Прости, брат

Сэм упорно делал вид, что ничего не произошло. После той историей с пистолетом он постоянно сидел на кровати, внимательно наблюдая за всеми действиями старшего брата. Будь то обычное сидение за компьютером или попытки приготовить еду для младшего, от которой Сэм в итоге отказывался, ссылаясь на то, что не голоден. Дин однажды просто не выдержал, получив очередной отказ от его стряпни. - Сэм, черт бы тебя побрал, ты вообще ничего не ешь! Хочешь анорексию себе заработать?! - и тут же замолчал, когда Сэм, сжавшись на кровати беззащитным комочком, тихо всхлипнул и спрятал глаза за длинной челкой. Охотник сразу пожалел о своём грубом тоне и в мыслях отвесил себе знатный подзатыльник за то, что сорвался и накричал на младшего брата, нервы которого и так были ни к черту. - Сэмми, - Дин мигом сел рядом с младшим, кладя руки на чуть подрагивающие плечи. - Сэмми, прошу, попытайся хоть что-нибудь съесть. Он хотел притянуть Сэма к себе, но тот резко отпрянул на край кровати и рваным движением вытер выступившие на глазах слезы. В итоге младший охотник поел. Нехотя, совсем мало, будто в тарелке было откровенное дерьмо, а не самодельный салат в Диновом исполнении, но это уже был прогресс, которому старший был чертовски рад. Сэм начал часто молчать. Не то, чтобы раньше он много болтал, но разговор с ним было завязать вполне реально. А теперь сухое, безразличное «спасибо...» за еду и помощь и тихое, раздирающее на части «прости», после очередного кошмара или разбитой посуды, когда руки младшего особо сильно дрожали, - единственное, что получал охотник, и это ощутимо ломало старшего Винчестера. Забавно, раньше Дин бы не сказал про себя «сентиментальный». Но слез стало намного больше, особенно когда ему удавалось успокоить брата после кошмарного сна и запереться в ванне, убедившись, что Сэм снова спит. Истерика, державшаяся внутри все время рядом с младшим, прорывалась наружу, и охотник кусал кулак до крови, лишь бы не издать ни звука. Было невыносимо больно, тошно и противно от собственной беспомощности. От осознания, что Сэму не становится лучше. Оно убивало, ломало изнутри, принося дикую боль. Стоило титанических усилий не зарыдать в очередной раз, когда младший брат лениво перебирает вилкой салат или стонет, в очередной раз попав в лапы кошмара. А ещё их последний разговор, в котором Сэм сказал больше одного слова, и который напугал Дина до чертиков: Охотник сидел за столом, отчаянно пытаясь делать вид, что занят чем-то интересным, когда услышал тихий шепот: - Дин, - Сэм выглядел побито, как бездомный щенок, которого омыла проезжающая мимо машина холодной, дождевой водой, в последствии чего тот спрятался под машину и жалобно скулил. Дин так редко слышал голос брата, что сейчас по телу прошла волна неприятных мурашек. Он оторвался от компьютера и мигом подбежал к Сэму. Сел на край кровати и ожидающе посмотрел на младшего. - Да? - Почему ты спрятал все наше оружие? - тихо, будто стыдясь собственного вопроса, спросил младший и виновато опустил глаза. Внутри что-то болезненно екнуло. - Сэмми, я... я просто отнёс его в машину, чтобы не мешалось под ногами, - быстро нашёлся охотник, положил руку на предплечье брата и тихо добавил: - Сэмми, если тебе нужно... выговориться, или поговорить - я всегда рядом. Всегда, Сэм. - Дин, ты ведь врешь... - будто не услышав последней части, тихо пробормотал младший, нервно теребя край своей легкой рубашки. - Ты боишься, что я с собой что-то сделаю, да? - Сэмми... - Дин, - горячие слезы появились в глазах, когда Сэм, наконец, поднял голову. - Я чертовски устал чувствовать себя испорченной, грязной шлюхой... прошу, позволь мне умереть. - Сэм, ты с ума сошёл?! Ты хоть представляешь о чем просишь?! - вскрикнул Дин, поражённый просьбой младшего. - Да! Да, твою мать, представляю! Я больше не могу! - Сэм сорвался, опустил голову и закрыл глаза, облокотив голову на руки. Плечи лихорадочно дрожали, а всхлипы, каждую секунду вырывавшиеся из груди, раздирали сердце на части. - Господи, Сэмми, нет, я никогда не позволю тебе! Ни за что! Тише, прошу, успокойся... мы справимся... - старший моментально сориентировался, прижав брата к себе, так крепко, как никогда не обнимал, даже в детстве. - Ну все, все... Дин тогда просидел все ночь на кровати, прижимая к себе дрожащее тело и шепча какие-то слова утешения. Сэм сумел заснуть только под утро, даже во сне продолжая всхлипывать и хмуриться, сжимая ткань одежды старшего брата. Дикий страх оставлять младшего становился с каждым днём все больше и больше, а после этого разговора - вспыхнул огнём, обжигая внутренности. Дин следил за каждым неосторожным движением брата, боясь, что сейчас произойдет что-то непоправимое. Страшное, что сломает окончательно. А еда из холодильника предательски быстро уменьшалась, поэтому, однажды встав в четыре часа утра, Дин собрал оставшиеся деньги и ушёл в магазин, всем сердцем надеясь, что он вернётся раньше пробуждения младшего брата. *** Сэм проснулся от пустоты. И ещё от ставшего уже непривычным чувства, что на него никто не смотрит. Раньше, просыпаясь, он сразу же встречался со взглядом старшего, что само по себе было очень странным и непривычным в первое время. Человек, который любил поспать до часов так десяти, просыпался в восемь часов. Гадкое, как лимонный сок, чувство вины разливалось внутри на все открытые раны, принося разрывающую боль. Дин страдает. Это видно. Спустя всего неделю темные синяки под глазами затмили привычную зелень, уставший, виноватый взгляд обжигал кожу все чаще, а старательно сдерживаемые всхлипы, доносящееся из ванны по ночам, разрывали сердце Сэма на части. Отвращение, вина, понимание, что старшему брату будет намного лучше без него - безжалостно уничтожали, ломали с мучительным хрустом. Кости будто упирались в кожу, рискуя порвать изнутри горячие стенки. Становилось очень больно. На часах было пять утра и отсутствие брата показалось чем-то странно логичным. Дин должен был когда-то сорваться и бросить его. Просто ужасно устать постоянно будить младшего брата, когда тот охвачен очередным кошмаром, просить, уговаривать и после буквально впихивать в него еду, и видеть, как Сэм с трудом проглатывает несколько кусочков салата, смотря побитым взглядом на оставшуюся кучку овощей в тарелке. Младший усмехнулся. Любой бы сбросил подобный балласт. Сэм с трудом поднялся с кровати, снова чувствуя уже привычную боль вдоль позвоночника, и доковылял до сумки, где хранилась аптечка, которую Дин не догадался куда-то спрятать. Наверное, подумал, что младшему брату может пригодиться, если у ран будут осложнения. В любом случае, так даже лучше. Если он ушёл, значит не помешает. Открыв слегка дрожащими руками сумку, он нашёл коробку снотворного. Посчитав таблетки и примерно рассчитав нужную дозу, Сэм понял, что для смерти чисто теоретически должно хватить. Он высыпал горсть пилюль себе на руку и опрокинул её, тут же запив неприятное ощущение множества горьких таблеток во рту найденной в холодильнике бутылкой коньяка. Резкое чувство усталости появилось не сразу. Когда последняя пилюля исчезла в горле, глаза начали слипаться, а комок тошноты глухо упал в желудок, отдаваясь неприятной пульсацией. Младший охотник, вообще, не думая, поставил пустую коробку на стол и лёг на кровать, выключив свет, надеясь умереть в полной темноте.