***
Когда Чонгук без особых усилий завоевал себе кровать, а Хосок доблесно отдал эльфу владение маленьким креслом, Юнги уже предвкушал грядущее веселье. Пока оба стражника спали, наёмник не сомкнул и глаз, дожидаясь глубокого сумрака. Он бы ни за что не отложил свой драгоценный сон на потом, но сегодняшний день – редкое исключение. Та самая девушка-иностранка, недавно приносившая в номер путешественников ужин, пригласила его провести эту ночь только вдвоём. Юнги не мог и сомневаться в намерениях дамы, поскольку её томный шёпот был максимально прозрачным намёком. Он, конечно, не эксперт, но та явно рассчитывает не просто чай попить. Также Шуга полностью осознаёт возможные последствия своей выходки. Если его пропажу заметят до возвращения, то влетит ему по самое не балуй. Тем не менее, кто не рискует – тот не пьёт шампанское. Да и к тому же, Мин прекрасно знает: Чонгука и пушкой не разбудишь, а касаемо Хосока... Если вспомнить вечер, когда они с брюнетом покинули место ночлега, оставляя рыжеволосого храпеть в гордом одиночестве, тот даже не проснулся, из чего Шуга делает вывод, что он тот еще засоня. По скромному мнению Юнги, план проскользнуть к выходу незамеченным был просто идеальным. По началу он, естественно, дико стремался его проворачивать, но всё же секса у него не было давно, да и чёрт знает, сколько может ещё не быть. Когда в комнате установилось чужое сопение, а эльф абсолютно уверился во всеобщей дрёме, он максимально тихо, не издавая ни звука, пробрался к двери, одними губами читая заклинание. Иллюзия спящего эльфа не в силах обмануть двух высокоранговых гвардейцев, однако время потянуть - вполне. И Юнги сейчас по какой-то причине чувствует себя идиотом: никогда бы не подумал, что свой коронный "теневой шаг", предназначенный для убийства, будет использовать в таких идиотских обстоятельствах с целью поебаться. Хотя не всё шло так гладко, как планировалось: дверь оказалась заперта, вынуждая нервно цокнуть. Издавать лишние звуки не хотелось совсем, но, видимо, не получится. Благо, от успеха его отделяла всего лишь щеколда, а не потребность бороться с замочной скважиной. По помещению раздаётся победный щелчок, оповещающий ночного блуждателя об открытом проходе. Звук показался слишком громким для такой тишины, из-за чего Шуга слегка подосрал, но всё-таки никто не проснулся. Кто бы сомневался. Уже оказавшись на свободе и направляясь к названному дамой номеру, Юнги весь светился от счастья, сияя ярче тусклых свечей на стенах. Его побег отнюдь не единственный катализатор адреналина: он также был дико взволнован предстоящей бурной ночи с пышногрудой иностранкой. Шуга откровенно всё еще не понимает, почему красавица среди всех троих обратила внимание именно на него. Эльфу думается, что будь он девушкой, то сразу бы заприметил такую груду мускулов, как Чонгук. Потом, быть может, заглянулся на Хосока, но уж точно не на низкорослого дрыща. Это действительно казалось Юнги подозрительным, однако он благополучно списывает всё на глупые параноидальные мыслишки, не оправдывающие себя. Как-никак, ему неизвестны настоящие предпочтения иностранки. У каждого свои закидоны имеются? Подойдя к пункту назначения, Шуга буквально сгорал от желания поскорее начать. Но, блять, чёртовы манеры... Эльф немного удивился, обнаружив приоткрытую дверь, но счёл сие за приглашение, ведь красавица наверняка ждёт его там. Пробравшись вовнутрь, Мин тактично прикрыл за собой, забыв на фоне помутнения разума закрыть на замок. Эльф видел, как впереди призывно распахнут еще один проход, в комнату, где царил созданный свечами интимный полумрак. Не медля ни секунды, он пошёл в сторону предполагаемого нахождения девушки, и не ошибся. Дама в белом полупрозрачном платье лежала на просторной кровати, дожидаясь ночного гостя. Юнги, помимо неземной красоты, не в силах не отметить её шикарное одеяние: оно грамотно подчёркивает изящные изгибы тела, что его уже возбуждают. — Ты задержался... Я уж побоялась, что не придёшь. — Девушка, растягивая гласные, мелодичным голосом обратилась к вошедшему в комнату человеку. Мину сейчас довольно трудно поддерживать эту форму, но он надеется, его сил хватит продержаться одну ночку. — Как я мог не прийти, когда ты так настаивала? — Эльф, не теряя времени, принялся сокращать между ними расстояние. Подойдя вплотную к кровати, он забрался на неё, умещаясь рядом с уже сидящей златовлаской. — Мне приятно, что я тебя заинтересовала... — Сказала девушка шёпотом, будто не желая нарушать сию интимную тишину. И, без особого стеснения, первая потянулась к эльфу за поцелуем, на что тот просто не имел права отказывать. Да и не собирался, впрочем-то. Ему даже понравилось, как его спутница решила взять инициативу в свои руки. То ли у Юнги слишком давно не было близости с дамами, то ли иностранка действительно слишком прекрасно целуется. Эльф не любит этих долгих прелюдий, от которых удовольствие получает одна девушка, но сегодня решает сделать исключение. Шуга определенно тот еще лентяй, но не в интимной же жизни... Иностранка, вовлекая его в очередной поцелуй, удерживает главенство в паре, опрокидывая парня на спину и садясь на него сверху. Юнги не часто встречает девушек, которые берут на себя право ведения прелюдиями да и сексом в целом, потому для него поведение красавицы – нечто необычное, однако не отторгающее. Непривычно, но чертовски приятно ощущать чужие руки на теле, вес на бёдрах, а губы на шее. Мин и вправду только сейчас осознал, что чаще всего ублажал партнёра он, но никак не наоборот. И происходящее ведь даже не назвать противным. Действительно расслабляет и буквально заставляет желать ещё. Возможно, эльф позже пересмотрит свои взгляды на секс. Шуга правда был готов пролежать под такими ласками хоть всю ночь, но резко появившийся запах разложения вынудил его напрячься. Юнги не понимал, откуда он исходит, зато с каждой секундой чувствовал резкую вонь всё сильнее и сильнее, словно она приближается. Мин думал, девушка тоже вскоре обратит внимание, но та всё так же продолжала свои действия, очевидно не замечая ничего странного вовсе. Эльф хотел прекратить это, но терпел. Терпел ровно до того момента, пока смрад не стал просто невыносимым, от чего начинали слезиться глаза, а тело странно себя ощущать. На возбуждение далеко не похоже, потому Шуга насторожился, подозревая, будто снова вляпался в какое-то дерьмо. Ничего нового. Юнги намеревался остановить красавицу, приподняться, отодвинуть её от себя и разобраться в чем дело, однако та ему не позволила, прижимая к поверхности всеми своими откуда-то взявшимися силами. Эльф, конечно, знал, что он не особо мощный, но не до такой же степени... Раз его хрупкая девушка без проблем удерживает, то пора бы серьёзно задуматься над физической подготовкой. Вернее, над её отсутствием. Остаётся надеяться, предложение Чонгука еще в силе. Мин не видит лица дамы, та слишком увлечена занятием ублажения - совсем не реагирует на тщетные попытки парня под ней вырваться из её цепких рук. — Эм, слушай, не могла бы ты... — Девушка еще сильнее сжала запястья Юнги, а зубы сомкнула на его шее, чуть ли не отрывая от неё кусок мяса. — Блять!!! — Тебе не нравится? — Иностранка наконец подняла голову, демонстрируя эльфу нечеловеческое... лицо, вероятно. Мин уже не чувствует боли, он лишь лицезреет ужас перед собой. Некогда пышногрудая красавица превратилась в старуху с обвисшим выменем, вкупе ко всему еще и с переполненным кровью ртом. Шуга понятия не имеет, что за хуйня здесь происходит, но долго не мешкался, поскольку ему жизнь дорога. Еще когда он сюда зашёл, то заприметил на тумбе рядом с кроватью расписную вазу, хотя тогда и представить не мог, какую важную роль она сегодня сыграет. Не без малых усилий вырвав руку из хватки, Юнги дотянулся до спасительной вазы, после чего, обхватив покрепче, со всей дури разбил её о голову старой ведьмы, от чего ту, как безвольную куклу, чуть отбросило в сторону. Осколки посыпались на грудь эльфа, а некоторые и вовсе прошлись по его коже, царапая её. Шуга моментально вскочил с кровати, но как только он это сделал, в его глазах потемнело, а в ушах был слышен звон. Стоящий кругом запах, словно яд, въедался в тело, убивая в нём последние силы. Казалось, Юнги вот-вот потеряет сознание, если пробудет здесь еще хоть немного. Однако, физически не сумев сделать и пары шагов, падает на колени у выхода из спальни. И, находясь еще хоть в каком-то рассудке, осознал всю плачевность ситуации - далеко он отсюда не убежит, пусть старуха и в отключке (в чём он не сомневается). А потому, недолго пораскинув мозгами, эльф еле-еле доковылял до ближайшей комнаты, после чего кое-как заполз в неё, хлопнув за собой дверь. На данный момент он полностью опустошён: как физически, так и духовно, чему свидетельствуют эльфийские уши. Облик вновь принял исходную форму, а означать сие может лишь одно - отсутствие сил его поддерживать. Из него совершенно точно вытянули ману. Здесь-то и проходит косвенный анализ произошедшего: дама, судя по всему, не совсем человеком оказалась. И у Юнги сейчас даже нет желания гадать, какой вид иных она представляет: ничего хорошего в любом случае с ним делать не собирались. Простое "сожрать" - не худший из вариантов. Шуга не может успокоиться, тело его не слушается, а мысли всё ещё затуманены. Наёмник прекрасно понимает - нужно скорее выбираться отсюда, от этого сводящего с катушек запаха, но он банально не в состоянии. Эльф сидит, свернувшись в маленький комок, стараясь стать невидимым, дабы вовсе исчезнуть. Когда то чудовище очухается, наверняка примется закончить начатое. Юнги не хочет. Как бы ни было смешно, но наёмник, вечно травящий шуточки про смерть, именно на её грани невероятно хочет жить.***
Рыжеволосый заметил, как в глазах эльфа застыли недавно пережитые воспоминания, а по коже прошлась мелкая дрожь. Ему отвратительно от собственной беспомощности, но что раздражает больше всего – всё это видит Хосок. Единолично лицезреет, как Юнги складывает пополам, а виной тому чёртова иная со своими фокусами. Вспомнив о запахе, Шугу будто током ударило. Его тело до сих пор ломит от непонятных ощущений, чувствуется слабость, а глаза так же продолжают слезиться. Если догадка верна, и вездесущая вонь причастна, а может вовсе является причиной его состояния, то задержись рыжий здесь чуток подольше - вдвоем они отсюда не выйдут. — Ты чувствуешь эту вонь? — Довольно глупый вопрос, какой Юнги всё же решается задать. Всегда есть вероятность, что он просто головой поехал. Хосок сначала опешил, однако быстро собрался с мыслями, внезапно выдав эльфу серъезное лицо. Всё-таки, сие не было галлюцинацией. Запах действительно существует. — Запах разложения... — Шуга неуверенно кивнул на сказанное Хосоком. Да, верно. Тленный аромат разлагающейся плоти, ударивший во все обонятельные рецепторы, будто бы въедался внутрь. Хотелось поскорее уйти от него, смыть с себя, отодрать вместе с кожей. — Здесь есть трупы?.. — Всё впечатление о рыжеволосом вмиг трещит под весом его же тупости. «Ты меня вообще слушал? Не только в задницу, но и в уши себе бананы засовываешь? Я для кого тут, блять, распинался?» — Эльф ужасно хочет озвучить своё негодование, но не прям до смерти, которая ему вследствии сулит. Мечнику тогда и убивать его по сути не придется - достаточно просто оставить тут. А потому придется ненадолго прикусить язык. — Уж лучше были бы они... — Юнги выдавил из себя слабую усмешку, в попытке сохранить хоть какую-нибудь капельку гордости. — Помоги мне выбраться отсюда, и как можно скорее. А еще... Запах... Думаю, это яд. Не советовал бы дышать здесь полной грудью. — Эльф говорит коротко и по делу, надеясь на отсутствие вопросов за счёт понимания тупоголовым стражником ситуации. И, на удивление, Хосок правда молчит, однако по другой причине. Непринуждённость Юнги поражает: даже будучи в таком плачевном состоянии, он быстро находит силы взять себя в руки, дабы поддерживать статус в глазах гвардейца. Тем не менее, рыжий видит, как ему на самом деле тяжело. Он минутой ранее и говорить-то нормально не мог. На просьбу, или скорее приказ Мина, Хосок незамедлительно кивнул, после чего приблизился к Шуге, намереваясь взять того под руку в целях потащить к выходу. Стражник решает расспросить иного обо всём позже, ведь сейчас из него вряд ли что вменяемое получится вытянуть: нет, зашуганный эльф, конечно, пытался ввести в курс дела, но разобрать его невнятный бубнёж – та ещё задачка. Во всём рассказе рыжий понял только: «чай», «девушка», «ваза» и ещё что-то про вымя. К сожалению, сложить перечисленное в текст у рыжего не вышло: не располагает он таким количеством мозгового ресурса. Уж лучше подождать, пока ушастый оклемается. Однако стоило стражнику дотронуться до Юнги, послышался резкий хлопок и звук треснутого дерева позади. Дверь в комнату, чуть ли не слетая с петель, со всей силы ударилась о стену, а в проёме показалась скрюченная старуха с окровавленной головой и нечеловечески разинутой пастью. Если честно, от подобного пересрался даже Шуга, чего уж там о Хосоке говорить. — Эм... Простите, мы вас разбудили?.. — Выдает мечник, когда взляд касается её острых когтей. Во всяком случае, виду он не подал, рефлекторно закрывая своим телом эльфа от явившейся опасности. Карга, видимо, не ожидавшая, что к ужину добавится и десерт, несказанно обрадовалась, заприметив рыжего паренька, на которого положила глаз ещё в их номере. Хосок же, смотря в небесные очи напротив, почти сразу узнал в перекошенной фигуре былую красавицу-иностранку, а потому, сопоставив факты, мог смело предположить, чем именно Юнги так сильно был напуган. По какой-то причине его вдруг охватила злость: не столько на старуху или эльфа - скорее на самого себя. Он при первом же удобном случае засомневался в Шуге, какому после всего и смысла-то сбегать особо не было. Да чёрт... Шуга без раздумий пересёк с ними каменный лес, ни разу не попытавшись убить или обокрасть. Несколько часов беспрерывно сидел за бумагами, отыскивая хоть какие-то зацепки. И, мало того, преуспел в этом больше самих стражников. Участвовал во вторжении в поместье дворянина, осознанно рискуя собственной шкурой. И, блять, даже на провокацию с ошейником не повёлся. Для наёмника, гоняющегося за золотом, эльф зашел слишком далеко. Хосок знает, и всё равно... Не видит в его действиях абсолютно никакого смысла. Уж простите, но слишком сложно ему было поверить в бескорыстную помощь, пусть Шуга и не раз демонстрировал верность их маленькой компании. Возможно, рыжего сейчас мучает совесть. Мысленную брань самого себя прерывает старуха, стремительно идущая на него. Её конечности чрезмерно вытянуты, а силует больше не походит на людскую постать. Стражник ничего толком не успевает сообразить: длинные, словно у чудища, пальцы уже вплотную подобралась к его лицу, готовые растерзать и оставить на нём пожизненные шрамы. Хосок на одних лишь рефлексах перехватывает чужие запястья, с некой досадой понимая, что меча за спиной у него нет: только дрожащий от страха иной. Слишком сильно рыжего тогда захлестнули эмоции, когда он бездумно выперся на поиски ушастого. Никогда, между прочим, такого не случалось: рыжеволосому хочется черепушку себе пробить - настолько его порыв недальновиден. Хотя на хиленького эльфа ему и левой руки хватит, по крайней мере, Хосок свою тупость этим оправдывает. Никто бы в здравом уме не ожидал столкнуться в битве со старухой, которая, между прочим, непомерно сильная, и стражник буквально ахуевает, чувствуя, как ноги, не выдержав такого напора, съезжают по гладкой плитке назад, упираясь в обессиленного Юнги. Запах гнили становится просто невыносимым, сперва подкосив, затем вызвав нарастающее чувство слабости: с каждой секундой тело Хосока всё меньше его слушалось. Уже спустя каких-то полминуты приходит осознание, что он заметно уступает в силе. Словно лёгкие сдавливаются, сжимая его сердце, готовое вот-вот взорваться. Хосок больше не выдержит. Еще немного, и он просто вожмётся в хрупкое тело позади, расплющив того о стену. Хосок этого не допустит. Юнги вдруг видит дикий, горящий зелёным пламенем взгляд, и понимает, что ему нужно поскорее двигать отсюда задницей, возможно даже буквально. Мощи хватит проползти максимум пару метров, однако всё же лучше, чем превратиться в размазанные куски мяса. А потому, собрав последние крупицы энергии, Шуга с трудом напрягает мышцы, выползая из-за спины рыжего, защищавшего его. Будь он в нормальном состоянии, невероятно стыдился бы своей слабости, но сейчас он лишь безмерно благодарен явившемуся вовремя стражнику, спасшему его от смерти. Иронично. Дождавшись небольшой эвакуации эльфа, Хосок позволяет себе нехило удариться спиной о стену позади, хотя продолжает всеми силами сдерживать ведьму, чтобы та не переключилась на ушастого или не раздавила его самого. Гвардейцу неимоверно тяжело, но он также понимает: единственное и лучшее решение – просто держаться. Держаться до последнего, выжидать, пока Шуга не покинет комнату, а уж после – разобраться с этой злосчастной красавицей более радикальными методами. Но, видимо, у Юнги рождаются другие планы, ибо ретироваться он отсюда не спешит. Рыжий видит, как тот никуда не уходит, сидит на месте и растерянно зыркает сначала на напряжённую схватку, а затем окидывает взглядом помещение. Стражник искренне не догоняет, почему тот внезапно застопорился, еще не убежав сломя голову. Неужели у него действительно настолько мало сил, что он не способен преодолеть чёртовы пару метров? Хосок в это не поверит. Человеком в такие моменты должно двигать непреодолимое желание жить, разве нет? Рыжеволосый быстро закипает, хотев было прикрикнуть на эльфа, заставить его шевелить тощей задницей, если ему жизнь дорога, однако тот сам начал двигаться. Стражник обрадовался, когда подумал, что тот наконец пополз к выходу, но счастье его длилось недолго. Шуга, не достигая двери, схватил банный ковш, после чего, добивая Хосока своим героизмом на грани тупизны, стал подниматься на ноги, опираясь на деревянную ванну. Стражнику сложно уследить и за ведьмой, которая зубастой пастью тянется оттяпать от него кусочек, и за эльфом, явно творящим какую-то хрень вместо разумной капитуляции. Рыжий понимает – силы его на исходе и сдерживать напор он уже банально не может. Если честно, думается, против старухи не устоит даже Чонгук. Ну, или он ищет себе оправдания. В момент, когда Хосок окончательно расслабился, готовясь просто принять пару ударов, за какие смог бы набрать энергии, карга падает в сопровождении глухого стука, чуть ли не впечатываясь в лицо стражника. Рыжеволосый, вовремя заметив, что та теряет сознание, мигом её откинул в сторону, не желая разделять поцелуй с такой красоткой. И, как только ведьма перестала шевелиться, стражник понял, что эльф ударил её ковшом о голову. Довольно странное решение, но да ладно. Не сделай Шуга сего, возможно, от него бы-таки оторвали пару кусочков его собственного тела. Юнги на грани. Он достиг своего физического и магического предела, а потому кажется, будто сейчас умрёт. Эльф, конечно, утрирует, но желание упасть и не вставать ближайшие пару лет определённо имеется. Хосок, завидев, как эльф еле держится на ногах, покачиваясь из стороны в сторону, быстро смекает – тот собирается грохнуться прямо на месте. И во второй раз за ночь Шуга с досадой осознаёт, что стражник вновь спасает его шкуру, словив до нежелательного столкновения с полом. Юнги глухо ударяется головой о плечо стоящего перед ним стражника и благодарит небеса, позволившие сохранить его нос без переломов. Шуга ощущает себя в полной безопасности лишь тогда, когда проникается теплом, исходящим от рыжего. До эльфа почему-то очень вовремя доходит интересный факт – от кожи былой красавицы он жара совсем не чувствовал. — Всё в порядке... — Мину думается, от всего пережитого у него едет крыша, отчётливо слыша, как Хосок его... Успокаивает? Серьёзно? Может ли стать еще постыднее? — Всё закончилось. Юнги хочет отпихнуть рыжего, наорать на него, сказать, что он впорядке и вообще всё держал под контролем. Но ведь это было бы наглой, слишком явной ложью. И Шуга, скрипя зубы, мирится со своей слабостью. Только сегодня он позволит себе побыть кем-то, кому нужно покровительство, забыв наконец о принципах. Он слишком устал. Хосок может и глупый, однако, к его собственному удивлению, искренне переживает за физическое и ментальное здоровье эльфа, а потому, успокоив низкорослого, подставляет ему плечо, а затем направляется к выходу, по дороге задавая пару раздражающих вопросов. «И всё-таки этот идиот не слушал...», — со вздохом понимает Юнги, однако, собрав последние силы, послушно скандирует свою историю повторно, ни разу и не огрызнувшись. Будь воля стражника, он и вовсе понёс бы Шугу на руках, но тому, очевидно, такое не особо понравится. А Хосок всё-таки джентельмен. Преодолев расстояние от злосчастной комнаты до их гостиничного номера, ночные путники, стараясь не издавать лишних звуков, открывают дверь и проходят внутрь. Они облегчённо выдыхают, замечая спящего без задних ног брюнета. Рыжий защёлкивает за собой дверь, после помогая эльфу уместиться на кресле. Вероятно, было бы разумнее положить Шугу с Чонгуком, но, не зная почему, он сразу откидывает эту идею. Хосок всё еще слышит учащённое и прерывистое дыхание Юнги, которое тот максимально пытается подавить. Но стражник всегда отличался особой чуткостью и вниманием к людям (по его личному мнению), из-за чего сразу распознал его поддельное спокойствие. Ему определённо страшно. И то ли совесть, то ли вечная глупость повелевает Хосоком, заставляя приземлиться на полу возле кресла, у самых ног эльфа. Сказать, что Шуга словил нехилое охуевание – ничего не сказать. Он и так во всей красе продемонстрировал своё жалкое существо перед стражником. Понимает, а ещё кипит от злости, когда тот безмолвно оказывает поддержку присутствием рядом. Мин бы наверняка огрызнулся, дабы тот свалил, но не делает этого. Стыдно самому признавать, и всё-таки ему правда стало спокойнее, когда Хосок остался поблизости. Само по себе звучит дико, поскольку рыжеволосый только и умеет, что раздражать. — На случай, если ты вдруг хочешь послать меня... — Шёпотом обратился к эльфу Хосок. — Я буду рядом, пока ты не уснёшь. Юнги не знает, как ответить, и нужно ли в принципе, а потому решает тактично промолчать, не нарушая тишину. Он не в состоянии думать о чём-либо, желая просто погрузиться в сон и забыть всё произошедшее. Шуга понятия не имеет, который час и когда наступит утро, но сон всё никак не идёт. Он вслушивается в тишину, отмечает про себя похрапывание Чонгука, тиканье часов, шум города за окном, а спустя время к ансамблю добавляется сопение Хосока. Эльф смеётся себе под нос, вспоминая слова стражника, уверенно затиравшего, что будет с ним, пока не уснёт. Шуга лишний раз убеждается, что рыжий тот ещё дурак, но всё же не такой плохой он, как думалось. Хороший, пусть и не всегда.