По комнате разносится звук тяжёлого вздоха. Изуку устал, действительно устал, несмотря на то, что проснулся меньше часа назад.
В последнее время он совсем никакой, самочувствие — просто ужасное. Парня постоянно мучила сонливость, он очень быстро уставал. Тошнота стала преследовать по утрам и вечерам, в редкие дни повышалась температура. Всё это комплектировалось сверхчувствительностью к запахам. Зеленоволосого могло замутить от единой уловленной нотки кофе, а запах хорошо прожаренной курицы только-только из духовки или свежеиспечённого хлеба попросту сносил крышу.
Конечно, все эти симптомы очень настораживали и вынуждали омегу прийти к неутешительным выводам. Его состояние не было нормальным, и поход к врачу начал маячить необходимостью. Только вот попросить Катсуки отвезти его в больницу на обследование веснушчатый всё никак не решался.
После того, что случилось во время поездки на банкет, с которой они вернулись всего несколько дней назад, он не осмеливался даже смотреть на него. Было противно. В большинстве своём, от самого себя. А ещё ужасно стыдно. Но права выбора ему никто не давал, да и всё уже случилось. Поздно жалеть и думать, что произошедшего можно было избежать каким-либо способом.
От раздумий отвлекает звук открывающейся двери. Зеленоглазый отрывает взгляд от пола, переводя его на вошедшего, однако тут же от него отводя. Бакугоу вернулся. А на Бакугоу он смотреть… просто не может. Пустая его голова! И как он мог забыть о том, что Катсуки должен скоро вернуться? Но… откуда вернуться, оставалось загадкой, ведь блондин толком-то ничего ему не объяснил.
Конечно, поведение супруга показалось немного странным ещё по утру, когда
он разбудил его. Разбудил Изуку! Такого на памяти омеги ещё не случалось, однако назвать это радостным событием у него язык не поворачивался. Наверное, потому что он прикусил его, поднимаясь слишком резко под влиянием испуга… Но это не главное, и в общем, большее внимание следовало бы уделить нервной системе, так как от таких стрессов она очень скоро расстроится.
Дальнейшие действия Катсуки слегка сбили с толку. Альфа приказал оставаться в комнате и не выходить за её пределы, после чего ушёл, оповестив, что скоро вернётся. Изуку, естественно, не осмелился ослушаться и мало того, что не покинул помещение, так и вовсе не встал с кровати, оставаясь в спальной одежде, с гнездом на голове, ожидая Катсуки, но из-за своей «вредной» привычки вновь попал в неловкую ситуацию.
Изуку чётко слышит шаги. Значит, Катсуки приближается. Ему, честно, не хочется возводить на него взор снова, а встречаться с прожигающим взглядом его красных глаз — тем более.
Парень поджимает под себя ноги, сильнее вцепляясь пальцами в матрац, спрятанный простынью. Бакугоу всё ближе, а веснушчатый всё никак не может понять, что тот от него хочет. Он в очередной раз возьмёт его или, быть может, заставит делать то, что несколько дней назад в доме Киришимы?
Зеленоволосый крепко жмурится, туго, шумно сглатывает. Парень не хочет, нет, просто не может, потому что его, как и обычно по утрам в последнее время, начало тошнить, и теперь он на сто процентов уверен, что, если его принудят к оральному сексу, его вывернет. Но…
…альфа застыл… Он просто стоял рядом и не двигался, не прикасался и молчал. Омеге было видно лишь нижнюю часть тела мужчины, а лицо его находилось прямо напротив ширинки того. И от этого паника лишь набирала обороты, хоть и была пока совсем безосновательной.
— Сколько раз я тебе говорил, что моё свободное время крайне ограничено? — хриплый голос прозвучал внезапно, вынуждая сердце остановиться на долю секунды, а после сделать кульбит. Изуку вздрогнул, явно выделяющиеся ноты раздражения в голосе мужа очень настораживали его.
Наверное, решаться посмотреть в чужие глаза именно сейчас было не самым хорошим решением, но омега сделал это. Скорее, на неосознанном уровне. И данное решение, к счастью, не оказалось ошибочным, так как, помимо лица супруга и полного его силуэта, ему удалось разглядеть небольшую белую упаковку в руках Катсуки, что тот протягивал ему.
— Эм… что это? — вопрос получился совсем-совсем тихим. Вероятность, что Бакугоу и вовсе не услышал, была высока. Но Изуку не мог заставить себя произнести его громче. Он и так накосячил, поскольку заметил эту злосчастную упаковку спустя долгое время, чем, наверняка, разозлил альфу. Вдруг его голос выведет блондина из себя, и тот поднимет на него руку? Хотя… Катсуки ведь никогда не наказывал его за такие мелкие оплошности… Чёрт… Почему он пытается его оправдать?
— Это тест на беременность. Так сложно догадаться? Или ты рассчитывал, что я повезу тебя по врачам? Повторюсь: моё свободное время крайне ограничено, — альфа говорил довольно спокойным голосом, несколько усталым. Его лицо сейчас не выражало практически ничего… в отличие от лица Изуку…
Омега пребывал в полнейшем шоке: его глаза расширились, брови поднялись, а рот приоткрылся. Он смотрел на супруга в полном недоумении, в его глазах отображалась Вселенная, но в то же время парень не мог произнести ни слова и даже того, что крутилось в голове, словно пластина в заклинившем магнитофоне: тест на беременность.
Зачем? Зачем Бакугоу даёт его ему? Изуку… Изуку ведь не может быть беременным! Это просто невозможно! Он слишком молод, да и накой Катсуки от него ребёнок? В качестве наследника? Но… но его ведь об этом не предупреждали! Отец ничего не говорил об этом, а Бакугоу… он не говорил, он делал, и теперь…
— Эй, — чужой голос доносился, словно в вакууме. — Э-эй, — на этот раз до веснушчатого дотронулись, и тот тут же отшатнулся, всё же приходя в себя. Перед его очами предстал альфа, чьё внимание было целиком сосредоточено на нём, что находился слишком близко. — Ты нормально? — настолько заботливые вопросы от блондина было слышать совсем непривычно. Омега рвано выдохнул, опуская взор.
— А… да… я… да, нормально… я, — сейчас говорить членораздельно и понятно почему-то было очень тяжело, но омега всеми силами старался, хоть и получалось совсем-совсем плохо. Бакугоу вздохнул.
— Не похоже, — молвил он, чуть наклонив голову, с явным намерением продолжить диалог. И он продолжил бы, если бы не телефонный звонок, на который блондин вынужден был ответить.
Телефонный разговор длился недолго, но оказался очень содержательным. Благодаря нему Изуку понял, что в ближайшее время кто-то попадёт в больницу с многочисленными переломами, и то, что Бакугоу очень любит владельца одной из сотрудничающих с его компаний, а также смог успокоиться и немного отвлечься.
Жаль, что так ненадолго.
Ведь по окончанию звонка и по возвращению внимания альфы в голове опять всплыли мысли о тесте, который Катсуки до сих пор держал в руках.
— Я планировал посмотреть на результат вместе с тобой, — оповестил мужчина, подойдя к спальному месту, — но ты не глухой и слышал, что эти идиоты не через жопу ничего сделать не могут, — он нахмурился. — Мне нужно ехать. Буду вечером. А тест тебе предстоит сделать самому. Надеюсь, хоть с этим ты справишься, — на это Изуку ответил молчанием, потому что сказать было просто нечего. Он не мог утверждать, что у него действительно получится… нет, получиться то получится, но вот духу ему может и не хватить. Ведь, если он всё-таки беремен… лучше об этом не думать.
— Кхм… я… ну я постараюсь, — ответить в конце концов пришлось, потому как альфа очень явно намекал на это, не вставляя своих предложений. — У-удачи на работе, — Изуку никогда не желал мужу ничего подобного, они вообще редко разговаривали, но… просто он посчитал, что так правильно, к тому же у Катсуки сегодня должен быть тяжёлый рабочий день.
— Ого, — действительно, «ого». Будь омега на месте альфы, он ответил бы точно также, однако всё равно это очень смущало. Щёки зеленоволосого покрылись лёгким румянцем. — Ну-ну, — Бакугоу совсем незаметно ухмыльнулся, — тогда и тебе: не утопись в унитазе, — после этого он покинул помещение, оставляя стик на тумбе рядом с кроватью парня в полном одиночестве. А тот даже улыбнулся.
Беседа с супругом впервые закончилась на более-менее позитивной ноте. Однако это не было поводом для того, чтобы начинать ему доверять, потому что тогда, на банкете у Киришимы, они сперва тоже общались нормально. И что же случилось потом?
Улыбка медленно сошла с лица. Да, всё-таки не стоит уделять сущим мелочам такое внимание, тем более, когда его заслуживают куда более важные вещи…
***
Больше сорока минут. Уже больше сорока минут Изуку просто сидит и смотрит на тест, доселе не освобождённый от упаковки. Парень, за всё это время, больше десятка раз пытался взять его в руки, но как только прикасался, тут же одёргивал руку.
Веснушчатый не может, он просто не может! Ему не хочется верить в то, что всё это происходит! Нет, он вовсе не боится родов и даже считает, что воспроизвести потомство — задача каждой дееспособной здоровой омеги; нет, он не боится «потерять форму», обзавестись растяжками и прочее; нет, он не опасается не справиться с малышом, просто… Изуку не хочет ребёнка от Бакугоу, не хочет делить его с ним.
Ко всему прочему, зеленоволосый всё ещё не может понять, зачем блондину всё это. Он ведь его раздражает, Бакугоу вечно упрекает его во всём, альфе не нравится его манера поведения. Что же будет если их ребёнок переймёт черты характера омеги? Катсуки вышвырнет их обоих на улицу или станет поднимать руку на малыша?
Да даже если Бакугоу договорился с его отцом, он разве не понимает, что общее чадо свяжет их вместе по рукам и ногам? В частности Изуку беспокоится о том, что именно привяжет его к альфе. Если в начале зеленоглазый думал, что как-нибудь да проживёт, то теперь он вовсе так не считает. Он несчастен рядом с нынешним мужем. И если бы тот хотя бы просто игнорировал… да нет же! Он и бьёт, и насилует… всё это ненормально…
Парень не знает, сколько уже раз за всю супружескую жизнь с Катсуки у него в голове промелькнула данная мысль, однако, в любом случае, он не может сделать абсолютно ничего. Его мнение никогда не учитывается, и так было всегда, даже когда он жил в отцовском доме…
Изуку обречённо вздыхает. Ну почему он родился омегой? Почему в богатой семье, следовательно, с определёнными обязанностями? Почему его выдали замуж именно за Бакугоу, а не за
нормального альфу, который относился бы
нормально и с которым можно было бы попытаться построить
нормальные отношения? Омега уже устал сетовать на судьбу…
Взор вновь приковался к тесту. Сделать его равно подписать смертный договор. Но… у веснушчатого попросту нет выбора. Тест не сделает его беременным, а просто подтвердит факт этого. Да и, если он не сделает его собственноручно, ему поможет Бакугоу, что является крайне нежелательным.
В раздумьях об этом рука сама потянулась к коробочке, и уже спустя мгновение та оказалась в ладони зеленоволосого. Изуку посмотрел на неё отрешённо и невероятно болезненно. Как же не хочется, но. Но всё должно разрешиться… Он должен решиться, прямо сейчас.
***
Каждая секунда равна бесконечности. Изуку вновь сидит и смотрит на тест, теперь уже готовый. Однако глядит не на переднюю его сторону, а на заднюю — узнать результат он не осмеливается. Всю решимость, по-видимому, истратил, когда этот тест делал.
Омега запрокидывает голову, шумно выдыхает. Чего ему стоит просто взять и посмотреть? Это ведь совсем не сложно, если не учитывать того, что сердце наверняка перенесёт несколько тысяч мини-инфарктов, дыхание в очередной раз собьётся и, возможно, даже замутит. Это так, пустяки.
По-настоящему волновать должно то, что он не знает, когда вернётся Бакугоу и каким образом вообще ему сообщить. Скорее всего, он сам спросит, а Изуку… какого чёрта он вообще размышляет в ключе, будто он беременен?! Верно, вдруг парень просто накрутил себя, и ничего он не беременен? Это, пожалуй, было бы самым лучшим исходом из всех возможных и, в случае его, веснушчатому даже не было жаль потраченных за весь день нервов.
Глубокий вдох. Нужно просто сделать это. Просто посмотреть и всё. Почему же он так волнуется, почему сердце скачет в груди, словно бешеное, словно пытается пробить грудную клетку? Почему же на душе так тревожно, почему ему так страшно? Это ведь всего лишь тест, который даже может оказаться неточным…
Ранее закрытые глаза приоткрываются; дрожащие пальцы заключают стик в свой плен. Зеленоволосый боится, так боится, но если он отступит сейчас, знает, что больше не заставит себя пойти на это.
Краткое мгновение.
Взгляд глубоких зелёных глаз находит окошко на стике.
Одна полоска!.. Вторая полоска… Две. Их две. Две…
— Две… — повторяет омега одними губами. — Д-две… — его взор становится стеклянным, словно он смотрит сквозь, глаза бесконтрольно расширяются. — Две… — в голове абсолютная пустота, на фоне которой ярко зияет единая мысль: он беременен.
Стик с характерным звуком падает на пол. Леденяще холодные руки мягко опускаются на плоский живот. Там внутри есть кто-то. Маленькая жизнь, его драгоценный, такой беззащитный и слабый малыш. И Катсуки… Его и Катсуки. От осознания этого становится совсем плохо.
Теперь они оба обречены на страдания… И он сам, и его маленькое неродившееся чудо… Несправедливо, как же всё это не справедливо… Где Изуку так сильно нагрешил?..
