Трещины / Fractures

Вдалеке слышится лай собак и вороньи крики. Чёрные металлические ворота с грохотом захлопываются. На другом конце улицы играют дети, хихикая и крича, что создаёт ещё более жуткую атмосферу на заброшенном кладбище. Гермиона наклоняется и стряхивает слой пыли с надгробия, на котором начинает виднеться надпись. Эванс. Белла делает шаг вперёд, изучая старую могильную плиту, а затем поворачивается и начинает разглядывать три склепа, стоящих рядом с древней церковью, которая отбрасывает огромную тень. — Зачем мы здесь? — спрашивает Белла. На секунду Беллатрикс кажется, что Гермиона начнёт ворчать, требовать ведьму проявить терпение. Белла никогда не была терпеливой. Неподалёку раздаётся скрип, и по спине Блэк пробегает дрожь: вороны начинают каркать ещё громче, и дверь в один из склепов распахивается. Гермиона достаёт палочку и направляется к склепу. Беллатрикс закатывает глаза. Ну конечно же, Грейнджер решила заглянуть в жуткий тёмный склеп. Белла останавливается у входа и наблюдает, как Гермиона погружается во тьму. Даже в воспоминаниях она чувствует сильную пульсацию магии вокруг, от которой покалывает всё тело. Что же она нашла? Белла осторожно спускается по ступенькам и попадает в просторную подземную комнату, в которой смердит гнилью. Грейнджер освещает помещение и недоверчиво осматривается. Беллатрикс останавливается в дверном проёме, фыркая при виде круглого стола и старых факелов: слишком банально для старой гробницы. Неудивительно, что Грейнджер хотела это показать, хоть Белла и не может до конца поверить, что всё это взаправду. Однако это воспоминание всё ещё не имеет никакого смысла. Белла до сих пор не увидела ничего такого, что могло бы объяснить столь странное поведение Грейнджер. По гробнице проносится холодный ветер и Гермиона вздрагивает, а Беллатрикс приподнимает бровь и начинает вычищать грязь из-под ногтя, гадая, когда воспоминание станет хоть чуть интереснее. — Невероятно, — выдыхает ведьма, качая головой. Фыркая, Белла прислоняется к стене. Конечно, старый склеп впечатлил Грейнджер. Белле следует показать Гермионе гробницы Блэков. Вероятно, день, проведённый там - станет самым счастливым днём в её жизни. — Рада, что тебе нравится. Белла вздрагивает, услышав грубый женский голос, эхом разносящийся по склепу, и тянется за палочкой, пока не вспоминает, что это всего лишь иллюзия. Грейнджер же, напротив, взмахивает палочкой с такой скоростью, что Блэк одобрительно кивает. — На его создание ушло около семи лет… Артур всегда был любителем шикарных жестов. Белла хмурится и наблюдает, как губы Грейнджер лихорадочно шепчут заклинания, направленные на то, чтобы обнаружить незнакомку, прячущуюся в склепе. Блэк отходит от стены и начинает двигаться по периметру гробницы, параноидально опасаясь засады. — Твоя магия меркнет в сравнении с моей. — Покажись! — требует Гермиона. — Мерлин превратил вас всех в слабаков! Вы стали зависимыми словно магглы, которые созданы, чтобы прислуживать… — Покажись! По склепу вновь проносится порыв ветра, Белла вздрагивает, а её руки инстинктивно прикрывают лицо. В сторону Грейнджер летит столп пыли, и Беллатрикс не может сдержать громкий вздох. Магия вокруг настолько сильная, что колени Беллы подкашиваются. Посреди комнаты появляется чёрное облако, которое всасывает воздух, заставляет кислород вокруг пульсировать магией. Она никогда не чувствовала магию настолько могущественную — даже рядом с Риддлом и Дамблдором. Беллатрикс с трудом сопротивляется желанию преклониться. Чёрное облако рассеивается и являет высокую женщину с длинными распущенными чёрными волосами, безупречной бледной кожей и угрожающими карими глазами. Боже. Белла отшатывается и проклинает Грейнджер за то, что та опустила палочку. — Убери свою палочку, теперь она тебе не поможет, — произносит женщина, подходя ближе. Гермиона поднимает палочку и направляет её прямо на грудь женщины, чья улыбка становится шире, а глаза — темнее. Она делает шаг вперёд, и из палочки ведьмы вырываются искры. — После стольких лет ты встречаешь меня с таким неуважением. — Кто вы? — спрашивает Гермиона. Женщина поднимает руку и палочка Грейнджер отлетает, катясь по каменному полу. Сглатывая, Гермиона делает шаг назад и упирается в круглый стол. Ведьма продолжает приближаться, скользя глазами по телу Гермионы. — Моя собственная плоть и кровь… Я не верила её обещаниям, но вот ты здесь, как она и говорила. Тело Беллатрикс пронзает гнев: она желает оттолкнуть женщину от Грейнджер, которая вжалась в массивный стол. Никто не смеет угрожать и трогать Гермиону, кроме Беллы. — О чём вы? — спрашивает Гермиона. — Взгляни на себя, — шепчет ведьма, прижимая холодные пальцы к щеке Гермионы. — Стоишь прямо передо мной, с такой магией внутри… Я боялась, что это невозможно, но теперь мы здесь, пошли наперекор смерти. — Пожалуйста, объясните, что за чертовщина здесь творится? — О, я была в аду… Воистину восхитительное место, оно тебе понравится. Все скелеты в твоём шкафу, твой бедный отец… Это ожидаемо. Ты не можешь находиться среди магглов, дитя, ты должна знать это. Особенно сейчас. Затаив дыхание, Белла рассматривает старый портрет на столе, который имеет поразительное сходство с незнакомкой. Моргана. Грейнджер разговаривает с Морганой ле Фэй, стоит в гробнице с Морганой ле Фэй… Беллу пронзает страх, окутывает внезапное желание того, чтобы это воспоминание прекратилось. Белла хочет, чтобы всё это поскорее закончилось, и Гермиона больше никогда не посещала это место. — Прекратите говорить загадками и скажите, кто вы, чёрт возьми, такая! — не выдерживает Гермиона. — В тебе столько огня… Ты должна освободить его, чтобы мир увидел… Покажи им, кто ты на самом деле. — И кто же я? — Моя дочь, — улыбается ведьма. — Моя прекрасная, могущественная дочь. Такая умная девочка… Я могу научить тебя заклинаниям, которые заставят наших врагов упасть к твоим ногам, заклинаниям, о которых ты и подумать не могла. — Вот дерьмо… — выдыхает Белла. Блэк отступает и качает головой. Этого не может быть… Грейнджер — дочь Морганы ле Фэй. Должно быть, это просто глупый сон. Воспоминание меркнет, Белла моргает, теряя ориентацию в пространстве. Кто-то или что-то отвлекло Грейнджер? Воспоминание снова идёт рябью и превращается в размытое пятно. — Блэк? — шипит Моргана, кладя руку на щёку Гермионы, которая, в свою очередь, поворачивается к Белле. — Мерзкая Блэк в воспоминаниях моей дочери. Белла сглатывает и делает шаг назад. Этого не может быть. Моргана отходит от застывшей Гермионы, челюсти ведьмы сжимаются, и она поднимает руку, указывая пальцем на Беллу. — Мерзость! Воспоминание обрывается и реальность возвращается с такой силой, что у Гермионы перехватывает дыхание: она падает на пол, тяжело дыша и хватаясь за голову. Ведьма слышит, как в нескольких футах от неё тихо выругивается Блэк, потирая лоб. По какой-то причине воспоминание прервалось. Гермиона вздрагивает и поднимается на ноги. Блэк всё ещё лежит на полу, пытаясь прийти в себя. — Что случилось? — спрашивает Гермиона, подходя к ведьме. — Этого не может быть… — без остановки бормочет Блэк. — Белла? — произносит Гермиона, присаживаясь рядом с ведьмой. — Я была предельно ясна… — произносит холодный голос, и Гермиона и Блэк вздрагивают. — Разве нет? Гермиона вскакивает на ноги и поворачивается к Моргане, которая стоит у окна. Грейнджер облизывает губы и с тревогой смотрит на мать. — Разве я не говорила тебе никогда не доверять Блэкам? — требует Моргана. — В прерывании воспоминания не было никакой необходимости! — рычит Блэк, поднимаясь на ноги. — Это могло плохо кончиться! — Ты видишь её? — удивлённо спрашивает Гермиона. — Её, чёрт возьми, сложно не заметить, — шипит Блэк. — Какая дерзость! — вскрикивает Моргана. — Я никогда не причиню вреда своей дочери, но на тебя, мерзость, мне плевать. — Мерзость?! — Блэк вспыхивает и достаёт палочку. — Я из благороднейшего рода… — Лжецов и воров! — говорит Моргана и подходит к Грейнджер. — Тебе не нужно ничего кроме власти! О, моя Гермиона, она тебя использует… Все Блэки охотятся за величием. — О, поэтому ей стоит доверять чёртовой мёртвой ведьме? — рычит Блэк. Гермиона вздрагивает: она никогда не видела Блэк такой злой. Неужели она изменит своё мнение о Гермионе? Разве Беллатрикс не защищала Моргану в разговорах с Риддлом? Блэк всегда утверждала, что Моргану обвиняли в злодеяниях только потому, что она женщина. — Я преподам тебе очень суровый урок, — угрожает Моргана, поднимая руку. — Нет! — выкрикивает Гермиона. — Хватит! Не будет никаких уроков. Грейнджер толкает Беллу себе за спину. — Пожалуйста, я не хочу никаких драк. — Поверь, до драки дело не дойдёт, — угрожающе произносит Моргана. Гермиона вздрагивает от холода в тоне матери, и даже Блэк дёргается в ответ на угрозу. Грейнджер, однако, уверена, что Беллатрикс сможет потягаться с Морганой. — Дорогая, из этого не выйдет ничего хорошего, — начинает Моргана, обращаясь к Гермионе. — Я видела всё это раньше. Блэкам нельзя доверять. Не хочу, чтобы тебя снова ранили. Она использует тебя ради твоей магии. Блэк напрягается и вновь поднимает палочку, и Гермиона сжимает предплечье ведьмы, заставляя ту отступить. — Я могу стереть её воспоминания, только попроси. Она обо всём забудет, — предлагает Моргана. — Ох, с радостью, — отвечает Блэк, но Гермиона улавливает лёгкую дрожь в её голосе. — Почему мы вообще должны поверить, что ты её мать? — Можешь проверить, — с улыбкой пожимает плечами Моргана. — Твоя семья хранит мою кровь, не так ли? Она находится в вашем сейфе в Гринготтсе. Сравни её с кровью Гермионы, она будет точно такой же. — У тебя есть её кровь? — спрашивает Гермиона, обращась к Блэк. — Для зелий, — отвечает Блэк, сглатывая. — Добыта моим врагом на поле битвы. Он был достойным соперником… Блэки убили его и украли мою кровь. — Мы не святые, — возражает Блэк. — Но не делай вид, что таковой являешься ты. — Я не грабила, не совершала бессмысленных убийств и никогда не причиняла боль ради наслаждения. Я вернула милого Невилла к жизни ради своей дочери, в то время как ты, его крёстная мать, не смогла защитить бедного мальчика. — Что? — спрашивает Гермиона. — Невилл… Он жив? — Гермиона, — шепчет Блэк, — послушай меня. — Он жив, моя дорогая. После долгих поисков, я, наконец, нашла его… Надеялась, что смогу тебя впечатлить. — Ты вернула Невилла… — выдыхает Гермиона. Рука Блэк обхватывает плечо Гермионы, возвращая ту в реальность. Взгляд Морганы становится жёстче, и ведьма делает шаг вперёд, желая вмешаться, но Грейнджер поднимает руку. — Не надо… — говорит Гермиона, привлекая внимание обеих ведьм. — Я не хочу никаких ссор, это того не стоит. Я доверяю Моргане. Беллатрикс сглатывает и раздражённо отворачивается. Гермиона боится, что может потерять Блэк, чувствуя холод, когда рука профессора скользит вниз. Грейнджер снова поворачивается к ухмыляющейся Моргане. — И я доверяю Белле, — произносит Гермиона, глядя матери в глаза. — Несмотря на твой скепсис, я не верю, что все Блэки — плохие люди. Энди приютила меня, когда мне было некуда идти… — Она больше не Блэк, — Моргана усмехается. — Она родилась в семье Блэков, — возражает Гермиона. — И по-прежнему любит своих сестёр… Свою семью. Профессор Блэк преподавала мне шесть лет и пошла наперекор принципам своей семьи, обучая магглорождённую. — Ты не магглорождённая, — констатирует Моргана. — Она этого не знала, и мне не было бы стыдно, если бы я ею была. Я не сильна в семейных вопросах и даже не знаю, говоришь ли ты правду, но я хочу в это верить. И всё, чего я прошу — доверься мне, когда я говорю, что не все Блэки — мерзавцы. — Только большинство из нас, — прерывает её Белла, заслуживая хмурый взгляд. — Солнышко, не смотри на меня так, я же не буду лгать Моргане. — Прекрасно, — Моргана вздыхает. — Ради тебя, дорогая, я позволю ей провести тебя через чемпионат. И если она предаст… Лучше не делать этого, Блэк, иначе ты глубоко пожалеешь. Моргана исчезает, оставляя Гермиону и Беллатрикс наедине. Солнце начинает понемногу проникать в комнату, медленно возвращая тепло. Грейнджер сглатывает, вспоминая слова матери. — Думаешь, следовало рассказать ей о поцелуе? — спрашивает Гермиона. — Она бы сожгла меня заживо, — сухо отвечает Блэк. — Полагаю, что так… — Гермиона кивает. — Не думаю, что она может колдовать, ведь пока что она всё ещё мертва. — Пока что? То есть она не планирует оставаться мёртвой? — спрашивает Блэк. Гермиона, пожав плечами, наклоняет голову: — Думаю, да. — И тебя это устраивает? — Не знаю. Я впервые обсуждаю это с кем-то, по правде говоря, я думала, что схожу с ума, — Гермиона сглатывает и плотнее натягивает свой свитер. — Белла, с нами всё в порядке?.. Я имею в виду… Что она с тобой сделала? — Ничего, — отвечает Блэк. — Просто… Это Моргана и, возможно, ты её дочь. — Я знаю, это странно, — Гермиона наигранно усмехается. — Но это ведь ничего не меняет? — Не знаю… — слегка испуганно произносит Блэк, направляясь к двери. — На самом деле, это меняет всё. — Белла… — начинает Гермиона. — Мне нужно подумать, всё-таки не каждый день тебе выпадает возможность встретиться с Морганой ле Фэй. Мне просто… Я скоро вернусь, обещаю. — Хорошо… Дверь захлопывается, и Гермиона остаётся одна. Её разум сковывают сомнения, и ведьма опускается на ближайший стул, прижимая ноги к груди. Грейнджер закрывает глаза и даёт волю слезам: она боится, что потеряла Блэк, безумно счастлива за Невилла и не может перестать думать о Роне.

***

Гермиону будит холодная рука, и ведьма открывает глаза, корчась от боли в спине, а затем вздрагивает, замечая, что Блэк слишком близко. — Что случилось? — шепчет Гермиона, замечая, что на улице уже темно. — Пойдём, — командует Блэк. Отстраняясь, Беллатрикс отходит к двери и смотрит на Гермиону с приподнятой бровью. Грейнджер сглатывает, встаёт со стула и, хватая трясущейся рукой палочку, следует за ведьмой. Гермиону окутывает страх. Блэк закрывает дверь и идёт впереди, время от времени проверяя, следует ли за ней Грейнджер. Очевидно, Беллатрикс не настроена разговаривать: она едва ли смотрит Гермионе в глаза. Коридоры Хогвартса пустуют, а сам замок кажется холодным и неприступным в темноте ночи. Быть может, Гермиона ошиблась… Может, она зря доверилась Блэк и сейчас идёт на собственную погибель. Где-то здесь, в тенях замка, её подстерегает Министерство или те, кто пытался её убить. Гермиона застывает на месте и крепко сжимает палочку. Блэк тоже останавливается, оборачивается и сокращает дистанцию между ними. — Что такое? — спрашивает Беллатрикс. — Куда мы идём? — произносит Гермиона, пытаясь не показывать свой страх. — А ты как думаешь? — с любопытством спрашивает Блэк. — Чего ты ждёшь? — Вилы и факелы, — честно отвечает Гермиона. Хмурясь, Блэк подходит ближе: её глаза блуждают по тёмному коридору, когда она останавливается в нескольких дюймах от Гермионы. Белла скользит тёплой рукой по щеке Грейнджер и внимательно изучает лицо ведьмы. — Гермиона, ты не монстр, — Блэк выдыхает и рассеянно поглаживает кожу Гермионы большим пальцем, от чего та вздрагивает. — Мы идём за ответами. На мгновение мягкие губы Блэк прижимаются ко лбу Гермионы, и ведьма сопротивляется желанию упасть в обморок, недоумевая, как она могла хоть на секунду усомниться в Белле. — Давай же, — шепчет Белла, таща за собой ведьму. — Сейчас мы всё выясним. Беллатрикс открывает дверь в кабинет зельеварения, где в углу варится какое-то зелье, рядом с которым стоит флакон с кровью. Гермиона закрывает дверь и подходит к спящему в кресле Слизнорту. — Что случилось? — Ничего, наш дорогой профессор просто отдыхает. — Ты отравила его? — Не хочу объяснять, — коротко отвечает Блэк. — А теперь иди сюда, мне нужна твоя кровь. Гермиона закатывает глаза и протягивает руку, морщась, когда Блэк проводит ножом по её коже. Капли крови падают в зелье, а Блэк тянется к флакону. Несколько секунд Беллатрикс с тоской смотрит на содержимое флакона, после чего, вздыхая, капает три капли в зелье. — Ты не представляешь, насколько ценна эта кровь, — шепчет Блэк. — Зачем она вам? — спрашивает Гермиона, когда зелье начинает бурлить. — Кровь Морганы? Для зелья, которое могут приготовить только Блэки. — Что это за зелье? — Не могу рассказать, — отвечает Блэк, пожимая плечами. — Очень специфичное зелье. Насколько я знаю, таких в мире только три. Кровь следовало уничтожить, но я не смогла себя заставить это сделать. — Почему? — Это кровь Морганы ле Фэй, — отвечает Беллатрикс так, будто это самая очевидная вещь в мире. — Она самая могущественная ведьма за всю историю. Несмотря на то, какое опасное зелье можно создать с помощью крови Морганы, я никогда не смогу её уничтожить. Гермиона кивает и скрещивает руки на груди, наблюдая как из зелья вырывается синий дым, посылая дрожь по всему телу ведьмы. — Это правда… Ты её дочь, — с благоговением произносит Блэк. — Сюрприз… — бормочет Гермиона. — Ты уверена, что это кровь Морганы? — Никаких сомнений, — шепчет Блэк. — Мой предок получил поцелуй дементора, потерял собственную душу, пытаясь заполучить этот флакон. И спрятал его там, где его смогли бы отыскать только Блэки. Белла неверяще усмехается, прислоняется к столу и, проведя рукой по волосам, кладёт пузырёк с кровью в карман. — Что ж, это объясняет некоторые вещи, — произносит Блэк через мгновение. — Кто-нибудь ещё знает? — Только ты и я. — Неправда… Знает тот, кто пытался тебя убить. — Это долгая история, — Гермиона потягивается. — Которой я готова поделиться только после плитки шоколада и чего-нибудь крепкого. Кажется, ночь будет долгой. Чашки с чаем медленно пустеют, пока солнце выползает из-за горизонта. Глаза Гермионы закрываются от усталости, и она поудобнее устраивается в кресле. Блэк сидит напротив неё, переваривая информацию, которой поделилась с ней Грейнджер, раскрыв своё происхождение. Всё это давит на Блэк: появление Морганы, осознание, что их с Гермионой родство послужило мотивом для покушения… — Почему сейчас? — спрашивает Блэк, нарушая молчание и вырывая Гермиону из дрёмы. — Почему Моргана объявилась именно сейчас? Пожимая плечами, Гермиона вжимается в спинку дивана. Она слишком устала, чтобы перебирать все возможные теории появления своей матери. — Кто знает? — Моргана. Ты спрашивала её об этом? — Нет, — бормочет Гермиона. — Скорее всего она сказала бы, что я достигла совершеннолетия и бла-бла-бла. — Это правда. За последний год ты стала намного сильнее. Невозможно было не заметить, как ты усовершенствовала свои навыки, — признаётся Блэк, откидываясь на спинку кресла. Беллатрикс замолкает, поэтому Гермиона вновь позволяет сну охватить её разум, балансируя между дремотой и явью. — Ты использовала наш приём. Открывая глаза, Гермиона бросает на ведьму непонимающий взгляд, призывая ту уточнить. — Ты использовала приём Блэков против Драко. — Да. — Энди тебя ему научила? — Да, — осторожно отвечает Гермиона. — Ты упустила один шаг. — Правда? — спрашивает Гермиона, полностью просыпаясь. — Да. Энди никогда не удавалось усвоить все движения правильно. Если бы ты не ошиблась, Драко бы отключился от заклинания. — Ты можешь научить меня ему? Блэк замолкает, глядя на Гермиону, размышляя над вопросом. Всерьёз обдумывая возможность научить семейному приёму кого-то, кто не принадлежит роду Блэков. Беллатрикс фыркает, и Гермиона понимает, что та вот-вот рассмеётся. — Дочь Морганы ле Фэй просит меня научить её секретной традиции Блэков? Честно говоря, я нахожу довольно ироничным то, что ты её потомок. Сердце Гермионы пропускает удар, и она старается не воспринимать всерьёз обидный комментарий и насмешку. Однако Блэк не останавливает молчание Грейнджер и она продолжает истерически посмеиваться. — Могла бы просто отказаться, — раздражённо бормочет Гермиона. — Почему мысль о том, что я дочь Морганы, кажется тебе такой забавной? — Потому что ты — это ты, солнышко, — хихикает Блэк, наклоняясь вперёд. — У великой Морганы, самой могущественной и тёмной ведьмы, когда-либо живущей на Земле, у ведьмы, которая дала фору Мерлину, есть дочь. И это ты. Прикусывая губу, Гермиона борется с желанием показать Блэк средний палец. Неужели она такое же разочарование для Морганы? Может, её мать поменяет о ней мнение, когда Гермиона достигнет пика своих магических сил? Или же она будет стыдиться Гермиону? — Одно упоминание о воскрешении Морганы заставило бы многих бежать куда подальше, — говорит Блэк, поднимаясь на ноги и приближаясь к Гермионе. — Армия уже была бы собрана, а мир бы погряз в ужасе ещё до того, как она успела бы восстановить свои силы. Представь, что будет, если они узнают, что ты её потомок? Сдерживая слёзы, Гермиона пытается понять, что сделала такого, чтобы так разозлить Блэк. Быть может, ведьма не в восторге от того, что Моргана в принципе восстала из мёртвых. Что, если Грейнджер совершила ошибку, рассказав обо всём Блэк? Вдруг Моргана была права? Опускаясь на колени перед Гермионой, Беллатрикс кладёт руку на колено ведьмы. — Упоминание о том, что ты её дочь… — тихо говорит Блэк. — Могло остановить их бегство и возведение армии. Она не могла спланировать своё появление лучше. Блэк фыркает, качая головой, и оставляет Гермиону в замешательстве. — Если бы только мир знал правду. Есть шанс, что они прислушались бы, ведь ты её полная противоположность. Она не могла бы и мечтать о лучшей дочери, — улыбается Блэк, прежде чем встретиться взглядом с Гермионой. — Ведь, несмотря на всю твою силу, ты всё ещё боишься использовать её, опасаясь причинить вред другим. Ты пошла на всё, чтобы спасти друга, вступила в чемпионат ради дружбы и, даже несмотря на то, как поступили с тобой твои магглловские родители… Ты всё ещё любишь их. Вытирая слёзы, Гермиона пытается взять контроль над своими эмоциями. Она изо всех сил старается встретиться с выразительным тёмным взглядом, но слёзы застилают глаза, а кожа под ладонью Беллатрикс горит огнём. — У тебя есть последователи, Гермиона. И не потому что ты безжалостна, бессердечна или одержима властью. У тебя есть последователи, потому что ты боролась с несправедливостью чемпионата, осталась верна своим друзьям, несмотря на их предательство, осталась верна себе, — тёплая рука Блэк обхватывает ладонь Гермионы. — Ты не чудовище, ты не похожа на своего отца, тебе не нужно стыдиться быть собой. Понимаешь? Грейнджер кивает. Гермиона хочет сказать что-то в ответ, но в горле так пересохло, что она не может издать и звука. Блэк поднимается с колен и садится рядом с Гермионой на диван, заключая её в объятья. Кладя голову на сгиб шеи ведьмы, Гермиона даёт волю слезам. В один момент её настигают месяцы сдерживаемого страха и беспокойства. Поглаживая ей спину, Блэк прижимается щекой к волосам Гермионы, позволяя ведьме выплакаться. Белла знает не понаслышке, каково это бояться не оправдать ожиданий и волноваться о том, чтобы не подвести семью. Она прекрасно понимает, что подвела всех: своих лучших друзей, родителей, сестёр.

***

Большие глаза успокаивающе голубого оттенка встречаются с карими, и тело Гермионы пронзает укол страха. Ведьма застывает на месте при виде блондинки. По позвоночнику скользит холодок, но она пытается заставить себя расслабиться. Обходя книжный шкаф, Гермиона делает несколько шагов к улыбающейся ей ведьме. — Луна, — выдыхает она. — Рада тебя видеть. — А я тебя, — отвечает девушка. Луна подаётся вперёд, раскрывая руки для объятья, и грустно улыбается, замечая сомнения Гермионы. Обхватывая руками подругу, Гермиона глубоко вздыхает. Это же просто Луна… Она никогда намеренно никому не навредит. Грейнджер изо всех сил хочет поверить в эту мысль, довериться своему чутью, но всё, что всплывает перед глазами, это кинжал и запачканные кровью руки. Отстраняясь, Гермиона натянуто улыбается, сжимая руки ведьмы, и тут же вздрагивая от холодного прикосновения, вспоминая, как эти же ледяные руки вытаскивали кинжал из её обмякшего тела. — Ах, Лавгуд. Изучаешь чары, как посмотрю? — говорит Блэк, рассеивая напряжение. — Нагоняю то, что пропустила, — отвечает Луна. — Хорошо, — кивает Блэк. Глядя на ведьму, Гермиона пытается начать разговор, чтобы убедить Луну, что она её не ненавидит. Однако ничего не выходит, и всё, что она чувствует, это кровь, стекающую на пол, холод, просачивающийся внутрь, и тьму, окутывающую её. Она ударила её ножом, бросила умирать в собственной крови. — Невилл пришёл в себя, — говорит Луна, прерывая молчание. — Ты что-то про него слышала? — спрашивает Блэк, подталкивая локтем руку Гермионы. — Нет, я видела его. — Ты навещала его в больнице? — пищит Гермиона, её голос звучит выше обычного. — Нет. — Ладно, — произносит Блэк, потирая лицо. — Откуда ты тогда это знаешь? — Он сам мне сказал. — Пожалуйста, Луна, — недовольно ворчит Блэк. — Не говори загадками. — Я разговаривала с ним во сне. В последнее время мне постоянно снятся сны, иногда странные, а иногда совсем обычные, — с улыбкой говорит Луна, оглядывая библиотеку. — Я и Гарри видела. — Тоже во сне? — предполагает Блэк. — Нет, — растерянно отвечает Луна. — Я встретила его в коридоре, он шёл в гостиную Гриффиндора. — Гарри здесь? — Да. — Они его отпустили? — спрашивает Гермиона у Блэк. Пожимая плечами, Блэк хватает случайную книгу с полки. — Самооборона. — Невилл передавал тебе привет, Гермиона, — прерывает их Луна. — Надеюсь, я скоро его увижу. — Думаю, он тоже этого хочет, — кивает Луна. — Он сказал, что хочет поговорить о твоей матери. Она необычное существо, и я никогда не встречала никого похожего на неё. С этими словами Луна уходит, собирая книги со стола. Гермиона хочет последовать за ней и потребовать ответов, но легкий рывок за рукав заставляет ее передумать. — Всему своё время и место, — советует Блэк. Гермиона предполагает, что время ещё не пришло, и библиотека по иронии судьбы, не является подходящим местом для получения ответов. Они проводят день, планируя свои следующие тренировки, ожидая, пока министр объявит оставшихся чемпионов. Поедая шоколадный мусс, Гермиона покачивает ногами, внимательно глядя на экран в ожидании новостей от Риддла, стоящего на трибуне. Его пресс-конференция вот-вот начнётся, поэтому Блэк затащила их обеих в палатку, чтобы они ничего не упустили. Сейчас же ведьма стоит в самом углу, нервно постукивая ногой. — К сожалению, смерть всеми любимого ученика Хогвартса повлияла на ход чемпионата. Однако теперь у нас есть новости, — начинает Риддл. — Чемпионат скоро возобновится и, учитывая смерть Рональда Уизли, у нас осталось трое чемпионов. — Они не собираются переигрывать уровень? — шепчет Гермиона Блэк. — Похоже, что нет. — Но это не честно. — Жизнь редко бывает честной, — мрачно отвечает Блэк. — В следующем раунде примут участие три чемпиона: Драко Малфой, Гермиона Грейнджер и Гарри Поттер. Она судорожно выдыхает, ноги подкашиваются, и даже Блэк напрягается рядом с ней. Этого просто не может быть… Как Гарри мог добровольно продолжить участие в чемпионате, после того, что произошло с Роном? — Что? — в неверии шипит Гермиона. — Успокойся, — предупреждает Блэк, обхватывая её руку своей. Гермиона не уверена, что в состоянии успокоиться. Она не может понять, как Гарри согласился на такое. Расслабляясь, Гермиона чувствует, как Блэк отпускает её. Грейнджер тут же превращается в ворону и вылетает из палатки, слыша, как Блэк выругивается ей вслед. Она мчится сквозь тёмное небо, земля под ней плывёт. Ей удаётся разглядеть, как студенты возвращаются в свои палатки, освещенные факелами. Гермиона направляется в одно определённое место. Её глаза сверкают, и она залетает в настежь открытое окно. Ноги касаются тёплого ковра, ученики издают визг, испуганно поворачиваясь к ней. Её мантия развевается на ветру, и она обращается к первому человеку, который привлекает её внимание. — Где он, Дин? — требовательно спрашивает Гермиона. — Он… Гарри в своей комнате, — заикаясь, тараторит Дин. Оборачиваясь, она несётся к лестнице, громко топая ногами по ступеням. До неё доносится оживлённая болтовня учеников из гостиной, и, преодолевая последнюю ступеньку, Гермиона открывает дверь в комнату мальчиков, не удосуживаясь постучать. — Вон! — вскрикивает Гермиона, и мимо неё проскальзывает парень с прижатой к груди футболкой. — Что ты здесь делаешь? — спрашивает Гарри, вскакивая с кровати. Гермиона захлопывает за собой дверь. Она знает, что не должна быть здесь и тем более не должна разговаривать с другим чемпионом, но ведьма не может заставить гнев, разливающийся по всему телу, утихнуть. Гермиона хочет прямо сейчас получить ответы на все интересующие её вопросы. — Я хочу поговорить, — отвечает Грейнджер. — Это может подождать. Я только что вернулся. — Нет, не может, — отвечает Гермиона, взмахом руки убирая одежду, разбросанную на полу, в шкаф. Она оглядывает пустующую кровать Рона, пока её взгляд не останавливается на сундуке, который он оставил для Гарри. Вздыхая, она смотрит в зелёные глаза Поттера, облокачиваясь о стену. — Что произошло? — требует Гермиона. — Ты и так всё знаешь, — со вздохом отвечает Гарри, опускаясь на кровать. — Я убил своего лучшего друга. — Я слышала, что твоё имя очистили. — Так и есть. — Почему? — Ты и правда думаешь, что я намеревался убить Рона? — потрясённо спрашивает Гарри. — Он был моим лучшим другом! — И моим, но, несмотря на это, он попытался убить Невилла, — отвечает Гермиона. — С ним что-то случилось, поэтому я хочу знать, что он тебе говорил. — Он сошёл с ума, начал нести чушь о пророчествах и кубке. Я никогда не видел его таким. Я пытался его вразумить, говорил, что ему нужно притормозить. Он ответил, что всё, во что он верил, оказалось ложью, и сейчас он прозрел. Что он имел в виду? — Я не знаю, — отвечает Гермиона. — Так ты снова в чемпионате? — Да. — Но как ты мог так поступить? — Как я мог? Я не сделал ничего плохого! Мне придётся жить с этим всю оставшуюся жизнь, но, чёрт возьми, Гермиона, я не хотел, чтобы он умирал. Я не могу отступить сейчас. Я слишком далеко зашёл, чтобы сдаться. — Что насчёт Рона? — А тебе какая разница? — рявкает Гарри, вновь вскакивая с кровати. — Ты бросила нас. — Это я вас бросила? — вскрикивает Гермиона. — Вы отвернулись от меня! Что мне ещё оставалось делать? Я всегда была рядом, Гарри. Но вы вонзили мне нож в спину. Всё, чего я хотела, это быть рядом с вами, но я потеряла вас обоих. — Я не бросал тебя… — шепчет Гарри. — Мы скучали по тебе, Гермиона, на протяжении всего чемпионата мы только и толдычили о том, что ты всегда знала, что делать. Без тебя мы стали никем. Дверь резко распахивается, заставляя их обоих подпрыгнуть, и в комнату вбегает раздражённая Макгонагалл, вставая между ними. Скрещивая руки, Макгонагалл фыркает, и щёки Гермиона вспыхивают. — Вы нарушаете границы, Мисс Грейнджер, — предупреждает Макгонагалл. — Я уже собиралась уходить. — Думаю, это было бы очень разумно с вашей стороны. Доброй ночи, мистер Поттер, я надеюсь, эта комната перестанет быть свинарником после нашего ухода? — Конечно, профессор — пристыженно бормочет Гарри. — Рада слышать. Мисс Грейнджер, не могли бы вы?.. — произносит профессор, указывая на дверь. Шаркая, Гермиона направляется к выходу, краем глаза замечая, что Макгонагалл следует за ней по пятам. Она приказывает гриффиндорцам как следует убраться в гостиной и спальней, и те испуганно удирают с их пути. Портрет Полной Дамы поворачивается, позволяя Гермионе выйти, и её сердце замирает при виде профессора Блэк, ожидающей их. Грейнджер краснеет под пристальным взглядом ведьмы, но, замечая на её лице напускное безразличие, с трудом сдерживает ухмылку. — Ах, вот ты где, солнышко, — усмехается Блэк. — Ты врезала Поттеру? — Беллатрикс, — предупреждает Макгонагалл. — Мистер Поттер через многое прошёл, проявите хоть чуточку сострадания. — Как и любой другой чемпион, — пожимает плечами Блэк. Не говоря больше ни слова, Блэк уводит Гермиону, оставляя Макгонагалл неодобрительно глазеть им вслед. — Ты доложила на меня Макгонагалл? — ворчит Гермиона. — Естественно, — растягивает Блэк. — Духа моего не будет в гостиной Гриффиндора. Фыркая, Гермиона опускает взгляд в пол и до самых апартаментов Блэк прокручивает в голове их с Гарри разговор. Всё шло совсем не по плану, однако, если бы их не прервала Макгонагалл, они бы могли добиться хоть какого-то прогресса. — Узнала, что хотела? — спрашивает Блэк. — Нет, — бормочет Гермиона. — Не совсем. Блэк открывает дверь и пропускает Гермиону вперёд. Грейнджер заходит в комнату и снимает с себя мантию, вешая её на вешалку. Блэк запирает дверь, и Гермиона гадает, куда в этот раз зайдёт их разговор. — Прости, — начинает Гермиона, поворачиваясь к Блэк. — Я не должна была… Блэк накрывает губы Грейнджер своими. Резко выдыхая, Гермиона отшатывается, её спина ударяется о деревянный стол. Блэк кладёт руки ей на талию, удерживая на месте и углубляя поцелуй. Грейнджер стонет, хватается за корсет Блэк и охотно отвечает на поцелуй. Он не похож ни на один из их поцелуев. Сейчас ведьм ничего не сдерживает, а Блэк не пытается закрыться от неё. Разрывая поцелуй, Гермиона глубоко вдыхает, наполняя лёгкие столь необходимым кислородом, пока Блэк принимается целовать её шею. Ноги Грейнджер подкашиваются. В голову начинают лезть мысли о том, что Блэк не в себе и находится под действием какого-то зелья. Гермиона отстраняется, пытаясь заглянуть в лицо Беллатрикс. Взгляд той выразительный и тёмный. Гермионе кажется, что она никогда не видела ведьму такой сосредоточенной. — Вынуждена признать, солнышко, — на выдохе произносит Блэк, целуя край губ Гермионы. — Каким бы разочарующим не был твой побег, ты должна была видеть их лица. Зрелище ещё то. — Что происходит? — спрашивает Гермиона. Она не понимает резких перепадов настроения Беллатрикс. Блэк обхватывает пальцами челюсть Гермионы и сжимает её. Грейнджер становится даже стыдно от того, какие острые чувства вызывает у неё этот простой жест. — Ты слишком много думаешь. Мы поговорим, солнышко, обещаю, но не сейчас. Гермиона не успевает ответить — Блэк снова целует её. Грейнджер понимает, что ей нужно настоять на разговоре, во всём разобраться… Но как она может сопротивляться? Беллатрикс одним быстрым движением усаживает её на стол, и сердце Гермионы пропускает удар. Блэк запускает руку в волосы Гермионы и тянет, заставляя девушку откинуть голову. Беллатрикс вновь целует её шею, слегка покусывая, оставляя за собой мокрые следы от поцелуев. Грейнджер стонет, притягивая ведьму к себе. По телу пробегает дрожь, когда Блэк запускает руку ей под футболку, поглаживая кожу над краем джинс. В ответ Гермиона бёдрами подаётся вперёд, чем вызывает у Беллатрикс ухмылку. Блэк осторожно касается ладонью заживающего шрама, оставленного кинжалом, и Грейнджер резко выдыхает. Отстраняясь она ловит на себе тяжёлый взгляд Блэк. Гермиона зарывается пальцами в волосы ведьмы и притягивает ту ближе, целуя. Грейнджер проводит языком по верхней губе ведьмы, и та низко стонет. Гермиона хочет навсегда запечатлеть этот момент у себя в памяти. Она обвивает ногами талию Блэк и углубляет поцелуй. — Ведьма, — шипит Белла, слегка прикусывая губу Гермионы. Гермиона ухмыляется, прерывая поцелуй. Блэк недовольно стонет. Больше всего на свете Грейнджер хочет, чтобы Беллатрикс подхватила её и перенесла на кровать. Гермиона позволит ведьме делать с ней всё, что той угодно. Всё, что сейчас волнует Грейнджер — это Беллатрикс, которая, стоя между её разведённых ног, бездумно целует её губы. Ничто не может разрушить этот момент. — Белла, дверь была не… Мерлин! — крик Энди прерывает их. — Белла!