк, которая сидит в кресле и притворяется, что читает, будто бы это не она несколько мгновений назад внимательно наблюдала за Энди и Тонкс. Профессор даже не удостаивает их взглядом, продолжая листать газету. — Не могла бы ты достать Йоркширский пудинг из духовки? — просит Энди. Гермиона кивает и открывает дверцу, щурясь от облака пара, которое вырывается из духовки. Грейнджер вытаскивает пудинг и ставит его на столешницу. Еда пахнет восхитительно, и ведьма понимает, что ужасно голодна. Гермиона вытирает руки о джинсы и, оборачиваясь, видит, что Энди внимательно за ней наблюдает. — Что? — застенчиво спрашивает ведьма. — Ничего, — улыбается Энди и указывает Гермионе на блюда, стоящие на кухонном островке. — Отнеси на стол. — Хорошо. — И убедись, что Нимф ничего не съест, — добавляет Энди. Гермиона возвращается в комнату и ставит булочки, пудинг и соус на стол. Тонкс пытается схватить одну из булочек, но Грейнджер бьёт её по руке, получая в ответ угрюмый взгляд. — Белла, садись за стол, еда готова! Блэк закатывает глаза, бросает газету на кофейный столик и плетётся к обеденному столу. Беллатрикс отодвигает стул, садится и хватает с блюда булочку. Гермиона сопротивляется желанию ударить Блэк по руке, чем зарабатывает вызывающий взгляд, и кивает, снова отправляясь на кухню. Грейнджер хихикает, когда профессор останавливает Тонкс, которая пытается взять лакомство и себе. — Серьёзно? — возмущается Тонкс. — Ты слышала свою мать, — отвечает Блэк, излучая самодовольство. Они обедают, и искренняя заинтересованность Тонкс в происшествии с банши сводит на нет всю неловкость. Блэк и Энди начинают дебаты, и Гермиона ловит себя на мысли, что за сёстрами приятно наблюдать, когда они не ругаются. Грейнджер предпочитает не вмешиваться, как и Нимф, которая время от времени фыркает в свой стакан с соком. Энди исчезает на кухне, оставляя Блэк и Нимф обсуждать методы обучения мракоборцев, пока Тонкc не удаляется в уборную. Гермиона стряхивает крошки со своих джинс и начинает убирать со стола грязные тарелки. — Ты сегодня очень тихая, — произносит Блэк. — Не поделишься своим мнением о банши? — А это была банши? — вырывается у Гермионы. — Энди говорит, что для них несвойственно объявляться так далеко от юга. — Для них несвойственно вот так вот заявляться к магглам. Знаешь, что значит, если банши кричит? — Смерть грядёт, — отвечает Гермиона, палочкой отправляя стопку грязной посуды на кухню. — Или она уже здесь. — Оптимистично, — ухмыляется Гермиона, садясь на своё место. — Миона, — говорит Тонкс, входя в комнату. — Не поверишь, кого я видела на днях… Помнишь того парня, которого мы встретили в клубе? — В клубе «Рико»? — спрашивает Гермиона. — Да, тот пухлый парень, который пытался тебя облапать, — хихикает Тонкс, садясь на свой стул. — Боже, он столько флиртовал, — с отвращением вспоминает Гермиона. — Никогда не догадаешься… Мы вышли на одного жулика, и когда я приехала на место и выломала дверь, он предстал передо мной во всей красе с одной блондинистой девчонкой. — И они занимались этим? — Ага, когда я появилась, веселье было в самом разгаре… Он кричал как резанный. Но подожди, это ещё не всё. Когда он натянул на себя штаны, и я его арестовала, он спросил: «А твоя сестра не с тобой?» — Господи, он запомнил меня, — стонет Гермиона. — Клуб «Рико»? — вмешивается Блэк. — Ночной клуб? — Ага, наткнулись на него во время нашей ночной вылазки… Это последний паб, который я помню, — хихикает Тонкс. — Ты не слишком юна, чтобы пить? — спрашивает Блэк Гермиону. — То есть я могу выйти на арену к людоедам, драконам-убийцам и сумасшедшим парням на мётлах, но не могу пить? — фыркает Гермиона. — Нет, мне просто интересно, не против ли Энди. — Я их отпустила, — комментирует Энди, заходя в гостиную с бутылкой вина. — Эльфийское вино, дамы! Отпразднуем Рождество. — Эльфийское вино? Серьёзно, мам? Я отрублюсь после первого стакана, — ноет Тонкс. — Тогда пей медленно. — Где ты его достала? — спрашивает Блэк. — У меня дочь-мракоборец, у неё есть связи. Это была не самая лучшая идея Энди. Тонкс выпила вино слишком быстро, и теперь сидит в кресле, то и дело икая. Энди, безумно хихикая, убирает грязную посуду со стола. Гермиона чувствует прилив сил и делает ещё один глоток. Вино и правда очень вкусное, хоть и довольно крепкое. В глазах Грейнджер двоится и она хмурится, когда Блэк фыркает. Вино, кажется, на неё совсем не подействовало. — Моя палочка, Энди, — командует Блэк. — В сушилке, — отвечает Энди, роняя вилку. — Гермиона, проведи её. Гермиона кивает, делает ещё один глоток и встаёт со стула. Тонкс бездумно улыбается им со своего места. Гермиона внимательно смотрит на лестницу, пытаясь сконцентрироваться и поставить ногу на первую ступеньку. У неё не выходит, нога соскальзывает и ведьма ударяется о деревянную поверхность, тихо выругиваясь. К её спине прижимается тёплая рука — Блэк пытается предложить свою помощь. — Я в п-порядке, — заверяет Гермиона, медленно ступая вверх. Тем не менее, Блэк не отнимает руки, и Гермиона позволяет ей помочь ей. Она тихо хихикает, представляя, как жалко это выглядит со стороны: потомок Морганы не может подняться по чёртовой лестнице. Гермиона победно ухмыляется, когда, наконец, поднимается на второй этаж, чем зарабатывает взволнованный взгляд от Блэк. Грейнджер открывает деревянную дверь, позволяя Блэк зайти первой и достать изогнутую палочку, лежащую на зелёных полотенцах. Беллатрикс улыбается, кладя тонкий предмет себе в рукав. — Довольны? — спрашивает Гермиона, складывая руки на груди. — Да, — соглашается Блэк, хватая боксеры Тэда. — Не будьте такой любопытной, — говорит ведьма, краснея, когда Блэк швыряет бельё на пол. — Что ж, такой размер объясняет тот факт, что им удалось завести только одного ребёнка, — ворчит Блэк в отвращении. — Вы ужасны, — удручённо шепчет Гермиона. — И ты это обожаешь, — ухмыляется Блэк, бросая очередные боксеры в Гермиону. Гермиона хмурится и отмахивается от второй пары боксеров, пока Блэк продолжает рыться в вещах Тэда. Грейнджер закатывает глаза и тут же замирает, её сердце пропускает удар, а щёки краснеют. Боже, этого не может быть. Гермиона быстро переводит взгляд обратно на Блэк. — Вы готовы? — пищит она. — Да… Что на тебя нашло? — спрашивает Блэк, с подозрением глядя на Гермиону. — Немного неловко, когда вокруг тебя разбрасывают боксеры, — отвечает Гермиона, надеясь, что ведьма не увидит омелу, висящую прямо над их головами. — Ты предпочитаешь чулки?.. Может, стринги... — подмигивает Блэк. — Вы флиртуете со мной? — спрашивает Гермиона. — Во всём виноват алкоголь, — отвечает Блэк с ухмылкой. — Немного странно, Энди хочет нас сплотить, как думаешь? — Думаю, ей просто нравится проводить с вами время, — искренне отвечает Гермиона. — Она скучает по вам. — Она сама виновата, — отвечает Блэк, а затем прищуривается: — О, только не говори… Омела, серьёзно? — Эй, я здесь не при чём… — бормочет Гермиона. — Тише, я тебя не виню. Твоё красное лицо говорит само за себя. — Здесь просто жарко, вот и всё… — тараторит Гермиона, облизывая губы. — Так что насчёт омелы? — А что насчёт неё? — Ну, ты знаешь традицию, разве нет? — Да, но мы же не можем… Что?.. — Конечно, мы можем забыть о ней… Мне без разницы, — говорит Блэк, и Гермиона облегчённо выдыхает. — Но вот проклятие… — Какое ещё проклятие? — О, ты не знаешь о проклятии? — Нет, что за проклятие? — Четыре года неудач… Это старое проклятие чистокровных, которое действует в канун Рождества. — Что за неудачи? — спрашивает Гермиона. — Ох, знаешь, мелкие неприятности… Ты ломаешь вещи, опаздываешь на автобусы… Получаешь плохие оценки, — последние предложение Блэк произносит угрожающим шёпотом. — Подождите, это нечестно, а если я не поступлю в университет? — спрашивает Гермиона.— А мне обязательно нужно поступить в университет, я… Блэк прижимает свои мягкие губы к губам Гермионы, и ведьма замирает. Грейнджер поддаётся вперёд, отвечая на поцелуй, кладя руки на талию Беллатрикс, сжимая кожаный корсет ведьмы. Аромат Блэк опьяняет, а её ладони крепко сжимают талию Гермионы. Безопасность. Гермионе кажется, что она тонет в Блэк, язык ведьмы касается её губ, и за закрытыми глазами вспыхивают искры. Гермиона чувствует, как учащается пульс, сердце грозится выпрыгнуть из груди, заставляя её дрожать… Это профессор Блэк. Эта мысль заставляет Гермиону вернуться к реальности, как раз в тот момент, когда Блэк разрывает поцелуй и отодвигается от неё так, что только их носы соприкасаются. — Всё, — шепчет Блэк. Гермиона чувствует дыхание ведьмы на своей щеке. — Проклятие снято. Блэк проходит мимо и направляется к лестнице, оставляя Гермиону в замешательстве. Что только что произошло? Прежде чем она успевает всё осознать, Гермиона направляется за Блэк к входной двери. Энди кричит сестре прощания с кухни, домывая оставшуюся грязную посуду. — Ты идёшь со мной, Грейнджер? — ухмыляется Блэк, направляясь к воротам. — Что это было? — спрашивает Гермиона, останавливаясь на безопасном расстоянии от Блэк. — Мы спаслись от неприятного проклятия, — отвечает Блэк, доставая палочку. — Вы мой профессор, — шепчет Гермиона. — На самом деле, солнышко, уже нет. Блэк улыбается и, подмигивая Гермионе, исчезает в дымке. Грейнджер глубоко вздыхает и направляется обратно в дом. Она тихо закрывает дверь и прислоняется к деревянной поверхности, изучая Тонкс, развалившуюся на диване. — Чего такая мрачная? — спрашивает Нимф. — Ты знала, что на омеле есть проклятие? — интересуется Гермиона, шаркая по ковру. — Что? Кто тебе сказал? Это древняя сказочка, придуманная чистокровной элитой, чтобы жуткие старики могли целовать молодых девушек. Её опровергли сто лет назад, — издевается Тонкс. Она солгала… Она солгала, чтобы поцеловать меня… Что произошло? Я только что целовала профессора Блэк и не хотела останавливаться.