х.у.й
Соболев крепко держит рукоять пистолета, снимает с предохранителя и бесшумно целится в Онешко. Руки дрожат, а пальцы так и норовят надавить на курок. Однако, как только Юлик поворачивается, то дуло сразу отводится в сторону, а приветливая улыбка трогает лицо Николая. —Как увидишь кролика или ещё кого, то стреляй.-Скандирует Юлий уже раз в 8, а Соболев лишь улыбается, так рекламно и фальшиво. Они видят пробежавшего мимо крольчонка и тихо бегут к нему, но только Соболев снова наставляет дуло на напарника, как шумный выстрел заставляет его вздрогнуть, а пуля, вонзившаяся в ляжку, заставляет протяжно взвыть. Онешко поспешно оглядывается, но времени на это нет. Юлик берет руку Коли, кое-как ставит его на здоровую ногу и тихо направляется в сторону привала. —Будь проклят этот день.-Тихо цедит он, а Соболев лишь нервно озирается назад. Может сам знак свыше сказал ему остановиться? Они приходят обратно, Марьяна нервно смеётся, потому что калек стало на одного больше. Неред же пытается вытащить пулю, а после наконец забинтовать ногу. Соболев? А наш Николай проходит все круги ада, вращаясь подобно сраной карусели. Ларин сидит в сторонке, настойчиво высматривая мертвецов, потому что делать ему особо и нечего было. —Предлагаю найти дом и там обосновать бункер.-Подошедший Онешко, садится рядом с товарищем и устало выдыхает. —Клянусь, если и ты будешь болен или ранен, я сойду с ума. —Я не такой глупый, как всеми любимый Коленька.-С неким отвращением говорит новатор. Юлик тихо смеётся, потому что что-то в этом мире остаётся тем же. —Собирай вещи, мы выезжаем.х у й
Ночь всегда было спокойным временем для всего, даже шумное авто не привлекало мертвецов так, как утром. Может их просто стало меньше видно, а может у посланников смерти есть и свои места, где они прячутся. Ларина интересовало это меньше всего, он смотрит на спящую Неред, на уже почти здорового Кашина и перебинтованного нарцисса, который так хорошо расположился на Рожковой. —Тебе никогда не казалось, что это должно было случится?-Неожиданно подаёт голос Марьяна. —То, что мы все должны умереть в муках? Я представлял это атомной войной.-Дима не знает почему его пробивает на откровения, но может это к лучшему. Ему уже нет смысла ничего скрывать. —Все люди исчезли.-Голос Рожковой дрожит, а сама она на грани тихого плача.—Я видела, как мертвец ест маленького ребёнка. Пятилетнего мальчика с карими глазами, светлой прической и в забавном комбинезоне истории игрушек. Я слышала его пронзительный крик, я видела слезы, но я убежала.-Рожкова закрывает лицо руками, не сдерживая свой эмоциальный порыв. —Да, ты мразь, Марьяна.-Сухо, но прямо отвечает Ларин, облизывая потрескавшиеся губы.—Но именно таким гнидам и суждено выжить, естественный отбор, который заставляет тебя плевать на нравственность. Это выживание, Рожкова, тут нужно быть ахуевшей тварью или станешь добычей для трупов. Марьяне это вроде бы помогает, а вроде бы доставляет слез ещё больше. Но благо доехав до заброшенной фермы, они наконец выходят из машины. Каждый берет пистолет или автомат, меняя пустой магазин и снимая с предохранителя. Они заходят тихо, вслушиваются в каждый шаг и вроде бы все чисто. Они так думали. Николая бьют по лицу, заставляют упасть на скрипучую половицу и удивленно-восторженный крик вводит в ступор. —Твою мать, Соболев! Живой!-Кричит Поперечный, поспешно поднимая коллегу. Коля же просто обескуражен этим появлением.