***
Следующий день пролетел так же незаметно, как и предыдущий. Не то от волнения перед грядущей встречей, не то из-за большого количества пар и активных студентов. В какой-то момент я понял, что оставаясь наедине со своими мыслями, я начинаю ужасно нервничать, словно я подросток, у которого назначено свидание с его первой в жизни любовью. Буквально перед самым домом я получил сообщение от Саймона: «Купи что-нибудь выпить. С меня закуска». Ну что ж, выпить так выпить, тем более, как я понял, разговор нас ждал серьезный. Заскочив в ближайший винный магазин, я купил бутылочку красного вина и прихватил к нему сыр. Особо вино не жалую, но, думаю, вискарь в середине недели — не самая лучшая идея. На часах было уже около одиннадцати, но от Саймона ни звонка, ни сообщения. Я не думаю, что он передумал, но и тот факт, что идёт какое-то эфирное молчание — меня смущал. В моей квартире как обычно пусто и чисто, пахнет, кажется, моим привычным одеколоном, но я все равно начал истерично бегать с тряпкой, протирая только-только осевшую на мебель пыль. Господи, да я вообще в своём уме?! Я кинул на раковину тряпку и уселся на диван; лучшее, чем я могу себя отвлечь — просмотр телека. Благо, подписка на Netflix была обновлена и меня ждали новые выпуски моих любимых сериалов. Но радость от лицезрения любимых актеров и актрис на экране продлилась недолго. Прозвучал звонок в дверь. Я нервно сглотнул и пошел открывать. Я, кажется, так в жизни никогда не нервничал: ладони потели, в глазах периодически появлялись пятна, в горле то и дело пересыхало. А когда я открыл дверь, так ноги и вовсе подогнулись. Я издал какой-то странный звук и открыл рот: передо мной стоял Саймон. Нет, у него внезапно не выросли рога и не появился хвост, он не сделал пластическую операцию и не набил татуировку на половину лица, он просто выглядел иначе — увереннее, его взгляд уже не был таким скромным. Глазки, конечно, бегали, но он держал голову ровно, даже слегка вздернув подбородок, что придавало его внешности несколько аристократический образ. На Саймоне было чёрное, почти как мое, пальто, а на шее красовался темно бордовый шарф. На воротнике из кашемира красовалась брошь-пин в виде чайки. — Я могу войти? — голос Саймона был нежным, бархатным. — Да, конечно, проходи! Я проводил его в комнату и отправился на кухню за бутылкой вина. — Достань, пожалуйста, бокалы в шкафчике у дивана, — я высунул нос из кухни, чтобы посмотреть, как там мой загадочный друг. Он осторожно присел на корточки и полез в ящичек за фужерами. На секунду я завис, провожая взглядом его кисти рук, его невозмутимый профиль и сосредоточенный взгляд. В какой-то момент он почувствовал на себе мой взгляд и искоса взглянул на меня, а затем улыбнулся уголками рта. Сразу начали всплывать воспоминания из того самого прошлого, где Саймон соблазняет меня и я понял, что именно такого его мне не хватало. — Я не знал, что ты принесешь на закуску, поэтому все же решил купить немного сыра к вину. Ты не против? — тарелка звякнула своим дном о стеклянную поверхность журнального столика. — Нет, я люблю вино. Я вообще люблю разные алкогольные напитки, — открывая бутылку, сказал Саймон. — Прям все-все? — я решил занять место на диване поудобнее, усаживая свой зад на мягкие подушки. — Ну, исключением являются разве что разные русские водки, текилы и прочий ад, который нужно пить из рюмок, — он протянул один из бокалов мне. — То есть, ты не любишь шоты? — Если мы говорим о коктейлях, то их я тоже люблю, — он улыбнулся, пробуя на вкус вино. — Ммм, вкусненько. Я лишь улыбнулся, не находя слов в ответ — вообще мне было сложно подстроиться под такое его поведение, я совершенно не понимаю, чего от него ожидать. — Так, а что у нас на закуску? — Скоро, — лаконично ответил Саймон и отправил в рот кусочек сыра. Поначалу найти темы для разговора было действительно сложно, но в ходе общения про алкогольные напитки и о месте их зарождения мы плавно перешли к обсуждению мест, где уже побывали и где хотели бы побывать. В какой-то момент мне показалось, что перед собой я снова вижу того спокойного Саймона-мечтателя, чьи светлые мысли и желания можно прочитать по глазам. — Знаешь, — продолжил Саймон, обновляя содержимое бокала, — я всегда думал, что человек должен быть привязан к тому месту, где родился. Но на втором курсе обучения я повстречал человека, который очень любил путешествовать. Точнее, об этом я узнал, когда был по уши в него влюблён. — Это был мужчина? — само вырвалось у меня. — Да, — он многозначительно посмотрел на меня, — это был мой одногруппник. Мы учились вместе с первого курса, делали вместе рефераты, готовились к занятиям, мы дружили. Так думал и я до какого-то момента. Он много и часто рассказывал мне о тех местах, где он когда-то побывал и ещё хочет съездить. Мы даже собирались как-то вместе отправиться в Голландию. Но что-то прошло не так, а точнее — мое признание. Я сказал ему о своих чувствах, он же сходу ответил мне, что парнями не интересуется. Нет, он сделал это не грубо, он был весьма тактичен и добр, но скор на принятие решений. Он даже не собирался тратить время на то, чтобы обдумать свое решение. На лице Саймона проскочила нежная улыбка, вызванная тёплыми воспоминаниями о прошлом. У каждого из нас есть что-то, о чем мы любим вспоминать, моменты, которые мы хотим сохранить в сердце навсегда, даже если они причиняют нам адскую боль. — Вероятно, мне стоило раньше рассказать ему о своих чувствах, не терять времени, быть более настойчивым, — он помолчал, а затем добавил, — как мой брат. Саймон поставил бокал на стол, а затем привстал с дивана и подвинулся ко мне. Его руки скользнули под мою кофту, а бедра опустились на мои. Я лишь продолжил смотреть на него и ждать, что же он будет делать дальше. Вероятно, мне бы остановить его, но желание взять его силой было слишком велико, поэтому лучшим из решений было — дать бразды правления ему в руки. Влажные губы опустились на мои и коснулись лёгким поцелуем, затем перенеслись на мочку уха, шею, ключицу. Его руки нежно гладили мой живот, то и дело спускаясь ниже, на пах, словно проверяя, как же я реагирую на ласки. А реагировал я, признаться, моментально, и Саймон это понял, так как расплылся в довольной улыбке и одарил меня самым жарким своим поцелуем. Его бедра поднимались все выше, призывно ерзая на мне, провоцируя на стоны. Его язык был таким горячим и сладким от вина, что хотелось его съесть целиком и полностью — я запустил руку в его волосы и сильнее прижал к своему рту, углубляя поцелуй. Дрожащими руками он пытался расстегнуть пуговицу на моих штанах, но делал это так неловко, что я не выдержал и помог ему сам: — Я уж думал, что с таким напором ты эти злосчастные брюки махом скинешь, — беззлобно пожурил я Саймона, но тот смутился настолько, что стал цвета переспелого помидора и отвернулся. — Пожалуйста, не комментируй, мне и так сложно, — еле слышно произнёс он. — О чем ты? — на минуту я приподнялся на локтях. Саймон уселся на мне, превращаясь снова в того же скромного паренька, который боится хоть что-то сделать не так, сказать не то и расстроить своего собеседника. Он отводил свои глаза, не давая мне всмотреться в них, избегая. Я положил свою руку ему на бедро и улыбнулся. — Коннор сказал, что ты как арабский скакун, которого нужно брать нахрапом, не ходить вокруг да около, быть более уверенным и напористым. Сказал, что только так я смогу еще сильнее привязать тебя к себе, — кажется, мои глаза начали вылезать из орбит, так как Саймон приглушенно посмеялся, глядя на меня. — Еще он сказал, что впервые ты почувствовал что-то ко мне тогда, когда я вел себя… распутно, как мой брат, и я… — И ты решил прийти ко мне сегодня в таком вот образе стервы? Он смущенно кивнул, перебирая пальцами расстегнутую пуговицу на моих джинсах. — Тебе не понравилось? — он спросил это таким невинным и милым голосом, что мне захотелось тут же на него наброситься. Но так как это была его игра, я должен играть по его правилам. — Отнюдь, — я приподнял бровь, снова откидываясь на диване. Я подцепил край кофты и потянул вверх, оголяя живот, — можем продолжить? Его глаза снова сверкнули живым огоньком, а лицо озарила слегка похотливая улыбка. Саймон тут же помог мне снять кофту до конца и припал губами ключице, опускаясь поцелуями все ниже и ниже. Мне пришлось чуть приподнять бедра, чтобы помочь ему спустить с меня джинсы. Когда он выпрямился, рассматривая мое тело, я сел и обхватил его голову руками, захватывая в поцелуй. Мои руки скользили по шее, плечам, пробираясь под футболку — мне хотелось изучить каждый сантиметр этой мягкой белой кожи. Его одежда за минуту отправилась вслед за моей, и взгляду открылось прекрасное тело, о котором я так долго мечтал. Крепкие руки, широкие и такие рельефные плечи, упругий живот и в меру мускулистая грудь. Он не был задохликом, каким казался из-за своей мешковатой одежды — он был прекрасен. Его мягкие руки легли мне на плечи и толкнули обратно на диван. Я наблюдал за тем, как его тонкие пальцы скользят по моей коже, создавая непередаваемый контраст эмоций и ощущений. Один за другим тонкие разряды удовольствия поражали точки моего тела: руки, грудь, живот и ребра. Он спустился ниже, обдавая жаром дыхания в районе паха. Я попытался приподнять голову, но когда он обхватил своими мягкими губами головку, я откинулся на подушку, издавая приглушенный стон. Рука скользила вверх и вниз, поглаживая и надавливая; его горячий язык огибал мой член, и с каждым прикосновением становилось все темнее в глазах. Его минет был одновременно неловким и страстным, он старался взять его как можно глубже, посасывая и причмокивая. Ах, звуки, которые разносились по комнате, возбуждали не меньше самого процесса. Я почувствовал, как подхожу к пику возбуждения, но Саймон остановился и зазывно посмотрел на меня. Голубые глаза снова полыхали тем самым огнем, который пожирал все на своем пути. Он выгнул одну бровь и легко поцеловал головку члена, а затем наклонился к своей сумке. Выудив оттуда небольшой пузырек и презерватив, он хитро улыбнулся. Не говоря ни слова, он зубами разорвал упаковку и надел резинку мне на член. Обычно в сексе я сам забочусь о таких вещах, поэтому такой его поступок распалил во мне огонь страсти еще сильнее. Саймон поднялся ко мне чуть выше, оставляя свои бедра в приподнятом состоянии, а затем и вовсе выпрямился. Смотреть на него снизу вверх было почти невыносимо, до боли в кончиках пальцев, до разрыва башки: его не самых маленьких размеров член подрагивал от возбуждения, щеки горели, рот сексуально приоткрыт, волосы на голове взъерошены, а сам он — наливал на свои пальцы приятно пахнущую тягучую жидкость. Несколько капель упали на мой живот и я дрогнул. Голубые глаза приблизились ко мне так близко, словно грозя поглотить без остатка. Во время горячего поцелуя я почувствовал, как задрожали его колени, которые до этого времени спокойно обхватывали мои бедра. Я перевел свой взгляд чуть левее и увидел, как он медленно проникал в себя пальцами. Мою протянутую руку он тут же остановил и покачал головой: — Подожди немного, — почти на одном дыхании выпалил он. Он продолжал ласкать себя, не оставляя мне ни шанса на спасение — казалось, что от возбуждения я либо умру, либо просто накинусь на него, если он не предпримет хоть что-нибудь. Его голос дрожал, а стоны стали громче; красивое белое тело подавалось немного вперед, поддразнивая меня, соблазняя. Я прильнул губами к его соскам, а рукой обхватил член. Саймон издавал такие возбуждающие звуки, что я был готов кончить только от них, без малейшего прикосновения. Сдавшись, Саймон протянул свою руку к моему члену и аккуратно провел по нему от кончика до самого основания, а затем, также аккуратно, сел на него. Сначала он насаживался медленно, осторожно, изучая свое тело и мою реакцию. Позже его движения становились все более напористыми. Он положил свои руки мне на грудь, опираясь всем весом, впиваясь ногтями. Я боялся оставить синяки на его коже, так сильно я сжимал пальцами его бедра. Саймон двигался красиво, раз за разом насаживаясь на меня, доводя почти до исступления. В какой-то момент я перестал узнавать свой голос, который превращался в гортанный рык, когда Саймон переходил на ускоренный темп. Откинувшись назад и запрокинув голову, Саймон сделал еще несколько толчков и кончил мне в руку, которой я активно ему дрочил. Затем он посмотрел на меня взглядом, полным похоти и желания — его ресницы едва приоткрывали голубое свечение глаз. — Иди ко мне, — прошептал я, обхватив рукой его затылок. Губы были влажными и горячими, я видел как он их покусывал и облизывал, когда кончал. Продолжая двигать бедрами, я входил в него раз за разом, ловя ртом горячие выдохи наслаждения. Саймон не стеснялся, он стонал не отрываясь от поцелуя. В момент, когда он сильно укусил меня за губу, я почувствовал, как теряю сознание от удовольствия. Тело стала накрывать приятная усталость, сердце билось словно бешенное и грозило выпрыгнуть из груди. Саймон положил голову мне на грудь. — Оно так громко стучит, — прошептал он. — Я удивлен, как оно еще не остановилось, — с улыбкой ответил я. — Можно я еще так полежу? — Конечно, — я погладил его по растрепанным волосам и поцеловал в лоб.***
После приятного прохладного душа мы расправили диван и улеглись, не включая ни телевизор, ни музыкальный центр. Слышать его дыхание и волнующее сердцебиение было почему-то важнее всего. — Скажи, а почему ты как от чумы побежал из дома Камски? — спросил я Саймона, протягивая кружку с чаем и присаживаясь на край кровати. Мур сидел, завернувшись по пояс в одеяло, и терпеливо ждал моего возвращения с кухни. Он принял кружку и сделал глоток. — Ну, знаешь… — он смущенно отвернулся, — мы говорили с ним о всяком. — А можно как-то поподробнее? — я занял место рядом с ним, усаживаясь ближе к спинке дивана. — Сначала он спросил меня о том, за что я вообще тебя полюбил, — так-так, что-то знакомое. — А потом спросил, готов ли я к таким отношениям. Ну, понимаешь — между двумя мужчинами. — И что же ты ему ответил? — первая часть разговора меня заинтересовала больше второй. — Ну… Я сказал, что я влюбился в твою доброту, в твои необычные глаза, что у тебя невероятная внешность… Коннора это почему-то не совсем устроило, — он пожал плечами. — Да они там этой парочкой оба какие-то двинутые на всю кукушечку, — мягко улыбнулся я, поглаживая по спине Саймона. — Потом я рассказал о том, что я очень люблю то, как ты читаешь лекции — твой голос. Люблю, как ты рассказываешь истории, то, как ты относишься к своим студентам и людям в целом. Как ты на них смотришь… Сказал, что хочу узнать тебя еще лучше, еще больше — хочу знать твои страхи, твои мечты и желания. Его кожа покрылась мелкой чередой мурашек и он дрогнул под моими пальцами. — А потом, — Саймон заглянул в свою кружку, словно выискивал там продолжение своего рассказа, — он решил убедиться в искренности моих слов и… ну, в общем он начал рассказывать мне о том, как происходит секс между двумя мужчинами, о том, как нужно вести себя пассиву. Коннор рассказывал это все в таких красках и с таким серьезным выражением лица, что я просто растерялся и испугался. Я понимаю, что поступил как идиот, убегая в тот вечер от тебя, но я был напуган, серьезно! Он посмотрел на меня своими широко раскрытыми глазами и слегка вздернутыми бровями, что создало образ невинного щеночка, который оправдывался перед хозяином. Ну что за человек? Я осторожно потянул его на себя, принимая из рук его кружку. Мокрые волосы легли на мое плечо и на минутку Саймон затих. — Продолжение будет? — я слегка взъерошил копну на голове. — Ммм… А потом, на следующий день, я поразмыслил над всем, что сказал Коннор. Он говорил много: про тебя, про твои отношения с девушками, про то, какой ты несообразительный, — Саймон беззлобно посмеялся, — и я решил взять себя в руки и сделать первый шаг навстречу своим страхам. Списался с Коннором и попросил его помощи… во всяком таком, ну, ты понимаешь. И вот я шагнул, так сказать, в неизвестность. И знаешь, — он приподнялся на локтях и заглянул мне в лицо, — я ни капли не жалею. Да, мы еще многого друг о друге не знаем, но я уверен, что у нас все будет хорошо. Я смотрел в голубые глаза Саймона и восхищался им, восхищался его силе воли, его бесстрашию. Он оказался куда смелее меня — человека, который не знает и малой части тех бед, которые пережил Саймон. Я обнял его так крепко, как только смог. Мне хотелось обнимать его всю ночь, гладить по волосам и, пожалуй, извиняться за свою трусливость. Теперь я понял, о чем говорили Элайджа и Хлоя, упрекая меня в трусости. И я действительно боялся сделать тот самый важный шаг навстречу неизвестности, отношениям, будущее которых настолько туманно. А он не побоялся — он набрался смелости и пришел ко мне, переборол свою стеснительность и доказал, что может быть столь же сексуальным и желанным, как любая девушка, которая у меня была до него. Каждым своим словом он доказывает мне, что отношения не могут появиться из ниоткуда, что нельзя ответить человеку на вопрос «За что ты его полюбил?». Мне многому стоит поучиться. — Так и что же, — я нарушил тишину. — Можем ли мы считать себя парой? Саймон не ответил, а лишь кивнул головой. Я поцеловал его в макушку и снова прижал к себе. — Тогда в следующий раз, пожалуйста, называй меня своим молодым человеком. — Угу, — он обхватил мое тело, отдавая всю нежность и любовь, которые так долго копились в нем. — А еще ты больше не будешь спрашивать Коннора о «всяком таком» договорились? Чем он тебе вообще там помогал? Саймон рассмеялся, а я почувствовал, как в груди разливается приятное чувство, которое до этого дня я не испытывал никогда в жизни.