Даже если будешь ненавидеть

Больно ударившись при падении Алина сдерживая зажмурившись слёзы подъехала к борту. Взялась за него руками и наклонилась корпусом вперёд чтобы упереться головой. Этери кричит. Алине начинает казаться, что у неё никогда не получиться этот Аксель с идиотского захода. А она ведь не имеет права упасть на Гран-при. Вся надежда будет только на неё. Её губы скривились, как вдруг раздался бархатный терпкий голос: — Тебе больно малявка? Алина вздрогнула и подняла голову. Перед ней стояла Женя. Распущенные волосы идеальные стрелки, очень уставший вид и гипс на ноге. — Чуть-чуть, — она затушевалась. Медведева не смотрела на неё. Её взгляд был устремлен в никуда. С виду по ней можно было сказать, что ответ ей был и не нужен, даже не интересен. Потом её взгляд плавно скользнул на Алину и остановился на её узенькой милой переносице: — Если бы я могла, то променяла бы всё счастье и радость в этом мире чтобы чувствовать её за тебя. Женя чуть помедлила и пошла прижав к груди какие-то бумаги. А Алина осталась стоять с раскрытым ртом смотря ей в след. Она снова и снова в голове повторяла только что услышанные слова и медленно расплывалась в беспечной счастливой улыбке. Но она слышала лишь то, что хотела услышать, а понимание же придёт к ней только в секунду когда будет больнее всего. Прошли томительные две недели. Женя на катке не появлялась. Всё внимание было на Алине. Она чувствовала себя словно загнанной в угол. Хотелось убежать и спрятаться ото всех. Даниил Маркович поддерживает, заботится. Но нам обычно могут помочь слова поддержки только от тех, от кого мы их действительно ждём. Остальное лишь вызывает раздражение потому что это был снова не тот человек с теми самыми словами. Этери играет во вторую маму. Алина чувствует себя на чужом месте, которое надо защищать, на котором никак нельзя ударить лицом в грязь. Каждый день был бы испытанием. Каждый бы подъем с кровати и завтрак порошком и кефиром — пыткой. Но этого всего не будет. Потому что она здесь ради одной и единственной, чьё место она хранит. Чьё имя и дом сейчас в трудное для неё время защищает. В её голове лишь одно: «Я сделаю это всё ради тебя, Женя. Ты будешь мною гордиться.»