Гермиона невольно проводит кончиками пальцев по губам, ощущая на своей спине взгляд ведьмы. Свободной рукой она дотрагивается до шрама на животе и вспоминает, что у неё есть незаконченные дела. Грейнджер старается сосредоточиться на предстоящем раунде.
— Осталось всего семеро участников, — продолжает Риддл; его голос гремит над куполом арены. — В следующий раунд могут пройти только трое. Желаю удачи.
Раздаётся выстрел пушки, и Гермиона делает глубокий вдох, пытаясь успокоиться. Несмотря на то, что совсем недавно кто-то пытался её убить, она чувствует себя увереннее, чем раньше. Теперь Гермиона точно знает, что среди них есть те, кто готов на всё ради победы и титула.
— Не забывай… — мягко начинает Блэк, — не забывай дышать.
Гермиона недоумённо смотрит на ведьму. Однако ей не удаётся как следует обдумать комментарий Блэк: двери с лязгом распахиваются, и Грейнджер бросает последний взгляд на Беллатрикс, прежде чем выйти на арену с палочкой наготове.
Двери позади захлопываются, блокируя ей путь назад. Она хмурится, когда её встречает пустой коридор, и осторожно делает шаг вперёд, готовясь к атаке. Бросая недоверчивый взгляд на парящую рядом камеру, Гермиона замечает, что устройство мигает.
Что за уровень её ждёт?
Гермиона вздрагивает от неожиданности, когда неподалёку раздаётся крик. Сглатывая, Грейнджер перебирает в голове варианты развития событий. Риддл не дал им никаких подсказок относительно того, что их ожидает. Земля под ногами содрогается, и ведьма падает на одно колено, инстинктивно сжимая палочку.
Что за чертовщина?
Она замечает неровную крышу и беспорядочно расположенные столбы вдоль потолка. Ей кажется, что крик только усиливается или, быть может, он просто приближается к ней. Тогда Гермиона понимает, что коридор — это крутой склон, идущий вниз.
Сердце бешено колотится в груди. Гермиона прислушивается к стремительно приближающемуся крику и поднимает палочку, делая нерешительный шаг назад. Она может представить, как Блэк кричит ей шевелиться, делать что угодно, но не стоять на месте. Но Грейнджер опасается, что побег только приведёт её в ловушку. Однако бездействие также может означать поражение…
Что-то касается её ноги, и от испуга Гермиона подпрыгивает. Девушка ухмыляется, замечая, что это всего лишь вода, которая стекает вниз по коридору. Её тут же накрывают воспоминания о времени, когда она, будучи ещё совсем ребёнком, ходила смотреть на водопад во время поездки в тропический лес. Тогда она подхватила ужасный грипп, и отец всё время пытался подбодрить её, корча смешные рожицы. В лагере, который они разбили, царил невозможный холод, а единственным звуком в лесу был оглушающий рёв водопада.
Кладя палочку в карман, Гермиона смотрит на нисходящий коридор. Она подумывает рвануть вниз, но быстро отказывается от этой идеи. Это слишком опасно.
Её парализует от страха, когда из-за угла вылетает поток воды, заполняющий коридор. Гермиона замирает, позволяя воде стечь.
Она прыгает, едва не сталкиваясь со своей камерой, и хватается за торчащую металлическую балку. У неё есть только один шанс. Напрягаясь, она начинает раскачиваться и перекидывает ногу через перекладину.
Поток воды ударяет ей в спину, выбивая воздух из лёгких, и Гермиона до побелевших костяшек сжимает пальцы на балке. Глядя вниз, она замечает выброшенных течением чемпионов.
На лицо ей капает грязь, она отплёвывается и задирает голову, заглядывая в щель между балками. Гермиона понимает, что коридор находится под ареной.
Не забывай дышать.
Грейнджер понимает, что должна следовать течению, иначе Блэк сказала бы ей прыгать.
Она делает глубокий вдох, жадно втягивая воздух, и отпускает перекладину.
Её тут же захватывает сильный поток воды, и она закрывает глаза. Гермионе кажется, будто она на американских горках, ведущих в неизвестность. На секунду ей удаётся приоткрыть глаза и разглядеть остальных чемпионов, барахтающихся в воде.
Боковым зрением она видит чью-то фигуру. Гермиона вздрагивает и поворачивается, обнаруживая в воде волонтёра, ждущего момента, когда чемпионам понадобится его помощь. Доброволец машет ей, и Грейнджер удаётся недоверчиво помахать ему в ответ.
Она врезается в стену, когда поток воды поворачивает за угол. Лёгкие горят от нехватки кислорода. Течение с толчком подбрасывает её вверх, и вода начинает рассасываться. Гермиона падает на землю, когда жидкость оставляет её тело без поддержки, и начинает скатываться вниз по тёмному коридору. Она тут же делает глубокий вдох, который вызывает головокружение.
Грейнджер хватается за край обрыва, но не может удержаться, и лишь выдёргивает руку из сустава. С криком боли, Гермиона пытается помочь себе другой рукой. Промокшая одежда сковывает движения, и ведьме с трудом удаётся не упасть. Пальцы наполовину засасывает грязь, а от нехватки кислорода немеют конечности.
— Давай же! — упрекает она себя.
Превозмогая себя, она перекидывает одну ногу через край, царапая колено о неровность стены. С усилием Гермиона поднимается вверх, вырываясь из темноты обрыва. Она падает на твёрдую землю, тяжело дыша. Ведьма вздрагивает, слыша чей-то крик и видит, как кто-то проносится мимо неё, падая прямо в яму. Грейнджер сглатывает.
Перекатываясь на спину, Гермиона отталкивается от земли, ища глазами укрытие. Она прячется за кустом, замирая на секунду, чтобы отдышаться. Затем Грейнджер берёт палочку и сжимает её зубами, беря правую руку левой. Одним быстрым движением она возвращает сустав на место, крича от боли. На глаза наворачиваются слёзы.
Чёртова рука.
Гермиона решает, что попросит Энди осмотреть её после уровня, потому что рука беспокоит её ещё с тех пор, как она упала с лестницы.
Собираясь с мыслями, она вытаскивает палочку из зубов и поднимается на ноги, готовясь изучить местность. На этот раз арена заполнена небольшими территориями для дуэлей, и Гермиона понимает, что сегодня здесь каждый сам за себя.
Грейнджер выходит из укрытия, в спешке высушивая одежду заклинанием. Она замечает человека, неподвижно лежащего на земле, и узнаёт в нём последнего японского чемпиона. Она сжимает палочку и, надеясь, что это не ловушка, приближается к японцу. Мимо неё пробегают волонтёры, направляясь к обрыву, куда недавно упал один из участников.
Она замечает, что японец не дышит и не шевелится. Гермиона подумывает уйти, но не может. Сетуя на свою глупость, она слабо ударяет его ногой по руке, направляя на него волшебную палочку, на случай, если тот притворяется мёртвым.
Тот никак не реагирует, и ведьма опускается на колени, медленно протягивает пальцы к его шее, чтобы нащупать пульс. Гермиона вспоминает, что видела, как одного из чемпионов в бессознательном состоянии уносил поток воды, скорее всего это был именно он. Возможно, парень захлебнулся и потерял сознание, поэтому ему нужна неотложная помощь. Она не может допустить ещё одной потенциальной смерти на чемпионате. Осматривая территорию вокруг себя, ведьма достаёт палочку и прижимает её к груди японца.
— Анапнео, — шепчет Гермиона.
Чемпион всё ещё не двигается, быть может, уже слишком поздно. Вдруг он не захлебнулся, а сломал шею при падении? Её захлестывает бессилие и досада.
Кто находит развлечение в том, чтобы смотреть, как люди умирают?
Японец вздрагивает и заходится в кашле, с его губ брызжет вода. Карие глаза смаргивают и фокусируются на Гермионе, которая ухмыляется и успокаивающе похлопывает парня по плечу.
— Привет, — приветствует Гермиона.
Он поднимает руку, прижимая её к груди, и склоняет голову.
— Дитя войны, — шепчет он.
— И не говори, — бормочет Гермиона.
Её внимание привлекает красная вспышка; Грейнджер вскакивает на ноги и сталкивается взглядом с Роном. Приходя в себя, она готовится к нападению, но Рон отступает, медленно удаляясь. Она ждёт, пока он исчезнет из виду, и лишь тогда опускает палочку.
Кто-то кладёт руку ей на плечо, и Грейнджер вздрагивает, готовясь произнести заклинание, но, повернувшись, замечает перед собой волонтёра, пришедшего на помощь павшему чемпиону. Отходя, Гермиона наблюдает, как из палочки японца вырывается бордовый сгусток магии, летящий в небо.
— Удачи, — мягко произносит он.
— Спасибо.
Она уходит, оставляя волшебника в умелых руках добровольца. Грейнджер направляется в искусственно созданную деревню, из которой доносятся звуки дуэли. Её камера бесполезно тащится за ней, и Гермиона вскидывает голову, глядя на большой экран вверху, который транслирует, как японского студента укладывают на носилки. Она улыбается, подходя к деревне, и сосредотачивается на предстоящей задаче.
Она почти уверена лишь в одном: Риддл не позволит им добраться до флага, пока в чемпионате не останется лишь трое участников, а это значит, что ей нужно кое-кого устранить.
Нужно покончить с этим. Выбить их всех сегодня и выиграть чемпионат.
Гермиона загорается этой идеей. Она готова покончить с чемпионатом раз и навсегда. Грейнджер чувствует, что готова. Победить или проиграть, не важно, главное, чтобы чемпионат закончился.
Она слышит треск и слишком поздно осознаёт, что в неё летит заклинание. Оно попадает ей под ноги, и Гермиона вскрикивает, спотыкаясь, но удерживает равновесие. Грейнджер с трудом успевает увернуться от следующего проклятия, которое поражает стену одного из домов деревни. Она поворачивается и видит Маркуса, студента Дурмстранга, медленно расхаживающего вокруг неё.
Гермиона без предупреждения вскидывает палочку и переходит в атаку, отправляя в сторону чемпиона множество заклятий, которые заставляют его незамедлительно перейти в защиту. На секунду Грейнджер теряется, что даёт время дурмстранговцу начать атаку. Его заклинание едва не попадает в голову Гермионе, но ведьма успевает наколдовать щит.
— Остолбеней, — её заклинание поражает стену.
Они одновременно выпускают заклинания; жёлтый поток магии сталкивается с красным, издавая треск. Сила заклятий отбрасывает обоих дуэлянтов назад. Гермионе удаётся устоять на ногах и остаться сосредоточенной. Она уворачивается от очередного заклинания. Грейнджер пытается игнорировать нарастающую панику, чувствуя, что волшебник не сдаётся и усиливает атаку.
Делая глубокий вдох, она изучает чемпиона. Его стойка выдаёт страх и отчаянную надежду на победу. Гермиона крепче сжимает палочку в руке и вновь переходит в нападение. Земля чернеет от её заклинания. Дурмстранговец спотыкается, прерывая дуэль, и тогда Гермиона замечает его слабость: его левая нога смещается слишком далеко, нарушая равновесие. Грейнджер незамедлительно реагирует.
— Вспыхни! — Заклятие с дикой энергией срывается с её палочки.
Гермиона отходит влево, продолжая дуэль. Волшебник вновь спотыкается, почти падая, его заклинания теряют силу. Серые глаза встречаются с карими. Гермиона видит, как волшебника пронзает страх, когда её заклинание пожирает его собственное, пробиваясь вперёд.
Заклинание Гермионы поражает его в грудь, и с бледных губ срывается крик боли. Волшебник выпускает палочку из рук и падает на землю. Гермиона внимательно изучает чемпиона, чтобы убедиться, что тот больше не представляет угрозы.
— Один есть, — шепчет она.
Толпа аплодирует так громко, что у неё закладывает уши. Она молча поднимает руку в знак благодарности. Зрители начинают топать ногами по деревянному полу, когда она делает шаг к звукам дуэли вдалеке. Грейнджер видит на экране Гарри, и её сердце замирает. Она надеется, что с ним всё в порядке, Гермиона не переживёт, если с волшебником что-то случится.
Входя в одно из зданий, она останавливается у полки с книгой. Гермиона стряхивает пыль с переплёта, чтобы прочитать название. Она отмечает, что никогда не читала ничего подобного, но тут же одёргивает себя. Сейчас ей нужно сконцентрироваться на раунде. Грейнджер кладёт книгу обратно, восхищаясь уровнем детализации, соблюдённым при создании декораций.
— Грейнджер.
Гермиона застывает, когда слышит такое знакомое презрение, которым пропитано её имя. Она поворачивается и видит Драко с поднятой в руке палочкой. На его губах застыла высокомерная ухмылка, волосы взъерошены из-за воды, а мантия больше напоминает тряпку. На секунду ей даже становится жаль Малфоя. Она видит в нём лишь мальчика, которого заставляют делать что-то, что абсолютно ему не по силам. Грейнджер вспоминает, как на втором курсе услышала разговор Драко и Крэбба, обсуждающих планы на будущее. Помнит, как смеялась, когда Драко признался, что хочет запустить собственный бренд одежды. Она рассказала обо всём Гарри, и они допоздна дурачились, вместе высмеивая слизеринца. Позже, на третьем курсе, когда Люпин спросил об их планах, Драко страстно заявил, что собирается работать в Министерстве и помогать своему отцу управлять бизнесом. Люпин лишь закатил глаза, а остальные слизеринцы кивали в знак уважения. Уже тогда Гермиона заметила холодные серые глаза Драко, потерявшие привычный блеск.
Сейчас на неё смотрят сверху вниз всё тем же потерянным взглядом, и Грейнджер снова окутывает жалость. Малфой вынужден играть роль чемпиона, игнорируя собственные мечты. Иногда Драко напоминает ей Гарри, но у того хотя бы был выбор: он добровольно решил последовать примеру отца. Он сам хотел стать чемпионом, согласился на предложение Риддла, а теперь мечтает победить и стать известным мракоборцем.
— Сегодня для тебя всё закончится, Грейнджер, — заявляет Драко.
Она грустно улыбается, ведь знает: это никогда не закончится. Чемпионат будет преследовать их вечно. Гермиона пытается смириться с тем, что ей придётся сразиться с племянником её ментора, племянником женщины, в которую она влюблена и которая поцеловала её прямо перед этим раундом. Разминая шею, Гермиона готовится к дуэли. Она надеется, что Беллатрикс не возненавидит её за это.
— Мне жаль, — шепчет она, глядя в камеру за плечом Драко.
Драко хмурится и крепче сжимает палочку. Он не понимает, что Гермиона извиняется не перед ним, а перед Блэк за то, что поставила её в такое положение. Грейнджер не будет издеваться над Драко, не опозорит Беллатрикс, унижая её племянника.
— Да, ты пожалеешь об этом, — угрожает Драко.
По её губам скользит улыбка, а глаза загораются. Она атакует первой, посылая россыпь заклинаний в сторону волшебника. Он тут же реагирует, поднимая щит. Гермиона переходит от атаки к защите, когда Малфой успевает захватить контроль.
Они повторяют одни и те же действия: его защита отражает её заклинания, предсказывая следующий шаг, и наоборот. Слишком поздно в её голове всплывает мысль, что и у неё и у Драко были одни и те же наставники: Снейп и Блэк. Их учат одним и тем же приёмам.
Земля под ними содрогается, и до Гермионы доносится возмущённый крик толпы. Она теряет равновесие, забывая про дуэль. Небо над головой темнеет, и Грейнджер вглядывается в тёмные тучи, опасаясь появления дементоров.
— Экспекто патронум.
Её патронус вырывается из палочки и неторопливой походкой идёт вперёд. Драко вздрагивает, замечая патронус Гермионы, и поднимает голову, глядя в небо.
В голове Грейнджер всплывают воспоминания о том, как Энди жульничала в «Монополии», чтобы помочь ей победить Теда, и мысль приходит к ней сама собой. Она знает, как победить Драко. Гермиона вскакивает на ноги, становясь в стойку, а патронус садится рядом, готовый при надобности разогнать дементоров.
Драко снова сосредотачивается на дуэли, выпуская Остолбеней, который Гермиона отражает.
Два заклинания сталкиваются, и Гермиона набирается терпения. Она вспоминает дни, проведенные в её комнате после того, как Энди научила её этому приёму. Грейнджер до позднего утра пыталась идеально воссоздать выученную технику, притворяясь спящей, когда Блэк проходила мимо. Ночами оттачивала правильное положение колена и изгиб запястья. Иногда она использовала заклинания, иногда тренировалась без них.
С ворчанием, Драко прерывает дуэль, и Гермиона захлопывает ловушку. Она поворачивается вправо, её левая нога сгибается, правая рука выгибается над головой; Грейнджер атакует с такой силой, что собственные глаза застилает пелена. Красная вспышка вырывается из её палочки, поражая Драко прямо в грудь, отбрасывая его на несколько метров назад.
Тяжело дыша, Гермиона изумлённо замирает — древняя традиция Блэков, использованная маглорождённой против Малфоя.
— Да, чёрт возьми, вот так это делается! — вырывается из толпы.
Гермиона смеётся, опускает палочку и поворачивается к трибунам, узнавая голос Нимф. К Тонкс присоединяется Джинни и ещё несколько человек. Качая головой, Гермиона поворачивается к кашляющему Драко, который встаёт на четвереньки.
Грейнджер видит на экране повтор своей атаки. Она двигалась так быстро, что сейчас и сама с трудом может разобрать, что произошло. Тем не менее за повтором следует одобрительный гул толпы; она отказывается принимать какие-либо действия, пока от Драко не поступит сигнал.
Прикончи его, избавь от боли…
Дрожь пробегает по её позвоночнику от шёпота Морганы. Нет, Гермиона не атакует противника, стоящего на коленях. Она подождёт, пока он встанет на ноги и поднимет палочку, прежде чем атаковать.
— Не вставай, Драко, — советует Гермиона.
Со стоном Драко поднимается на ноги. Он слегка покачивается и постоянно моргает, пытаясь прийти в себя. Малфой делает шаг вперёд, всё ещё кашляя, и поднимает палочку.
Качая головой, Гермиона вскидывает палочку и вздрагивает, когда Драко начинает рвать. Вытирая рот, Малфой становится в стойку, тяжело дыша и пошатываясь.
— Не делай этого.
— Депримо! — кричит Драко.
Она уклоняется от заклинания и сразу же отражает последующее проклятие; каждое движение Драко пропитано страхом. Дуэль вновь прекращается, когда Драко спотыкается. Она собирается атаковать и оглушить раненого волшебника, но её внимание переключается на вспышку магии. Грейнджер падает на землю, над её головой пролетает обломок стены. Вскакивая на ноги, она злобно смотрит на волшебника; если он хочет играть грязно — она будет играть грязно.
Ведьма атакует, посылая заклинание за заклинанием, отбрасывая волшебника назад. С губ Драко срывается крик разочарования, и он наносит ответный удар. Под ноги Гермионы летит взрывающее заклятие, и она поскальзывается на гравии.
— Сектумсемпра!
— Редукто!
Земля начинает дрожать, когда два заклятия сталкиваются. По её плечам стекает пот, всё тело напряжено. Гермиона сосредотачивается на удержании заклинания.
Из толпы вырывается крик, и она вздрагивает. Они оба отвлекаются, заклинания гаснут. По трибунам проносится испуганный вопль. Небо вновь темнеет, все экраны, ведущие трансляцию, отключаются.
Окончательно прекращая дуэль, Гермиона предлагает Драко временное перемирие, и тот кивает в знак согласия. Её патронус приближается к ней, топчась в ногах.
Из трибун доносится пронзительный крик. Дрожа, она видит, как толпа поднимается на ноги и пытается разглядеть что-то в другой части арены.
— Участники! — разносится по арене голос Риддла. — Пожалуйста, опустите палочки и следуйте к ближайшему выходу. Уровень приостановлен.
Кладя палочку в карман, Гермиона отправляет патронуса прочь. К ним тут же подходит доброволец, который должен отвести их к выходу.
— В чём дело? — спрашивает Драко у волонтёра. — Нас снова атаковали?
— Нет, — прямо отвечает тот. — Произошёл несчастный случай.
Гермиона вздрагивает. Последнее, что она видела, был сражающийся Гарри. Крик до сих пор эхом звенит в ушах, в воздухе царит напряжение, а небо всё ещё затянуто тучами.
Она в оцепенении покидает уровень. Грейнджер чувствует, как арену окутывает вселенская печаль. Отряхиваясь, Гермиона ищет в толпе знакомое лицо, чтобы хоть кто-нибудь ей объяснил, почему уровень был остановлен. Глубоко внутри она знает правду, знает, почему министр пошёл на такой шаг. Ведьма почти физически ощущает присутствие смерти, её навязчивый холод.
Когда Гермиона замечает обмякшее тело на носилках, она застывает. Ноги подкашиваются, страх сковывает всё тело. Она начинает быстрым шагом идти к носилкам, вскоре переходя на бег. Подбегая к телу, которое тут же накрывают простынёй, Грейнджер издаёт крик боли. Волонтёры с тревогой наблюдают за ней — она не должна находиться так близко.
Кто-то обхватывает её руками и оттягивает назад, не позволяя следовать за волонтёрами, уносящими тело. Она пытается вырваться из железной хватки, исступлённо крича.
— Успокойся, — приказывает Снейп.
Она замирает, но не по той причине, на которую надеется Снейп. Гермиона наблюдает, как мракоборцы под руки уводят шокированного Гарри. Она зовёт его охрипшим голосом и тот поворачивается, глядя на неё холодным взглядом.
— Гарри! — кричит она, пытаясь вырваться из хватки Снейпа. — Что ты сделал? Гарри, что ты натворил?
Он отводит взгляд и позволяет мракоборцам увести себя, когда Гермионе удаётся вырваться и сделать несколько шагов ему навстречу. Но её вновь хватают и силой прижимают коленями к земле.
— Гермиона, — шипит Блэк, оттягивая её назад. — Успокойся, ты ничего не изменишь.
Она сопротивляется, борясь с хваткой Блэк, высвобождая одну руку, но Снейп присоединяется к Беллатрикс, и у Гермионы не остаётся шанса. Её сердце пропускает удар, и она безвольно опускается на землю, в ужасе наблюдая, как из-под простыни выглядывают такие знакомые рыжие волосы.
— Рон? — в неверии шепчет Гермиона.
Нет, это не Рон;
не может быть он, но её взгляд падает на Джинни — та плачет навзрыд в объятьях своих братьев. Появляется Сириус — его сопровождают волонтёры.
— Нет… — шепчет Гермиона. — Рон!
Голос срывается; Блэк и Снейп оттаскивают её назад, подальше от мёртвого тела.
— Гарри! — она зовёт его, потому что не знает, кого ещё ей позвать. — Что ты наделал?
Они все избегают её взгляда, только Драко таращится в недоумении — они единственные не стали свидетелями смерти. Снейп отстраняется и уходит помочь Драко, оставляя Гермиону наедине с железной хваткой Блэк. Беллатрикс уводит её; у Гермионы ватные ноги, она несколько раз спотыкается, все мысли заняты Роном.
Она плачет, пытаясь удержаться на ногах; хватка Блэк становится сильнее — ведьма хочет увести её подальше от посторонних глаз. Гермиона слышит крик; ужасный вопль, который заставляет её обернуться. Молли Уизли проталкивается сквозь толпу, крича от боли: ужасное зрелище, коему не должно быть свидетелей.
***
Вокруг неё образовывается какая-то щемящая пустота, и ей кажется, что она задыхается в самой мрачной, высокой части замка, которую только можно найти. Вся школа пребывает в неверии.
Чемпион погиб от рук своего лучшего друга. Гермиона мечется между гневом и замешательством, внутри поднимается волна самобичевания.
Она не должна была оставлять их одних, стоило вмешаться раньше. Если бы она не отвернулась от них, Рон мог бы быть ещё жив. Впрочем, на его месте могла бы оказаться она или, — что ещё хуже, — Невилл. Гермиона закрывает глаза, морщась от чувства сухости на щеках из-за слёз, и прислоняется к стене, погружаясь в воспоминания. Вот и причина, по которой её бы никогда не распределили в Пуффендуй — она бросит свою команду, как только запахнет жареным. Гермиона качает головой, отгоняя глупые мысли; она сделала всё возможное, чтобы вернуть их дружбу. Рон всё разрушил.
Её мысли прерывают чьи-то шаги, и Гермиона, вытягивая шею, прислушивается. Первое, что приходит ей в голову — сбежать. Также, как она сбежала от Блэк… Чтобы не видеть этот сочувствующий взгляд, не испытывать эти противоречивые чувства. Им всё ещё нужно поговорить о поцелуе, но кажется, что это было так давно…
— Привет, — мрачно произносит Тонкс и тянет Гермиону в объятия. — Мне жаль, Миона.
— Когда ты вернулась? — шепчет Гермиона.
— Судя по всему, слишком поздно, — отвечает Тонкс и кладёт подбородок ведьме на затылок. — Прости, что меня не было рядом.
— Всё в порядке, — произносит Гермиона. — У тебя серьёзная работа.
Тонкс фыркает и пожимает плечами, усиливая хватку. Гермиона позволяет себе расслабиться и насладиться компанией своей лучшей подруги; той, которая была рядом с ней несмотря ни на что.
— Я же просила тебя не ввязываться в неприятности, — шутит Тонкс.
Гермиона усмехается и вырывается из объятий, снова прислоняясь к холодной стене. Тонкс садится напротив неё и достаёт плитку шоколада. Гермиона замечает седую прядь на голове ведьмы.
— Прости, что не приехала сразу, — серьёзно говорит Тонкс. — Когда я получила письмо от мамы, в котором она сообщила, что тебя ранили… Клянусь Мерлином, я чуть не упала в обморок. Я уже бежала на ближайший поезд, но Грюм остановил меня.
— Всё в порядке, — заверяет её Гермиона.
— Я так и думала… Мама сказала не возвращаться, сказала, что ты будешь ворчать, если я приеду. А ты и без этого была той ещё занозой в заднице из-за постельного режима.
Гермиона улыбается: она тронута тем, что Энди так хорошо её знает. Конечно, Грейнджер чувствовала бы себя виноватой, если бы Тонкс вернулась и бросила работу.
— Ты моя сестра, Миона, — мягко начинает Тонкс. — Я придерживала твою шевелюру, пока тебя рвало, заставляла выщипывать волосы из моих родинок и слишком долго боролась за последний кусок торта. Ты украла моё покрывало! Как я могу не называть тебя сестрой?
— Энди отдала его мне, — Гермиона вздыхает, вспоминая давний спор.
— Родители всегда больше любят младших детей, — Тонкс крепко сжимает руку Гермионы. — А если серьёзно, ты всегда можешь ко мне обратиться и я приеду, меня ничего не остановит… Ладно, только мама… И, может, тётя Белла…
— Она твой боггарт.
— Заткнись, я пытаюсь выговориться.
— Прости.
— Так-то лучше, — кивает Тонкс. — Просто постарайся больше не получать ножевых ранений.
Гермиона закатывает глаза, но, поглаживая руку Тонкс, кивает. Грейнджер и мечтать не могла о лучшей сестре. Если бы только Тонкс знала, кто её мать…
— Мне жаль, Миона. Рон был полным придурком, но даже он не заслужил такого.
— Это тяжело, — медленно произносит Гермиона, подтягивая коленки к груди. — Я хотела бы поговорить с двумя людьми, но не могу… Гарри допрашивают мракоборцы, а Рон…
Тонкс грустно улыбается и понимающе кивает головой. Она точно знает, что чувствует Гермиона. Нимфадора не раз теряла коллег во время мракоборческих операций. Видела, как её друзья уходят и больше не возвращаются. Видела, как они погибают, выполняя свою работу.
— Есть какие-нибудь новости? — осмеливается спросить Гермиона.
— Что ж, технически, это была самооборона, — говорит Тонкс. — На записях видно, что Рон использовал смертельное заклятие, а Гарри отразил его.
— Не понимаю… Рон ничего не знал о смертельном заклятии, значит, его кто-то научил.
— Ты имеешь в виду Сириуса?
— Сириус был его ментором, к тому же, он ненавидит Джеймса…
— Мы разберёмся с Сириусом. Миона, обещаю, я сделаю всё, что в моих силах.
Они не могут допустить того, чтобы Сириусу всё сошло с рук: он манипулировал Роном, превратил его в монстра, настроил против всех близких… Кто-то залез Рону в голову, и если это не Сириус, то кто-то из его окружения.
Они сидят в тишине. Прохладный воздух слегка успокаивает шалящие нервы. Гермионе стоит вернуться в комнату к Блэк — ведьма, вероятно, уже дырку в полу протопала, ожидая возвращения Грейнджер.
— Помнишь начало года? — тихо говорит Тонкс. — Когда я рассказывала тебе о том парне-параноике?
— Да.
— Я покопалась в документах, изучила материалы дела… — медленно произносит Тонкс, глядя на тёмный дверной проём. — Не думаю, что он был сумасшедшим.
— Тонкс, ты меня пугаешь. Что тебе удалось узнать?
— Я думала, что он бежал из Министерства… Думала, его убили, чтобы сохранить тайну, принадлежащую одному из отделов. Что ж, видимо, это не так. Мракоборцы допросили его сестру и хозяйку квартиры, в которой он жил. Парень направлялся к Министру магии.
— Что? — шепчет Гермиона, наклоняясь вперёд. — Он хотел встретиться с лордом Риддлом?
— Да, — кивает Тонкс, поправляя мантию. — У него была назначена встреча с Кингсли Бруствером — помощником Министра.
— Значит, если он хотел увидеть Риддла, Министерство его не убивало…
— Да.
— Кто-то другой убил его, чтобы помешать сделать что? Всё произошедшее указывает на то, что он был не в своём уме.
— Он не был сумасшедшим, — Тонкс вертит в руках свою палочку. — Он был провидцем.
— Это не значит, что он не мог быть сумасшедшим, — Гермиона усмехается.
— Его звали Абдул Ваблатски.
— Потомок Кассандры Ваблатски? Автора учебника по прорицанию «Как рассеять туман над будущим»?
— Он был её племянником, известный своими чудаковатыми предсказаниями. Судя по материалам дела, парень был вполне счастлив, но его сестра рассказала, что в один момент всё изменилось. Он встретил незнакомца и ему пришло видение; С тех пор он уже не был прежним: стал дёрганым, одержимым поиском какого-то ребёнка, а после и вовсе исчез. Спустя некоторое время он отправил сестре письмо, в котором говорилось об очередном видении: он увидел Риддла с ребёнком… и больше ничего. Ей удалось проследить за ним до Лондона, но было слишком поздно.
— Значит, незнакомец, который спровоцировал видение, возможно, и есть убийца?
Тонкс кивает и устало улыбается. Обилие информации, к сожалению, не приближает их к истине. Гермиона вздыхает, изучая тёмное небо и переосмысливая каракули, увиденные в блокноте, который Абдул передал Тонкс.
— Зачем он отдал тебе блокнот? Должно быть, он тебе доверял?..
— В ту ночь всех мракоборцев заставили патрулировать улицы. Нам сказали, что дело в предстоящем чемпионате…
— Но ты так не считаешь?
— В ночь, когда начался чемпионат, на патруль отправили только четверть из нас, — раздражённо говорит Тонкс. — Зачем отзывать больше половины мракоборцев в самую загруженную ночь, но в обычный будний день выставлять на патруль весь отряд?
— Чтобы найти провидца?
— Я так не считаю, — Тонкс качает головой. — Думаю, мы должны были освободить путь для убийцы. Все мракоборцы дежурили на улицах, но не рядом с Министерством.
— Ты хочешь сказать, что человек, ответственный за убийство — мракоборец?
— Скорее кто-то, кто работает в Министерстве и имеет определённое влияние на мракоборческий отдел.
— Не сбрасывай со счетов Риддла, — отмечает Гермиона. — Это идеальное алиби — позвать кого-то на встречу и убить по пути.
— Только вот Риддл понятия не имел, что Абдул хочет с ним встретиться, — отвечает Тонкс. — Он был во Франции; и об этом знали только его советники.
— Тонкс, — медленно произносит Гермиона. — Не думаю, что тебе стоит продолжать расследование.
— Ты что, шутишь? Парня убили, и никто не знает, за что!
— Это опасно, и не потому, что ты мракоборец. Дело в политике. Если ты докопаешься до чего-то «неправильного», они отправят тебя в Азкабан. Обвинят в измене или, того хуже, убьют посреди улицы, даже не задумываясь, — Гермиона вздыхает и проводит рукой по волосам. — Эти люди имеют влияние на всё Министерство. Они всё подстроили и убедились, что ни один из мракоборцев им не помешает. Пожалуйста, оставь это дело.
— То есть мы позволим парню умереть ни за что? — Тонкс усмехается.
— Нет, мы подождём, пока не поймём, в чём заключалось его видение. Думаю, он знал, что умрёт. Все ответы, которые ты ищешь находятся в его блокноте, просто… Посмотри внимательнее. Обещаешь, что не будешь заниматься расследованием? — умоляет Гермиона, поднимаясь на ноги.
— Это моя работа… — шепчет Тонкс.
— Нет, — отвечает Гермиона. — Ты выполнила свою работу, когда забрала у него блокнот. Пожалуйста, прекрати, я не могу потерять и тебя.
— Хорошо. Обещаю, — отрывисто произносит Тонкс. — Но если что-то всё же всплывёт, я прилечу словно пчела на мёд.
— В этом я не сомневаюсь, — Гермиона смеётся.
Грейнджер бросает последний взгляд на ведьму и, поплотнее запахивая мантию, направляется к лестнице. Нужно вернуться в комнату и перестать прятаться от реальности — завтра школа потребует от неё ответов, чемпионат продолжится. Пора готовиться к следующему уровню, а скорбь оставить за закрытыми дверьми.
«Они придут в масках и мантиях… Я доживаю свои последние дни. Говорят, они исполняют волю божью. Чистокровные, они охотятся за мной. Я знаю слишком много. Люди должны быть предупреждены. Грязь смешается с кровью, никто не в безопасности. Они порочны, прогнили изнутри, но люди не знают об этом, а лишь слепо следуют. Он дёргает их за ниточки, вся власть в его руках. Я не могу назвать его имени, а иначе он узнает. Он сумасшедший. Безумец».
«Всё начнётся с необычного ребёнка. Он будет расти, ища истинный путь. Никогда не доверяй змее и тем, кто отвернулся от тебя. Они могут учуять тебя. Они сильны. Независимо от того, как они выглядят и ведут себя. Змея среди нас, она управляет нами».
«Когда грязь прольёт кровь во имя славы, придёт война. Я видел кончину могущественного мага. Я видел конец его правления, он падёт от руки девушки — грязнокровки. Они идут. Они воскреснут, и Орден восстанет, чтобы уничтожить их».
В конце концов, Гермиона не настолько тщеславна, чтобы думать, будто в пророчестве говорится о ней; но и не настолько глупа, чтобы игнорировать все совпадения. Люди, совершившие убийство провидца, вероятно, ответственны и за покушение. Это они боятся возвращения Морганы и хотят смерти ведьмы.
***
В комнате по-прежнему странно тихо: если не считать звука потрескивающих дров в камине, от которого исходит тепло, навевающее сон. Гермиона возвращается и понимает, что Блэк так и не приходила и, как бы параноидально это ни звучало, ведьма не спит всю ночь, ожидая возвращения профессора.
Слышится скрип двери, и в комнату проскальзывает Блэк: она пытается идти как можно тише, но бросает эту затею как только замечает огонь в камине. Она закрывает дверь на ключ и переводит взгляд на Гермиону, которая приютилась в кресле, завёрнутая в одеяло.
— Рано встала или даже не ложилась? — спрашивает Блэк, кладя книгу на стол.
— Не ложилась.
Блэк вздыхает и начинает заваривать чай. Гермиона изучает ведьму, отмечая тёмные круги под её глазами и усталость в движениях. Грейнджер хочет спросить Блэк, где та была, но не хочет, чтобы ведьма подумала, что Гермиона в ней нуждалась.
— Чаю? — спрашивает Блэк, наполняя свою чашку.
— Может, что-нибудь покрепче? — отвечает Гермиона, хватая короля с шахматной доски.
— Кофе?
Гермиона фыркает, возвращает фигурку на место и, кивком головы, соглашается на чай.
— Это была его любимая игра… Никогда не понимала, как такой дурачок мог преуспеть в волшебных шахматах, — говорит Гермиона с ноткой поддразнивания в голосе.
Блэк не отвечает, ставит чай на стол перед Гермионой и садится в кресло напротив, скрещивая ноги и таращась в свою чашку, будто в ней есть ответы на все вопросы.
— Что происходит? — спрашивает Гермиона.
— Мы выжидаем. Чемпионат продолжится, но надо дождаться решения Министерства насчёт Поттера.
— Они повесят вину на него?
— Нет, я сомневаюсь. Уизли использовал смертельное заклинание… Кто-то пытался спорить, но этого недостаточно, чтобы выдвинуть обвинения. Поттер не сделал ничего плохого, поэтому теперь внимание Министерства переключилось на Сириуса.
Гермиона кивает и делает глоток чая, слегка вздрагивая, когда тёплая рука накрывает её собственную. Грейнджер едва сопротивляется желанию наклониться и поцеловать ведьму… Принять предложенное утешение. Но Блэк, кажется, больше интересует шахматная доска.
— Ты была права — история повторяется, — бормочет Гермиона.
— Что ж, моя правота не приносит мне радости.
Раздаётся стук в окно, и обе ведьмы подпрыгивают. Блэк достаёт палочку и вскакивает на ноги с такой скоростью, что у Гермионы начинает кружиться голова. Через мгновение Белла расслабляется и закатывает глаза, наблюдая за совой, стучащий клювом по стеклу.
— Свин?
— Ты знаешь это недоразумение? — спрашивает Блэк, впуская сову внутрь.
— Это сова Рона, — отвечает Гермиона, пока птица ошеломлённо осматривается.
— Далеко от дома, — подмечает Блэк.
Гермиона замечает письмо и осторожно вырывает его из когтей совы, и, Свин даже не успевает отдышаться, Блэк тут же выбрасывает её в окно.
— Проклятая птица… — бормочет Блэк, смахивая с себя остатки перьев.
— Это от Рона, — Гермиона выдыхает.
— Этого не может быть — он мёртв.
Гермиона бросает на ведьму недовольный взгляд и усаживается в кресло, проводя пальцами по написанному.
Гермионе.
Грейнджер открывает письмо и, затаив дыхание, начинает изучать содержимое.
Дорогая Гермиона,
Надеюсь, ты никогда не прочтёшь это письмо, это часть моего завещания, подготовленного к Чемпионату… В конце концов, они просили всех нас их написать. Никогда бы не подумал, что придётся раздавать всё своё имущество, даже то немногое, что у меня есть, что ж, будем надеяться, что до этого не дойдёт. Это мой четырнадцатый черновик, все остальные оказались в камине, надеюсь, что пишу это в последний раз.
Пришлось внести правки в это письмо, потому что многое изменилось с момента его написания… В основном изменился я. Я стал кем-то, кого не узнаю в зеркале, кем-то, кто напугал собственную семью. Я принёс им страдания, близнецы перестали со мной разговаривать. Даже Чарли… Мама всё ещё меня поддерживает, но я думаю, что дело в верности, не в любви. И Джинни… Она даёт мне пощёчину при любом удобном случае. Не буду врать, я это заслужил. И когда всё это происходило, человеком, с которым я больше всего хотел поговорить была ты. Тем не менее, ты та, кого я обидел больше всего, о чём искренне сожалею.
Не могу объяснить, что происходило, я так злился, и чем дольше шёл чемпионат, тем больше меня поглощала эта бездна, и в один момент это стало невозможно терпеть. Тогда я перестал слушать разглагольствования Сириуса, перестал приходить к кубку и начал прислушиваться к себе. И это был глоток свежего воздуха… Тогда я думал только об одном: «Гермиона должна знать, что происходит».
Причина, по которой я пишу это письмо — мне больше нечего тебе оставить. Я завещаю Гарри свой чемодан; этот мерзавец до последнего его воровал. Ты можешь подумать, что письмо — это слишком мало, но это всё, что у меня осталось. Ответы — они стоят для тебя больше всего остального.
Я встретил Сириуса летом, наткнулся на него в городе, он выглядел, как порядочный человек, угостил меня обедом… Он сказал, что скоро чемпионат, мы начали переписываться, и, в конце концов, я подумал: почему бы и нет? Как бы я хотел поменять своё решение. Когда начались занятия я подошёл к Гарри, поделился с ним идеей, он согласился. Тогда я не знал того, что знаю сейчас. Сириус сказал, что ты нужна нам, Гермиона… Что ты нужна нам для первых двух уровней. Он всегда знал, что должно произойти. Сириус сказал, что ты достаточно умна, чтобы помочь нам, сказал, что ты станешь жертвой этих игр. Никогда не думал, что Невилл втянет тебя в это, но я рад, что он это сделал. Ни я, ни Сириус не знали, на что ты способна.
Мы тренировались день и ночь. Я и подумать не мог, что ты тоже станешь чемпионом — никто в это не верил. Сириус учил меня такой магии, что у меня слезились глаза, я никогда раньше не обладал такой силой. И когда я почувствовал её, то стал зависимым. Я не замечал проблем Сириуса, его злоупотребления алкоголем, вечных драк, старой вендетты. А когда заметил — было слишком поздно. Я был всего лишь пешкой в игре Сириуса. Мне кажется, он и вправду сумасшедший. Несколько раз я слышал, как он спорил с Джеймсом Поттером об убийстве их друга. Я думал, что они смирились со смертью Петтигрю, но, кажется, ошибался.
Я люблю тебя, Миона, больше, чем подругу. Я всегда восхищался тобой и, надеюсь, что однажды смогу сказать тебе об этом лично. У меня разбивалось сердце, когда я видел тебя с Флёр. И я не мог видеть тебя такой, какой ты была с Блэк. Знаю, тебе нравится профессор, я видел, как вы двое целовались. Я чуть не проклял Блэк, но вовремя себя остановил. А потом кто-то ранил тебя, я поклялся, что найду виновного, и, кажется, у меня получилось.
Мне нужно ещё немного времени и я докажу тебе, что я не такой идиот, как ты думаешь. Я найду виновного и всё исправлю. Может, однажды мы сможем посидеть за кружкой сливочного пива и посмеяться над всем, что было. Надеюсь, это письмо никогда до тебя не дойдёт, но ты должна знать, что покушение вряд ли связано с чемпионатом. Сириус здесь ни при чём, хоть он и продолжает бормотать о каком-то пророчестве. Полагаю, что кто-то принимает тебя за какое-то великое зло или что-то в этом духе. Я не знаю точно, но планирую выяснить всё как можно скорее.
Если ты получишь это письмо, пожалуйста, позаботься о моей семье. Следи за Гарри — с ним что-то не так, а меня даже не будет рядом. Ты же знаешь, каким он бывает импульсивным, иногда даже хуже меня! Береги себя, Гермиона. Я сожалею обо всём.
С любовью,
Рон Уизли.
Гермиона держит письмо между онемевшими пальцами. Рон умер вскоре после того, как начал поиски человека, ответственного за покушение. Если тот, кто убил провидца, может проникнуть в Министерство и избавиться от мракоборцев, то инсценировать смерть Рона не составит ему большого труда.
— Грейнджер? — мягко зовёт Блэк. — Что там написано?
Гермиона вытирает слёзы и поворачивается к ведьме. Она сглатывает, не зная, с чего начать.
— Думаю, он умер из-за меня… — Гермиона выдыхает.
— Немного высокомерно с твоей стороны, — ехидно произносит Блэк, однако комментарий лишён своей обычной остроты.
— Он пытался выяснить, кто причастен к покушению.
— Не он один, — Блэк пожимает плечами.
Гермиона судорожно вздыхает, собираясь с мыслями, и бросает письмо в камин; она не может позволить, чтобы кто-то узнал о ней и Блэк.
— Почему он послал тебе письмо? — спрашивает Белла.
— Его завещание. Он завещал мне письмо, потому что ему нечего оставить, кроме извинений.
— Немного поздновато.
— Мне нужно тебе кое-что сказать, — произносит Гермиона, нервно теребя свою мантию. — Но то, что я расскажу, может подвергнуть тебя опасности.
— Я рискну, — Блэк усмехается.
— Ты не понимаешь, — возражает Гермиона, поворачивая к ведьме и проводя рукой по волосам. — Люди умирают из-за этого.
— Из-за чемпионата? Только не говори мне, что всё это время ты была чемпионкой.
— Всё гораздо сложнее. Дело не в чемпионате, а в моей семье.
— Люди умирают из-за твоей семьи? Не могу уловить смысл, — Блэк раздражённо качает головой и встаёт на ноги. — Просто скажи мне.
— Я не знаю, как.
— Начни с начала, — предлагает Блэк, закатывая глаза.
— Я даже не знаю, где начало этой истории. Я даже не уверена, что всё это правда, может, я просто схожу с ума.
— Я совсем запуталась.
— Я не та, кем ты меня считаешь. Я боюсь, что это всё изменит. Не хочу, чтобы ты видела меня другой, но я больше не могу держать всё в себе.
— Выкладывай, Гермиона. В твоих словах нет никакого смысла.
— Позволь мне показать тебе… Я хочу, чтобы ты увидела что-то, что связано с моей матерью. Моей настоящей матерью…
