Убей своих любимых

У Юлика буквально сносит башню от такого. Он бежит не только от зловонных мертвецов, у которых на лбу выгравировано, что они содрут с тебя кожу гнилыми ногтями. Нет, не только от них Онешко убегает подобно от чумы. Тело Кашина до сих встаёт перед глазами, его последние слова больно бьют по лицу, а холодный пот льёт градом. У Юлика теперь кровь на руках. Не гнилая субстанция, не слюни ходячих, а именно кровь. Кровь лучшего друга, которого он убил из-за девушки, которого он убил ради своей жизни. Онешко, блять, готов зарыдать к чертям собачьим. Прямо, сука, тут и сейчас. Однако, на данный момент он царапает своё лицо ногтями. Оставляет маленькие полосы на грязной коже, прерывисто дышит и бьется о каждую ветку, которая оставляет очередную ссадину. Приходит он в лагерь только вечером, прячет ствол в кобуру, облизывает пересохшие губы и вздыхает. Так отчаянно и горько, будто не его палец надавил на курок. —Где Даня?-Опасливо спрашивает Неред, нервно озирается и даже не знает, что от этого Онешко ещё большее хуевее на душе. —Умер.-Сухо отвечает он, театрально хлопая дверью домика. Лиза не бежит за ним, не трясёт за рваную одежду, не кричит. Лишь закрывает рот рукой и тихо всхлипывает, прижимаясь к подоспевшей Клэп. Лишь плачет ей в плечо и издаёт хриплые стоны отчаяния. Кате не остаётся ничего, только поглаживать свою подругу по спине. —Каким образом, говоришь, он умер?-Холодным тоном уточняет Ларин. Юлий этого и боялся, потому что одурачить Диму было весьма трудно, чего стоит его вечно укоризненный взгляд. —Он шёл сзади, я побежал за минувшим кроликом, но споткнулся и схватился за Даню.-Кареглазый кашляет в кулак, даёт себе дополнительные секунды на обдумывание истории и снова поднимает взгляд.—Мы вместе скатились по горке и он подворачивает ногу. Я поднимаю его и медленно несу в сторону лагеря, но орда ходячих нас почти догоняла. Даня..Он..Жертвует собой. Потом пауза. Долгая и мучительная. Ларин оглядывает пристально, не подаёт и звука, а после слабо кивает. —Будем выезжать группами.-Заключает он, а после оставляет Онешко одного. И тогда Юлий роняет скупую слезу. —Блять.-Только и вырывается из уст мужчины.

Х*й

Даня подготавливает воду, из тазика медленно идёт пар, а сам он ищет ржавый ковш, которым можно выливать на себя воду. Все это делается трясущимися руками, что все предметы невольно падают и Клэп не остаётся в стороне, обнимает своего парня со спины, утыкается ему в плечо и тихо шепчет, что все будет хорошо. Поперечный искренне хотел умереть, пожать руку смерти, чья коса была свидетелем многих ушедших душ. Поперечный хотел, но даже в такие моменты он возлагает надежду не на мнимого бога, а на матовый пистолет. Подставлял дуло к горлу, обхватывал ствол губами и все так боялся нажать на курок. Ещё этот рыжий ублюдок боялся, что оставит Катю тут одну, свою Клэп, которая точно одичает в диких условиях. Свою Клэп, которая непременно станет ещё более жестокой, чем когда он встретил ее впервые. У Дани флэшбэки похуже вьетнамских, сердце больно щемит, когда ее руки ложатся на потертый свитер. Не такой жизни он ждал, отнюдь не такой. И все же, рыжеволосый поворачивается. Мягко смотрит на Трофимову, улыбается своей жалостливой улыбкой и целует. Мягко, почти невесомо, чувствует ее нежные ладони, которые обхватывают шею. Некогда сдохшие бабочки оживают поочередно, бьются и создают сраный ураган чувств, которые кипят подобно вулкану. Даня целует ее в лоб, проводит своей шершавой рукой по ее щеке и тихо-тихо шепчет, что любит. Она же почти слышно отвечает, что он стал ее жизнью.

ху*й

Дима тихо сидит на кухне, опираясь на холодную стену и листая сырые страницы Достоевского, слышит цок знакомых каблучков и по змеиному улыбается. Венум знала, что объект ее ненависти спокойно и припеваючи живет, даже не думает о содеянном. Не знает, что ей пришлось пройти и Алена искренне хочет ударить проклятого Ларина по лицу. —Снова тратила время на самобичевание?-Не поднимая взгляд, подаёт голос критик. —Пыталась найти хотя бы одну причину, не кинуть тебя мертвецам.-Парирует девушка, обходя стол и оказываясь позади мужчины. У неё в руках точенный нож, а губы так и дрожат от страха. —Видимо нашла, раз я ещё дышу.-Дима чувствует подвох, потому что Алена ни за что не подошла бы к нему так близко. Только, если б истерила и пыталась бы ударить его, но не сейчас. Он поворачивается именно в тот момент, когда она замахивается для удара. Перехватывает ее руку, пытается заломать назад, но тщетно падает на пол, чувствуя на своей груди жесткий каблук. —Тебе не стыдно за себя, Дима? Ты убил моего мужа, ты грязный лжец. Проклятая змея, которую нужно было убивать на стадии зарождения! Ларин бьет по ноге, поднимается резко и теперь нависает Дмитрий, его челюсть напряжена до очертания жевалок и Уткин понимает, что продолжаться так долго не может. —Предлагаю сделку.-Стараясь держать самообладание, предлагает мужчина. —Однажды, я чуть не поплатилась за это жизнью.-Шипит Венум, впиваясь ногтями в его плечи. Футболка пропускает острые ноготки и они жадно оставляют след на коже. Дима кусает щеку до крови, но старается держаться стойко. —Временный союз, а потом, если останемся живыми, то каждый разойдётся по своим путям. Алёне кажется это заманчивым, но ее обида слишком сильно давала о себе знать. Она почти невесомо очерчивает линию скул у своего врага, улыбается уголком губ и приторно шепчет. —Ох, Дима, мой дорогой и любимый Уткин.-Ногти впиваются в шею и из уст Ларина вырывается тихий вскрик.—Пошёл-ка ты нахуй.