Вернуть утраченное

Одним из главных достоинств Тарани была ее неисчерпаемая чаша терпения. Мужество и стойкость, с которыми она встречала жизненные трудности, восхищали ее подруг, были предметом гордости ее семьи и одним из поводов двигать ее вверх по карьерной лестнице для начальства. За примерами далеко ходить не надо. Когда старший сын признался в нетрадиционной сексуальной ориентации, Тарани тихо предложила пригласить его друга на ужин. Когда муж решил попробовать себя в бизнесе и прогорел, она обложила себя сверхурочной работой, терпеливо дожидаясь, пока последний долг не будет погашен. Когда младшие сыновья до смерти замучали соседскую кошку, Тарани заставила их не только принести хозяйке извинения, но и три месяца убирать в ее доме (что для тех было сущим адом, ибо новый котенок, неприученный к лотку, гадил везде, куда мог забраться). Когда Тарани злилась, она не повышала голоса, как это делала Вилл, не начинала бешено тараторить, как Ирма, не замораживала ледяным холодом, как Корнелия. Когда Тарани злилась, она снимала очки и долго и тщательно протирала стекла, чтобы злость в ее глазах была не так заметна. И никто, кроме разве что самых близких, не мог понять, что внутри нее клокочет ярость. А она клокотала и еще как. Подавленная злость в ней кипела и переливалась через край, точно лава, и когда все-таки извергалась, последствия были сродни гибели Помпеи. Тарани с ума бы сошла от чувства вины и ужаса, если бы Вилл не посоветовала ей записаться на бокс, который дал необходимую разрядку. Исколачивая грушу и сражаясь врукопашную, она смогла освободиться от внутреннего напряжения и зажить нормальной жизнью, о чем втайне мечтала даже в юношеские годы борьбы за гармонию между мирами (что тут сказать, она была единственной из Стражниц, кто не тосковал по приключениям, и единственной, чья магия не только сохранила свою разрушительную силу, но и обострила ее до неуправляемости). Теперь «инциденты», как мысленно называла их Тарани, случались редко, не чаще двух раз в год, и она смогла расслабиться. И, как это часто бывает, стоило ей расслабиться, беда пришла оттуда, откуда ее не ждали. Все началось с трели дверного звонка. Короткой и неуверенной, как если бы человек на пороге желал, чтобы дома никого не оказалось. Кроме Тарани в тот вечер дома действительно никого не было, и она, как всегда, открыла дверь, не посмотрев в глазок. — Добрый вечер, миссис Крили, — спокойно поприветствовала она соседку — ту самую, с кошкой. Лицо вдовы Крили отразило крайнюю степень омерзения — точно она отпила прокисшего молока и теперь приготовилась плюнуть. — Я пришла поговорить с вами с глазу на глаз, — не здороваясь, отчеканила она. — Вы одна? — Одна, — напряглась Тарани. — Что они натворили на этот раз? — Как ни странно, ничего. Наверное, нашли другую кошку для жертвоприношений. Нет, на этот раз разговор пойдет не о близнецах, — зловеще улыбнулась уголком жухлого рта соседка. — Я могу войти? Тарани посторонилась. Она показала незваной гостье на глубокое кожаное кресло, куда обычно усаживала своих подруг, и вежливо предложила фирменного чаю: с мятой, корицей и апельсиновой цедрой. Обычно люди любили бывать у нее в гостях. Часто, с позволения хозяйки, даже оставались заполночь. Возможно, дело было в самом жилище, пусть и неприбранном, полном ненужных безделушек, зато теплом, освещенным мягким светом ламп под абажуром и располагающим к задушевным разговорам под потрескивание дров в камине. А возможно, уютным дом делало присутствие самой Тарани, всегда отзывчивой, радушной и чуткой. Она могла бы стать хорошим психотерапевтом, если бы чуть меньше любила математику. Впрочем, у вдовы Крили оказался иммунитет к ее гостеприимству. Предложение чая она отклонила, уселась на краешек кресла, положила сумочку на колени и мрачно уставилась на Тарани, склонив круглую щекастую голову. — Я знаю, кто вы, — с торжествующим злорадством произнесла соседка, и Тарани почувствовала внутри неприятный холодок. — Я все-все про вас знаю. С самого начала, когда вы только переехали в наш район, я заподозрила неладное. И когда начали происходить странные вещи, я сразу поняла, кто этому виной. «Мысленно досчитайте до пяти, а потом сделайте глубокий вдох», — пронесся в голове у Тарани совет инструктора на курсах по управлению гневом. — Странные вещи? — облизнула губы она, стараясь скрыть волнение. Что бы ни сказала вдова, вряд ли она сможет что-то доказать. — Огненный шар, спаливший сад мистера Джонсона, — загнула короткий толстый палец миссис Крили. — Бедняжка Маргарет Руби, которой парализовало ноги. Тото, убитая вашими детьми в ритуальных целях. — В ритуальных целях? — подняла брови Тарани. — Они катались на великах, когда ваша кошка выбежала на дорогу… — Нормальные дети играют в машинки, а не четвертуют домашних животных. — …и оказалась под колесами. Мальчики забрали ее домой, думая, что смогут ее спасти… — Хватит-хватит, это я уже слышала сотню раз, сейчас речь не об этом, — подняла толстую руку вдова. — Как вы объясните случай, произошедший три недели назад, вечером в среду? Я встретила вас на улице, вы неслись сломя голову мне наперерез в сторону центра города, даже не поздоровались, а я продолжила идти и когда поравнялась с вашим домом, глазам своим не поверила! Вы были внутри, за столом, сидели, скрючившись за компьютером! Волнение Тарани нарастало. Она ясно помнила тот день, когда Вилл попала в беду, а у Тарани случился аврал на работе, так что пришлось прибегнуть — в последний раз! — к астральной капле. — Понятия не имею, о чем вы говорите. Должно быть, вы обознались. — Моя дорогая, у меня камни в почках, а вот со зрением проблем нет. К тому же, в нашем квартале нет никого, похожего на вас. Тарани вспыхнула. Она знала, что под «похожим на вас» соседка имела в виду цвет ее кожи. В самом богатом квартале города, где они купили дом, действительно, кроме Тарани, больше не было черных. А еще она знала, что именно цвет ее кожи — истинная причина соседской ненависти, зародившейся задолго до случая с кошкой. Миссис Крили была южанкой, правнучкой богатого плантатора, заработавшего себе состояние на рабском труде, и расисткой до мозга костей. — Зачем вы пришли? Поделиться со мной своей паранойей? — напрямик спросила она гостью, поднимаясь со стула, чтобы выставить вдову за дверь. Слава богу, Тарани больше не была неуверенным в себе подростком и могла за себя постоять. — О нет, если бы у меня не было доказательств, я бы к вам ни за что не сунулась, — гаденько усмехнулась гостья. Она вела себя нагло, но Тарани видела, как побледнели и дрожат пухлые пальцы, вцепившиеся в ручку сумки. «Она боится меня!» — запоздало догадалась Стражница. — И сразу предупреждаю, я изучала вашу религию, — быстро сказала миссис Крили. — Я нашла африканца, который продал мне защитный амулет от худу, так что черная магия против меня бессильна. Вы, может, и зомбировали своего мужа, и всех этих женщин, которые к вам приходят, но со мной колдовские штучки не сработают! — Я п-прошу вас уйти, — тихо попросила Тарани, снимая очки и протирая стекла уголком кофты. Гостья поднялась с места, но уходить не торопилась. Ее бледно-розовое лицо пошло пятнами от гнева, рот брызжал слюной: — Нет, вы не поняли, это вы должны уйти! Убирайтесь, собирайте свои манатки и езжайте портить жизнь кому-нибудь другому. Это благополучная улица, здесь таким, как вы, не место! А если не пожелаете, мое видео станет достоянием общественности! Да, вы не ослышались, мой племянник баловался с видеокамерой в саду и случайно заснял вашу ссору с мужем, где прямо посреди разговора вы превратились в огненный шар!.. Боюсь представить, что с вами сделают представители власти, попади пленка к ним в руки. Хотите посмотреть видео? Я загрузила его себе в телефон, — вдова раскрыла сумочку, достала старый айфон в усыпанном стразами чехле и сунула его в руки остолбеневшей Тарани. — Можете удалить видео или швырнуть айфон об стенку, — передернула плечами миссис Крили. — Я не дура. У меня полно копий. — Видео у вас на флешке, — пробормотала Тарани, брезгливо проверяя соседские воспоминания. До чего все-таки склочная, дурная женщина. — Еще вы распечатали снимки и спрятали их на ключ в ящике секретера. Не самый лучший способ чтобы хранить ценные данные. Надо было воспользоваться облачным носителем. — Предупреждаю, мой дом на сигнализации, — прорычала вдова, по-бульдожьи выпячивая нижнюю челюсть. — И сразу говорю, денег ваших мне не нужно. Я лишь хочу, чтобы вы продали дом и уехали с нашей улицы! Тарани молча разглядывала носки своих красных кед: — Мне очень жаль, что с вашей кошкой приключилась такая история, миссис Крили. Поверьте, это вправду был несчастный случай. Но до этого разве мы не были добрыми соседями? Неужели вы готовы ненавидеть меня лишь из-за того, что у меня кожа другого цвета? — Какие высокие слова! — тряхнула головой вдова. — Да в гробу я видала таких «добрых соседок»! Я всегда считала, что негры должны жить в гетто и быть благодарными за то, что их из нищей, кишащей насекомыми Африки, переправили в цивилизованную Америку… — Миссис Крили? — …Но нет же, они все рвутся куда-то, все им мало, тянут свои грязные лапы к нашим рабочим местам, а мы, коренные американцы, так заигрались в свою свободу и независимость, что закрываем на это глаза!.. — Миссис Крили? — …И какое будущее, спрашивается, ждет такую Америку? Как ни крути, черные всегда были рассадниками антисанитарии, преступности и нравственного упадка. А это ваше худу — это дело Дьявола! Жить с вами на одной улице! Да побойтесь Бога… Тарани закусила губу и надела очки, которые до этого теребила в руках: — Миссис Крили, — почти шепотом произнесла она, не глядя на свою соседку, а рассматривая что-то за ее спиной. — Что? — Миссис Крили, кажется, ваш дом горит. За окном заходился огненными всполохами и задыхался дымом белоснежный особняк вдовы. Его хозяйка на секунду остолбенела, а потом истошно заверещала, и через мгновение ее крик слился с визгом пожарной сирены.